Венчание на царство Феодора Иоанновича было первым, целостно следовавшим переосмысленному византийскому чину с «великим выходом» государя и придворных в Успенский собор (где были устроены особые царские места) и вручением ему «яблока державного». Венчал и миропомазал на Царство Федора Иоанновича митрополит Дионисий. Русская православная церковь убежденно придерживалась главного своего постулата на власть: «Цари нам вместо бога», – утверждал митрополит Дионисий, благословляя на царство Федора Иоанновича.
После венчания на царство, государь слушал литургию в короне и со скипетром,-"хоругвями правления", как сказано в коронационном чине. В конце литургии митрополит совершил над государем священное миропомазание из особого сосуда или крабицы, которая принадлежала Августу и была принесена Владимиру Мономаху из Византии, вместе с царскими регалиями, и причастил его святых тайн; во время этого Борис Годунов держал скипетр, а Димитрий Годунов и боярин Юрьев держали венец царский на золотом блюде. В коронационном чине приведены произнесенные Царем и митрополитом речи. Из Успенского собора Царь Феодор ходил в Архангельский, для поклонения гробницам предков, и Благовещенский собор, а потом чрез Красное крыльцо возвратился во дворец, где бояре и другие служилые люди целовали венчанному и миропомазанному Царю руку. К обеденному столу приглашен был весь двор и освященный собор с митрополитом во главе. Пиры во дворце и народные гулянья, по случаю коронации, продолжались целую неделю и закончились военным праздником за городом.
Во время коронационных пиров посыпались милости Царя: он в самом дворце наделил богатыми подарками митрополита, святителей и других лиц, и сам в свою очередь принял дары от бояр, купцов и гостей, русских и иностранных; выпустил на свободу много заключенных, освободил военнопленных; уменьшены были налоги; несколько заслуженных сановников возведены в боярский сан, а Ивану Петровичу Шуйскому пожалованы были все доходы от Пскова. Но никто не был осыпан такими милостями, как Борис Годунов: он получил не только высокий сан конюшего, но и титул ближнего великого боярина, наместника царств Казанского и Астраханского; ему даны были громадные поместья, все луга на берегу Москвы-реки, сборы с целых областей, доходы с некоторых промыслов. Все же доходы его достигли 100 тысяч, и он мог на свой счет снарядить из своих крестьян сто тысячную рать. Правительственное значение его было так велико, что королева Англии Елизавета называла его в грамотах своих "любительным братом" и "лордом-протектором".
Игорь Чернозатонский |
