В юбилейный год весьма полезно воспроизвести хранящиеся в далёких архивах и разбросанные в различных изданиях подлинные документы и донесения о Бородинском сражении князя Кутузова, Барклая-де-Толли, Ермолова, Коновницына, Раевского, Дохтурова, Багговута и других вождей, «покрытых славою чудесного похода и вечной памяти двенадцатого года». Настоящее издание документов вызвано желанием дать возможность разобраться, среди разноречивых описаний позднейшего времени, по тем донесениям, что лично подали те военачальники и современники сражения, в котором, по меткому выражению Ермолова, «французская армия расшиблась о русскую».

— Мы должны исполнить приказъ нашего Верховнаго Главнокомандующего, какъ вѣрные солдаты безъ всякаго разсужденія. Русскій народъ въ Учредителыюмъ Собраніи разсудитъ, кто правь, Керенскій или Корниловъ, a сейчасъ нашъ долгъ повиноваться. — Господинъ генералъ, — отвѣчалъ мнѣ солидный подпрапорщикъ, вахмистръ со многими георгіевскими крестами. — Оборони Боже, чтобы мы отказывались исполнить приказъ. Мы съ полнымъ удовольствіемъ. Только вишь ты, какая загвоздка вышла. И тотъ измѣнникъ, и другой измѣнникъ. Намъ дорогою сказывали, что генералъ Корниловъ въ Ставкѣ уже арестованъ, его нѣтъ, а мы пойдемъ на такое дѣло? Ни сами не пойдемъ, ни васъ подъ отвѣтъ подводить не хотимъ. Останемся здѣсь, пошлемъ развѣдчиковъ узнать, гдѣ правда, а тогда — съ нашимъ удовольствiемъ — мы свой солдатскій долгъ отлично понимаемъ.

К началу 1928 г. СССР подошел в состоянии хлебозаготовительного кризиса. Крестьяне, не имея достаточной компенсации, не спешили сдавать хлеб по низким госценам. После поездки И.В. Сталина в Сибирь в январе 1928 г. сверху были спущены указания, требовавшие применения самых жестких мер по отношению к тем крестьянам, которые «срывали» хлебозаготовки. Так началась историческая полоса, которая знаменовала собой конец нэпа, - «чрезвычайщина». Сами крестьяне характеризовали этот поворот понимающе: «восстановление продразверстки и возврат к принципам военного коммунизма» (1, л.221).

Есть два понимания церковных праздников и два отношения к ним: мирское и духовное. Мирское понимание заключается в том, что мы не должны забывать событий, происходивших в древности, что мы собираемся в эти дни в храм для того, чтобы «вспомнить» о них. Такое отношение к праздникам является плодом «идейного» или словесного понимания христианства. Для тех, кто так понимает христианство, понимание его сводится к определенным религиозно-нравственным идеям, о которых можно говорить, рассудочно верить, которыми можно даже загореться на некоторое время.

На второй день прибытия первого эшелона 19/V выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные истощенные люди, без кровли, не имея никаких инструментов и в главной своей массе трудовых навыков и тем более навыков организованной борьбы с трудностями, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, особенно мох и пр. Трудно сказать[,] была ли возможность делать что либо другое, потому что трое суток никому продовольствия не выдавалось. По острову пошли пожары, дым. Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения и холода, от ожогов и сырости, которая окружала людей. Так трудно переносился холод, что один из трудпоселенцев залез в горящее дупло и погиб там на глазах людей, которые не могли помочь ему, не было ни лестниц, ни топоров. В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность и т. д. Сразу же после снега и мороза начались дожди и холодные ветра, но люди все еще оставались без питания. И только на четвертый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по несколько сот грамм. Получив муку[,] люди бежали к воде и в шапках, портянках[,] пиджаках и штанах разводили болтушку и ели ее. При этом огромная часть их просто съедала муку (так как она была в порошке), падали и задыхались, умирая от удушья.

Все люди хитры, за исключением, может быть, душ наивно-чистосердечных и детски-невинных. Наша хитрость происходит из инстинкта, из чувства самосохранения и от сознания, что очень немногие действительно хорошо к нам расположены; а иные, большинство… кто знает, как они относятся к нам? Подобно пугливой птице, подобно робкой серне, ходит человек по лесным дебрям жизни и остерегается, не хочет подвергать себя опасностям; он оглядывается вокруг, скрывает свои намерения, готов спрятаться от возможных врагов или направить их по ложному пути. Это простой социологический факт, и только в раю, возможно, будет иначе.

В нас, молодых офицерах, было сильно понятие о воинском чинопочитании и дисциплине, привитое нам с детства. В эти трагические для России дни мы искали старшего руководителя, мы ждали приказаний начальства, т. е. мы ждали того, к чему привыкли и чему были обучены.

Обстрелы Донецка не утихали в новом году ни на один день. Жители отмечали, что таких кровавых боев не было даже в августе. «Продолжаю документировать преступления украинских карателей против народа Новороссии. Сегодня особенно сильно бандеровцами был обстрелян Куйбышевский район Донецка, дело не обошлось разрушениями, есть и раненые, и убитые», - писал 13 января Грэм Филлипс. В этот день в Донецке погибло двое мирных жителей. На другой день британский журналист сообщал как минимум о 5 убитых.

Поклонившись дорогой могиле, Ростислав Андреевич побрёл вдоль бесконечной вереницы крестов, явившихся на старом погосте в последние месяцы. Здесь были похоронены атаманы Каледин и Назаров, Митрофан Богаевский и ещё многие и многие сотни лучших сынов Дона и России. Арсентьев машинально читал надписи: «Партизан Чернецовского отряда, гимназист Платовской гимназии 5-го класса», «сестра милосердия, замученная большевиками», «неизвестный доброволец»… Словно вся Россия нашла на этом погосте последний приют… Россия белая…

...Такое мракобесие творилось почти во всех городах, где было ЧК. В Одессе широко была известна палач Вера Гребеннюкова (Дора Евлинская). О ее злодеяниях ходили легенды. Она вырывала волосы, отрубала конечности, отрезала уши, выворачивала скулы и так далее. В течение двух с половиной месяцев её службы в ЧК ею одной было расстреляно более 700 человек. В Вологде свирепствовала Ревекка Пластинина (Майзель), она собственноручно расстреляла более 100 человек. Эта бывшая жена Кедрова затем свирепствовала в Архангельской губернии. Газета "Голос России" в 1922 году сообщала, что Майзель-Кедрова расстреляла собственноручно 87 офицеров, 33 обывателей, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами армии Миллера. В Одессе главным палачом была женщина-латышка со звероподобным лицом. А главный московский палач Мага расстрелял на своем веку 11.000 человек...

Подобно тому, как каждая нормально растущая семья не может все время существовать на одном и том же участке земли, так и каждый нормально растущий народ не может довольствоваться все той же, когда-то занятой его предками территорией, и, по мере размножения, вынужден стремиться за пределы своих первоначальных владений. Эта земельная нужда, давшая в свое время пастушеским народам Азии толчок массовому переселению в Европу, заставила их потом, уже в качестве хлебопашцев, продолжать свое движение и далее к западу. Едва открыт был Новый Свет, как наиболее предприимчивые и жаждавшие простора западноевропейцы поплыли за Атлантический океан и положили основание Новой Испании, Новой Португалии, Новой Голландии и Новой Франции.

Прежде чем задать этот волнующий меня вопрос и попытаться разобраться в сложных перипетиях, с ним связанных, скажу, положа руку на сердце, что кровавое «красное колесо» в страшной части нашей истории продолжает пластать меня по бренной родной земле не только горькой памятью о зверствах прародителей антирусского террора, но и мнимой бархатностью нынешнего уничтожения России, осуществляемого их не менее жестокими последователями, учениками, а иногда и просто родственниками по прямой. Три основных составляющих русофобского террора коснулись меня отнюдь не косвенно. Одна половина моих дедов и прадедов - потомственные крестьяне из зажиточных слоёв, умевших и мельницу поставить, и урожай богатый собрать, не прибегая к помощи наёмных рабочих рук, обходясь своими недюжинными способностями и силой, отпущенной Богом; многие же из предков по материнской линии были верными слугами церкви, стойкими последователями старообрядчества. Разве можно мне забыть и простить тотальное уничтожение золотого фонда отечественного крестьянства, когда тридцать миллионов хранителей и кормителей России были сняты русоненавистниками с родных мест и истреблены физически?

22-го сего сентября, в полдень, генерал Миллер, выйдя из управления РОВС на rue Colisée в Париже, на подготовленное ему генералом Скоблиным свидание с одним из иностранных военных агентов, к вечеру того же дня домой не вернулся. Уходя, ген. Миллер оставил в запечатанном конверте письмо на имя ген. Кусонского (своего Начальника Штаба), с указанием не вскрывать тотчас по его уходе.

Святое Евангелие сегодня поведало нам, как Господь Иисус Христос исцелил у одной женщины-хананеянки ее больную бесноватую дочь. Это событие, о котором говорит нам Святое Евангелие, замечательно в особенности в отношении того, как Сам Господь отозвался о вере этой женщины, которая пришла к Нему и умоляла об исцелении дочери больной.

САМЫМ ЧУДОВИЩНЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ «эпохи великого перелома» являлся искусственно вызванный голод на Украине и Юге России в 1932-1933 годах. Ответственность за это злодеяние в той или иной мере несут все гроссмейстеры сталинского «ордена меченосцев» во главе с самим «отцом народов». Но, несомненно, главным организатором голода был воинствующий суперрусофоб Лазарь Моисеевич Каганович.

Настоящий праздник есть для нас начало праздников. Служа пределом закону и преобразованиям, он вместе служит дверью к благодати и истине. "Кончина бо закона Христос" (Рим. 10, 4), Который, освобождая нас от письмени, возводит к духу. Здесь конец (закону): потому что Законодатель, совершив всё, изменил письмена на дух и возглавил всяческая в Себе (Еф. 1, 10), оживляя закон благодатью: благодать приняла закон под свое владычество, а закон подчинился благодати, так что свойства закона и благодати не потерпели взаимного смешения, а только тяжкое, рабское и служебное (в законе) силою Божественною переменилось на легкое и свободное (в благодати), "чтобы мы, - говорит Апостол, - не были порабощены стихиями мира" (Гал. 4, 3) и не состояли под рабским игом письмени закона. Вот верх Христовых к нам благодеяний! Вот откровение тайны! Вот обожение восприятого человечества - плод истощания Богочеловека.

Драгуны – род конницы, способной действовать в пешем строю. Так трактует Военная энциклопедия начала ХХ века. К 1914 году регулярная кавалерия русской армии насчитывала двадцать два драгунских полка. Героем этого повествования является самый «молодой» из них – Северский полк, дислоцировавшийся к началу Великой (Первой мировой) войны в Александрополе.

По городу ходили толпы разнообразного люда. Слышались возгласы: Хлеба! Давайте нам хлеба. Но в этих словах чувствовалось, что это умело подстроенная комедия, так как уменьшение выдачи хлеба на 1/4 фунта не знаменовало собой голода. Я приехал в Петербург вместе со штабс-ротмистром лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Карангозовым, и мы вместе стали пешком пробираться к центру города. Со вчерашнего дня картина на Невском не переменилась, и вдоль Невского по-прежнему ходили усиленные наряды полиции. Около Гостиного Двора мальчишка-газетчик продавал какие-то газеты.

Если язвою древнего общественного строя служило рабство, то и новое общество стоит пред другою язвою, которая едва ли менее опасна, чем рабство, и которая нередко только не имеет имени рабства, совпадая с ним по внутренней сущности. Новый строй жизни слишком резко отделил богатство от бедности и чрез господство капитала создал такие условия жизни, при которых бедность разрастается все шире и шире и ей приходится слишком трудно отстаивать себе ежедневный кусок насущного хлеба. Пред современным обществом и государством вырос грозный призрак так называемого пауперизма...

Видал я вас, милые, из окна, и на душе легче. Благословил всех, хоть издалека, посылал милым отсутствующим Машеньке и Танюше свое родительское благословение Божие на века их. Спасибо тебе, родная, за то, что еще раз дала взглянуть на себя и деток. Если меня не расстреляют (чуть-чуть надежды еще теплится), то, может быть, еще увидимся в этой жизни, хотя засадят на медленное умирание куда-нибудь, откуда нет выхода. Допрос окончательный, вероятно, будет или сегодня ночью, или завтра утром. Я сравнительно спокоен. Тяжело мне было видеть печальное личико Лидочки, остальные дети - дети, и я даже рад буду, если они как можно скорее, как все дети, забудут это несчастье. И ты забудь и постарайся быть счастлива, дорогая. Если же дело затянется и я останусь здесь, ради Бога, не присылай так много еды и такой хорошей. Один день пропусти и не присылай ничего, вероятно, впрочем, что запретят и без того. Я лишен буду всех послаблений, мне обещано, что не дадут никакой пощады.