В 18 часов 1-го марта Великий князь Павел Александрович прислал в Александровский дворец Царского Села Императрице Александре Федоровне проект манифеста для того, чтобы просить Императрицу поставить свою подпись под ним.
Манифест был составлен при помощи начальника Царскосельского дворцового управления князя М.С.Путятина. Павел Александрович попросил его отвезти текст манифеста в Александровский дворец. Путятин поехал во дворец и передал текст генералу Гротену. Гротен отправился к Императрице и просил её подписать этот текст в отсутствии Императора Николая II. «Несмотря на мольбы Гротена, – писала княгиня О.В.Палей, – который, говорят, даже стал перед ней на колени, Государыня отказалась дать подпись».
Баронесса С.К.Буксгевден вспоминала, что Императрица ей сказала, что «хотя она лично и убеждена в необходимости уступок, тем не менее, считает, что подписать сейчас эту бумагу означало бы «поступить вопреки своим собственным убеждениям. Я не правитель, – отметила Императрица, – и не имею никаких прав брать на себя инициативу в отсутствии Императора. К тому же подобная бумага может оказаться не только незаконной, но и бесполезной».
То, что понимала и чего не могла себе позволить Императрица всероссийская, не понимали и охотно позволяли себе великие князья.
Ни Павел Александрович, ни Кирилл Владимирович, ни Дмитрий Константинович не понимали, что как только они, пусть и из-за благих намерений, стали узурпировать самодержавные прерогативы Императора, после того, как вступили на путь соглашательства с одним из руководителей мятежа Родзянко, стали участвовать в его сомнительных проектах, то они обрекли себя стать орудием в руках врагов Царя и монархии.
Вечером 1-го марта великий князь Павел Александрович узнал, что планы Родзянко изменились, и что больше манифест об Ответственном министерстве и конституции не нужен, так как Императора Николая II планируют лишить престола.
|
