В Христе нет эллина или иудея, а есть одно – принадлежность Христу, Который хоть и был по плоти причастен богоизбранному народу, но в силу противления Своего народа Своим же заповедям сделался для них камнем преткновения или Противником, желая их вразумления, исправления и спасения. Запад же есть, по мысли того Достоевского, «уничтожение воли, обращение камней в хлебы». Неужели кто-то всерьез думает, что русский православный народ поменяет духовное первородство по Христу на чечевичную похлебку лжехристианства в усладу чрева? Достоевский призывает, в том числе и нерадивых русских: «ИЗУЧИТЕ ПРАВОСЛАВИЕ… - это живое чувство, в нем одно человеколюбие, один Христов образ». Он же продолжает: «Русский народ весь в Православии и в идее Его. Более в нем ничего нет – да и не надо. Потому что Православие – все. Православие есть Церковь, а Церковь – увенчание здания и уже навеки». М. П. Погодин, очень хорошо знавщший Тютчевых писал в дневнике в 1820 году: «Смотря на Тютчевых, думал о семейственном счастии. Если бы все жили так просто, как они. В доме Тютчевых господство французской речи не исключало приверженности к русским обычаям и удивительным образом уживалось рядом с церковнославянским чтением Псалтири, Часослов, молитвенников и вообще со всеми особенностями русского православного быта». Достоевский писал поэту А. Н. Майкову: «Кто теряет свой народ и народность, тот теряет и веру Отеческую и Бога» (октябрь 1870 г.) Запад готов уверить всех, что он верит, но и «и бесы веруют и трепещут». Одержимость общечеловеческими потребностями и правами человека без их прямого отношения к Христу влечет к самым пагубным последствиям, например, оправданию гомосексуализма, самого гнусного в очах Божиих греха людей, или введению эвтаназии, или закреплению в законном порядке «праву» иметь в однополых преступных союзах детей. Так что, если «цивилизованная», в грехе, разумеется, Европа не опомнится, то более серьезных чем сейчас печальных последствий следует ожидать весьма скоро. «Да, она накануне падения, ваша Европа, повсеместного, общего и ужасного. Муравейник, давно уже созидавшийся в ней без Церкви и без Христа (ибо «церковь», замутив идеал свой, давно уже и повсеместно перевоплотилась там в государство), с расшатанным до основания нравственным началом,.. этот муравейник весь подкопан… Наступит нечто такое, чего никто и не мыслит. Все эти парламентаризмы, все исповедуемые теперь гражданские теории, все накопленные богатства, банки, науки, жиды – все это рухнет в один миг и бесследно («Дневние писателя». Две половинки).

Почему Москва тогда именуется Третьим Римом, спросят иные. Потому Москва Третий Православный Рим – Столица Вселенской Церкви, что Первый Рим пал под ударами варваров и отошел от правого исповедания Символа веры, утвержденного Вселенскими Соборами; Второй Рим – Констанинополь так же не устоял в исповедании Православия и пал под ударами магометан; Москва же приняла от Византии Восточное Православное исповедание Христа и является Всемирным центром Святой Апостольской Соборной Церкви. Только Греко-Российская Церковь сохраняет во всей чистоте без изъяна Христианство. И четвертого Рима не будет, ибо предыдущие были во имя Отца (собственно Рим) и Сына (Константинополь) и Святого Духа (Москва). Кстати, и у Западного неправославного мира тоже три фазы – язычеческая, христианская и антихристова. Вот как Тютчев отзывался в письме жене о Москве, разумеея не только один город: «…Нечто мощное и невозмутимое разлито над этим городом» (1843). Пора познакомиться с заметками Тютчева в 9-й главе задуманного им трактата «Россия и Запад». Предлагаем читателям самим сделать выводы по ним:

«3. Вселенская Монархия - это Империя. Империя же никогда не прекращала своего существования. Она только переходила из рук в руки.

4. 4 империи: Ассирия, Персия, Македония, Рим. С Константина начинается 5-я и окончательная Империя, Христианская Империя.

5. Нельзя отрицать Христианскую Империю без отрицания Христианской Церкви. Они соотносительны между собой. В обоих случаях происходит отрицание предания.

6. Церковь, освящая Империю, присоединила ее к себе - следовательно, сделала ее окончательной. Отсюда вытекает, что все, отрицающее Христианство, часто весьма могущественно в отрицании, но всегда бессильно в созидании, потому что является бунтом против Империи.

7. Но эта Империя, нерушимая в своем начале, в действительности могла проходить периоды слабости, остановок, помрачения.

8. Что представляет собою история Запада, начавшаяся с Карла Великого и завершающаяся на наших глазах? Это история узурпированной Империи.

9. Папа, восстав против Вселенской Церкви, захватил права Империи, которые поделил, как добычу, с так называемым Императором Запада.

10. Отсюда то, что обыкновенно происходит между сообщниками. Длительная борьба между схизматическим римским папством и узурпированной Западной Империей, окончившаяся для одного реформацией, то есть отрицанием Церкви, а для другой - революцией, то есть отрицанием Империи.

 Затронем Вселенскую Монархию, то есть восстановление законной Империи. Революция 1789 года стала разложением Запада. Она развалила самостоятельность Запада. Революция уничтожила на Западе внутреннюю, местную Власть и, соответственно, подчинила ее Власти чужеземной, внешней. Ибо никакое общество не могло бы жить без Власти. Вот почему всякое общество, которое не может извлечь ее изнутри самого себя, обречено по инстинкту самосохранения заимствовать ее извне. Наполеон ознаменовал последнюю безнадежную попытку Запада создать себе местную Власть, она закономерно потерпела неудачу. Ибо невозможно было бы извлечь Власть из революционного принципа. Наполеон же не был и не мог быть ничем иным. Таким образом, начиная с 1815 года Западная Империя уже более не находится на Западе. Империя полностью ушла с него и сосредоточилась там, где всегда сохранялась законная традиция Империи. - 1848 год стал началом ее окончательного воцарения... Тем не менее необходимо, чтобы она помогла себе самой в двух великих делах, которые уже идут по пути свершения. В области светской образование Греко-Славянской Империи. В области духовной - объединение двух Церквей. Первое из этих дел определенно началось в тот день, когда Австрия для спасения подобия существования прибегла к поддержке России. Ибо Австрия, спасенная Россией, по всей необходимости станет Австрией, поглощенной Россией (немного раньше, <немного> позже). Итак, поглощение Австрии есть не только необходимое пополнение России как славянской Империи, но еще и подчинение ей Германии и Италии, двух стран Империи. Другое дело, предваряющее объединение Церквей, - это лишение римского папы светской власти.

В достигнутом нами положении можно с немалой вероятностью предвидеть в будущем один факт, который вкратце можно изложить так:

Православный Император в Константинополе, повелитель и покровитель Италии и Рима.

Православный папа в Риме, подданный Императора»

Нас, конечно, более интересует не политический прогноз Тютчева, но его уверенность, что Законная Империя, основанная на авторите Вселенской Церкви, в мире одна – это Греко-Славянская Империя, то есть Москва – Третий Рим и четвертому не бывать, о чем и шла речь выше. Но если есть такая Империя, а Она есть несомненно, не смотря ни на кого и ни на что, то все и возможно, самое неожиданное и дивное. Ведь невозможное человеку, возможно Богу.

Славяне приняли Христову веру в результате выбора веры его Святым руководителем – Равноапостольным князем Владимиром, ласково именуемым в народе Красное Солнышко. Действительно над многоплеменной языческой и бестолковой Русью взошло Солнце Правды – Христос, просвещяющего весь мир. И славянское море стало единым государством Христа – Русью. Славяне, не знавшие жрецов, как это было в Египте, доверчиво, по детски восприняли Любовь Христову, вобрали Ее в себя органично и естественно. Русский народ понял чутьем, душой и сердцем, что без Христа, не смотря на все благополучие, никто не спасется и не будет жив за гробом. Но самое главное, не страх перед смертью, а страх Божий, который отныне стал управляющим мотивовм русских в совершении всех дел веры. Как подумать и сделать так, чтобы не разгневать Отца Небесного, Сына Единородного, Матерь Божию, Ангелов Небесных, всех святых, родных и близких, всех людей, чтобы сохранлись мир и любовь? Вот что более всего занимает ум, совесть и чувства русского человека на протяжении более тысячи лет. В латинянах-католиках наш народ сразу ощутил холодность ко Христу, если не фальш. Русь безошибочно угадала в католицизме его букву и обнаружила явный недостаток духа Любви и всепрощения, той самой Любви, на которой и стоит земной и Небесный миры. Только на земле настоящей Любви становится все меньше, она угасает на глазах ввиду беззакония людей. Русский народ сразу почувствует нелюбовь к себе и к Вселенской Церкви со стороны Запада и будет постоянно отражать его натиски и войны.

Имея ввиду разрыв между тем, что Запад говорит и что Запад делает, Тютчев и написал:

                                     Давно ль на почве европейской,

                                     Где ложь так пышно разрослась,

                                     Давно наукой фарисейской

                                     Двойная правда создалась:

                                     Для них – закон и равноправность.

                                     Для нас – насилье и обман.

                                                       («Славянам»)

Своей дочери Анне, выросшей в Германии и собиравшейся ехать в Россию, поэт Тютчев писал: «Ты найдешь в России больше любви, нежели где бы то ни было в другом месте… Потом ты сама будешь в состоянии постичь все величие этой страны и все доброе в ее народе, ты будешь горда и счастлива».

Очень интересны, глубоки и поучительны «Письма о Западе» Священомученика Иллариона, епископа Верейского, где он, кстати, цитирует стихотворения поэтов Тютчева и Аксакова: «вместе с Тютчевым задаешь вопросы:

                                     Опально-мировое племя!

                                                   Когда же будешь ты народ?

                                                   Когда же упразднится время

                                                   Твоей и розни, и невзгод,

                                                   И грянет клич к объединенью,

                                                   И рухнет то, что делит нас?

Ответить можно легко его же словами:

                                     Мы ждем и верим Провиденью:

                                     Ему известны день и час...

Но не пришел ли теперь день и час славянского единения, Вселенский день и православный? Не увидим ли мы с Тобою, дорогой Друг, этого желанного дня? Жду я этого дня. Раздели со мной это ожидание и Ты, мой любимый Друг, единомыслием которого я так дорожу. Думается мне, мой Друг, что в разъединении славянства не без греха и мы, русские. Виновато наше преклонение пред Западом. Русские едут на Запад, минуя славянские земли…».

Двойные стандарты мы наблюдаем почти повсеместно, причем как на Западе, так и на Востоке, например, когда чиновник говорит одно, а на самом деле все иначе. Откуда это? Да все от безверия и маловерия, человекоугодничества. Достоевский как-то заметил, что ему хотелось бы жить в обществе, в котором не запрещают грешить, а грешить не хотелось бы ввиду добровольного покорения большинства людей Закону Божию. Непослушание Богу ведет в рабство сатане.

В заключение послушаем великого Достоевского о Христе и народе русском: «Нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа и не может быть. Если бы кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной». Это очень актуальное утверждение писателя-христианина. Ведь сколько сегодня разговоров и в самой России, что де сколько людей, столько и истин. И как все это соединить? А никак не соединишь! Истина, Вечная Истина одна - Христос, а люди либо объединяются во Христе, либо отступают от Христа и остаются  одни со своей «истиной» – «разбитым корытом». Поэтому Достоевский и предупреждает: «Отцы и учителя, БЕРЕГИТЕ ВЕРУ НАРОДА… РОССИЮ СПАСЕТ ГОСПОДЬ, КАК СПАСАЛ УЖЕ МНОГО РАЗ. И не мечта сие. Народ грешит и пакостится ежедневно, но в лучшие минуты, во Христовы минуты, он никогда в правде не ошибется».