Русская художественная литература XVIII века преисполнена подражания европейским образцам. После долгого ученичества литература в лице Пушкина обретает собственный голос. Персоналистическая революция духа в наибольшей степени продолжилась в художественной литературе. В этом сказались и сила русского духа, и его ограниченность. «Русская литература, как и русская культура вообще, соответствовала огромности России, она могла возникнуть лишь в огромной стране, с необъятными горизонтами» (Н.А. Бердяев). Помимо великих художественных достижений русская литература открыла новые измерения в душе человека. На художественную литературу русской судьбой была возложена духовная миссия: творческие поиски в России смогли выразиться более всего в художественном слове, по нему можно судить о достижениях и неудачах русского духа.

Украина, если она даже отделится от России, никогда не будет самостоятельной. В ней воцарится хаос, чтобы установить элементарный порядок, нужна будет внешняя сила. Прежде такой силой были поляки, но они погубили своё государство именно отсутствием сильной центральной власти, шаляхтой, сеймом, вносившим лишь хаос в жизнь Речи Посполитой. Потом была Россия. Россия гибнет. По той же причине. Мы отвергли сильную центральную власть, предпочтя несчётное количество говорунов, которые митингуют теперь на каждом шагу и ведут страну к полному распаду. Украина сама по себе существовать не сможет.

Ни один народ, - начал он, как бы читая по строкам и в то же время продолжая грозно смотреть на Ставрогина, - ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту, по глупости. Социализм по существу своему уже должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно. Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею и господствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти.

Тридцать первого июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП (б) утвердило приказ Ежова № 00447 от 30 июля «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Этот документ требовал осуждать бывших кулаков, криминальных преступников, представителей религиозных объединений, бывших членов политических партий, противников большевиков во время гражданской войны (белых) и бывших деятелей времен царизма к лишению свободы с отбываем наказания в лагере или тюрьме или к смертной казни.

Новый владелец наш, подполковник, не злой человек, но с детства распущенный, не так-то охотно держался солидного круга знакомых своего семейства, даже тяготился приличием визитов и жил по-своему, так что прежние связи расстроились и даже родные не хотели с ним знаться. Вместо их нашлись ему угодники, люди неказистые, но с отличным достоинством: попить, покутить готовы один за троих, да восхвалить добродетель хозяина и ум его Соломонов, да посплетничать, или и познакомить с красивеньким личиком. Жизнь шла как по маслу. Сытный стол ежедневно готовился на тридцать и более особ разного звания и пола. В шесть часов кончался обед, потом окна на Невский (жил подполковник в самом Петербурге) закрывались ставнями, и начиналась потеха. Музыканты, песенники, буфет. Перед попойкой обыкновенно хором кант: «Братья, рюмки наливайте, осушайте в рюмках дно!»[12] Потом песни и пляски. Наскучит — врассыпную, в зале настелют мягких ковров, сядут на них чинно рядышком и затянут любимую «Вниз по матушке по Волге»[13]. Когда и это надоело, готова другая забава: в теплой комнате можно щеголять в адамовом костюме...

Примеры сопротивления рабочего класса большевизму в Петрограде, Ижевске, Воткинске, Сормове, Астрахани широко известны благодаря свидетельствам современников и, в частности, книге С.П. Мельгунова «Красный террор в России 1918-1923». Эти примеры и, в особенности, жестокие расправы над мятежными рабочими, чинившиеся с помощью карательных отрядов, состоявших во многом из латышей и всякого рода интернационалистов, показывают лукавую сущность понятия «диктатуры пролетариата», прикрывавшего циничную диктатуру коммунистов. В настоящей статье приводится еще один пример того, как партия марксистов-ленинцев обходилась с рабочим сословием, посмевшим протестовать против голода и произвола.

28 ноября (старый стиль) 1877 года русскими войсками была взята Плевна (Плевен). Четыре долгих месяца осады и четыре штурма потребовалось для взятия османской твердыни, приковавшей к себе главные силы Русской армии и замедлившей ее продвижение на Балканах. «Плевна - это имя сделалось предметом общего внимания. Падение Плевны было событием, наступления которого каждый ожидал с напряженным вниманием со дня на день... Падение Плевны решало весь вопрос войны», - так писала о значении Плевны одна из столичных газет того времени. «Почти в каждой войне совершаются нередко события, имеющие решающее влияние на все дальнейшие операции. Таким решающим событием было бесспорно сражение под Плевной 28 ноября 1877 года...» - утверждал в свою очередь генерал-майор Генерального штаба А.И.Маныкин-Невструев.

Евангелие прошлой недели о богаче, у которого был хороший урожай, было как бы заключительным аккордом цикла Евангельских чтений Пятидесятницы. Оно изображало нам человека, который все заботы свои посвятил одному: заботе о своем временном, земном благополучии. Чтобы сохранить свой хороший урожай, он разорил старые житницы, построил новые, большие, и сказал: «Душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись.» Но Бог сказал ему: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя.» В чем же дело? Почему такой приговор? Ответ на этот вопрос дается в Евангельском чтении сегодняшнего Воскресенья. В нем говорится о том, как Господь устроил пир и звал многих, то есть, всех. И этот богач был тоже «званный» на пир Божий, но он был так захвачен своим житейским устроением, что забыл про это свое «звание,» про пир, на который был приглашен, и никак не ожидал, что призыв его совершится в эту ночь. Вот почему Бог назвал его безумным.

Неужели пало на голову России еще мало всякого рода стыда, позора и срама, от дней Берлинского конгресса до гнусного злодеяния 1 марта, чтобы хотеть навалить на нее еще позор шутовства и святочного переряживанья в западнические костюмы и личины!

Я могу попытаться рассмотреть этот вопрос на примере семьи моего прапрадеда из Иркутска. Волею судеб в мои руки попал ряд документов о семье Ковригиных, найденных моей внучатой тетей. Дабы эти документы, представляющие в данный момент уже историческую ценность, не пропадали без дела, я хочу выложить их, тем самым отчасти увековечив память об этой достойной семье. Кроме того, возможно, таким способом мне удастся найти еще выживших потомков этого семейства.

«Письма с Дальнего Востока и Соловков» — последнее целостное произведение отца Павла, в некотором смысле открывающее его творчество до конца. Действительно, если мы вспомним, что «Столп и утверждение истины», главное произведение отца Павла, — это ряд писем, что многие его другие работы выросли из переписке (как «На Маковце», открывающая «Водоразделы» глава — из письма Розанову), мы поймем, что письма — не случайный жанр для Флоренского. Эта переписка — памятник удивительного ума, силы, стойкости и веры.

Вера не обманывает никогда. Не обманули меня и надежды. Буря стихает или затихла. Вещие добрые признаки расцвета Товарищества предварили наш праздник. Знаем, что братским Товариществом охвачены наши кадеты - студенты; знаем, что все Вы, охваченные благородным Товарищеским порывом, сами полуголодные, отказались от улучшенной пищи и послали помощь кадетам - студентам, не разбираясь, пойдет ли она Киевлянам, Одесситам или Полочанам; а десять дней назад Бог послал мне быть свидетелем тому, как, в тягостной обстановке, Одесситы и Полочане пошли на помощь Киевлянам, встревоженные за их участь.
Да будет же этот день, из году в год, днем прославления наших заповедей Товарищества.

Документальный цикл известного режиссера Виктора Правдюка расскажет об истории терроризма в России в 19-20 веках. Фильмы посвящены одним из самых трагичных страниц в российской истории.

Внешне почти невидимая и не бросающаяся в глаза, а потому страшная вдвойне, паспортная система явилась надежным и мощным средством закабаления русских людей. Первоначально с ее помощью вся страна была превращена в большую зону, а затем уже отпочковывались ее меньшие части — «режимные» города, лагеря, колхозы и совхозы. Они являлись пунктами прикрепления и изоляции людей, тогда как паспортная система сделала возможным само прикрепление.

Осенью 1999 года российские войска втягивались на территорию Чечни. Уже тогда по обе стороны фронта понимали, что легкой новая война не окажется ни для одной из сторон. Однако реальность оказалась более суровой, чем можно было бы предположить. С октября 1999 по март 2000 года в Чечне развернулась жестокая и бескомпромиссная кампания. Ко второй войне стороны успели узнать — и по-настоящему возненавидеть друг друга.

Страшен был лик революционного города. Всюду слышались.стрельба и крики: - то разнуздавшаяся чернь брала полицейские участки, избивала и убивала верных защитников порядка и сжигала здания и архивы. Временами толпа сдвигалась вокруг нас, и были моменты, когда мы могли быть раздавлены в сотню раз превосходящей нас численностью толпой.

Естественно, что Фурмановъ, отнесенный самими красноармейцами къ каторжникамъ, лично взялся за ликвидацію возстанія, которое описалъ въ своемъ романѣ «Мятежъ» (1925). Онъ велъ съ возставшими переговоры, которые намѣренно затягивалъ, выигрывая время до подхода преданныхъ коммунистамъ войскъ (тѣ, въ свою очередь, тоже были обмануты: имъ внушили, будто возставшіе красноармейцы подкуплены изъ-за границы). Въ своемъ романѣ Фурмановъ откровенно восхваляетъ ложь и лицемѣріе какъ надежныя орудія власти. Онъ учитъ, какъ нужно обращаться съ несогласными: «… парализуй ихъ вначалѣ, спрысни ядовитой желчью, выклюй имъ глаза, вырви языкъ, обезвредь, ослѣпи, обезглавь, разберись въ этомъ вмигъ и, понявъ новое состояніе толпы, живо равняйся по этому ея состоянію».

«Хочешь рассмешить Бога – поделись с ним своими планами…» Летние репетиции, осенние премьеры, международные фестивали… Лазурный берег, Черное море, встреча одноклассников на Сретенке… Звонит актриса: завтра у нее нет съемок, она свободна — можно назначать репетицию. «Ира, простите, завтра репетиции не будет.» «Значит – послезавтра?» «И послезавтра не будет. Я на Украине. Когда будет следующая репетиция – я сейчас сказать не могу.»