Этот некролог я считаю лучшим, так как он верно отражает главное — русский командир действительно погиб за идею. Не спешите крутить пальцем у виска — это был его взвешенный выбор, результат многих лет размышлений и большой работы.

 

По словам товарищей, после участия в чеченской кампании Александр стал с упоением изучать историю, философию, пытаясь найти там ответы на терзающие его вопросы — о судьбе Родины, о судьбе русского человека вообще и на войне в частности. Годами зрела его жизненная позиция, годами он шлифовал свои собственные мысли, и все они были выражены в интереснейших лекциях и работах, с которыми он торопился познакомить окружающих. Если кратко, то он рассказывал о высоком предназначении России, о миссии и ответственности всего Русского мира перед человечеством и о том, как её подобает нести. Обладая колоссальной энергетикой, он не только читал лекции, проводил заседания местного клуба «Патриот», но и организовывал добровольческие народные дружины для охраны правопорядка, возродил в Перми русскую народную игру «Бачуга». А когда началась война, отправился добровольцем.

Сослуживцы Александра и сейчас говорят о нём с дрожью в голосе — так велика утрата. Говорят о том, что не знают человека более добродушного, отзывчивого и родного для подчинённых и друзей. Говорят, что обладал высокой личной смелостью — под обстрелами не гнулся, когда все вжимались в землю, в критических ситуациях всегда сохранял ясный ум и думал в первую очередь о своих бойцах. Результат — удивительно низкие потери в его отрядах и высокая эффективность их действий. А работали штурмовики «Мангуста» в тылу врага, проводили диверсионные и разведывательные операции. Сколько жизней он спас, подсчитать невозможно, говорят лишь, что брал под крыло зелёных, необстрелянных ребят и в короткое время делал из них настоящих бойцов. За это его и любили, и теперь для его парней по-настоящему мир рухнул. Это чувствуется по голосу.

«Мангуст» быстро стал легендой. Его считали заговорённым — пуля не брала. Его считали счастливым — рядом с ним было больше шансов остаться живым. Его считали миссионером — он беседой разжигал сердца бойцов и объяснял, за что они воюют. Враги его ненавидели и боялись. Боялось его и высшее начальство, а потому пыталось всегда отодвинуть назад, видя, как непомерно разрастается его личный авторитет, и опасаясь, как бы чего не вышло. Но он не унывал, когда запрещали идти на передовую, — тренировал ребят в лагерях; получив перелом ключицы, всё рвался в бой с бандажом, плевав на запреты врачей. Просто не понимал, как можно лежать на койке, когда его пацаны там без него воюют. И всегда объяснял, объяснял, объяснял бойцам, что они сражаются не за себя, а за весь Русский мир и за своих детей и за его детей и даже за будущее тех украинцев, которые сейчас, одурманенные пропагандой, идут убивать их, не ведая, что творят. Он верил, что дурман спадёт и кровопролитие будет остановлено, а настоящий враг понесёт наказание.

«Мангуст» погиб на передовой от разрыва украинской мины. Осколки её разлетелись по всей России, жестоко ранив всех, кто его знал и ценил. Но он успел сделать многое. Великий греческий поэт и законодатель Солон говорил, что нельзя судить о счастье ещё живого человека, как о результатах спортсмена, который ещё не добежал до финиша. Александр до своего финиша добежал, и теперь можно с уверенностью сказать — он жил простым, но таким бесценным счастьем. Счастьем человека, знающего своё предназначение. А что же до слёз, так тот же Солон сказал так:

«Пусть неоплаканной смерть не останется!

Пусть, умирая, тяжкое горе и боль всем я друзьям причиню».