Преподобномученик Василий (Цветков), архимандрит.
День памяти 17 октября.
В 26 лет стал послушником монастыря. Ревностный монах, он многократно был отмечен как епархиальным руководством, так и Священным Синодом.
В 1918 архимандрит Василий - настоятель Данковского Покровского монастыря. Как мог оберегал он обитель от разорения, как мог противостоял разграблению и поруганию, тогда как даже правящий архиерей посоветовал ему все происходящее просто "принять к сведению".
В 37-м отца Василия арестовали: «за весь период революции вел непримиримую борьбу против Советской власти и партии ВКП(б), направляя свою контрреволюционную деятельность к свержению существующего строя».
Его приговорили к расстрелу. Похоронен на полигоне НКВД Бутово.
Подробнее см. http://azbyka.ru/days/sv-vasilij-cvetkov

Священномученик Михаил (Твердовский), священник.
День памяти 17 октября.
Михаил Константинович родился в 1881 году в Саратове. Известно, что 8 сентября 1937 года отец Михаил был аретован в селе Загородье Максатихинского района Калининской области и обвинен в «антисоветской агитации». 15 октября 1937 года тройка при УНКВД по Калининской области приговорила его к высшей мере наказания и 17 октября он был расстрелян. Священномученик Михаил был причислен к лику святых на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 2000 году.
См. http://azbyka.ru/days/sv-mihail-tverdovskij

Священномученик Димитрий (Вознесенский), священник.
День памяти 17 октября.
Дмитрий Павлович родился в 1855 году в селе Николо-Замошье. В возрасте 22-х лет по окончании Ярославской духовной семинарии он был определен штатным псаломщиком в родную церковь, позднее возведен в сан диакона. Священнический сан принял в возрасте 55 лет. 16 октября 1918 г. на территории Николо-Замошенского прихода вспыхнуло восстание против советской власти. По требованию восставших был совершен крестный ход и молебен, после которого отец Димитрий выступил с проповедью, обличавшей богоборческие планы большевиков. На следующий день прибыл карательный отряд и разогнал восставших. Колокольный звон к утренней службе был принят карателями за сигнал к сопротивлению. Во время литургии красногвардеец пытался застрелить отца Димитрия через открытые Царские врата, но винтовка отказала. Тогда солдаты явились домой к священнику после окончания службы, арестовали его и с издевательствами препроводили на железнодорожную станцию Шестихино, где он и был расстрелян в ночь с 17 на 18 октября 1918 года. Ему было 63 года.
См. http://azbyka.ru/days/sv-dimitrij-voznesenskij

Священномученик Николай (Верещагин), священник.
День памяти 17 октября.
Отца Николая оклеветали. Донос под нажимом НКВД написал староста храма.
Из протокола допроса:
– Почему вы не хотите дать справедливых показаний? Следствие располагает данными о том, что вы в июле 1937 года среди колхозников, которые забирали камень от церковной ограды, вели контрреволюционную агитацию, указывая, что скоро настанет крах советской власти, и тому подобное.
– Да, действительно, в июле сего года забирали камень, но среди работающих я контрреволюционную агитацию не проводил.
– Вы упорно не даете справедливых показаний, между тем следствие располагает данными, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию. Вы признаете себя виновным в этом?
– Нет, виновным себя не признаю и больше показать ничего не могу.
15 октября Тройка НКВД приговорила о. Николая к расстрелу. Священник Николай Верещагин был расстрелян через день, 17 октября 1937 года.
Подробнее см. http://www.fond.ru/userfiles/person/985/1284835149.pdf

Священномученик Иаков (Бобырев), священник.
День памяти 17 октября.
Рукоположили во иерея его в ссылке. Крестьяне полюбили ссыльного священника за ревностное отношение к службе. В 31-м последовал новый арест. Возмущение народа вылилось в письменные обращения к властям с требованием освободить священника. Это не дало никакого результата. Вместе с батюшкой были арестованы крестьяне, известные своей религиозностью. Стали допрашивать свидетелей. Выходило примерно так: "Я знаю священника Бобырева, который служил у нас в церкви. Его все уважают как священника, так как знают, что он пострадал за веру православную..."
5 лет лагерей. Свирский ИТЛ. Вернувшись, он продолжил служить. Не прошло и года, как отца Иакова вновь арестовали: шёл кровавый 37-й.
Из протокола допроса:
– Я виновным себя в проведении антисоветской деятельности не признаю, и антисоветских фактов агитации с моей стороны за время после прибытия из ссылки не было.
– Следствие располагает достаточными данными о вашей антисоветской агитации. Требую правдивых ваших показаний.
– Вторично показываю, что с моей стороны антисоветской агитации не было.
Приговор был смертным.
Подробнее см. http://www.fond.ru/userfiles/person/984/1284826206.pdf

Священномученик протоиерей Тихон и исповедница Хиония (Архангельские).
День памяти 17 октября.
У благочестивых супругов родилось 18 детей. 9 из них умерли во младенчестве. Воспитанием чад занималась матушка; она научила их любви к Богу и службе, научила молитве, упованию на Господа во всем; научила постится по уставу и трудиться, во всем обеспечивая себя. Последние два навыка очень пригодились детям в годы лихолетий и голода.
Отец Тихон был решителен и тверд, немногословен и сдержан, и вместе с тем приветлив и отзывчив на чужое горе.
В 37-м батюшке было 62, матушке 54. Их окружали дети и внуки.
День 9 августа выдался теплым; вся семья была дома, дверь распахнута настежь, теплый летний воздух входил в дом. И тут появились они...
Люди в форме по-хозяйски вошли в дом:
– Оружие есть?
– Есть! – ответил священник. – Крест и молитва!
Один из пришедших зашел за печку, тихонько вытащил свой пистолет и, потрясая им, закричал: "Вот его оружие!" Отца Тихона арестовали. Все нелепые обвинения он отверг. Допросы продолжались 2 месяца. Отец Тихон был тверд. Перед расстрелом сотрудник НКВД спросил отца Тихона:
– Не отречешься?
– Нет, не отрекусь! – ответил священник.
...Матушке о смерти мужа не сообщили. Она тщетно выясняла, что с ним сталось. Как-то раз высказала возмущение.
– Смотрите! Вы слишком много болтаете! Мы и вас заберем!
– Вот и хорошо! – ответила Хиония Ивановна. – Заберите меня, пожалуйста, я там, может быть, с отцом Тихоном увижусь!
Она даже не догадывалась, насколько была права...
Матушка была у сестер в Москве, когда за ней пришли. Вернувшись и узнав все от дочери, Хиония Ивановна собрала вещи и пошла в сельсовет: матушка поняла, что ареста не избежать.
Из тюрьмы она написала письмо детям. Она в застенках все поняла: и про мужа, и про себя. Матушка обстоятельно разъяснила старшей дочери, как употребить теплые вещи и обувь свои и отца Тихона так, чтобы из них вышло по несколько теплых вещей для детей и внуков. Она готовилась к смерти. Но матушку не расстреляли: 8 лет лагерей. Эти годы лагерей медленно убивали ее. Здоровье расстроилась настолько, что лагерные врачи ходатайствовали о ее досрочном освобождении. Хионию Ивановну освободили в 44-м. Тяжело больная, прикованная к постели, она каким-то образом подрабатывала шитьем. Продукты, которые ей за это приносили, она делила на две части: детям и на свои поминки. Она никого не хотела обременять. Молилась постоянно. В декабре 45-го матушка тихо отошла ко Господу. Она наконец дождалась столь желанной встречи с дорогим ей отцом Тихоном.
Подробнее см. http://www.fond.ru/userfiles/person/982/1285013020.pdf