...За два дня до гибели Мозговой написал своё последние обращение к народу, ставшее по сути его предсмертным завещанием: «За эти годы, нас воспитывали по разному… Но самое мерзкое, что смогли привить, это когда мы рассуждаем так…: «Мы ничего не сможем изменить…», «Без нас разберутся», «Нас это не касается», «Всё равно за нас всё решат…»
Но это ещё полбеды… Крайняя стадия скотства, когда мы вместо помощи другому в беде, радуемся тому, что эта беда не коснулась нас… Нас успокаивает тот факт, что на фоне проблем другого человека, у нас-то ведь всё в порядке… Надолго ли?
Разделение общества и борьба за личные интересы, на сегодня превзошли все допустимые нормы этики и морали.
Многие меня обвиняют в категоричности некоторых заявлений по отношению к людям, которых, благодаря их мышлению и людьми-то уже с трудом можно назвать. Разве что существами с идолопоклонничеством по отношению к чиновникам. Другими словами – стадо. Извините, но я привык говорить то, что есть.
Сегодня у каждого из нас есть шанс покинуть «стадо». Сегодня у каждого из нас есть шанс продолжить свою жизнь в социальном гражданском обществе! Только кто сказал, что это общество построят без нашего участия? Кто сказал, что от каждого из нас ничего не зависит?
Зависит! Но только тогда, когда мы вместе! Только тогда, когда будем поддерживать друг друга и помогать, а не радоваться неудачам соседа.
Прежде чем делать свой выбор подумайте, хотите ли вы продолжать жить в создаваемой для нас иллюзии, которая, как показала история рушится при первом желании «создателей иллюзий». Или начнёте строить своё – настоящее, хоть и нелёгкое…
Возродится ли в народе, желание быть человеком, или стойло нам уже привычнее?»
Комбриг Мозговой был убит 23 мая в том же месте, где на него покушались в марте. На сей раз убийцы действовали наверняка и после взрыва фугаса на дороге с двух сторон расстреляли машину из пулемётов и автоматического оружия. Шансов выжить у командира «Призрака» не было. Вместе с ним погибли его охранники и пресс-секретарь Анна Асеева, у которой остались сиротами трое детей. Также погибли двое мирных жителей, чья машина случайно оказалась на линии огня.
Почти сразу на месте гибели комбрига оказался буквально накануне вернувшийся в Новороссию Грэм Филлипс, которому, однако, не позволили снимать. «Я оказался на месте убийства Мозгового через 30 минут после случившегося, - сообщал журналист. – С Мозговым был момент, когда он передо мной, рядом, на трассе проезжал – но я несколько раз остановил чтоб фото сделать и отстал от его машины. Мозговой был храбрым командиром. Он также умный, современный человек, хорошо использовал СМИ. Алексей Мозговой был великий человек, настоящий герой. Вечная Память».
Уже цитированный нами неведомый автор портала «Злые русские» отмечал: «Он понимал, кем начата эта война. Он понимал, кто дергает за ниточки. Совесть шахтерского края. Ему не нужна была та кровь. У него было свое мнение. Алексей Борисович прекрасно понимал, что кровавый Молох грозится сожрать всех. Он критиковал олигархическую постсоветскую систему. Он критиковал гнусь, наживающуюся на смертях. Слишком неудобно критиковал. Слишком честно. Слишком открыто. Он не понимал, как можно что-то делать в обход народа. К нему шли люди. Каждый со своей проблемой. И Алексей Борисович принимал их. Его «Призрак» было смертью для врага и надеждой для людей.
В Алчевске «Призрак» в свободное время от боев обустраивал город. Алексей Борисович выбивал пенсии и зарплаты. Пытался создать народную экономику. Он был не просто народным лидером – он и был народом. Он был Донбассом.
И он убит. Сегодня. Подло. Кто-то скажет: «На войне как на войне». Ложь. Даже на войне есть правила. Но у мрази их нет. Мразь жрет. Не задумываясь о последствиях. Как бы кто не относился к комбату, какие бы претензии ему не выдвигали, но все знали одно: он честно и непоколебимо отстаивал идеи Большой Новороссии, не терпел воровства и самодурства. Он сражался во имя будущего. Во имя новой страны. Во имя русского народа.
Прости нас, Алексей Борисович. Виноваты мы. Во всем. Многие тебе не поверили, спрятались. «Не наша война…» – такое я слышал весной четырнадцатого. А оказалось – наша. Одна на всех. Ты говорил все честно и прямо. В лицо. Но есть те, у кого нет лица. И души. И они пришли. Но я верю и знаю – наступит день, когда памятник тебе, нашей чести, нашей совести, будет поставлен. Там. Возле моста Лисичанск-Рубежное, где ты со своими ребятами принял неравный бой. «Когда я пойду долиною смертной тени…». И я говорю – если мы забудем о тебе, то пусть Господь забудет о нас» .
…
«Я сражаюсь не за Луганскую Народную Республику. Я сражаюсь за Новороссию и в ее состав должны войти не только Луганская и Донецкая области, а вся территория Юго-востока страны. Хочу отметить, что с самого начала мне не нравилась идея создания двух республик из двух областей сделать. И что дальше? К чему это приведет? Каковы перспективы? Две республики, два правительства, допустим два президента. Затем образуется ещё одна область-республика, у которой также будет свое правительство. Сколько таких республик будет? Это называется «разделяй и властвуй». Я уверен, что Новороссия будет иметь более перспективное будущее, чем отдельные республики, образованные из небольших областей Донбасса».
«Правящие элиты используют проверенный сценарий на всём пространстве мира и со всеми народами. Наше чрезмерное доверие, а чаще просто страх перед «элитой», позволяет достигать им поставленных целей.
Сейчас и мы, стали не просто свидетелями, но непосредственными участниками одного из актов самоутверждения «хозяев жизни». Сколько ещё должно быть принесено в жертву простых людей, для удовлетворения «хозяев»? Пока одни утверждаются в качестве «мудрых политиков» (на службе у крупного бизнеса), другие уничтожаются и без всякого о том сожаления. Ведь как для крупного бизнеса, так и для политической элиты – мы расходный материал. Живое (пока) средство, достижения поставленных целей. Которые в свою очередь преподносятся нам, как единственное благо для народа. Так ли это на самом деле? Судя по происходящему сейчас, не совсем…
Мы так много говорили о третьей мировой войне, что не заметили её начало.
Если для народного возрождения необходимо пройти все круги ада, мы их пройдём! Только будет очень прискорбно, если понеся столько жертв и унижений, мы так и останемся толпой… управляемой, не думающей толпой».
«Мы боимся слова. Мы боимся правды. Вот, если мы перестанем бояться правды, может быть, будет какой-нибудь результат».
«Победа заключается не только в окончании боевых действий. Это еще и изменения мировоззрения и мысли человека. Это переломный момент. Продолжит человек жить в тех рамках, в которые его загнали, или он освободится от этих рамок? Нам сейчас дан шанс начать мыслить. Если мы и после всего этого не станем думать и принимать сами за себя какие-либо решения, то это победой нельзя будет назвать. То есть все эти жертвы будут зря».
«Величие русского мира будет восстановлено. И каждый кто посягнёт на русский мир понесёт наказание. И каждый пострадает от своей алчности и желания его погубить. Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет. Русский мир – это великая сила».
«Мы весь мир заразим свободой, справедливостью и совестью», - такие заветы оставил Алексей Мозговой.
Его часто сравнивали с генералом Кутеповым. Он был внешне очень похож на него и очень уважал Александра Павловича. И форма белогвардейская сидела на нём, как литая. Не как на ряженых, а как на настоящем Русском Офицере, коим он и был. Он имел право на этот мундир, на эти погоны. Он жил по тогдашнему Кодексу Чести, словно из тех времён осколком залетев в наш до омерзения подлый век.
И при этом как никто умел объединять вокруг себя людей самых разных взглядов. Они все стремились к нему, чувствуя в нём ту самую «совесть и справедливость», о которой говорил он целый год, пытаясь достучаться до каждого. Чувствуя верность, твёрдость, цельность, ту спокойную силу, которая является от сознания собственной Правды и следования ей. Он не был «политиком», но неутомимым Делателем, Воином, Поэтом… Он глубже многих понимал всё происходящее, понимал во всех аспектах – не только в рамках войны, но и будущего мира, к которому он стремился. Он вёл диалог со всеми. Даже с украинцами, проводя телемосты, пытаясь достучаться и до них. Потому что он любил свой народ. Больше самого себя. И любя народ, дорожил каждой жизнью: не только своих бойцов и мирных жителей, коих он так берёг, но и жизнями оказавшихся на той стороне, обманутых, зомбированных, но всё ещё русских же.
В этом он следовал другому Белому Герою – генералу Каппелю. Тот говорил о красноармейцах: «Передать им, внушить нашу веру, заразить нашим порывом, привить любовь к настоящей России, душу свою им передать, если потребуется, но зато их души перестроить! Их можно, их нужно, их должно сделать такими как мы. Они тоже русские, только одурманенные, обманутые. Они должны, слушая наши слова, заражаясь нашим примером, воскресить в своей душе забытую ими любовь к настоящей родине, за которую боремся мы. Я требую, я приказываю всей своей властью вам всем старым моим помощникам, забыть о себе, забыть о том, что есть отдых – все время отдать на перевоспитание этих красноармейцев, внушить нашим солдатам, чтобы в свободное время и они проводили ту же работу. Рассказать этому пополнению о том, какая Россия была, что ожидало ее в случае победы над Германией, напомнить какая Россия сейчас. Рассказать о наших делах на Волге, объяснить, что эти победы добывала горсточка людей, любящих Россию и за нее жертвовавших своими, в большинстве молодыми, жизнями, напомнить, как мы отпускали пленных красноармейцев и карали коммунистов. Вдунуть в их души пафос победы над теми, кто сейчас губит Россию, обманывая их. Самыми простыми словами разъяснить нелепость и нежизненность коммунизма, несущего рабство, при котором рабом станет весь русский народ, а хозяевами – власть под красной звездой. Мы должны свои души, свою веру, свой порыв втиснуть в них, чтобы все ценное и главное для нас стало таким же и для них. И при этом ни одного слова, ни одного упрека за их прошлое, ни одного намека на вражду, даже в прошлом. Основное – все мы русские и Россия принадлежит нам, а там в Кремле не русский, чужой интернационал. Не скупитесь на примеры и отдайте себя полностью этой работе». Именно таково было отношение Мозгового к украинским солдатам, и раз за разом он пытался донести до обеих сторон, до стравленных друг с другом частей одного народа, что мы – один народ, и враг у нас один. Этот враг – общий. И он-то стравливает нас в безумной бойне, наслаждаясь этим кровопролитием.
В последние свои дни Алексей Борисович готовился к знаменательной дате – годовщине создания бригады «Призрак». Но отметить её Русскому Воину шакалье отродье уже не позволило.
Кажется, что Алексей Борисович предугадывал свой конец, что так свойственно поэтам. Об этом свидетельствует одно из его стихотворений:
Неплохо в мае умереть,
Могильщику копать удобно.
И соловьи всё будут петь,
В последний раз, так бесподобно.
Под грохот первых майских гроз
Вместо унылых отпеваний…
И дождь прольётся вместо слёз,
Он смоет грусть воспоминаний.
Могильный холмик приютит
Под покрывалом трав зелёных.
Пусть даже крест там не стоит
Среди берёзок утомленных.
Под шелест листьев молодых,
Что только к жизни потянулись.
Пока ещё нет трав седых,
А только, только всё проснулось.
Неплохо в мае умереть…
Остаться в свежести весенней.
И хоть не смог я всё успеть,
Но не осталось уж сомнений…
Неплохо в мае умереть…
Последний месяц или больше он, кажется, ясно осознавал, что его исход предрешён. Уехать и оставить своих людей он не мог. Остаться означало верную смерть. Да ведь накануне 9-го мая уже и впрямую предупредили его егеря: уничтожим или посадим. Если не отменишь парада, форума с заграничными гостями… Все эти «если» были, конечно, ложью. Алексей Борисович не мог этого не понимать. Его судьба уже была решена, и уже дважды с ним пытались покончить. Он не отменил ни парада, ни форума. И парад тот лебединою песнью звучал уже тогда для имеющих уши. Пронзительным прощанием, звучным аккордом финальным… Он не уклонялся. Шёл вперёд, как в старину князья русские. «Иду на вы!» против тех, кто способен бить только в спину. Он проводил мероприятия за мероприятием, давал интервью, вёл записи в двух соцсетях, обращался в СовФед РФ с требованием поддержать Русский Проект, впрямую объявлял о преступлениях, снежным комом нарастающих в ЛНР, обратившейся в жутковатую вотчину «батьки Ангела», на фоне которой укры уже кажутся злом вполне сопоставимым… И бил, бил, бил изо всей мочи в набат: «Сегодня у каждого из нас есть шанс покинуть «стадо». Сегодня у каждого из нас есть шанс продолжить свою жизнь в социальном гражданском обществе! Только кто сказал, что это общество построят без нашего участия? Кто сказал, что от каждого из нас ничего не зависит? Зависит! Но только тогда, когда мы вместе! Только тогда, когда будем поддерживать друг друга и помогать, а не радоваться неудачам соседа». И из выступления в выступление, как тогда, после прошлого покушения повторял: «Новороссия! Не ДНР, не ЛНР, а Новороссия!»
Аккурат за несколько дней до гибели Комбрига было объявлено о «закрытии проекта «Новороссия»». Убийство Мозгового стало своего рода символом этого закрытия. Поскольку сам Алексей Борисович последние месяцы был символом Новороссии, той, настоящей Новороссии, за которую поднимались русские Добровольцы год назад, и которую сегодня залили кровью её лучших сыновей, продали и предали – иуды, чей «хитрый план» состоял и состоит в одном только: утилизации лучших Людей Русского Народа, Русского Мира. А через это, если выйдет, и утилизация самой Идеи…
«Как эту идею сформулировать? За совесть. Совесть прежде всего должна быть у человека, честь и достоинство. Справедливость. Всё остальное – многословность, многоточие. Главное, чтобы совесть у человека была. И желательно чистая. Она же постоянно подвержена испытаниям. А война – это вообще постоянное испытание совести. Война – лакмусовая бумажка. Проявляется на ней каждый человек – от рядового до генерала. Определённые встряски для нашего общества полезны, потрясения нужны. Но война – плохо. (…)
Мы должны быть такими – витязями, героями, потому что мы – русские, мы – славяне, мы другими не имеем права быть. (…)
Борьба когда начиналась, такой категории, как Новороссия, не существовало. Это понятие возникло в ходе сражений и постепенно всё больше и больше разрастается, и приобретает всё больше смыслов. Сейчас Новороссия – это не просто территория, это, прежде всего, идея. Свобода и совесть – это и будет Новороссия», - так говорил Алексей Мозговой ещё в начале минувшей осени. Тем, кто его убил и кто благословил это убийство более всего не хочется, чтобы голос Комбрига был услышан. Его не показывали наши телеканалы, его ко всякому русскому сердцу обращённые слова оставались достоянием лишь небольшой аудитории. Потому что говорить о Мозговом, давать слово ему самому – значило привлечь внимание публики к Идее, за которую он, не задумываясь, отдал жизнь. К Идее, которая так страшна им. Вот, только здесь иуды просчитались. Убить Героя можно. Но убить Идею, за которую отдано столько жизней, уже нельзя.
Из книги "Свобода и Совесть"
|
