Два Евангелия читалось сегодня. Первое – об исцелении одержимого. Ученики Христовы спрашивали Его наедине: почему мы не могли изгнать его? И сказал им Господь: «Сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста.» Этим как бы напоминается нам, что это-то и есть время молитвы и поста – Пост Великий. В продолжении трех недель перед Великим Постом раскрывались нам эти пути покаяния христианина, идущему к своему Отцу. А уже, когда подошел Пост с теми канонами и стихирами, которые преподавались нам в чтениях за эти четыре недели, человек должен был изучить себя и понять себя. И тогда, когда он понял себя, тогда невольно у этого человека должно было появиться чувство смирения: «Господи, но что же я буду делать?

В который раз Агния чувствовала себя виноватой. Ведь она была – из России, а, значит, отвечала за Россию перед всеми и каждым. Пусть и не могла отвечать ни с какой стороны, пусть и сами люди вовсе не винили её ни в чём, а, наоборот, благодарили за помощь, но чувство вины при всяком разговоре о России не оставляло её. Прожив четырнадцать лет в Италии, она осталась русской до мозга костей, и оттого всё, что касалось России, так и не научилась отделять от себя. Когда в марте-месяце Крым был принят в состав России, Агния поймала себя на мысли, что впервые за долгие годы, за десятилетия ей не стыдно за свою страну. Теперь то и дело скребло не душе: уж не в последний ли?..

Мемуары удивительно богаты уникальными материалами: 1. Полный перечень телеграмм, попавших тогда в руки контрразведки и качавшихся финансирования немцами большевиков, 2. Подробное описание всего хода восстания большевиков в июля 1917 года, 3. Материалы по нескольким попыткам немецкого Генерального Штаба купить русские газеты и журналы, 4. Описания последних боев Великой войны разыгравшихся на Северном Кавказе уже после перемирия, при попытке турецкого генерала Энвер-паши создать там независимое мусульманское государство. 5. Описание Петрограда первых недель после Февральской революции и изменения города по мере её «углубления». Лично я очень давно не читал таких насыщенных и интересных мемуаров. Искренне рекомендую их всем интересующимся историей России.

Поздним летом и осенью 1920 года Дроздовской дивизии пришлось обеспечивать широкий участок фронта к востоку от Днепра. Я стянул всю дивизию в кулак в громадное село Новогуполовку на железной дороге Александровск — Синельникове. Стоянку эту прозвали Запорожской Сечью. Мы выставляли во все стороны паутину сторожевых охранений, выходили за них для коротких ударов и снова возвращались в нашу Сечь. Там мы отдыхали и мирно, весело и сытно жили в летнюю пору.

В течение 9 – 14 октября 1937 года капитан НКВД СССР Михаил Родионович Матвеев (образование 2 класса школы - ред.) расстрелял в Сандармохе ровно 1111 человек, значительно перевыполнив тем самым план по расстрелам, единолично расстреливая в сутки около 150 "врагов народа". Сам Михаил Родионович считал, что просто выполнял "производственную задачу".

Зимой 1237 года над всей Северо-Восточной Русью нависла смертельная опасность. Многочисленные орды монголо-татарских завоевателей подошли к границам русских земель. Среди других героических эпизодов тяжелой борьбы против захватчиков немного особняком стоит битва на реке Сити, которая как бы подвела черту войне во Владимирском княжестве.
 

О вы, которые хотите
Преобразить, испортить нас
И онемечить Русь! Внемлите
Простосердечный мой возглас!

«Человѣкоубійство» и «ложь» — вотъ дѣйствительно основныя черты, которыми такъ ярко проявляетъ себя большевизмъ. Это — такъ, но этимъ далеко еще не все сказано, не исчерпана до конца сущность большевизма, какъ уродливаго явленія духовной жизни. Большевизмъ есть нѣчто гораздо болѣе страшное. Корни большевизма — въ томъ пагубномъ настроеніи духа свободнаго и разумнаго существа, созданнаго Богомъ, которое Денницу сдѣлало діаволомъ. Возгордился Денница — высшее и совершеннѣйшее твореніе Божіе, залюбовался собой и возомнилъ о себѣ, что онъ ничуть не уступаетъ Богу въ своихъ совершенствахъ, что онъ — равенъ Богу. И это послужило причиной его мгновеннаго страшнаго паденія съ той высоты, на которой онъ находился, въ низины ада, а самъ онъ сдѣлался родоначальникомъ всякаго зла — всякой гордыни, непослушанія и противленія Б о г у.

Cегодня была в гостях. Пришел в увольнительную впервые юный ополченец. Впервые увидели его, ранее избалованного домашнего мальчика, интеллектуала и практически аристократа — в военной форме. Пошел Родину защищать, как умеет. Там его знания и ум тоже нужны. Не всем сидеть в окопах, нужны и интеллектуалы. Хотя если придется — готов.

Примеров отсутствия трезвомыслия у наших современных монархистов можно еще привести много. В частности, муссируется утверждение, что "Государь Николай II не отрекался от престола". Однако в столь категоричном выводе смешиваются разные стороны проблемы: сам факт отречения и его юридическая ничтожность.

Мышечная система опорно-двигательного аппарата обеспечивает высокую подвижность человека. Она состоит из скелетных мышц, сухожилий и связок.

21 мая сего года скончался въ Санъ Франциско исключительно выдающійся пастырь Русской Зарубежной Церкви, замѣчательный церковно-политическій дѣятель, высоко талантливый духовный писатель и прекрасной души человѣкъ, протопресвитеръ отецъ Михаилъ Польскій. Катакомбная Церковь въ Совѣтской Россіи и Русская Зарубежная Церковь многимъ обязана этому скромному великому человѣку.

14 марта 1938 г. (80 лет назад) в тюрьме г.Симферополя были расстреляны инокини Косьмо-Даминиановского и Топловского Свято-Троице-Параскевиевского монастырей. Прошу молитв за МУЧЕНИЧЕСКИ УБИЕННЫХ инокинь: Анисии (ВЖЕСИНСКОЙ), Евдокии (ГЕРАСИМОВОЙ), Ефросиньи (ПЕРЕСЫПКИНОЙ), Ирины (КРИВКО), Неофилы (ЕВТУШЕНКО), Агафьи (КАПЛИ), Анисии (РУБЕЛЬ), Ефимии (ПОБЕДЗИНСКОЙ), Елены (ВОЛОШИНОЙ), Марины (СЕРЕДЫ), Пелагеи (СОРОКИ), Анны (МИЩЕНКО), Марии (КОЖЕДУБОВОЙ).

Я остановился у институтского врача П.И. Пономарева, который пригласил меня приехать прямо с вокзала к нему. Я был рад видеть Павла Ивановича, с которым был хорошо знаком по Лобору. От него я узнал, что начальница института М.А. Неклюдова была в отъезде. Мне пришлось представиться заменяющей ее классной даме В.М. Сербиновой. Я знал, что мой товарищ по гимназии и по университету Дмитрий Николаевич Сербинов, муж Веры Михайловны, живет в Турском-Бечее, но не знал, что жена его служит в институтe. В.М. Сербинова приняла меня исключительно приветливо и познакомила с классными дамами, дежурившими в этот день. От нее я получил приглашение к обеду в общую столовую.

Что прочно на земле? Что из живого не переменится и не канет в прошлое? Лермонтов замечает: «Я не жалею о былом:/Оно меня не усладило./Как настоящее оно/Страстями бурными облито/И вьюгой зла занесено,/Как снегом крест в степи забытый» Любовь к земному прикидывается сладким другом, но она жестоко обманет человека. О настоящей духовной любви на земле можно лишь мечтать, в том смысле, что ее одну и держать в сердце и хранить, хоть бы и в уединении, так как распространяется по лицу земли только одна земная плотская любовь, а небесная остается в поношении у людей и вот-вот должна угаснуть совсем.

Активистами колхозов становились голь, пьянь, лентяи. Это были все те, кто не хотел работать, но хотел и любил погулять. Вот они-то и прогуляли деревню. Поэтому продуктов по всей стране нигде не стало хватать. Председателями колхозов становились присланные начальством люди. Наши мужики чувствовали землю. Но их до руководства колхозами не допускали. Они оказались не у дел. Им оставалось лишь выполнять приказы, работать и всё отдавать. Лишь бы план был выполнен. Работали с раннего утра и до позднего вечера. Особенно в летнюю пору. Ничего за это не получали. Поэтому и воровали. Воровали все. Исключения, наверное, не было. Это считалось у нас само собой разумеющимся. Мы как бы зарплату себе таким образом брали. Но за поимку могли посадить. Причем, посадить надолго. До колхозов дома на замок не закрывали. Мы же друг друга знали! Доверяли соседям. А потом, когда в колхозах мы стали чужими, стало обычным делом закрывать на замки. Мужики в колхозах часто стали пить. Но когда подходила работа, мы вставали и шли делать дело. Но постепенно мы на работу стали обращать как-то меньше внимания. Не на себя же работали, на дядю.