09.01.1970-05.09.1999
Эдуард родился в Магадане, там и пошёл в школу. Сейчас говорят «рос в простой семье». Но что значит «в простой»? У родителей нет званий, высшего образования, большой квартиры? Да, не было ни званий, ни «высшего», ни хором. Но ведь сына-то сумели воспитать настоящим человеком, а это далеко не просто.
В детстве Эдик, как и любой мальчишка, любил пошалить. Но шалости не мешали учёбе: школу он окончил с медалью. В любой компании не замыкался, сразу располагал к себе и мгновенно завоёвывал уважение. Отличный спортсмен, он не пропускал ни одной школьной спартакиады.
Уже в старших классах (семья тогда переехали в Липецк) понял, что хочет стать врачом. Поступил в Воронежский государственный медицинский институт имени Н.Н.Бурденко. После окончания второго курса ушёл в армию, служил в военно-воздушных войсках. Потом была интернатура, специальные курсы — и вот Эдуард Борисович уже профессиональный хирург.
Ему очень хотелось работать по специальности. Правда, сначала дело не шло — в Липецке не было вакансий. Однако вскоре Белан устроился в больницу УВД.
И потекли будни. В больницу каждый день привозили пациентов в самом разном состоянии. Эдуард не считался ни с чем: ни со свободным временем, ни с усталостью, ни с небольшой зарплатой. Не было случая, чтобы он бросил больного, отказался от него или «спихнул» на другого врача. Он и домочадцев лечил только сам. Так, жену Маргариту долгое время мучил вросший ноготь на ноге. Эдуард прооперировал её дома, за что приятели в шутку попрекали его пристрастием к пыткам. Знали бы они, что ждёт их друга…
В первый раз Белан уехал в командировку в Дагестан в 1998 году. Его задача — наладить работу передвижных госпиталей. Вызвался ехать сам, успешно выполнил всё намеченное и вернулся. А незадолго до второй командировки (её вообще не должно было быть, но заболел коллега Эдуарда и он вызвался ехать) по телевизору показывали передачу о военных, прошедших плен.
— Знаешь, — признался хирург жене, — в школе мы часто писали сочинения о предательстве. И все мои одноклассники единогласно твердили, что презирают таких слабаков. Но сейчас я посмотрел на русских ребят, узнавших ужасы плена. Да, понимаю, презирать надо тех, кто сразу перешёл на сторону врага и сдал своих. А если не выдержал пыток? Разве за это можно осуждать? Никто ведь не знает свой предел физических возможностей. Назвать таких людей предателями по-справедливости может только тот, кто сам прошёл через это и не сломался.
… 5 сентября 1999 года, Дагестан, село Новолакское. Районный дом культуры, в его спортзале – штаб липецкого ОМОНа. Без четверти семь утра. На проверку постов вышли лейтенант Алексей Токарев и врач отряда Эдуард Белан. Офицеры не успели далеко отойти, как из густой зелени прямо в грудь Токареву упёрся ствол снайперской винтовки. Расчёт боевиков был прост: сыграть на неожиданности, захватить в плен офицеров и выпытать из них все сведения относительно сил и оружия липчан.
Однако Алексей не растерялся, схватил этот ствол, поднял вверх, ударил бандита и побежал. В голове стучала мысль: предупредить своих… Токарева настигли две пули: одна прострелила почку, другая печень. Но он всё-таки сумел добраться до спортзала. А Эдуард Белан вырваться не смог — на него одновременно насели двое бандитов. Он остался в руках боевиков.
Рядом с домом культуры находилось отделение дагестанской милиции. Бандиты сразу же предложили «землякам» бросить липецких милиционеров, но те отказались.
Тактика «воинов ислама» была такой: выждать подкрепления и уничтожить его из засады. На подмогу нашим пробивались танк и две бронированных машины пехоты, но их уничтожили. Отбросили огнём и взвод милиционеров, пытавшихся прорваться к омоновцам.
Липчане поняли: их переговоры прослушивают, придётся сражаться самим. А силы – двадцать пять к двумстам. Да только боевики этого не знали. Они считали, что в спортзале по крайней мере семьдесят солдат. А точных сведений добиться от своего пленного, Эдуарда Белана, не могли никакими пытками. Он молчал, а у своих числился пропавшим без вести.
Есть в событиях того ужасного дня ещё один факт, мимо которого нельзя пройти.
Среди наших милиционеров были пятеро парней, окончивших одну школу. Они учились в одной параллели – Михаил Архипченков, Сергей Никонов, Олег Ковальчук, Владимир Валяев, Лев Орешников. Сидели в одних и тех же классах, слушали одних и тех же педагогов. Ссорились, мирились и не знали, что от выносливости и мужества каждого однажды будут зависеть жизни остальных…
Тем временем по дагестанскому телевидению уже объявили, что «бандиты вырезали всех сотрудников местной милиции и липецкого ОМОНа». Весть сразу стала главной на центральных телеканалах. Дикторы озвучили и то, что в Новолакском находится только часть отряда. «В какой же группе мой?» – думала каждая мать…
Бой длился двадцать часов. И во время него Эдуард каким-то немыслимым способом выхватил у одного из боевиков рупор и крикнул, что было сил: «Ребята, держитесь! Я никого не выдам!»
Измученный, растерзанный врач… Он уже понял, что готов вынести всё… Он решился на смерть. А боевики, увидев, что ничего не добьются от него, хотели заставить Эдуарда лечить бандитов. На что он ответил:
— Я давал клятву Гиппократа, чтобы лечить людей, а не животных.
И поняв, что все их способы бесполезны, от бессилия бандиты озверели окончательно. Они изуродовали Эдуарда и убили…
Первая попытка наших выйти из окружения оказалась неудачной. Но ночью они прорвались и добрались до своих.
…17 сентября, в годовщину своей свадьбы, Маргарита Белан и пятилетняя дочка Танечка получили извещение о гибели мужа и отца.
В его доме до сих пор на стене висит гитара, в шкафу — военная форма и свадебный костюм. Как будто их хозяин вышел погулять и скоро вернётся.
А в больнице УВД на двери кабинета, где Герой России Эдуард Белан раньше вёл приём, до сих пор висит табличка с его именем. | 
