Web Analytics
С нами тот, кто сердцем Русский! И с нами будет победа!

Категории раздела

История [4732]
Русская Мысль [477]
Духовность и Культура [850]
Архив [1656]
Курсы военного самообразования [101]

Поиск

Введите свой е-мэйл и подпишитесь на наш сайт!

Delivered by FeedBurner

ГОЛОС ЭПОХИ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ

РУССКАЯ ИДЕЯ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ

Статистика


Онлайн всего: 11
Гостей: 11
Пользователей: 0

Информация провайдера

  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • АРХИВ

    Главная » Статьи » История

    Красные латышские стрелки. Ч.6.

    КОНЕЦ ЛАТЫШСКОЙ ДИВИЗИИ

    После заключения Пилсудским мира с большевиками, поражение Русской Белой армии было предрешено. Еще до заключения мира, формально, на Южный фронт начали перебрасываться красные дивизии с Польского фронта и к октябрю 1920 года в Таврии находилось три советских армии: VI и XIII общевоинские и 2-я конная. Кроме того, и армия анархистов-махновцев, насчитывавшая свыше 5000 бойцов.

    В одной только XIII армии И. Уборевича числилось 54028 штыков, 10118 сабель и свыше 300 орудий. VI армией командовал А. Корк и 2-й Конной армией — И. Федько. Против этих армий ген. Врангель мог выставить на фронте всего 4 корпуса: Добровольческий, 2-й и 3-й пехотный, Донской и группу кубанских казаков и черкесов. Всего на Таврическом фронте — 33000 штыков и сабель. Таким образом, одна только XIII советская армия превышала белых численностью в два раза, а вместе с VI армией Корка, 2-й конной Федько и махновцами — в 4 раза. К концу октября сюда прибыла и 1-я конная армия Буденного и отдельные сибирские дивизии.

    Еще в сентябре Латышская дивизия была переведена из XIII в VI армию и вошла в организованную В. Блюхером ударную группу. После ликвидации Польского фронта Латышская дивизия опять получила п полнения, заполнив ими поредевшие ряды. Кроме прибывших из Польши латышей, в дивизию вошли русские и венгерские интернациональные части, и в октябре в ней числилось 18028 стрелков и командиров, из которых 2300 были партийными коммунистами.

    21 сентября, приказом Ленина, командующим Южным фронтом был назначен Фрунзе, а членами Реввоенсовета фронта — палач Венгрии Бела-Кун и С. Гусев.

    28 октября Латышская стрл., 15-я, 21-я дивизии и 1-я конная армия Буденного двинулись в наступление. После короткого боя, 1-й Усть-Двинский лат. полк захватил село Антоновку, а 3-й Курляндский лат. полк — село Константиновку. Видя невозможность противостоять громадному перевесу красных в открытой степи, ген. Кутепов начал отводить Добровольческий и Донской корпуса к Перекопу. 30 октября Латышская дивизия, 6-я и 11-я кавалерийские дивизии пытались было отрезать отступление белых у села Агаим, но контратакой были отброшены назад. 31 октября Корниловская и Дроздовская дивизии разгромили 4-ю советскую кавалерийскую дивизию и соединились с Донским корпусом.

    Против отходящих частей Добровольческого корпуса командир 2-й латышской бригады Ф. Лабренцис направил 6-й Тукумский лат. стрл. полк, 2-й латышский дивизион и части 14-й советской дивизии. Удачным маневром белогвардейцы окружили стрелков, начался свирепый бой. Латыши сопротивлялись около трех часов, но были уничтожены концентрированным пулеметным огнем. Остатки добиты штыками в рукопашном бою. На поле боя пало 29 латышских командиров. Помощник командира 6-го лат. стрл. полка П. Бернхардс был схвачен и расстрелян на месте. 6-й Тукумский лат. стрл. полк был уничтожен. Фрунзе не удалось отрезать от Крыма белые войска и они планомерно отступили за Перекопский перешеек.

    В беспрерывных двухмесячных боях в Таврии, Латышская дивизия снова понесла громадные потери убитыми и ранеными. К началу последнего штурма Перекопа 7 ноября Латышская дивизия, после уничтоженных 5-го Особого, 4-го Лифляндского и 6-го Тукум-ского лат. стрл. полков, уже не представляла прежней грозной силы. Но латышские стрелки устлали своими трупами Таврические степи за торжество коммунизма в России не зря. Латышский академик Я.Крастынь в своей “Истории латышских стрелков” отмечает[65]:

    “Латышская стрелковая дивизия сыграла важную роль в захвате Каховского плацдарма и отражении первых попыток Врангеля ликвидировать его”.

    Несмотря на безнадежность положения, ген. Врангель решил защищать Крым до последней возможности. На Турецком Валу были построены новые укрепления. Вдоль его вершины тянулись линии окопов с бетонированными пулеметными гнездами и блиндажами, перед Валом — густые проволочные заграждения. Однако белое командование сделало громадную ошибку, не уделив внимания укреплению правого фланга Литовского полуострова, который выходил к Сивашскому заливу, ибо считалось, что через воды залива красные пройти не смогут. Так бы и было, но лето и осень 1920 года выдались на редкость сухими, к тому же, как на зло, в октябре западный ветер выдул много воды в Азовское море и Сивашский залив настолько обмельчал, что его уже было нетрудно перейти вброд. В некоторых местах глубина не превышала трех футов, а кое-где вода замерзла до дна. Это непредвиденное обстоятельство крайне неблагоприятно отразилось на обороне Крыма и дало возможность советским войскам захватить Крым в короткое время.

    Первым эшелоном на штурм Перекопа Фрунзе бросил VI армию Корка, в которую входила и Латышская дивизия. За частями VI армии следовали на своих тачанках банды анархистов Махно. Оборону на Турецком Валу держали три пехотных полка во главе с Дроздовской дивизией и многочисленные артиллерийские батареи; на Юшанских позициях — Корниловская и Марковская дивизии; на Литовском полуострове — Кубанская дивизия ген. Фостикова. Эта группа должна была отразить штурм VI армии и группу махновцев Каретника.

    Поскольку данное повествование — не история Гражданской войны, а только разбор роли в ней латышских стрелков, то и при описании взятия Крыма Красной армией ограничимся показом их участия на этом последнем этапе победы над армией Врангеля.

    После четырехдневных боев, красным войскам удалось прорвать первую линию обороны на Перекопском перешейке. 2-я конная армия и махновские банды, воспользовавшись низким уровнем воды в Сивашском заливе, перешли его вброд и атаковали позиции белых на Литовском полуострове. Хотя красным и удалось оттеснить белые войска, но они не переставали наносить им потери. Почти полностью была уничтожена наступающая в авангарде 41-я сов. дивизия и ее сменили латышские полки.

    11 ноября 7-й Бауский и 8-й Вольмарский латышские полки прорвали проволочные заграждения перед второй оборонительной линией и в штыковом бою выбили из окопов 3-й Марковский полк. В то же время 2-й Рижский и 3-й Курляндский латышские полки взяли Юшкунские укрепления. Стрелки 7-го и 8-го латышских полков продолжали наступление и достигли колонии Новокровская. Командир 7-го Бауского полка К. Жубитис и командир 8-го Вольмарского полка К. Шлапс за успешные бои были награждены орденами Красного знамени, а отличившиеся стрелки — реквизированными в магазинах Киева и Екатеринослава серебряными часами. Были награждены орденами Красного знамени латышские комбриги, командующие красноармейскими частями: командир 45-й бригады Э. Лепиньш и командир 25-й бригады В. Карсонс.

    13 ноября Корк дал приказ начальнику Латышской дивизии К. Стуцка захватить Евпаторию. Не встречая большого сопротивления , ранним утром 14 ноября латышские стрелки ворвались в Евпаторию. Началась кровавая расправа. Днем и ночью рыскали стрелки по городу и его окрестностям, выискивая скрывающихся не успевших эвакуироваться белых офицеров и солдат, избивали и расстреливали их на площади города.

    Участие Латышской дивизии в боях под Каховкой и в штурме Перекопа уже не было решающим в исходе сражения, как это было во время наступления Деникина на Москву или во второй половине 1918 года на Волге, когда именно они стабилизировали Восточный фронт, отогнав чехословаков и Народную армию к Уралу, но и в борьбе с Русской армией Врангеля они оказали помощь Красной армии немалую. Советский латышский академик Я. Крастынь охарактеризовал их действия против ген. Врангеля следующими словами[66]:

    “Врангелевский фронт явился заключительным и самым тяжелым этапом в истории Латышской стрелковой дивизии. В боях в Южной Таврии погибло несколько тысяч бойцов и командиров дивизии, но, несмотря на это, первая дивизия рабоче-крестьянской Красной армии — Краснознаменная Латышская стрелковая дивизия — с честью закончила свой замечательный боевой путь, путь самоотверженного служения целям пролетарской революции”.

    Однако знаменательно и то, что все красные полководцы, победившие Врангеля и захватившие Крым — И. Уборевич/ус/, Р. Эйдеманс, В. Примаков, А. Корк, В. Блюхер и другие — все они, раньше или позже, закончили свой революционный путь в застенках НКВД, все получили пулю в затылок. Где их могилы? Избежать чекистских застенков удалось одному Фрунзе. Инсценировав, якобы, необходимую ему операцию, Сталин распорядился зарезать его на операционном столе.

    С эвакуацией Белой армии из Крыма закончились и боевые действия Латышской дивизии. Правда, латышским стрелкам еще довелось опять сразиться со своими недавними союзниками — анархическими бандами Махно. Закончив войну с белогвардейцами, большевики взялись и за махновцев. В ноябре Фрунзе пытался было прибрать махновцев к рукам и дал распоряжение включить в армию Каретника большевистских комиссаров. После боев за Крым, у Каретника осталось около 4000 бойцов — все на тачанках или на конях. Для переговоров о реорганизации махновских отрядов, М. Фрунзе послал в стан Каретника командира 2-й латышской бригады Ф. Лабренциса в сопровождении латышского конного отряда. Без лишних разговоров, махновцы изрубили Лабренциса и весь его отряд в куски, и в ночь с 26 на 27 ноября ушли через Сиваш в направлении г. Николаева. В погоню была послана кавалерия вместе с Латышским кавалерийским полком. Командир полка Я. Кришьянис имел несколько кровавых стычек с махновцами, но ни окружить их, ни уничтожить ему не удалось и большая часть их ушла вместе с батькой Махно в Румынию или рассеялась по селам и хуторам в районе Гуляй-Поле. Атаман же Каретник разделил участь других победителей ген. Врангеля — попав в осаду, он был застрелен, а по другим сведениям, не желая попасть живым в руки своих бывших союзников, застрелился сам.

    Согласно мирному договору, заключенному Латвийским правительством с Советами 11 августа 1920 года, Латышская дивизия подлежала немедленному расформированию, а советские власти должны были способствовать репатриации стрелков. Но, как это в обычае советчиков, они не спешили выполнять подписанные ими договоры, и Латышская дивизия стойко провоевала за дело мировой революции еще три месяца. В этих последних боях белые уничтожили около 5000 стрелков. Военные действия стрелки закончили (если не считать небольших стычек с махновской ,,армией на колесах”) только, когда из Крыма ушли корабли с эвакуировавшимися белыми войсками.

    Численный состав Латышской дивизии менялся постоянно. Самой многочисленной она была к сентябрю 1918 года — около 24000 стрелков, командиров и комиссаров. Кроме того, как уже было отмечено выше, в других латышских частях, в Латышскую дивизию не входящих, служило еще около 11000 красных латышей. Постепенно и они были включены в Латышскую дивизию для пополнения ее потерь.

    Во время вторжения в Латвию Латышская дивизия послужила основой для формирования Советской Латышской армии, которая, согласно сохранившимся в архивах документов (см. примеч. № 42), в мае 1919 года насчитывала 45317 человек. Но так как в Советской Латышской армии было 3 полка русского и интернационального состава, то число латышей в ней не превышало 40000.

    Во время боев в Латвии и Эстонии, Советская Латышская армия потеряла добрую половину стрелков — убитыми, тяжело раненными, пленными, дезертирами и перебежчиками на сторону национальных латышей. После таких потерь она была расформирована, и все стрелки объединены в одну Латышскую дивизию, а к лету 1920 года в нее влились и все остальные латышские небольшие части (за исключением служивших в войсках ВОХР и ВЧК). Исходя из этих цифр, за годы Гражданской войны, через Латышскую дивизию прошло свыше 45000 большевизированных латышей, а сложили голову в борьбе за торжество коммунизма на фронтах и во время подавления восстаний свыше 30000 латышских стрелков.

    После заключения мира с большевиками, латышское правительство неоднократно протестовало против несоблюдения соглашения о расформировании Латышской дивизии. Наконец 28 ноября Фрунзе приступил к роспуску латышских полков. К этому времени в Латышской дивизии числилось 16314 человек, но только 7000 из них были латышами, остальные — русские и представители других национальностей[67]. 31 декабря 1920 года Латышская Краснознаменная дивизия перестала существовать. Часть стрелков вернулась в Латвию, другие, пожелавшие остаться в Советской России, были включены в состав 52-й дивизии, которой теперь командовал последний начальник Латышской дивизии К. Стуцка, или пошли служить в войска ВОХР и ВЧК. Многие служили там и раньше.

    Из красных латышских командиров в Латвию почти никто не вернулся, а комиссары все до одного остались на политической службе у большевиков. Все они заняли высокие командные и политические посты в Красной армии. Сам Вациетис преподавал стратегию в академии имени Фрунзе; Я. Алкснис командовал Воздушными Силами СССР, а Г. Бокис — советскими бронетанковыми войсками. Корпусами командовали Я. Фабрициус, Я. Лацис, К. Нейманис; дивизиями — Т. Кауфельдс, Я. Аплокс, Я. Елсис, Ф. Калныньш, Н. Гравиньш и др., а военными политическими комиссарами были: К. Дозитис, К. Янелис, К. Петерсонс, Р. Апенис и др. И, как уже упомянуто выше, начальником советской разведки свыше 15 лет был Я. Берзиньш.

    БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ЛАТЫШСКАЯ ЭЛИТА

    Но и во время Гражданской войны, красные латыши занимали высокие командные и политические посты не только в своих национальных частях. Уже знакомый читателю латышский зарубежный историк Э. Андерсонс, будучи одновременно и антикоммунистом и русофобом (это у них неразрывно), тем не менее, пишет с большим удовлетворением и “национальной гордостью”, что латыши занимали в Красной армии и советском правительстве высокие посты. Особенно он восхищается военным искусством латышских полководцев[68]:

    “Много латышей было на командных постах в разных советских частях и армиях. Помимо многих, нужно отметить командира 30-й дивизии Альберта Лапиньша, который в декабре 1919 г. отрезал 1-ю армию Колчака от других антисоветских частей в Мариинском районе за Томском; а в районе Немуго-Красноярска разбил 2-ю и 3-ю армии с остатками 1-й, что улучшило положение советской армии. Робертc Вайнанс командовал 41-й дивизией. Янис Фабрициус с 48-й бригадой разгромил поляков в районе Смугайне-Молодечно и позднее был командиром 16-й дивизии. Ансис Дауманис командовал 10-й дивизией. Рейнхольдс Берзиньш командовал 3-й армией, а позднее был членом Ревкома Западного фронта. Командовали армиями также Янис Лацис, А. Степиньш (IX) и Робертc Эйдеманс (XIII). Янис Смилга был комиссаром Восточного фронта, Юлийс Данишевскис был председателем революционного трибунала, Стучка разработал принципы судебной системы Советской России, а Симанис Бергис возглавил связь с международным Коминтерном. Этот список далеко не полон. Нужно отметить, что на антибольшевицких фронтах на высоких постах были латыши: генералы Преде, Гоппер, Бангерский[68a].

    Историк Э. Андерсонс прав, его список далеко не полон. Так, например, в V Краснознаменной армии, критическое положение которой спас латышский военачальник А. Лепиньш, и которая из наступающих на Колчака 4-х советских армий, была самой боеспособной, почти все главные командные и политические посты занимали красные латыши. Продолжим список Андерсона:

       
    Генрих Эйхе Командующий V Краснознаменной армией (сменивший на этом посту в ноябре 1919 г. М. Тухачевского).
    А. Андерсонс Начальник штаба V армии.

    Командный состав:

    К. Нейманис Командир 36-й дивизии.
    Ф. Калныньш Командир 54-й дивизии.
    А. Лапиньш Командир 30-й дивизии
    В. Путна (литовец) Командир 27-й дивизии.
    И. Какаулин Командир 76-й бригады.
    Я. Гайлитис Командир 3-й бригады, 26-й дивизии.
    Гусманис Командир 3-й бригады, 27-й дивизии.
    Верманс Командир 2-й бригады
    Ф. Ингаунис Командир Казанского авиационного истребит. отряда.

    Политический состав:

    Лиде Военный комиссар 21-й дивизии.
    Карклин Комиссар 1-й бриг. 30-й дивизии.
    Пуйкан Начальник особого отдела 27-й дивизии.
    И. Смилга Член Армейского Реввоенсовета.
    В. Бюллерс Военный комиссар 26-й дивизии.
    С. Вайнерс Комиссар 3-й бриг. 27-й дивизии.
    Креслинь Начальник заградительного отряда 27-й дивизии.
    Р. Крастынь Комендант Омска в конце 1919 г.
    К. Озолс Комендант Томска в конце 1919 г.
    Я. Янсонс Председатель Военного Революционного трибунала в Томске, 1919 г.

    Поскольку в те времена советские ранги — командармы, комдивы, комбриги и военные комиссары, соответствовали генеральским чинам, то, следовательно, согласно приведенному списку, в одной только V краснознаменной армии генеральские посты занимали около 20 красных латышей.

    Вообще в Красной армии не было ни одной дивизии, ни одной бригады, полка, дивизиона и даже авиационной эскадрильи, в которой латыши не занимали бы ответственные командные или политические посты. Но были они и не только на командных постах. Как пишут латышские историки в своей книге “Латышские стрелки”, В. Якобсоне и Т. Иллеш[69]:

    “Кроме славной Латышской дивизии, были созданы роты и батальоны латышских стрелков, которые сражались в составе интернациональных полков и бригад, в составе 25-й Чапаевской, 24-й Железной, 58-й и ряде других дивизий Красной армии”.

    Удивительно, что не только советские латышские историки, но и зарубежные убежденные латышские националисты, а следовательно — и ненавистники коммунистов (а заодно и всех русских, независимо от их политических взглядов), тем не менее, пишут с большой симпатией о латышских большевиках. Им весьма импонирует, что латыши с большим успехом сражались на стороне красных в Гражданской войне. Некоторые даже обижаются, что советские историки замалчивают “славную деятельность” сынов Латвии. Так, например, латышский зарубежный историк У. Германис весьма недоволен, что в изданной в Москве “Энциклопедии Великой Октябрьской Революции”, в биографиях латышских большевистских вожаков и полководцев отсутствует указание на их латышскую национальность. В издающейся в США латышской газеты “Лайке” он сетует[70]:

    “Очень часто в биографиях этих латышских революционеров не хватает важных фактов, отражающих их работу и должности. Так, например, с биографиями Яна Берзиня (Зиемеля), Яна Берзина (Кузе), Вильгельма Кнорина, М. Лациса, Я. Петера, Р. Эйдеманиса и др. Везде наблюдается тенденция “затушевать” революционное значение упомянутых латышей и их влияние на тогдашние события. В энциклопедии также не упомянуты многие выдающиеся революционеры и командиры Гражданской войны латышской национальности, например: Я. Алкснис, Д. Бейка, С. Бергис, Эдуард Берзиньш, Я. Берзиньш/Андерсонс, Г. Бокис, Я. Фабрициус, Фр. Калниньш, Ото Карклинь, Я. Ковалевские, Я. Кришья-нис, Харальдс Круминьш, Фр. Линде, Н. Матсонс, Р. Ме-жераупс, Я. Межиньш, А. Миезис, К. Озолиньш, А. Петерсонс, Р. Петерсонс, Епрамниекс, П. Пумпурс, В. Розе, Р. Сална, К. Салниньш, И. Стродс, К. Шведе, Фр. Земитис и др. Имена латышских революционеров иногда показываются в книгах о событиях того времени, но без пояснения о их происхождении”.

    Все же несколько странно, что латышский эмигрант, публицист У. Германис, будучи противником коммунизма, тем не менее в претензии, что советчики замалчивают латышскую национальность “славных сподвижников” Ленина, ибо революционные дела большевизированных латышей ложатся на латышский народ, как и на русский народ — дела русских сподвижников Ленина: Калинина, Бухарина, Рыкова, Тухачевского, Егорова. Ведь все латышские коммунистические вожаки вместе с латышскими стрелками были предателями не только родной Латвии, но и сделали все, что было в их силах, чтобы в России восторжествовал коммунистический режим, последствием чего была большевизация Латвии и других стран.

    Но нужно понять и современных советских вожаков. Ведь если отмечать национальность ленинских соратников, то выяснится, что в его окружении всех русских можно перечислить на пальцах и, следовательно, признать, что в деле торжества интернационального коммунизма в России главную роль играли не русские, как и сражения на полях Гражданской войны выигрывали не только такие русские красные полководцы, как Егоров, Тухачевский, Буденный, Ворошилов, но и многие советские полководцы разных национальностей. Из них, как мы видим, командующими фронтами, армиями, ударными группами, комдивами и военными комиссарами были красные латыши. Было немало и других: прославленные командующие фронтами — эстонец (бывш. полковник Русского Генерального штаба) Корк, поволжский немец Фрунзе; командармы и комкоры — литовцы Уборевич/ус/, В. Путна, евреи Якир, Гамарник, армянин Гай, калмык Ока Городовиков и др.

    Согласно проводимой в настоящее время советским правительством новой линии распространяться об этом не следует. Поэтому-то и замалчивается тщательно нерусская национальность ленинских сподвижников, дабы русские (да и за границей тоже) считали, что советская власть установлена самим русским народом.

    В частности, публицист У. Германис сетует, что в советской энциклопедии не упомянуты такие “выдающиеся революционеры латышской национальности”, как Эдуарде Берзиньш и Янис Берзиньш. Согласимся, что это несправедливо. И, действительно, фамилия “Берзиньш” во время Гражданской войны в России стала знаменательной. Заполним этот пробел советской энциклопедии и вкратце сообщим о выдающихся революционерах Берзиньшах. Всего же в ленинской большевистской элите было не два, а пять Берзиньшей:

    № 1 — Берзиньш, Рейнголдс. Член коммунистической партии с 1905 года, но, тем не менее, в Русской армии был поручиком. В 1918 году был назначен Лениным главнокомандующим Западным фронтом; позднее командовал 3-й советской армией. Во время наступления на Польшу Красной армии был членом Ревкома Польского фронта, то есть помогал Тухачевскому завоевывать Польшу.

    № 2 — Берзиньш Эдуардс. Командир Латышского артиллерийского дивизиона. Это он прямой наводкой сокрушил цитадель эсеров — дом Морозова, во время Эсеровского восстания в Москве, когда в нем происходило срочное совещание руководителей восстания. Позднее стал провокатором и чекистом. Под видом офицера, притворившись врагом Ленина, втерся в доверие английского дипломата Локкарта и обещал повернуть латышских стрелков против большевиков. Спровоцированный Локкарт был арестован Чека, посажен и выслан в Англию. В середине двадцатых годов, уже в чине комдива, был направлен в Туркестан, где успешно подавлял восставших басмачей. А в середине тридцатых годов получил еще более “почетную” должность — стал на Колыме начальником концентрационных лагерей.

    № 3 — Берзиныи, Янис (он же Кузе). Старый большевистский подпольщик и дезертир с Германского фронта. Принимал участие в подавлении Ярославского восстания. За кровавую расправу над повстанцами заслужил признание самого обер-чекиста Дзержинского и стал его помощником. С 1924 года возглавил советскую военную разведку. Когда в Испании разразилась гражданская война, был командирован в расположение республиканских войск, где организовал отделы НКВД и принялся усердно ликвидировать не только сторонников Франко, но и союзных анархистов-синдикалистов и социалистов. Это вполне последовательно: если Эдуардс Берзиньш ликвидировал социал-революционеров в Москве, то почему от него должен отставать Янис Карлович Берзиньш в Мадриде и Барселоне?

    № 4 — Берзиныи, тоже — Янис, но Антонович. Старый подпольщик-коммунист. В 1919—1920 гг. он занимал пост секретаря Коминтерна и вел подрывную революционную работу в странах Западной Европы. В 1921 году назначен на пост полпреда в Финляндии. После Кронштадтского восстания он разъезжал по лагерям интернированных в форте Ино, Райволо и Териоках, бежавших из Кронштадта 8000 матросов и уговаривал их вернуться на родину. Он врал им так же, как через 25 лет после окончания 2-й мировой войны советские офицеры врали находящимся в Западной Германии, Англии и других странах советским военнопленным, что, мол, никому наказание не угрожает, советское правительство всех амнистировало — Родина ждет! Лжецу-полпреду Я. Берзиньшу матросы поверили, вернулись добровольно и все были замучены в концентрационных лагерях.

    № 5 — Берзиныи, Август. Комиссар Хабаровского Ревкома. В 1919 году он был направлен Приморской организацией РКП/б/ из Хабаровска в Анадырский край с заданием организовать восстание против адм. Колчака. И если Эдуарду Берзиньшу удалось втереться в доверие к английскому дипломату Локкарту, то комиссару Августу Берзиньшу, тоже прикинувшемуся антисоветчиком, удалось поступить под чужим именем Мартыновича в колчаковую милицию, с целью развалить эту опору белогвардейцев изнутри и, таким образом, облегчить захват власти коммунистами в тылу белых, что ему и удалось. Уже к декабрю 1919 года во всем Анадырском крае и на Камчатке власть перешла к большевикам. И сразу под руководством комиссара Августа Берзиньша пошли расстрелы чиновников, промышленников, зажиточных оленеводов и т. д.

    Однако, судьба Берзиньшей была незавидной — и они, в конечном итоге, получили по пуле в затылок от любимой советской власти. Избежать пролетарского правосудия сумел один Август. 31 января 1920 года, как только было получено известие об аресте адм. Колчака, по всему Анадырскому краю было поднято антисоветское восстание. Пытавшийся было бежать, Август Берзиньш был схвачен на реке Белой, расстрелян и спущен под лед.

     

    Н.А. Нефедов
    Из серии «ИСТОРИЯ ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЫ»
    Журнал «Вече», №№ 4, 5 и 6, 1982 год.

    http://rusidea.org/?a=32004

     

    Категория: История | Добавил: Elena17 (22.06.2017)
    Просмотров: 1207 | Теги: преступления большевизма, россия без большевизма, красный террор
    Всего комментариев: 0
    avatar

    Вход на сайт

    Главная | Мой профиль | Выход | RSS |
    Вы вошли как Гость | Группа "Гости"
    | Регистрация | Вход

    Подписаться на нашу группу ВК

    Помощь сайту

    Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

    Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689

    Яндекс-деньги: 41001639043436

    Наш опрос

    Оцените мой сайт
    Всего ответов: 2031

    БИБЛИОТЕКА

    СОВРЕМЕННИКИ

    ГАЛЕРЕЯ

    Rambler's Top100 Top.Mail.Ru