Есть что-то несчастное и жалкое, горькое и в конце концов глупое, бесталанное, в положении и затем в психологии "каинства", которая обнимает у нас некоторую долю "общественных деятелей". Разрыв громадного тяготения к центру не обходится даром: люди летят "к черту" и попросту в сумасшедший дом.

Кузьма машинально опустился на колени, стал тереть. Промелькнула перед взором жизнь: умница Зиновий, стачка на заводе, ссылка, вступление в партию, агитация солдат на фронте, свободный Петроград… Во имя чего же было всё? Во имя этого? Жизнь свою он, Кузьма Данилов, этому посвятил? Боролся с царизмом, с несправедливостью… И чего добился? Ведь это же хуже ещё! Тёр кровь опилками, елозя по полу, и сам весь вымазался, словно палач… Здесь добили Анастасию… А Ольгу где?.. Это не её ли кровь теперь на нём? Кто ты теперь Кузьма Данилов? Был член коммунистической партии, герой войны с солдатским Георгием на груди, «жертва царизма»… А теперь кто? Гниль, ничтожество, заметающее, замывающее лихорадочно невинную кровь, следы чужого преступления. Или не чужого?.. Или и своего? Цареубийца… Мечтал о народном суде, о торжестве справедливости, а получил… Внезапно Кузе стало плохо. Зажимая рот, он опрометью выбежал на улицу. Его рвало.

Сколько людей видел я, плачущих от житейского горя, от нужды, от обид, от смерти близких, - а плакавших о грехах помнишь наперечет. Вот обокрали человека. Лишился последнего достояния. Кому не памятна его скорбь, его плач? Ну, а диавол душу украл? Это ничего? Не больно? Не страшно? Почему же так? Почему, лишась главного, не скорбим, пребываем в нечувствии. А лишаясь того, что проходит, как сон, почитаем себя несчастными? Потому, что думаем внешним благополучием достигнуть внутренней радости и счастья!

Постоянные - два раза в неделю минимум - приезды грузовика, душераздирающие сцены, сопровождавшие расставание смертников, дикие выходки потерявшего всякое понятие о человечности Вихмана, слезы провожавших были самыми ужасными моментами моего пребывания в тюрьме. Отпуск на свободу сопровождался тем же вызовом, что и отправка на казнь. В этом и заключается новый вид утонченной пытки: вызванный до самого прихода в контору не знает, для какой цели его пригласили.

И вот в ту смуту фактически произошло чудо. Когда бояре вдруг позабыли все распри и съехались выбирать царя. И по сути, выбрали царя-изменника. Потому что Романовы были союзниками поляков. Они выходили вместе с поляками из Кремля, когда побеждало ополчение Минина и Пожарского. Но приехал из Польши освобождённый Филарет и, в общем, осуровил ситуацию — не дал разгуляться боярам. Хотя свой митрополитский чин он получил из рук тушинского вора, прекрасно зная, кто он такой. И сегодня у меня есть надежда на нечто подобное.

Новая волна внезапно осиротевших домашних детей, большинство из которых ждало «светлое будущее», хлынула в переполненные детские дома. Так, по состоянию на 4 августа 1938 года у репрессированных родителей были изъяты 17 355 детей и намечались к изъятию еще 5 000 детей.

Когда какой-либо купец в случае доказанных фактов мошенничества при совершении сделок, факта выпуска подделок, умышленном банкротстве предстает перед судом, это не роняет честь всего купеческого сословия, так как подобные случаи редки. Если купец слывет честным и имеет незапятнанную репутацию, он будет уважаем, и ему будет оказано должное почтение. В случае нарушения закона он должен, как и всякий другой, отказаться от своего статуса. Он будет рассматривается как нарушивший закон, а его положение не сможет послужить ему защитой.

Где же выход, и где наше спасение? Сыны народа, сыны родные, любящие, верные, понимающие его дух и движущую религиозную идею, - объединяйтесь, работайте, боритесь, не приходите к расслабляющему унынию! Слово апостола пусть возгремит над вами, и окрылит вас силой: бодрствуйте, стойте в вере, мужайтесь, укрепляйтесь! (1Кор. 16:13). Только в свете этих руководящих начал мы найдём силы для терпения, мужества и спокойствия. Всего бывает в жизни; она не обходится без жертв, ошибок и неудач. Но великий народ способен выслушать и горькую правду, способен сознать ошибки и неудачи, способен терпеливо исследовать их и мужественно указать, он в силах с удвоенной ревностью выступить за их исправление. Залог его успеха - в спокойствии даже и напряжённой работы, и в терпеливом ожидании, вытекающих из веры в правоту и торжество своего дела и в Божье благословение.

Спасти Татьяну Булаеву врачам так и не удалось. Она скончалась через несколько дней после похорон мужа и детей. 27 ноября при обстреле были ранены еще двое маленьких горловчан.[iii] В тот же день в Донецке погиб 12-летний Никита Руссов. Мальчик шел на тренировку, когда начался обстрел. Добежать до убежища он не успел – мина разорвалась прямо под его ногами. Тело ребенка было растерзано осколками снарядов, головы не было вовсе. Хоронили Никиту в закрытом гробу.

Святая Русь – это не иллюзия, не сладкая мечта, не благоуханная легенда, подобная легенде о Граде Китеже. Святая Русь – это прежде всего идеал, взлелеянный нашими славными предками для создания русского общества, основанного на Любви и Правде Христовой. И хотя идеал, в лучшем его понимании, является образом, возможным только в представлениях человека, однако, будучи неосуществимым во всей своей полноте, идеал может частично осуществляться в бесконечном к нему приближении. Вот почему "Святая Русь" есть не только идеал, но и частично осуществленная и постоянно осуществляемая живая реальность исторической России. В сердцах и делах русских людей этот идеал всегда был альфой и омегой в их государственной и культурно-общественной работе.

Что бы с тобой ни случилось, никогда не думай о мщении. Если нужно — да, думай о борьбе, о победе, о наказании. Но никогда — о мщении. Находи в себе духовные силы, чтобы сохранить холодную голову. Надо устранить последствия злых деяний. Надо обезвредить злодея. Надо установить истину и справедливость. Но стремление к возмездию, к тому, чтобы он страдал, чтобы ему было плохо, чтобы он был унижен — не должно быть ни твоею заботою, ни твоею радостью. Оставь место для всезнающего судьи; не пытайся ничего вершить прежде него. Оставайся христианином и рыцарем; будь верен нашему роду!

— Да…— Микша закурил.— Повидала эта часовня кое-чего на своем веку. В старину тут, сказывают, верую­щие заперлись, живьем спалить себя хотели — понима­ешь, какой народец был! — да царские солдаты помеша­ли, двери вышибли. А в этом самом тридцатом году что тут делалось… По два, по три мертвяка за утро вытаски­вали. Из раскулаченных. С южных районов которые к нам, на Север, были высланы. Жуть сколько их в на­шей деревне было! Все лето баржами возили. Все гумна, все сараи были забиты, а уж в часовне этой… В четыре яруса нары стояли!..

Считать, как это сейчас стало "модно", что Сталин был благодетелем для нашей Церкви, небезопасно: можно оказаться хулителем Духа Святого. Ибо, по толкованиям святых отцов, одна из разновидностей таковой хулы есть приписывание дьяволу дел Божиих. Не должно называть инфернальное праведным, черное белым, а плоды репейника — смоквами. Надеемся, что предлагаемый читателю краткий очерк послужит ясности в данном вопросе.

Развиваясь и расширяясь, любовь к Родине образует из ребенка не только гражданина, но и человека: чувство любви к родному своим могущественным влиянием на душу, на духовное развитие ребенка производит то, что ребенок по мере развития его все более усваивает гуманные начала, теплое чувство к людям вообще, вырабатывает в себе честные правила, делается отзывчивым и сострадательным и проникается желанием служить по мере сил не только своим соотечественникам, но и всем людям… Влечение к Отечеству, представляя собой великий голос самой Природы, говорящей человеку, что он – только часть целого, имеет многие и глубокие корни во всех естественных условиях телесно‑духовной жизни человека. Любовь к Отечеству имеет первообразом семейную любовь детей к родителям. Нужно только выработать из ребенка хорошего, честного гражданина, любящего свою Родину здоровой, разумной, настоящей любовью, и можно поручиться, что он будет гуманным, отзывчивым человеком вообще.

...

Поздоровавшись с офицерами, я хотел пройти в канцелярию, но меня обступили со всех сторон и засыпали вопросами: - Вы из Петрограда?.. Ну, что там?.. Как прошла революция?.. Правда, что в Кронштадте 3000 офицеров убили?.. Мы ничего не знаем! Командира еще нет! Успеете явиться! Я не знал, кому отвечать. В кратких словах я обрисовал положение в Петербурге. В это время пришел командующий полком полковник П. Я сдал бумаги и явился своему новому начальству, которое меня долго не задерживало, т. к. у двери его кабинета ждала аудиенции группа каких-то солдат.

В ночь на 30 января 1919 года в Петропавловской крепости были расстреляны внуки императора Николая I – великие князья Павел Александрович, Дмитрий Константинович, Николай Михайлович и Георгий Михайлович

Весной 1953 года охрана получила разрешение расстреливать заключенных без суда, на месте, по своему решению. За весну таким образом было убито 13 человек. 25 мая — еще четверо. Как только об этом стало известно, по всему Горлагу заключенные прекратили работу. Заревели заводские гудки, над лагерями начали поднимать черные с красной полосой флаги — символы свободы.Руководители национальных общин Горлага совещались всю ночь. Были такие, что говорили, будто протестовать бессмысленно. Но на утро мы начали ковать сабли, делать гранаты, обкладывать грузовики бетонными плитами для прорыва…

Особая же роль в травле и разложении Армии принадлежала определенной группе монархистов, тем монархистам, что партийные, династийные и свои личные политические интересы ставили выше Отечества и тем самым нисколько не отличались от либералов милюковского толка.

По мере образования из толпы механической толпы психологической, личности, образующие толпу, теряют сначала разум, способность правильно рассуждать, потом теряют волю и отдаются исключительно чувству. С этого момента толпа становится восприимчива ко внушению, становится в высшей степени подражательной, легковерной и импульсивной, т. е. возбудимой. От слов она быстро переходит к делу, идет, бежит, кричит и так же быстро утихает, чтобы воспламениться снова. Она подобна сухим листьям, взметаемым вихрем. Они летят, крутятся, падают и снова вздымаются ветром. Личность в толпе стирается, исчезает. Людьми владеют не разум и воля, которые различны у разных людей, но чувства, инстинкты и страсти, а чувства, инстинкты и страсти у всех людей одинаковы.