Есть имена в нашей культуре, для которых мало обычных определений - поэт, мыслитель, дипломат... В дневнике Александра Блока имеется запись о том, что одно время он жил стихотворением Тютчева "Мужайтесь, о други, боритесь прилежно...". Примерно то же самое говорил Лев Толстой. Это верно - жить в России без Тютчева в некотором смысле невозможно. Представьте себе на минуту современного русского человека, никогда не читавшего Тютчева...

Кто в Белой армии не знал нашего Деда, седого как лунь, с его башлыком, тростью и жестянкой с табаком-мухобоем? Он был суровый, усатый, жесткобровый, но под обликом старого солдата хранилось у него доброе веселье. Как часто под нахмуренными бровями блестели от безмолвного смеха зеленоватые, прозрачные его глаза. Веселье Деда было армейское, стародавнее, хлебосольное, простодушное. Дед умел отыскать шутку в самое трудное мгновение, прорваться бранью в минуту отчаяния и тут же повернуть на бодрый смех. В нем была необыкновенно бодрая сила жизни. Все проросло и сплелось в нем дремуче и крепко, как корни старого дуба: крутые лопатки, плечи, жесткие, как сивое железо, брови, жилистые старые руки с узловатыми, помороженными еще на Балканах пальцами. И все было в нем свежо, как листва старого дуба. На Дон Дед привел едва ли не всю семью Манштейнов, до внуков, до легоньких, остриженных кадет с детскими еще глазами и нежными впадинами на затылках. Дед пришел в Белую армию добровольцем, сам — шестой.

Слово культура (от лат. cultus – возделывание, обрабатывание, воспитание, почитание) имеет общий корень со словом "культ" (религиозное почитание), который представляет собой высшее проявление культуры, основанное на понимании смысла жизни и мiроздания. Поскольку единой мiровой культуры нет (Новый мiровой порядок еще не установил такую свою "культуру") предложенный термин "геокультура", наверное, можно понимать как картину мiра – совокупность различных культурно-мiровоззренческих типов человечества, среди которых свое место имеют и славяне. И если мы используем понятие славянства, то следует уяснить его место в истории, в том числе на нынешнем ее этапе, когда славянские народы разделены религиозно, культурно, политически, экономически, стратегически, а на Украине, исторической земле Руси, даже идет война... Есть ли еще что-то объединяющее славянство? И было ли раньше?    

А жизнь, судя по обломкам её, была уж, во всяком случае, лучше, чем в русской средней полосе, в той же Тверской или какой ещё области. Не примечала здесь Агния наших рассохшихся избушек прошлого столетья, нашей гнетущей нищеты. Хорошие крепкие дома с садами и огородами, нормальный (по нашим меркам), устроенный быт… И, вот, истреблялось это всё без всякой жалости под киевские заклинания о «единой Украине». Единая – на костях? На крови детей? На всём этом ужасе, боли, ненависти? Нет, уже не склеить этого. А даже если на время и получится, то лишь ненадолго, потому что такое не забывается и не прощается никогда. И не должно прощаться.    

В конце сентября 1920 года карательный отряд ЧОНа (части особого назначения) арестовал в станице Апшеронской и порубил 118 казаков. Об этой страшной трагедии потомки погибших помнят до сих пор. Подробности трагедии стали известны благодаря расследованию А.Ф. Орлова — правнука одного из убитых. На месте гибели казаков воздвигнут шестиметровый Поклонный Крест, возле которого современные казаки проводят митинги и служат панихиды памяти павших.

...

1917 год. Ноябрь месяц, Зима. Снег, морозы, по утрам туманы, покрывающие кровавые ужасы, что творили сатанисты и руководимые ими "люди", потерявшие все человеческое. Вне закона, без какой-либо защиты оказались все.

Устоять пред неудачей — первое, чему должен научиться каждый. Откровенно говоря: кто не понимает этого, тот — не мужчина. Простите! Также и не женщина. Скорее всего, это — трусы обоего пола.

Чем уникален и велик Лермонтов, так это тем, что он, как гениальный поэт не идет путем прямого богословия, но в его устах богословие облекается в высшую поэтическую форму так, чтобы обязательно оставить след и запомниться. Понадобился целый ХХ век с его катастрофами и катаклизмами, чтобы в полной мере оценить то, над чем мучился и думал Лермонтов. Кто только не отвергал великого поэта, не понимая его маски, на которой он специально написал «желчь» и «не люблю» («злым толпе кажуся»). А все для того, чтобы мы не предались безпечности и нерадению, не впали в уныние и тоску, а просили новых искупительных мук, потому что только через боль и муки может в нашем мире реализоваться любовь.

Братья! Чтобы встретить нам радостно Господа во второе, славное Его пришествие, научимся встречать Его здесь — ежегодно в праздник Сретения и во все праздничные и воскресные дни, и особенно во св. Тайнах, т. е. будем с великой верой и сердцем сокрушенным и смиренным приступать к св. Чаше. Для тех, которые привыкли достойно встречать Его здесь, в нынешнем веке, не страшно будет и Сретение Его во второе и славное Его пришествие.

Генеалогия моя по отцу начинается с деда Тихона Герасимовича. Дед был сельским фельдшером "из мужиков", как говорила тетка Мария Тихоновна. Значит Герасим Касьянов, прадед - мужик, вероятно, крепенький, сумел выучить Тихона. Были ли у деда братья и сестры, мне неизвестно. Может быть, родственники и говорили об этом, но в памяти моей следов не сохранилось. Дед жил и фельдшерствовал в Буйском Заводе Уржумского уезда Вятской губернии. Только по лености моей, нелюбопытству, безинициативности и излишнему переполнению самого себя собственной персоной я не удосужился ни разу дойти до этого Буйского Завода и не поглядел на родовое гнездо. Дед, по свидетельству тетки Анастасии Тихоновны (я звал ее в детстве - тетя Настенька) лечил попросту. Сибирку, например, выжигал раскаленным гвоздем, и будто бы помогало. В результате трудов всей жизни дед поставил домок и жил неплохо, женат был три раза: двух жен пережил, только третья - Мария Федоровна похоронила его в 1919 году, когда деду было далеко за 90 лет.

Конечно, в Москве были не только интернационалисты-ленинцы. Были люди, которые пытались замолвить слово за русский народ. Одна из таких совестливых и замечательных людей - Галина Ильинична Литвинова, доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН. Имея доступ к материалам Госплана, она показала: русский народ — самый БЕСПРАВНЫЙ народ СССР. На конкретных цифрах и фактах Литвинова показала, вся тяжесть налоговой и бюджетной политики, политики закупочных цен и госпоставок сельскохозяйственной продукции ложилась на славянские республики. Исследования Галины Ильиничны свидетельствуют: наполнять халявную «советскую тарелку» - это обязанность русских регионов. По отношению к ним Кремль действовал методом «недодать и отобрать».

25 марта по Крещатику проходит шествие неонацистов «Правого сектора», сопровождающееся криками «Россия, жди! Москалей на ножи!»[1] В мае каратели батальона «Днепр» записывают видео, где вновь раздаётся ставший уже традиционным призыв резать москалей. 28 июня в Одессе по Дерибасовской проходит «марш вышиванок». Лозунги те же: «Москалей на ножи! Кто не скачет, тот москаль!»[2]

При проведении коллективизации раскулачивали кулаков и середняков. Ничего лишнего брать с собой не разрешали. Только одежду, которая была на людях одета. Поэтому люди старались, как можно больше надеть одежды на себя. Можно сказать, в чем люди были, в том их и отправляли. В сани разрешали сажать только детей. Никаких вещей брать нельзя. Нельзя было взять даже еду. Люди оставляли всё нажитое: и дом, и хозяйство, и машины. Как-то сразу изменилась жизнь. Раньше в деревне все жили дружно и вредности друг другу не устраивали. Бывало иногда, что один другого шутейно подкалывал. Но отношения между людьми оставались хорошими. А во время коллективизации начались доносы. Какая уж тут дружба!

Героическая борьба русского народа против батыева нашествия в XIII в., имевшая всемирно-историческое значение, издавна привлекала внимание историков. К сожалению, далеко не все эпизоды этой борьбы достаточно детально освещены в сохранившихся исторических источниках. К таким эпизодам относится оборона Москвы от войск Батыя в 1238 г. Наиболее подробно о взятии Москвы войсками Батыя говорится в Лаврентьевской летописи. Но и ее рассказ очень краток — всего несколько строк: «Тое же зимы взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филипа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди избиша от старьца и до сущаго младенца; а град, и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша, и много именья въземше отъидоша».1

В течение XIX века власть в России имела несколько возможностей для реформ, которые создали бы преграду духовной болезни. Но отчужденное от национальной культуры и православного миросозерцания правящее сословие не было способно ответить на роковые вызовы эпохи. Церковь со времен Петра I не имела духовных сил и авторитета для благотворного влияния на власть.

Солнце вошло в станицу Ольгинскую, искря лучами по рыхлому снегу в чёрных проталинах, бестревожное, холодное и ясное. Даря свет всем людям, разделённым на непримиримые и жаждущие крови друг друга лагеря, не делая различий между ними, оно смотрело с неизменной приветливостью на всех, пробуждавшихся от его лучей: и на тех, кто встречал его улыбкой и прославлением Вседержителя, и на тех, чьи залитые ненавистью глаза уже разучились видеть красоту Божьего мира, и на тех, для кого это утро было всего лишь одним из чреды тысяч будущих в долгой жизни, и для тех, кто в последний раз видел его…

Режиссёр(ы): В. Серков, Г. Мячина В ролях: Е. Супонев, О. Новак, А. Кривченя, Г. Королева, О. Фомичева Опера А.С.Даргомыжского по одноименному произведению. А.С.Пушкина. Солисты и оркестр Государсктвенного академического Большого театра Союза ССР, дирижер - н.а.СССР Е.Светланов

Даргомыжский, Александр Сергеевич - знаменитый русский композитор. Родился 14 февраля 1813 г. в селе Даргомыже Белевского уезда, Тульской губернии. Умер 17 января 1869 г. в Петербурге.

Запугивание и устрашение оппонентов средствами террора имеет давнюю традицию в украинском движении. Достаточно вспомнить эпоху его зарождения в Галиции в конце XIX - начале XX столетия, когда в своей борьбе против Русских «украинцы», наряду с потоками гнусной лжи и клеветы, широко использовали и методы физического насилия, включая убийства наиболее видных деятелей противостоящей стороны. В дальнейшем террористическая составляющая украинского движения все более в нем укоренялась и «творчески» развивалась, обретая на каждом новом этапе и соответствующее идеологическое обоснование. Если в Империи Габсбургов украинский террор осуществлялся под флагом «австрийского патриотизма», то сегодня – как мера по предотвращению «российской агрессии» и, так сказать, превентивного уничтожения потенциального противника… «Рядом с вами живут люди, которые хотят вашей смерти, и не просто живут, а делают все, чтобы сжить вас со свету», - такого рода «открытием» некий Ромко Малко поделился с читателями газеты «Українське слово» (21 февраля 2002) в статье «Они ненавидят Украину».