Священномученик, архиепископ Пермский и Соликамский.
Родился в семье дьякона Ярославской губ. Окончил Ярославскую духовную семинарию и Московскую духовную академию, где принял монашеский постриг в 23 года, по благословению и совету св. прав. Иоанна Кронштадтского, с именем Андроник.
В течение ряда лет сщмч. Андроник был миссионером в Японии, помощником архиеп. Николая (Касаткина). В ноябре 1906 г. он был хиротонисан в епископа Киотского. В 1908г. по состоянию здоровья владыку переводят в Россию, назначив епископом Тихвинским.
Революционная смута, прошедшая в России в 1905–07 гг., оценивалась владыкой так: «Древний антихристианский заговор, начавшийся от тех, которые кричали Пилату с яростью на Иисуса Христа: «Распни, распни Его; кровь Его на нас и на чадех наших», — продолжавшийся в тайных обществах, слился со всемирной иудейской организацией». «Собирайся же плотней, Русский народ, заграждая уста безбожных, как триста лет тому назад ты... обманываемый, обольщаемый всеми, собрался вокруг Минина и Пожарского и прогнал всех... врагов, поставил пред Господом Богом Царя и с ним водворил порядок».
В своем слове при вступлении на Пермскую кафедру он сказал: «Нет, не было на земле народа, который так глубоко и жизненно воспринимал бы веру Христову... Если современному одряхлевшему миру суждено от Вседержителя еще воскреснуть к новой жизни, то это воскресение его будет от Богоносного Русского народа».
Он также пробуждал в народе интерес к собственной истории. Так, по его благословению десятки тысяч православных со множеством крестных ходов собирались в монастырь на Белой горе в память избавления от пугачевских разбойников.
Отечественную войну 1914 г. владыка встретил открытием у себя в епархии лазаретов для раненых и сам часто посещал находившихся в них воинов.
Летом 1916 г. он отправляется к фронту в Царскую ставку, где был принят
Государем.
Святитель предупреждал народ об опасности внутреннего врага, который опаснее внешнего. «Россия разрушается теориями масонского либерального кагала», — говорит владыка, приподнимая завесу над тайной беззакония. Позднее, в 1918 г. он рассылает открытки и письма многим архиереям по поводу беспорядков в стране и не получает ни одного ответа, как он сокрушается о том в письме к патриарху.
Наблюдая почти всеобщее государственно-правовое невежество и упадок веры на Руси, владыка считал, что невозможен переход от монархии к иной форме правления без разрушения Российской государственности, и в 1916 г. в Пермской епархии были созданы особые миссионерские курсы по обличению нового социалистическо-коммунистического лжеучения. «Долг совести верноподданного и безграничная любовь к Отечеству не дают мне молчать», — говорил свт. Андроник.
Когда случился февральский переворот, владыка, узнав об отречении императора, 5 марта в Спасо-Преображенском кафедральном соборе при огромном стечении народа на литургии после чтения Евангелия с великой душевной болью сказал: «Не стало в нас Царя... Бесчестные царские советники и слуги в своих расчетах скрывали правду от сердца Царева и делали все, чтобы разъединить Царя с народом и добились своего, но, добившись, они первые же и оставили Царя одного, отказавшись далее служить ему. И так не стало у нас Царя... и Церковь не смеет провозгласить эту святыню русского народа, всех объединяющую во единого соборного человека. Около Царя русияне объединялись как дети возле отца. Как триста лет тому назад, в лихолетье, разворовали Отечество подлые людишки и ввергли его в погибель, так и ныне до этого довели бесчестные царские слуги... Все как один человек, в эту грозную пору устоим в ровности духа и далее со Христом единодушно, согласно и мирно да пребываем все в это трудное время, возложенное на нас как испытание. Пусть всякий знает: Отечество в опасности; оно потрясено в основах своих».
В ответ на декрет о национализации церковного имущества, осуществление которого вылилось в грабежи храмов, архиепископ, в своей проповеди с амвона
обращаясь к агентам власти, прятавшимся среди верных, сказал: «Идите и передайте вашим главарям, что к дверям храмов и ризниц они подойдут, только перешагнув через мой труп, а при мне и гроша ломаного церковного не получат».
6 июня 1918 г. состоялся допрос архиепископа. Свт. Андроник молча занял одно из кресел возле письменного стола и долго не отвечал ни на один вопрос. Затем снял панагию, завернул ее в большой шелковый лиловый платок, положил перед собой на письменный стол и, обращаясь к следователям, сказал: «Мы враги открытые, примирения между нами быть не может. Если бы я не был архипастырем и была необходимость решать вашу участь, то я, приняв грехи на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем». Сказав это, он неспешно развернул платок, надел панагию, спокойно поправил ее на груди и, весь погрузившись в молитву, не проронил более ни слова.
Палачи отвезли владыку в лес по Сибирскому тракту в ночь на 7 июня и заставили вырыть себе могилу. Закончив работу, владыка минут 10 помолился, поклонился на 4 стороны света и лег в могилу. Его тут же начали закапывать заживо, для продления мучений сделав по нему несколько выстрелов.
|
