Web Analytics
С нами тот, кто сердцем Русский! И с нами будет победа!

Категории раздела

История [4732]
Русская Мысль [477]
Духовность и Культура [850]
Архив [1656]
Курсы военного самообразования [101]

Поиск

Введите свой е-мэйл и подпишитесь на наш сайт!

Delivered by FeedBurner

ГОЛОС ЭПОХИ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ

РУССКАЯ ИДЕЯ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ

Статистика


Онлайн всего: 13
Гостей: 12
Пользователей: 1
Elena17

Информация провайдера

  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • АРХИВ

    Главная » Статьи » Архив

    ПОЭТЫ-ВОИНЫ. ГЕОРГИЙ МАСЛОВ

    Маслов Георгий Владимирович [3 июня 1895, Моршанск - 14 марта 1920, Красноярск], русский поэт.
    Родился в Тамбовской губернии в дворянской семье. После окончания гимназии он поступил на историко-филологическое отделение Петербургского университета, а в 1913 году стал слушателем знаменитого Пушкинского семинария, и это обстоятельство определило круг его интересов на многие годы. Ю. Тынянов, поступивший в тот же университет на год раньше, помог сохранить память о своём однокашнике вступительной статьей к книге Г. Маслова, вышедшей в 1922 году.

    Георгий Маслов - один из основателей Пушкинского историко-литературного общества (1915—1918 гг.), увлечённо занимался вопросами анализа пушкинских текстов, используя «формальный» метод исследования, публиковал статьи о Пушкине, читал доклады. В то же время он начал писать стихи, которые печатались в журналах “Богема” и “Рудин”, в сборнике “Арион”, в антологии “88 стихотворений”, составленной Зинаидой Гиппиус.
    Поэт Всеволод Рождественский в своих мемуарах вспоминал: “Мы слушаем поэта Георгия Маслова... Он стоит у стены, несколько сутулый, с насмешливым заостренным лицом, прямые, закинутые назад волосы придают ему подлинно поэтический вид”. Но Маслов был подлинным поэтом не только по облику. О его стихах, опубликованных в сборнике “Арион”, одобрительно отзывался Николай Гумилев.

    С 1915 года публиковал стихи в журналах. В 1916 году женился на поэтессе Елене Тагер, вместе с ней в марте 1917 года уехал в Симбирск для организации выборов в Учредительное собрание. Из-за этого он не окончил университет, хотя его хотели оставить при кафедре русской литературы.

    Октябрьскую революцию Георгий Маслов не принял. В 1918 участвовал в организации добровольческих отрядов в Симбирске, осенью вместе с отходящими частями Чехословацкого корпуса добрался до Омска. Поступил рядовым в армию Колчака. В 1919 много печатался в омских газетах. Был знаком с начинающим поэтом Леонидом Мартыновым, который оставил о нём воспоминания. Умер от тифа во время отступления белых на восток.

    ПУТЬ ВО МРАКЕ

     

    (Дорога Омск-Красноярск.

    Январь-февраль 1920 г.)

     

    В.М.Кремковой

     

    1.

    Скорбно сложен ротик маленький.

    Вы молчите, взгляд потупя.

    Не идут к вам эти валенки,

    И неловки вы в тулупе.

     

    Да, теперь вы только беженка,

    И вас путь измучил долгий,

    А какой когда-то неженкой

    Были вы на милой Волге!

     

    Августовский вечер помните?

    Кажется, он наш последний.

    Мы болтали в вашей комнате,

    Вышивала мать в соседней.

     

    Даль была осенним золотом

    И багрянцем зорь повита,

    И чугунным тяжким молотом

    Кто-то грохотал сердито.

     

    Над притихнувшими долами

    Лился ядер дождь кровавый,

    И глухих пожаров полымя

    Разрасталось за заставой.

     

    Знали ль мы, что нам изгнание

    Жизнь-изменница сулила,

    Что печальное свидание

    Ждёт нас в стороне немилой?

     

    Вот мы снова между шпалами

    Бродим те же и не те же.

    Снег точёными кристаллами

    Никнет на румянец свежий.

     

    И опять венца багряного

    Розы вянут за вокзалом.

    Что ж, начать ли жизнь нам заново

    Иль забыться сном усталым?

     

    Сжат упрямо ротик маленький,

    Вы молчите, взгляд потупя...

    Не идут к вам эти валенки,

    И неловки вы в тулупе.

     

    2.

    Стоят морозы.

    Глубокий снег.

    Обозы. Обозы. Обозы.

    Впереди – вереница телег.

    Побросали вещи,

    Тепло пешком.

    Ворона кричит зловеще.

    Чёрт с ней! Идём.

     

    3.

    Из вагона прогнали

    Поляки.

    Плакала больная дама.

    Свободный тормоз во мраке

    Упрямо

    Искали.

    Душа захлёбывалась в злобе,

    Кровью налились виски.

    Завяз в сугробе,

    Промочил носки.

     

    4.

    Смотрит унылым взглядом лошадь

    Из вагонной мглы,

    И веселый жеребенок все хочет взъерошить

    Наши узлы.

     

    Господи, наконец-то едем,

    Все равно куда!

    И нашим четвероногим соседям

    Нравится езда.

     

    Как мы замёрзли, поезд карауля!

    Как хорошо немного отдохнуть!

    Что ждёт нас завтра? Быть может, пуля

    Иль снова путь?

     

    5.

    Мы приехали после взрыва.

    Опоздали лишь на день,

    А то погибнуть могли бы.

    Смерть усмехалась криво

    Из безглазых оконных впадин.

    И трупов замерзших глыбы

    Проносили неторопливо...

    Но мы равнодушны к смерти,

    Ежечасно ее встречая,

    И я, проходя, – поверьте –

    Думал только о чае.

    Добрели мы до семафора,

    Свободен путь, слава Богу.

    Ну, значит, – скоро

    Можно опять в дорогу.

    Ст. Тайга

     

    6.

    А.Ш.

     

    В черной шапочке, с сумкой за плечами,

    Вы проходили месяц медовый.

    Едва поспевает за вами

    Муж решительный и суровый.

     

    Странно слышать такие простые

    И непривычные слова:

    «Я верю – Россия

    Еще жива».

     

    Пусть душа моя стала зверем

    И не ищет от травли спасения –

    Я верю, мы оба верим

    В воскресение.

     

    7.

    Розовым румянцем перламутра

    Январское засмеялось утро.

     

    Смехом багряным смейся, заря, нам,

    Скитальцам по немилым странам,

    Чтоб несли мы горе покорней,

    Осужденные десницей горней.

     

    Встает, заря, твой розовый полог,

    И будет день и тяжек и долог,

    И будет грустно в сугробах снега

    До неизвестного брести ночлега.

     

    8.

    Кн. Кур(акину)

     

    Носили воду в декапод

    Под дикой пулеметной травлей.

    Вы рассказали анекдот

    О вашем предке и о Павле.

     

    Не правда ль, странный разговор

    В снегу, под пулеметным лаем?

    Мы разошлись и не узнаем,

    Живем ли оба до сих пор.

     

    Но нас одна и та же связь

    С минувшим вяжет.

    А кто о нашей смерти, князь,

    На родине расскажет?

     

    9.

    Тянутся лентой деревья,

    Морем уходят снега.

    Грустные наши кочевья

    Кончат винтовки врага

     

    Или сыпные бациллы,

    Или надтреснутый лед...

    Вьюга зароет могилы

    И панихиды споет.

     

    Будет напев ее нежен,

    Мягкой – сугробная грудь.

    Слишком уж был безнадежен

    Тысячеверстный наш путь.

     

    Где поспокойней и глуше,

    Где не услышишь копыт,

    Наши усталые души

    Сладостный сон осенит.

     

    10.

    Быть может, жива Россия,

    Но ты уже не жива.

    Смотрит в небеса пустые

    Маленькая голова.

    «Граждане, вы будете расстреляны

    Через час».

    И сверкнули пристальные щелины

    Злобных глаз.

    Алая змейка грудь схватила

    И исчезла, в снег упав.

    Все ушли, лишь собака выла,

    Нос задрав.

     

    11.

    Довольно, больше идти не надо!

    Душа до дна пуста.

    Истерика, визгливая менада,

    Кричит в мои уста.

    Отчаянье тяжелым комом

    К душе прилипло.

    Но не хочу я бросить землю –

    И внемлю

    Звукам незнакомым

    От лиры хриплой.

    О, ты ли,

    Соловей Цитеры,

    Такие звуки

    Из собственной могилы

    В меняющиеся размеры

    Куешь, ломая руки?

     

    Давно ли

    Рубины зорь в спокойном небе

    Искали все мы?

    Теперь твой жребий –

    Стать криком боли

    Для тех, кто немы.

     

    12.

    Мы жили в творческом тумане,

    Губители чужих наследий,

    Стихи чеканя

    Из меди.

    Но, все ограды руша,

    Мир входит к нам в двери.

    Больные выльем души

    В каком размере?

     

    На лиру мы воловью

    Натянем жилу,

    Чтоб звукам, вырванным из сердца с кровью,

    Хрипящую оставить силу.

    Они без форм. В них есть уродство

    Невыношенного созданья.

    Но их осветит благородство

    Страданья.

      

     

    РОДИНЕ

        

    Застыли слезы в синем взоре

    Твоем, измученная мать.

    Какие горести и хвори

    Еще начнут тебя терзать?

        

    От края до другого края -

    Сухая полевая жердь –

    Идет в плаще неурожая

    Твоя осклабленная смерть;

        

    Спокойно подымая посох,

    Работает и ночь и день

    Среди убогих, жалких, босых

    Забытых Богом деревень.

        

    А на кровавом горизонте

    Седые облака плывут

    Рыдать за тех, кто там, на фронте

    Под ядра и штыки идут.

     

    Но ты, молчальница, не стонешь –

    Привыкла на своем веку.

    В безлюдных церковках хоронишь

    Свою щемящую тоску.

        

    И я уверен – мне простится,

    Что я, тоскуя и любя,

    Не мог ни верить, ни молиться,

    А только плакать за тебя.

    Категория: Архив | Добавил: Elena17 (26.07.2017)
    Просмотров: 1360 | Теги: Русское Просвещение, русская литература, россия без большевизма, русская поэзия, белое движение, поэты-воины
    Всего комментариев: 0
    avatar

    Вход на сайт

    Главная | Мой профиль | Выход | RSS |
    Вы вошли как Гость | Группа "Гости"
    | Регистрация | Вход

    Подписаться на нашу группу ВК

    Помощь сайту

    Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

    Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689

    Яндекс-деньги: 41001639043436

    Наш опрос

    Оцените мой сайт
    Всего ответов: 2031

    БИБЛИОТЕКА

    СОВРЕМЕННИКИ

    ГАЛЕРЕЯ

    Rambler's Top100 Top.Mail.Ru