В ноябре 2018 года исполнится 200 лет со дня рождения Ивана Сергеевича Тургенева (1818–1883). На президентском уровне с 2015 года объявлена кампания по подготовке к всероссийскому празднованию двухсотлетия великого русского писателя-классика; соответствующей правительственной программой предусмотрено выделение солидных денежных средств. Предполагается, что одним из центров юбилейных мероприятий станет Орёл – родина Тургенева. Об этом мы решили побеседовать с известным писателем-литературоведом, доктором филологических наук Аллой Анатольевной Новиковой-Строгановой. Её перу принадлежит книга «Христианский мир И.С. Тургенева» (Рязань: Зёрна-Слово, 2015. – Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви). За эту книгу Алла Анатольевна была удостоена Золотого диплома VI Международного славянского литературного форума «Золотой витязь» (Ставрополь, 2015). За цикл работ о творчестве Ф.М. Достоевского ей был вручён «Бронзовый витязь» – награда VII Международного славянского литературного форума «Золотой витязь» (Ставрополь, 2016).

В Татарии 1 ноября 1937 года произошло необычное событие: «органы» передали в суд 19 пожилых (свыше 60-ти лет) и больных человек, арестованных ими, когда в начале октября было приказано начать аресты по второй категории. Казанский историк Степанов, рассказывающий об инциденте, по всей видимости, придерживается мнения, что полиция безопасности имела намерения смягчить меру наказания для неспособных к тяжёлому труду в лагерях лиц (206). Однако, когда в Москве в начале 1938 года госбезопасность также стояла перед подобной «проблемой» в конце концов пошла на жесточайшее решение. В конце 1937 года тройкой были приговорены к различным срокам заключения в лагере несколько сотен инвалидов и «ограниченно трудоспособных». Поскольку не удалось направить всех заключённых в концлагеря — Главное управление лагерей было против их приёма (207) — печально известный сотрудник НКВД Л.М. Заковский, с 20 января — начальник НКВД Москвы и заместитель Ежова, приказал вновь передать их дела в тройку. Он проинструктировал председателя тройки М.И. Семёнова, что все они должны быть приговорены к «высшей мере наказания» (ВМН)

Численность УПА в момент ее образования по различным оценкам достигала 40-60 тысяч человек. Делилась она на несколько региональных групп, которые в свою очередь подразделялись на «курени» и «сотни». Пополнение и содержание этой «армии» полностью ложилось на местное население. Причем о «добровольности» в этом случае даже речи не шло. По свидетельству члена УПА И.Т.Кутковца (1 июля 1944) «в УПА 60%, а то и больше, составляют мобилизованные, которые при удобном случае из УПА уйдут».

В чем же тогда состоит задача нашего монархического движения? Прежде всего: для нас не стоит вопрос, реально или нереально восстановление в России православной монархии в нынешних условиях. Вопрос стоит иначе: истинна она или не истинна. И если это истинная, исторически успешная, богоугодная и богослужебная форма Русской государственности, то мы не можем отказаться от стремления к ее восстановлению. Это категорический императив.

Чтоб увидеть интригующие ответвления механизмов, основных на ином мышление, не обязательно бороздить космические просторы. Для этого достаточно посмотреть хотя бы на сто лет назад. То есть во времена, как нам с младу разжевывали, царей и рабовладельческого строя, когда немытые мужи сумерки сторожевые ощупывали лаем, вспоминая дневную порцию плетей, которую для скорости бытовых хлопот, а порой и для личного удовольствия, выписывают толстопузые бояре. Темное было время, жаждущее, чтоб на гнев Зевса снизошел античный герой с первой лампочкой Ильича. Ведь не было ничего... ну кроме, конечно, фотоаппаратов,технологии которых мы унаследовали от времен злых царей, которыми фотографировали от такие вот мосты: Киев, цепной мост сфотографированный аж 1855 году. Что на это счет нам рассказывают академия наук, СМИ и Википедия вместе взятые? Что только через год, после этого снимка, изобрели способ как плавить железо и качественную сталь еще не научились получать. В общем полными дикарями были. И чтоб таковыми и оставались, в 1918 году большевики начали реквизировать у населения фотоаппараты, фонографии и пленки, как предмет роскоши. А то в самом деле, холопы обнаглели, бегают веками с видеокамерами и поларойдами, пытаясь увековечить то, что ни к лицу порядочной "истории".

Однако сегодня представления большей части нашего народа о русской монархии скорее близки к абсолютизму или к идеализированному сталинизму – это реакция народа на постсоветскую Великую криминальную революцию, которую мечтается обуздать властной жесткой рукой. И даже у монархических активистов их недостаточная духовная образованность нередко ведет к различным уклонам от верного понимания того, какая монархия нужна русскому народу; они наивно полагают, что само провозглашение неважно какой монархии и есть панацея...

Пророчества Фёдора Степановича стали сбываться быстро. В Петрограде пало Временное правительство, и к власти пришли большевики. Из Могилёва вдова главнокомандующего генерала Духонина привезла в Киев тело своего мужа. Она нашла его на перроне, проткнутого штыками, с выколотыми глазами и папиросой во рту… Генерала хоронили тайно, глубокой ночью, не оставив даже могильного холма, чтобы украинские большевики не совершили ещё больших надругательств. За несколько дней до Нового года «украинцы» ворвались в госпиталь княгини Барятинской, выгнали всех раненых офицеров, разграбили все вещи, издевались над сёстрами.

И над повозкой опять стояло молчание... А степь, блестя, уходила по сторонам — просторная, светлая, весенняя... Маленькие бугорки горели яркой весенней зеленью. Порой мелькали золотистые пятна — первые степные цветы. Дул ветерок, и в нем была ласка наступавшей весны. Под тряску езды дремалось. Но отец Георгий не спал и думал о том, как произойдет у него первая встреча с прихожанами...

Ровно 80 лет назад, морозной зимой 1930 года, крестьянин воронежской деревни Липовка Егор Бакланов согласился на свою голову стать ходоком в уездный центр. Поехал от имени односельчан убеждать власть не отбирать у единоличников скот.В уезде его без промедления расстреляли, а семью выбросили из отчего дома и пустили по миру с клеймом "родня врага народа". Как эти "заклейменные" выжили на Урале - одному Богу ведомо. Дочь ходока Федосья Егоровна Черепанова, живущая сейчас в Екатеринбурге, говорит, что им постоянно приходилось скрывать, чьи они дети, бояться каждого стука, косого взгляда.А известная московская журналистка Нина Рогова не в силах забыть рассказ своей покойной матушки. О том, как та малой девочкой убегала из горящей деревни Хомутовка Тамбовской губернии - неслась через овраг, сплошь застеленный телами расстрелянных мужиков.

Потребность добродетели в Париже неугасима. Теперь француз серьезен, солиден и даже часто умиляется сердцем, так что я не понимаю, почему даже до сих пор он так ужасно чего-то трусит, трусит, несмотря даже на всю gloire militaire, 4 процветающую во Франции, и за которую Jacques Bonhomme 5 так дорого платит. Парижанин ужасно любит торговать, но, кажется, и торгуя и облупливая вас, как липку, в своем магазине, он облупливает не просто для барышей, как бывало прежде, а из добродетели, из какой-то священнейшей необходимости. Накопить фортуну и иметь как можно больше вещей — это обратилось в самый главный кодекс нравственности, в катехизм парижанина. Это и прежде было, но теперь, теперь это имеет какой-то, так сказать, священнейший вид. Прежде хоть что-нибудь признавалось, кроме денег, так что человек и без денег, но с другими качествами мог рассчитывать хоть на какое-нибудь уважение; ну, а теперь ни-ни. Теперь надо накопить денежки и завести как можно больше вещей, тогда и можно рассчитывать хоть на какое-нибудь уважение.

К 200-летию со дня рождения Константина фон Кауфмана, мудрое правление которого на посту генерал-губернатора Туркестана, принесло в регион начала гражданского устройства

В переводе с греческого довольно просто: это – единовластие. Вообще-то монархия заложена в природной организации животного мiра: такова роль вожака в стаде, вождя племени – это необходимо для их физического выживания. Такова и традиционная роль главы семьи. Но в развитом человеческом обществе природное единовластие дополняется духовной миссией. В Священном Писании (1 Цар., 8-11) говорится об установлении монархии Богом в богосозданном народе по его просьбе вследствие его неспособности находиться под прямым Божьим руководством – потому и понадобилась вспомогательная организующая власть, ограничивающая человеческую греховность и получающая для этого специальное посвящение от Бога (помазание). Помазание указывает именно на духовную богослужебную цель монархии.

Постановка Парижской Оперы

Григорий Палама так ярко показывает нам всей своей жизнью, что христианская жизнь, православная жизнь всегда начинается в нашем сердце, и только тогда проявляется в подвигах нашей внешней жизни.

На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: «иди за Мною.» Так начинает св. Церковь сегодняшний день повествованием о призыве св. апостолов. Прошли века, и этот же возглас слышится и сегодня, но относится уже непосредственно к нам. «иди за Мною.» И мы, как бы спрашиваем Господа: «Куда же, Господи?» И Церковь отвечает нам самым названием сегодняшнего Воскресенья: «В Православие!»

Гейдельберг — вымершая и выжженная солнцем степная колония. Вокруг, в пыльном поле, где шумит и сегодня горячий степной ветер, спят вместе до Страшного Суда белые и красные бойцы. И над всеми ними ходит, качается, блистая на солнце, трава забвения, серый ковыль...
 

В своих воспоминаниях Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенант П. А. Половцов рассказывает о событиях 1917 года в столице России. Опытный офицер-генштабист описывает разложение армии и революционные события, встречи с Керенским и Гучковым, различные революционные формирования, украинизацию некоторых частей русской армии, последние операции на фронтах и жизнь Кавказа накануне Гражданской войны.
 

Улицы были погружены в темноту. Уцелевших домов на них осталось – добро, если треть. Прочие – обращены в руины. Уцелевшие люди за редким исключением уехали, бросив всё, в никуда. А сколько – не уцелевших… Которых приходилось извлекать из-под завалов… Это пострашнее, чем самому быть под огнём, потому что эти лица – погибших и их родных уже никогда не изгладятся из памяти. И перед каждым из них останешься виноват. Как перед сгоревшими в Доме Профсоюзов «куликовцами»… Самое страшное не тогда, когда вражеский огонь бьёт по тебе, и не тогда даже, когда оказываешься погребённым заживо в окопе, хотя это совсем неприятно. Страшно – по кусочкам собирать то, что несколько минут назад было живым человеком. Твоим товарищем. Эти дымящиеся ещё кусочки тушить и укладывать на носилки, а затем нести, везти… И виноватиться за то, что на сей раз убили не тебя.

Уже в начале XIX века Османская империя выглядела анахронизмом: раскинувшееся на огромной территории феодальное государство, жестоко подавляющее национальные движения христианских народов — греков, болгар, сербов, румын… Николай I называл Турцию «больным человеком Европы»: было очевидно, что сей колосс на глиняных ногах обречен на скорое разрушение. Однако европейские державы, и в первую очередь Великобритания и Франция, изо всех поддерживали «больного человека» под мышки: было очевидно, что в случае распада Турции максимальную выгоду из этого извлечет Российская империя, которой удастся осуществить историческую мечту — получить контроль над проливами и выход в Средиземное море. Вот почему в европейских странах сложилась парадоксальная ситуация: просвещенная общественность ратовала за освобождение христианских народов из-под османского ига (многие даже, подобно Байрону, участвовали в их освободительном движении), в то время как правительства этих государств усиленно поддерживали ветшающую империю. В Крымской войне, как известно, Англия и Франция в открытую приняли сторону Порты и воспрепятствовали естественному движению России к проливам.
 

Декрет о мире, провозглашенный на II Съезде Советов, и выход из Мiровой войны большевиков не остановил боевых действий в Европе, а продлил их еще на год. Истощенная Германия перебросила войска на западный фронт, лихорадочно подпитывая их новыми ресурсами с оккупированной Украины. Бывший германский командующий Э. Людендорф признал в воспоминаниях, что от поражения уже в 1917 году Германию спасла лишь революция в России...