Олег Логатский, отважный гранатометчик из бригады «Пятнашка», погиб в бою под Марьинкой 19 июля 2015 года. В тот день защитники республики уничтожили большую диверсионную группу и почти вошли в районный центр. Казалось, операция была проведена успешно…
Далее они двинулись по маршруту, где по данным разведки не должна была находиться тяжелая артиллерия врага, но их встретили танки и БТРы противника. В неравном бою несколько человек были убиты и многие ранены. Не дождавшись подкрепления, они вынуждены были отступить.
В средствах массовой информации тогда появилась небольшая заметка: «После 12 часов у Марьинки начался стрелковый бой, к которому подключились минометы и автоматические гранатометы. ВСУ применили танки».
Среди бесстрашных воинов, которые приняли смертельный бой с вооруженным противником, был и Олег Логатский, позывной «Ака».
В донецком поселке Октябрьский, что рядом с аэропортом, остались его родители, жена и маленькая дочурка.
…Сейчас в свой частный дом рядом с Кремлевским проспектом Логатские лишь наезжают. Живут в квартире знакомых в безопасном районе. Сюда, на Октябрьский, несмотря на «перемирие», нет-нет, да прилетают снаряды. Дом почти пуст, все ценное – одежду, посуду, другие вещи — вывезли еще в 2014 году. Рассудили так: если дом будет разрушен, то хоть что-то для жизни останется. Но «грады» дом пощадили, только пару окон выбило взрывной волной. А вот сына судьба не уберегла.
На предложение встретиться они ответили согласием и пригласили на Октябрьский, куда теперь приезжают каждый будний день, чтобы забрать после занятий в школе восьмилетнюю внучку Владу, дочь Олега, покормить кота, который уже оклемался от ранения, и собаку, которая по-прежнему охраняет пустой дом и, по словам Логатских, теперь лает только на прилеты, а когда наши отвечают, молчит.
Я прошу Тамару Павловну и Анатолия Моисеевича Логатских рассказать о сыне и его участии в войне, ведь сам «Ака» провоевал полтора года, прошел донецкий аэропорт, Дебальцево, а уж потом была Марьинка. Это очень важно, поскольку такие рассказы не через годы, а именно сейчас, когда пишется хроника войны, самые точные и правдивые. А тем, кого защищали ополченцы, нужно обязательно знать историю и помнить, что за эту землю погибли лучшие из лучших.
Тамара Павловна:
— В начале лета 2014 года Олег с семьей уехал в Бердянск. По наивности мы думали, что все скоро закончится. А когда дети вернулись, начался ад. У нас хоть какой-то подвал есть, а у Олега и Инары (они жили недалеко вместе со свахой) и подвала нет. Никто же не думал, что у нас может начаться война и Украина начнет убивать мирных граждан. Владе, внучке, тогда 6 лет было. Они не знали, в какую комнату ребенка прятать, метались по дому, а вокруг все гремело и ревело. После обстрела вышли на улицу, дома горят, люди кричат. Олег пришел к нам и говорит: «Все, больше не могу, иду в ополчение».
Мы удивились, ведь его даже в армию не взяли по состоянию здоровья. У сына была тяжелая операция на позвоночнике. После нее все физические нагрузки запрещены. Но он решил, что должен нас защитить. На удивление, его взяли. Сначала воевал в «Оплоте», а после перешел в «Пятнашку» к «Абхазу».
Рассказ Тамары продолжает супруг:
— Когда Олег принял решение записаться в ополчение, сразу засел за компьютер. Его интересовало, как можно разминировать местность. Изучил все досконально. Потом его умение разминировать поля многим нашим ребятам спасло жизнь. Первое время он был на взятии донецкого аэропорта. Выдали ему старый карабин. Другого оружия не было. Приходил домой грязный, уставший. Однажды пришел и говорит: «Пап, дай свой мопед». Говорю: «Бери. А зачем он тебе?». — «Диверсантов ловить. Лезут с разных сторон, пешком их догнать трудно, а на мопеде мигом изловим». Через неделю приходит, спрашиваю, где мопед. Отвечает, что его в клочья разорвало. Господи, думаю, хорошо, что сам жив остался. Но потом он на фронт взял свой новенький «Форд». Сын машинами, техникой очень интересовался, закончил автомобильное училище, до войны занимался ремонтом и покраской машин. И там, на фронте, знание устройства техники ему очень пригодилось. Машина была – картинка, а не пожалел. Сын говорил: «Пап, помнишь, в прошлую войну был лозунг: «Все для фронта, все для победы!». Ему следовали наши деды, поэтому и победили. Разве мы можем теперь поступать по-другому». Этот «Форд» был с ним и в Дебальцево, и под Марьинкой. Сейчас весь побитый у Инары в гараже стоит. Олег говорил, что машина не раз спасала ему жизнь.
Когда уже освободили аэропорт, он пришел домой сам не свой. Всегда был веселый, шутил, но война сделала его другим. Рассказал, что они совершали обход территории аэропорта. То, что увидели, вызывало ужас. На земле валялись куски человеческих тел. Они увидели убитого украинского солдата. Одежда истлела, а тело начинало разлагаться. То, что он из ВСУ, определили по нашивке. И вдруг у ребят встают волосы дыбом. Они видят, как грудь мертвого начинает подниматься и оттуда вылезает толстый ворон. Ополченцы начинают его прогонять, а он снова залезает в плоть и исчезает там. Может, не надо бы этот ужас рассказывать, но украинские матери должны знать, куда и зачем посылают своих детей.
Тамара Павловна:
— Олег был смелый, отчаянный. Как-то он и еще двое ополченцев вступили в бой с ВСУ возле локомотивного депо. Много укропов уложили. Сына там контузило. После рассказывал: «Если б они знали, что нас три человека, всех сняли бы, но мы бой 6 часов держали». Олег тогда уже освоил специальность гранатометчика и умел быстро менять позиции. Создавалось впечатление, что обстрел ведут несколько человек. На фронте сын получил несколько ранений. Две сквозные раны, одно осколочное ранение и две контузии. Но на лечении он долго не задерживался. В Дебальцево, где они проводили зачистку, получил сквозное ранение плеча. Несколько дней дома побыл – и в бой. Говорит, что одной рукой сможет снаряды заряжать, а это уже помощь.
— В Дебальцево приходилось сталкиваться с диверсионными группами?
— Да, их было много в освобожденном городе. Случались и локальные бои, но Олег очень мало рассказывал о войне. – продолжает Тамара Павловна. — Всегда говорил: «Зачем вам это знать». Не хотел расстраивать. Многое о сыне мы узнали от его друзей после его гибели. Еще ребята рассказали, что он умел так быстро перезаряжать орудие, что у врага складывалось впечатление, будто стреляют грады. А потом в составе «Пятнашки» оказался под Марьинкой. Там ребята собрались отличные, настоящие герои, ведь «Пятнашка» — интернациональная бригада. Люди туда шли по зову сердца. Был в их бригаде парень из Ярославля, позывной «Инструктор». Он продал свой бизнес, машину и приехал в Донбасс.
Анатолий Моисеевич:
— У «Пятнашки» база была под Марьинкой на территории конюшни одного олигарха. Потом ее укропы спалили, — говорит Анатолий. – Он там вечно что-то мастерил. В бой каждому выдавали по пять гранат, а у сына всегда было больше. Самодельные никогда не подводили. Однажды, Олег рассказывал, был такой случай. Из окна интерната постоянно стрелял снайпер. На его счету уже было несколько жертв. Олег пробрался поближе к интернату, засек его и стал наблюдать. Он следил за ним двое суток. Стало ясно, что снайпер работает один, к нему никто не приходит. Значит, он сам должен когда-то покинуть позиции. Так и случилось. Сын пробрался в интернат и заложил на снайперском месте взрывчатку. Рассказывал, что место это было оборудовано шикарно, настоящей кожей, чтобы винтовка хорошо лежала. Похоже, это был иностранный наемник. Олег выбрался из интерната и стал ждать возвращения снайпера. Он пришел – и вскоре раздался взрыв. Сын говорил: «Я их так ненавижу, папа, они пришли на нашу землю убивать. Мы их вышвырнем с нашей земли».
Тамара Павловна продолжает рассказ мужа:
— Олег словно чувствовал свою гибель. Перед тем роковым боем он обошел всех родственников, как будто хотел с ними попрощаться. Жене Инаре сказал: «Если я погибну, положи в гроб мою любимую куртку». Но мы не верили в то, что случиться несчастье. Понимаете, я еще за два года до войны у одного астролога заказала гороскоп сына. И он мне сказал страшную вещь, что Олегу грозит опасное ранение в голову. Я удивилась, ведь тогда у нас был мир. Кроме этого, он ничего плохого не увидел. Когда сын получил под Марьинкой первый раз осколочное в голову, и все обошлось, я успокоилась. Думала, надо же, как сбылось предсказание.
18 июля командование его срочно вызвало в часть. Когда Олег стал собираться, Инара его спросила: «Ты куда?». И он ответил: «На войну». Он никогда так не говорил, всегда отвечал: «Иду на работу». В часть он поехал вместе с другом с позывным «Жекан». Женя, так его звали, был сирота, они еще в «Оплоте» познакомились, потом вместе в «Пятнашку» перешли, к нам приезжали. Отважный парень… Был.
Мы уже после узнали, в тот день в штаб поступила информация, что ВСУ забрасывают большую диверсионную группу. Ее нужно остановить и уничтожить. Командир сказал нашим ребятам: «Каждый может отказаться, за это никто не будет наказан». Было понятно, что бой предстоит кровавый. Из 14-ти бойцов «Пятнашки», которых было решено отправить на ликвидацию группы, не отказался никто. Проход к Марьинке был тщательно заминирован, поэтому укропы особенно и не следили за территорией. Впереди пошел Олег. Он умел находить мины и их обезвреживать. Вся группа прошла без единой потери.
Анатолий Моисеевич:
— Сначала все шло хорошо. Диверсионная группа противника из 18-ти человек была ликвидирована. Кто остался жив, стал убегать. Но наши не стреляли им в спины. У армейцев ДНР такой закон – в спины не стрелять. Ребята из «Пятнашки» после рассказывали, что в те мгновения они почувствовали вкус победы. Но они были недолгими. Там, куда дальше пролегал их маршрут, не должно было находиться никакой техники противника. Наша разведка передала: «Там чисто». Они прошли часть пути и неожиданно появились танки и БТРы. Команда стала просить подкрепление, «Абхаз» кричал в трубку: «Подмогу! Срочно дайте подмогу!». Но на том конце отвечали: «Нам ничего не слышно. Повторите». И так несколько раз. Завязался неравный бой. Ребята стали падать. Олег в том бою подорвал танк и спалил БТР. Его даже не царапнуло. Он уже стал отступать к своим, он даже вышел из окружения. Но потом, набрав снарядов, снова пошел в бой.
Тамара Павловна:
— Когда вечером сын не позвонил, мы начали волноваться. Ближе к ночи Инаре позвонила подруга «Жекана». Говорит, что Женя (так его звали) погиб, они были вместе, но об Олеге еще ничего не известно. Сына после опознали по бронежилету, он его сам перешивал по фигуре, худенький был. На бронике у него одного был флаг ДНР. Олега ранили в голову. У него на виске было родимое пятно. Вот осколок снаряда точно туда и попал. Ранение было сквозным, от такого погибают быстро. Вместе с ним нашли убитых и замученных карателями славных воинов «Грека» и «Сержанта». Они были ранены, а изверги их добили. На телах героев звери вырезали их позывные. Сначала запытали, а потом поиздевались над телами. Жена «Грека» Вика рассказывала, что эксперты предполагают – смерть наступила от болевого шока. О «Жекане» стало известно, что он погиб, когда выносил раненого. Он троих вынес и вернулся за четвертым. А тут – снаряд. Если б на Жене была каска, возможно, он бы остался жив. Но ее не было. В тот день наши ребята забыли взять с собой воду. Жара стояла жуткая. Мучила жажда, бегать в каске было тяжело, и Женя снял ее. Это парня и погубило.
На следующий день мы поехали в морг на опознание. Это был Олег.
Все расходы по похоронам и организации командование взяло на себя. Мы хоронили Олега и Женю на «Аллее славы» на кладбище возле шахты 6-капитальная. Ребята, выжившие в той мясорубке, приехали на похороны прямо из госпиталя. Некоторые были на колясках. Они подъезжали к гробу Олега и целовали ему руки, говорили: «Он нам жизнь спас, сначала через минное поле провел, а потом прикрывал, когда нас с поля боя выносили. Мы его должники».
Когда Олег уходил на фронт, он сказал: «Если мне удастся ценой своей жизни спасти десять человек, буду считать, что жизнь прожил не зря». А ведь так и вышло. В том бою под Марьинкой уцелело десять человек».
— Материальную помощь от республики получаете?
— Обещанных 800 тысяч еще не дали. Выплатили 30 тысяч гривен к сорока дням. Да, я не оговорилась, это были гривны. А когда совсем плохо стало, Инара и еще одна вдова пошли к министру обороны республики Владимиру Кононову, но ничего не произошло. Денежную помощь им выдал сам «Абхаз» из своего фонда. В «Пятнашке» ребята с каждой получки сбрасываются для таких целей. Обещали памятник поставить, но пока до этого дело не дошло. Инара работает на железнодорожном вокзале. Ее не сократили лишь потому, что вдова. Но с февраля донецким железнодорожникам не было ни одной выплаты. Все вместе – мы да сваха помогаем растить Владу. Но всем нам очень тяжело, как материально, так и морально. Как мы понимаем, все дело в законе о статусе военнослужащего. Когда примут закон, будет и помощь. А пока, можно сказать, нас просто бросили.
— Скажите, Олега наградили за этот бой?
Анатолий Моисеевич:
— Нет, только обещают. Но невестка ходила к юристу Дома правительства и ей сказали, что в списках сына нет. Как же так! Подбил танк и БТР, прикрывал своих товарищей, а еще раньше один ликвидировал снайпера. Ребята в том бою уложили 40 солдат противника. Да они все герои. А у меня будто половину сердца оторвали.
Тамара Павловна:
— Перед этим боем солдат из «Пятнашки» водили в Донецкий ботанический сад. Олег взял с собой Владу. Он дочку всегда с собой везде брал. У нее и любимая футболка с надписью «Папина дочка». На обратном пути купили флажок ДНР. Теперь девочка его держит в шкатулке, и ждет, когда в нее сможет положить и папину награду, которую он заслужил.
