Когда Господь наш Иисус Христос входил в город Иерусалим, в день торжественного Входа Своего, это было наособицу. Не однажды и не дважды Он приходил в этот град, много раз Он его навещал, много бесед провел с книжниками и фарисеями, знатоками закона Моисеева, но этот вход был совершенно особенный. Сбылись пророчества нескольких пророков, которые предсказывали о том, как Царь Сиона «грядет к нему кроток и спасающий, седящий на: жребяти и ослице» (Зах. 9:9).

- Завтра, - почти прокричала сестра, - Вербная суббота. Пойдем утром на «Вербу», на базар, понимаешь? А вечером в церковь! Будем стоять с вербочками и со свечками, слышишь? Я даже в ладоши захлопала, да так, что меня гувернантка за руку схватила. Долго смотрели на ледоход и, слегка озябшие, лиловыми, ветреными сумерками домой возвращались. И пришло счастливое «завтра» - веселье детей - пестрая «Верба». Уже у Пречистенских ворот кричали продавцы: «Повара, доктора, кухарки, горничные, бабочки животрепещущие, бабочки!». На картонных листах трепыхались маленькие шерстяные обезьянки в бумажных колпачках, держащие две блестящих крышки - повара. В черных фраках, в очках - доктора. Повязанные платочками, с корзинками в руках - кухарки, с зонтиками, в белых фартуках - горничные. А бабочки! - загляденье! Голубые, алые, оранжевые, позолоченные, с дрожащими пружинками-ножками, с завитыми усиками - совсем как живые. У каждого встречного ребенка красовалась на груди или на шапочке то обезьянка, то «животрепещущая». Разве уж бедняк какой-нибудь, мальчуган в оборванном пальтишке только с восхищением смотрел на игрушки, не имея ни копейки в дырявом кармане. Ближе к базару толпа стала гуще, гул сильнее. И вот, наконец, под Кремлевскими стенами, развернулась пестрая лента, сияющая под мартовским солнцем - гудящая, шумная «Верба». Глаза разбегались. Там, в синем небе - пучок разноцветных, воздушных шаров, там горы бумажных цветов, там деревянные, кустарные изделия: ложки, вкусно пахнущие свежим лаком, петушки, курочки, зайцы, утки, песочники, бирюльки в маленьких бочонках, тележки, детские лопатки, тачки! Да всего не перечтешь! А вон пташки распевают в клетках - выбирай любую! А вон золотые и серебряные рыбки вьются в банке.

27-го февраля в г. Лос-Анжелесе (Калифорния) скончался Александр Павлович МЯЧ, есаул Кубанского Казачьего Войска, Председатель Объединения Первопоходников в Лос-Анжелесе и редактор журнала «Первопоходник». Покойный родился 13 апреля 1897 г. в гор. Екатеринодаре, где получил среднее образование. В 1916 г. окончил Тифлисское военное училище. Войну провел в 23-м Туркестанском стрелковом полку.

Орест носил ту же фамилию, что и мать. Усыновил его, дав свои фамилию и отчество, дядя Николай Высотский. О том, кто его отец, в доме Удольских долгое время не знали. А Орест Высотский встретил в Вязниках большую любовь. И оставался ей верен всю жизнь. У бывшего секретаря воинского присутствия было трое дочерей. Младшая из Удольских - Катя и Орест поженились совсем молодыми: юному квартиранту было 20, хозяйской дочке - неполных 18. Окончив местный лесной техникум, Орест уезжает в Ленинград и поступает в Лесотехническую академию. Катя уезжает вслед за ним. В 1934 году у них появилась дочь Ия. Денег у родителей-студентов нет, и они отправляют девочку в Вязники. Воспитывают ее бабушки. Окончив в Вязниках школу с серебряной медалью, Ия поступила в Московский химико-фармацевтический институт. Ольга Высотская уехала из Вязников в 1960 году. К тому времени ее мама и брат умерли. В Тирасполь к жившему там Оресту ее перевозили Сергей Васильевич, который сидит сейчас напротив меня, и его мама Нина Николаевна, средняя из сестер Удольских. (Она скончалась минувшей осенью. Внучка Гумилева Ия Высотская, по мужу - Сазонова, живет сейчас в городе Новая Каховка Херсонской области.

...

...

Стояли лютые крещенские морозы зимой 1930 года. Лес был окутан снежным покрывалом. Жители любимой моей деревеньки Кузнецово Череповецкого района, Вологодской области разместили свои избы и другие постройки у опушки богатого строевого леса. Дом, усадьба, сад возле нашего подворья - все было ухожено, окружено деревьями: липами, черемухой, березами, яблонями. Рядом колодец. Постройки срублены из строевых бревен. Жили, как подобает настоящему деревенскому хозяину. Была изба-зимник, пятистенка, кухня, амбар, сарай, гумно. Лошадь, жеребенок, восемь овец, корова, теленок, поросенок, десять кур. В праздники приезжали гости. Отец играл на гармони. Он усаживал меня рядом с собой, и я запевала старинные песни, частушки под гармонь. Именно череповецкие напевы. Эти напевы я помню до сих пор... И ничего не предвещало грозы среди ясного неба.

«Национальный вопрос имеет для нас значение и с точки зрения внутреннего положения… прежде всего потому, что за эти два года мы ввели так называемый нэп, а в связи с этим национализм русский стал нарастать, усиливаться, родилась идея сменовеховства, бродят желания устроить в мирном порядке то, чего не удалось устроить Деникину, т.е. создать так называемую «единую и неделимую». И, таким образом, в связи с нэпом во внутренней нашей жизни нарождается новая сила - великорусский шовинизм, гнездящийся в наших учреждениях, проникающий не только в советские, но и в партийные учреждения, бродящий по всем углам нашей федерации и ведущий к тому, что если мы этой новой силе не дадим решительного отпора, если мы ее не подсечем в корне, - а нэповские условия ее взращивают, - мы рискуем оказаться перед картиной разрыва между пролетариатом бывшей державной нации и крестьянами ранее угнетенных наций, что равняется подрыву диктатуры пролетариата... ЯкорьЯ останавливался специально на великорусском шовинизме, как силе укрепляющейся. Эта сила есть основная опасность, могущая подорвать доверие ранее угнетенных народов к русскому пролетариату. Это – наш опаснейший враг, которого мы должны свалить, ибо если мы его свалим, то на 9/10 свалим и тот национализм, который сохранился и который развивается в отдельных республиках». (И.Сталин «Доклад о национальных моментах в партийном и государственном строительстве на XII съезде РКП(б)» 23 апреля 1923 г.)

14 января 1922 года в Воронежской губернии было создано украинское бюро. Оно существовало в составе губернского отдела народного образования. Предполагали, что работа исполнительных и законодательных органов власти, судов и других госучреждений будет переведена на украинский язык. В 20-30-е годы XX века на воронежской земле украинцев насчитывалось 30% от всего населения губернии (в основном на Юго-Западе губернии). Как -же украинцы (до революции малороссы) оказались на Воронежской земле?

21 октября, пройдя 20 верст без боя, полки остановились в курдском селе. Получен был приказ по бригаде: «К полуночи от 1-го Кав­казского полка выдвинуть одну сотню на за­пад, в сторону крепости Баязет на пять верст, там ей остановиться и быть головной заставой бригады. От нее немедленно выслать взвод казаков под командой офицера, которому но­чью же прорваться мимо крепости и вручить секретный пакет начальнику авангарда Эриванского отряда генералу Г у л ы г е, наступа­ющему на Баязет с северо-запада». В охра­нение была назначена 4-я сотня 50-летнего есаула С. Е. Калугина, и в нее, на сутки, был назначен хорунжий Ф. И. Елисеев, которому приказано было доставить этот секретный па­кет. Это было несправедливо, т. к. 4-я сотня с Калугиным вела вчера «первый бой с тур­ками», а Елисеев в нем участвовал с первой полусотней своей третьей сотни.

На своей родине я после выселения никогда не была,. Раскулачили нас в 1933 году, осенью, в сентябре или ноябре. Мне было тогда 11 лет. За что раскулачили - сами не знаем. Доставили со всей области в Орел, в церковь, 500 семей. При перекличке пять семей выкликнули - вроде как не принадлежащих к раскулаченным - наша семья была в том числе. Отец мой сказал тогда: зачем я вернусь? Если везут - кусок хлеба дадут, а умрем - значит суждено. Так нас и повезли. Привезли в Беломорск, там через Беломоро-Балтийский канал в поселок Шижня, в бывший лагерь. Двухэтажные нары, между двойных рядов колючей проволоки ходил конвойный. Охранял. Режим тот же, что в лагере. Родители работали. Мужчины строили поселок в 20-ти км от Кочкомы, дома для себя. Кормили водой и "баландой". Голодом сидели. А на родине, в нашем доме, из которого нас выгнали (это потом рассказала крестная мать, младшая сестра отца, она очень плакала, когда нас бросили на подводу), оставили голые стены. Все выгребли, что на зиму заготовлено было, - хлеб, заработанный в колхозе, картошку, свеклу, морковь, капусту. А здесь с голоду пухли дети. Начался тиф. Когда поселок (он назывался Шип) выстроили, увезли туда нашу семью. Там умерла моя сестра. Смертность была страшная. В лагере ежедневно по 20-25 гробов вывозили.

45 лет тому назад, в темную апрельскую ночь, бездумно и без огней, Добровольческая Армия, самая маленькая из всех Армий когда-либо существовавших, потерпев неудачу под Екатеринодаром и потеряв Вождя и незаменимого полковника Неженцева, отступала. Трудно сказать куда она шла, окруженная бушующим океаном развращенных, разнузданных, потерявших человеческий облик полчищ большевиков. Армия должна быть в движении, и каждый из нас понимал, что остановка - это смерть, мучительная смерть. И мы шли, шли и отбивались от наседавшего на нас противника, умирали, калечились, но не просили пощады у врага.

Гражданская война в России всколыхнула огромные крестьянские массы. К Октябрьскому перевороту около 80% населения жило в деревне. События 1917-1922 гг. сопровождались большим числом крестьянских волнений и восстаний. Самое известное, но не самое масштабное, – Тамбовское восстание под предводительством Антонова. Стоит учитывать, что многочисленность и организованность далеко не всегда совпадали. Например, не очень широко известно Велижское восстание в Витебской губернии в ноябре 1918 г., хотя оно вовлекло до 50 тыс. чел. И вооруженная борьба деревни состояла не только из восстаний.

Нас выселили в 1931 году. Отца вызвали в сельсовет и там его арестовали. Привезли уже в сопровождении уполномоченного, на телеге. Мои родители имели одну лошадь, одну корову, поросенка, десять куриц и три овцы. Нас, детей, было пятеро. Старшей сестре - 18 лет, брату - 16, вторым брату и сестре - 14 и 12 лет, а мне - восемь.

Весна! Весна! Уж чирикают и прыгают птички по обнаженным еще веткам палисадников, и последние остатки грязного снега быстро тают на Московских улицах под теплыми лучами солнца. Курчавые щенята пьют в ручьях около сухих уже тротуаров, дворовые ребятишки выбегают за ворота в праздничных рубашках; а старички, покинув лежанки, сидят на лавках около ворот и отогреваются на солнце. Приободрился и принарядился весь православный люд… Приветствуют весну и празднуют Благовещение.

«Радуйся, живоносне Кресте, благочестия непобедимая победа, дверь райская, верных утверждение, Церкви ограждение, им же клятва разрушися и упразднися, и попрася смертная держава и вознесохомся от земных к небесным. Оружие непобедимое, бесов сопротивоборче, слава мучеников, преподобных яко воистину украшение, пристанище спасения, даруяй мирови велию милость». Такими словами (и иными многими) ныне Церковь возвеличивает и прославляет Живоносный Крест, это орудие нашего спасения.

Я говел на первой неделе еще поста, и это было прекрасное время. Бог неисчетно, сугубо награждает нас за самое даже мгновенное пребывание в Нем. И много нового излилось с тех пор в мою душу, за что несу Ему вечные благодарения.

...

Большой поклонник Ивана Айвазовского, он, в отличие от прославленного мариниста, сам служил на флоте. Биография Алексея Боголюбова вместила в себя несколько разных жизней: живописца, моряка, путешественника, наконец — основателя первого в Российской империи публичного музея, названного в честь деда художника, известного писателя Александра Радищева.

...