Оригинал взят у yuri_yurthenko в ДЖИХАД (фрагмент из киноромана)

.

.
 

Этот монолог – про станицу Ассиновскую – с особым вниманием слушает 2-й п р и с я ж н ы й з а с е д а т е л ь, женщина, лет сорока, в очках.

2-Й ПРИСЯЖНЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ (с чуть заметной иронией). Вы так взволнованно рассказываете... Чувствуется, что вы это видели сами... все эти ужасы...

1-Й ПРИСЯЖНЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ. Нет, сам я не видел, я в Чечне никогда не был, но об этом достаточно подробно пресса говорила – «Новая газета», НТВ, Радио «Свобода» и другие...

2-Й ПРИСЯЖНЫЙ ЗАСЕДАТЕЛЬ. Я тоже этих «зачисток» не видела, но Ассиновскую хорошо знаю... Я приехала туда после института, в конце семидесятых. Преподавала в Ассиновской школе, там были очень красивые казачьи дети – и мальчики, и девочки. Тогда станица Ассиновская была чисто русская – ни одного чеченского ребенка у меня в классах не было. Лишь в восемьдесят девятом году я увидела первых двух чеченских детей в школе... А еще через два года – с приходом Дудаева – начался Ад. Чеченцы буквально напали на Ассиновскую – в это «мирное» время ими были убиты около сотни жителей станицы, убивали, невзирая на пол и возраст. Все женщины станицы (я повторяю: все – русские, украинки, армянки, от двенадцатилетних девочек до восьмидесятилетних старух) – были изнасилованы сексуально голодными вооружёнными «шакалами» – подростками и чеченскими парнями (их же женщины им вне брака недоступны – зарежут!). Они вытаскивали женщин ночью, в одном белье, и – «хором»... Они осквернили и сожгли православную церковь, один священник убит, другой похищен в рабство. Перечислять все, что у нас натворили – сил у меня на это не хватит... Ассиновская была богатой красивой станицей с прекрасными домами, садами и школой, с асфальтированной улицей; все жители (семь с половиной тысяч) гордились станицей и любили ее... Напомню, что начался этот кошмар за четыре года ДО первой войны. Сначала они отбирали у всех автомобили. Потом стали отбирать коров и прочее имущество, ковры, телевизоры… вплоть до газовых горелок... Потом, когда всех русских ободрали, как липку, а многих изувечили и убили – отобрали домá.
А где же были эти главы семейств, мудрые, убеленные сединами, старейшины, «аксакалы»? Где были отцы и матери этих отморозков, которые одним лишь движением бровей могли остановить своих сорвавшихся с цепи детей? Вот когда пригодились бы эти красивые родовые традиции и обычаи, вот что могло остановить потоки невинно проливаемой крови, остановить грабежи и издевательства, унижения тысяч стариков, женщин и детей. Так что же, оказалось, что это беспрекословное повиновение старшим – миф? Нет, не думаю. Можно было бы осудить чеченских старейшин за то, что они молчали, не сказали своего, так нужного тогда людям, слова. Но нет, это было бы неправдой. Потому что аксакалы не молчали. Они были с ними, со своими неразумными детьми и внуками. Они их благославляли на разбой, на насилия, на зверские убийства. Убить русского считалось – с их подачи – доблестью. Неважно – женщина, старик, или ребенок. Все это – при поощрении всевластных стариков. И дудаевская «милиция» им помогала. Седобородые старцы указывали на приглянувшиеся им дома и квартиры, задача молодежи была расчищать территорию – запугать, выбросить или прирéзать старых хозяев, проследить, чтобы те не вывезли с собой что-то из мебели, и когда все это выполнялось – в свои новые дома, буквально по трупам, входили аксакалы, и отцы и матери убийц проверяли: не испортила ли еще невысохшая кровь их новые ковры, и не задели ли пули от «калашникова» их новые телевизоры, видеомагнитофоны и холодильники…
И когда я услышала по НТВ рассказы журналистов о бесчинствах русских солдат в «чеченской» станице Ассиновская (слово-то «станица» и названия - «Ассиновская», «Серноводская» – русские, даны были лет двести тому назад русскими людьми!), когда увидела, как чеченки и старые чеченцы (молодых не было, они, очевидно, в это время были заняты установкой мин на подходах к станице) жаловались на весь мир, что русские повредили ИХ дома (я узнавала эти НАШИ дома, и МОЙ дом узнала!), набезобразничали в ИХ школе (на экране показали МОЮ школу!), повредили ИХ автомобиль (это же, отобранные у НАС автомобили – по нескольку в каждом бедном «чеченском» дворе...), как выносили ИХ ковры и телевизоры... Я не могла прийти в себя... Боже мой!.. Какую же сверхнаглость надо иметь, чтобы кричать о «СВОЕЙ» СТАНИЦЕ, о «СВОИХ» домах... И какой цинизм надо иметь их адвокатам, и здесь – всем этим ковалёвым -куликовским, и там, в страсбургах, – они ведь всё это знают, они знают прекрасно, кто там был пострадавшей стороной, но защищают не жертв, а «обиженных» грабителей и захватчиков чужих домов, которые те не строили и не покупали. Я не верю, что они, их защитники, не знают об ассиновском детдоме, в котором вооруженные чеченцы изнасиловали всех девочек и воспитателей, не верю, что они не знают о моем соседе Загорском, убитом и сожженном в своем дворе!..
Мне повезло, я вырвалась живая... Мне удалось сесть на поезд, тогда еще ходили поезда между Закавказьем и Россией. Последние три года, так называемой, «мирной» – довоенной – жизни эта часть Кавказской железной дороги (которую раньше называли «дорогой жизни»), проходящая через Чечню – стала дорогой смерти, грабежа и насилия.
Я знала, все знали, что пассажиры этих поездов, независимо от национальности и религиозной принадлежности, подвергаются всевозможным унижениям и издевательствам со стороны озверевших чеченских юнцов с автоматами, останавливавших поезда... но другого шанса вырваться оттуда не было... И у каждого была надежда, что наш поезд как-то проскочит... А он не проскочил. Они ворвались в вагон, раздели всех догола, обыскивали и отбирали все деньги, с женщин срывали золотые украшения, не стесняя себя ни в чем... Какое там достоинство! – женское ли, человеческое... До самой смерти не забуду лицо пожилого мужчины, под хохот этих юных сволочей прикрывавшего свою наготу; растрепанную женщину, рыдавшую на пустых сумках. У нее, направлявшейся в зимнюю Москву, отобрали шубу, а в наказание за сопротивление вытряхнули из сумок и потоптали все фрукты, которые она везла родственникам. До сих пор в ушах – грохот разбитых бутылок и звон сыплющихся вагонных окон.
И еще – на всю жизнь – перед глазами: чеченские женщины на насыпи, с мешками, возле распотрошенных вагонов, растаскивающие чужое добро... Те самые чеченские женщины, которые обучали собственных сыновей, как лучше изнасиловать своих славянских одноклассниц, а когда выдавали своих дочерей замуж в горные аулы – дарили родственникам жениха в качестве «свадебных подарков» русских рабынь..."
_________________________
.
(*) Кинороман "Джихад" готовится к выпуску в одном из моск-х изд-в: в наст. вр. вышел сигнальный экземпляр книги.
.
Из аннотации:
____________________________________________________________
"...Ольге, молодой москвичке, отбывающей наказание за хранение и продажу наркотиков, предлагают в обмен на сокращение срока поработать «подсадной» в СИЗО «Лефортово». Ее соседкой по камере оказывается Зарема, юная чеченка-террористка, оставшаяся живой после
неудачного взрыва в центре Москвы. Наблюдая за сокамерницей в повседневной жизни, Ольга начинает замечать, что та не так проста и наивна, как ее видят журналисты и ее адвокат...

Центральная тема романа – проблемы радикального ислама, объявившего войну России, Европе и, практически, всему цивилизованному человечеству…"
_____________________________________________________________