Д/ф

Крайне тяжелое положение нетрудоспособных семей высланных осложняется еще тем, что по самым оптимистическим предположениям отправка их на места постоянного поселения растянется с конца мая до конца сентября месяца. Это значит, что в описанных условиях (если они не будут решительно изменены) значительная их часть проживет еще месяца четыре - пять. НИКАКИЕ МЕРЫ МЕДИЦИНСКОГО ПОРЯДКА НЕ БУДУТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ, ЕСЛИ ЖИЛИЩНОЕ И ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НЕ БУДЕТ ИЗМЕНЕНО, И ПРИТОМ В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ. Ввиду того, что все бараки переполнены исключительно детьми, женщинами и стариками, задача создания для детей более благоприятных условий стоит как вопрос об улучшении в первую очередь всех или, по крайней мере, подавляющего большинства бараков.

Новый орден был по положению и по способу пожалования приравнен к Георгиевской награде, хотя и должен был носиться ниже последней. Выла учреждена следственная комиссия, на обязанности которой лежало всестороннее рассмотрение обстоятельств, при которых был совершен подвиг и обеспечение правильности представления к награде. Решение вопроса о награждении принадлежало особо установленной «Кавалерской думе», постановления которой входили в силу после утверждения их Главнокомандующим, который, однако, пользо- вался, в особо исключительных случаях, правом награждения обеими степенями ордена помимо Кавалерской думы.

Дорогие братие и сестры, ближние и дальние, в разсеянии сущие и в Отечестве нашем пребывающие. Пасха, этот праздник жизни, света, любви и братства, снова соединяет нас всех в одну семью Христову, оживляя в нас надежду на скорое воскресение России. Когда восходит солнце, оно золотит прежде всего вершины гор и деревьев и иных высоких предметов, и затем озаряет всю земную поверхность, проникая даже в пропасти земли, в ущелья гор и разселины скал.

В вопросе о воинском долге мы очень часто исходим из модернизированной христианской морали, причем модернизирована она далеко не самыми добрыми и симпатичными людьми. Вне всякого сомнения, существует заповедь «Не убий», и ее никто не собирается отменять. Вне всякого сомнения, есть в Нагорной проповеди заповедь «Блаженны миротворцы». Из того вытекает, что христианин должен быть миролюбцем. И, если он в силах, то и миротворцем. Но из того отнюдь не вытекает, что христианин должен быть пацифистом. А в чем разница? Дистанция колоссальная. Миролюбие — не любой ценой! А миротворчество — тем более не любой ценой. И уж тем более — не ценой предательства.

Эту тему до сих пор предпочитают обходить стороной официальные лица по обе стороны океана – и в Америке, и на постсоветском пространстве. Тот факт, что зарождающемуся советскому государству, противнику любой формы капитализма, многомиллионную финансовую помощь на протяжении десятилетий оказывали именно «закоренелые» воротилы западного бизнеса, замалчивается и сегодня. Возможно, именно потому, что Америка никогда и никому не помогала из альтруистических соображений – у нее при этом всегда были свои, «дальнобойные», политические интересы.

На квартире Никольских Юрий прогостил недолго. Что и говорить, а прежнего московского уюта поубавилось здесь. Да и Никита весь погружен был в дела государственные. Учреждение Технологического института, восстановление института Педагогического, работа над новым цензурным уставом – ничего-то не проходило мимо Никольского. Даже и к учреждению Морского штаба и Корпуса корабельных инженеров его ясный ум приложен был.

Владимир Мономах в любом возрасте умел заслужить любовь всех его окружавших. В детстве он был послушным сыном; в молодости — смелым на поле битвы, приветливым — дома, почтительным к родителям, которые в знак особой любви к нему и за храбрость, назвали его Мономахом; в зрелые годы он был добрым государем в своем наследственном владении, умным советником великого князя, сострадательным благодетелем бедных, знаменитым победителем врагов Отечества.

Добрался Александр Владимiрович до Читы в конце января. Перед этим он стал участником Великого Сибирского Ледяного похода – отступления Восточного фронта армии адмирала А.В. Колчака на восток, проходившего под руководством генерал-лейтенанта В.О. Каппеля. Во время него он узнал о предательстве Верховного Правителя и передаче его в руки красных.

В святой Библии, в книгах пророческих есть указание на то, что некоторые служения человеческие являются по преимуществу служениями благу народному; о человеке, который себя отдает такому служению, так и говорит Божественное Слово от лица Господа: «Я дал тебе стража народу Моему».

Сейчас, в наше время мы часто слышим такие слова, которые, казалось бы, похвальные – пишут большими буквами: «Господи, спаси Россию!» Что это значит? Что это такое? «Спаси Россию!» А для Господа – что это, Россия? Карта географическая? Это история России? Это каждый русский человек в отдельности и вместе! Это Церковь Русская. Вот, это человек благодатный, хороший, он стремится к Богу, он не святой, но он стремится к Богу, к очищению своему. Вот, это член Церкви. Но если для Господа так, Россия только так представляется, никак иначе, но если мы говорим «Господи, спаси Россию!», а посмотрим на русских: один – мошенник, другой – вор, третий – разбойник, четвертый – еще что-нибудь… Жену оставил с детьми, бежал (сколько таких сейчас случаев!). Ужасаешься – женщина с детьми, а где муж? Нету, исчез, пропал – и это же поголовно почти что! А ведь Господь смотрит именно так на Россию. А мы говорим: «Господи, спаси Россию!» (…) Нет, возлюбленные братья и сестры, если каждый из нас будет грешником, не будет каяться, будет пример не для подражания, то где же Россия? Ее нету! Молись, ни молись – ничего не будет совершенно! Только личное покаяние – по одному и до миллиона, до ста миллионов – вот, это будет Россия! Это будет Русская Церковь. И как чудно и правильно сказал наш праведный поэт Хомяков, он лучше всех выразил, что такое Церковь – это единство в Божьей благодати, живущей в каждой душе в отдельности. Вот, что такое Россия-то для нас! Единство в Божьей благодати, ни в чем другом. Ни в каких других обществах или затеях. Только так. Вот, на такую Россию Господь посмотрит и возродит ее, и восставит ее.

В книге повествуется о жизни архиепископа Гдовского Димитрия (Любимова), викария Петроградской епархии, заместителя митрополита Иосифа (Петровых) в 1927–1929 годах, а также о сподвижниках его – священнослужителях, монашествующих и мирянах – активных деятелях иосифлянского движения. При написании книги использовались архивные материалы, в частности документы из архивно-следственных дел 1929–1931 годов, а также воспоминания современников. Приведены фотографии из частных собраний.

С. М. Соловьев родился 5 мая 1820 г. в Москве1. Отец его, протоиерей Михаил Васильевич, был законоучителем в Московском коммерческом училище. Первоначальное образование Сергей Михайлович получил дома и только уже на 14-м году поступил в I Московскую гимназию прямо в третий класс. Окончив гимназический курс в 1838 г. с отличным успехом (имя его осталось на золотой доске I гимназии), он перешел в Московский университет на первое отделение философского факультета, как тогда назывался историко-филологический факультет. Из гимназии он вынес основательное знание древних классических языков, и им посвящен был первый литературный опыт, явившийся в печати с именем Соловьева: это была произнесенная им на гимназическом акте при выпуске речь "О значении древних классических языков при изучении языка отечественного". Изучение древних языков продолжалось и в университете, где в то время сильно действовал на умы слушателей своими блестящими и полными новизны лекциями о древней истории профессор римской словесности Д. Л. Крюков. По рассказу самого Соловьева, Крюков даже предлагал ему специально готовиться под его руководством к занятию кафедры римской словесности. Но Соловьев уже решил выбор ученой специальности, посвятив себя изучению истории, преимущественно отечественной. В это же время, когда Соловьев был на втором курсе (1839 г.), начал свою столь памятную в истории Московского университета ученую деятельность только что вернувшийся из-за границы преподаватель всеобщей истории Т. Н. Грановский. Вместе со многими товарищами Соловьев подчинился обаятельному действию сильного таланта; впоследствии исторические занятия сблизили его с Грановским, Соловьев стал потом его ближайшим товарищем и до конца его жизни остался связан с ним самой тесной дружбой.

Последние интервью Ольги Берггольц было записано съемочной группой В.С. Правдюка.

Желающих поступить в четвертый класс гимназии было много, человек сорок, почти все девочки, только что окончившие Министерское училище. Все мы, конечно, казались в гимназии "неотесанными": одеты были не в форму, причесаны были просто, без бантов, реверансов не умели еще делать. Одним словом – золушки. И мы это чувствовали сами. Замечали мы, что и отношение к нам было как бы свысока. Держались мы перед экзаменами обособленно, кучкой. С замиранием сердца вошли в указанный для экзаменов класс. Заняли места, за партами сидели по двое.

-Белое движение в Гражданской войне: мифы и реальность
-Красный террор в годы Гражданской войны(в 2-х частях)
-Элита Российской империи

Нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, суровой бедностью жизни. Платить и в переносном, и в буквальном смысле слова. Платить за безумство мартовских дней, за безумство дней октябрьских, за самостийных изменников, за развращение рабочих, за Брест, за безумное пользование станком для печатания денег... за все! И мы выплатим. И только тогда, когда будет уже очень поздно, мы вновь начнем кой-что созидать, чтобы стать полноправными, чтобы нас впустили опять в версальские залы. Кто увидит эти светлые дни? Мы? О нет! Наши дети, быть может, а быть может, и внуки, ибо размах истории широк и десятилетия она так же легко «читает», как и отдельные годы. И мы, представители неудачливого поколения, умирая еще в чине жалких банкротов, вынуждены будем сказать нашим детям: — Платите, платите честно и вечно помните социальную революцию!

«Со дня смерти возглавителя Великого княжества Владимирского святого и благоверного князя Александра Невского среди князей не нашлось достойных продолжателей дела этого премудрого князя. В бесконечной борьбе за власть князья утвердили удельный порядок и заботились только о своем уделе. Среди политической неурядицы царило право сильного. Был забыт завет Александра Невского: «Не в силе Бог, а в Правде».

«А где же их офицеры?» спросил я. «Офицеров нет. Солдаты говорят, что у них свой комитет». Я нашел председателя этого комитета. Это был отлично выправленный и красивый унтер-офицер 4-го стрелкового полка. От него я узнал, что солдаты его полка, около 800 человек, ушли из полка и вот уже две недели самостоятельно бродят по Галиции. Два дня тому назад они пришли в эту деревню, жители которой их кормят. Солдаты решили здесь кончать войну и сдаться в плен, когда подойдут австрийцы.