Владимир Шулаев возродил шесть колхозов в Кировской области. И больше про него можно ничего не писать, а лишь сказать простое человеческое «спасибо».
Но мы напишем, потому что доярки в его «Красном знамени» получают зарплату в 30-40 тысяч рублей, ездят за границу за счет предприятия, колхоз строит на селе дома и спортзалы и числится в списке передовиков по надоям и урожаям. И все это происходит в той же Кировской области, где повсеместно раздаются жалобы погибающих сельхозпредприятий. Как такое возможно?
Нормальные живые люди
- Зачем меня фотографировать на производстве? У меня есть красивые доярочки, механизаторы - хорошие парни. Лучше их фотографии в газете напечатать. Я вообще привык сам руководить, а вы пришли и начали мной командовать... - улыбаясь, говорит Владимир Шулаев после пятиминутных переговоров о том, как именно будет происходить наше интервью.
Доярочек и механизаторов договариваемся посмотреть попозже. А пока беседуем в небольшом председательском кабинете. Никаких изысков: стол, стулья, шкаф. В шкафу - расписные матрешки, томик «Истории государства Российского», иконы, грамоты и пара моделей какой-то сельхозтехники. Шулаев в спортивной кофте, небрит и утверждает (совершенно несправедливо), что крайне нефотогиеничен. Говорит тихо и вкрадчиво, так, что невольно приходится вникать в каждое слово.
- Я возглавил «Красное знамя» в 2000-м году, - вспоминает председатель. - Что увидел тогда? Два миллиона долгов. Зарплату не платили более полугода. Надой составлял 2400 литров на корову (сегодня, для сравнения, - 8800), весь колхоз давал 2 тонны молока в день (сейчас около 41-й). Тяжелое время было. Но тогда было легче развиваться, даже несмотря на финансовые трудности. Сейчас финансово мы чувствуем себя более-менее хорошо и можем двигаться вперед, а вот маленьким колхозам приходится очень непросто, особенно после вступления России в ВТО.
- Вы на себе почувствуете какие-то изменения?
- Конечно. Во-первых, цены на свинину упали примерно на 30-40%. Свиноводческие фермы сильно подкосило. Сейчас говядина дешевеет. Так что, естественно, уменьшилась наша прибыль. Если цены упадут еще и на молоко, то будут очень большие проблемы.
- Разве вас проблемами напугаешь? Вы уже шесть колхозов с колен подняли... Как вы это делаете? Может быть, есть какой-то алгоритм?
- Как говорил Ленин: «учиться, учиться и еще раз учиться». Нужно изучать системы организации работы в животноводстве, растениеводстве и внедрять их комплексно. Понимаете, председатель колхоза должен знать все - должен даже коров доить уметь...
- Собственноручно?
- Наверное, даже так.
- И вы умеете?
- Руками точно доил - у меня была своя корова. Аппаратами пока не пробовал, но, думаю, без проблем могу и аппаратами подоить. Я вообще стараюсь больше времени проводить на производстве. Если председатель не будет находиться в колхозе вместе со своими доярками, зоотехниками, агрономами, трактористами, если он не будет знать, как все это делается, он не сможет правильно организовать производственные процессы. Это у нас какая-то болезнь в обществе - в кабинетах сидеть. А надо быть на производстве, и активно ездить-смотреть, учиться, перенимать опыт. Весь мир к сельскому хозяйству подходит профессионально: есть выработанная система, они ее применяют и получают стабильный результат. Если положено сеять с удобрениями и применять определенные технологии, то они так и делают. У нас же каждый сам себе хозяин, все стараются каким-то своим путем идти, а результат - нулевой. Один председатель мне однажды сказал: «Я раньше думал, что куплю элитных коров, и они сами будут доиться. А их еще кормить надо». Более того, их надо не только правильно кормить, но и правильно содержать и правильно за ними ухаживать. А для этого люди нужны... Вы знаете, наверное, что доярочки у нас получают приличную зарплату?
- Знаю. У нас вся женская половина редакции собиралась податься в доярки в
«Красное знамя», когда узнала, какие у вас зарплаты.
- Средняя зарплата в колхозе - 20 тысяч, зарплата доярок - 30 - 40 тысяч в зависимости от того, как они поработали, а меньше 25 доярки точно не получают. Если ты не будешь им нормально платить, они тебе, во-первых, надоят не восемь тысяч литров на корову, а пять, а во-вторых, убьют не один десяток коров (каждая стоит 150 тысяч рублей), и вся экономика пойдет прахом.
- А что же тогда все говорят, что деньги - не главная мотивация, тем более, на селе.
- Я и не говорю, что деньги - главное. Никакую хорошую доярку не удержать одной зарплатой. Дай ей 40 тысяч рублей и отправь к черту на кулички, где грязь по колено и нет ни детского садика, ни школы, ни нормального дома культуры, - она рано или поздно все равно сбежит. А если в селе будет налажен быт - никто не сбежит. Сейчас у нас у многих доярок в Парфеновщине свои машины, в город они еще, наверное, ездить боятся, а на работу туда-обратно - запросто. Я вот вас приведу сегодня в колхоз, покажу доярочек, посмотрите - они от вас ничем не отличаются.
Думать головой
- Витя, а где у нас сеялка? 11 часов - сеялки нет! Почему она стоит? А что вы мне утром на разнарядке ничего не говорили, у вас как всегда хорошо все! - Председатель Шулаев отчитывает кого-то по телефону. Мы едем в колхоз. За окном пыльного автомобиля мелькают аккуратные дома, чистые улочки, ухоженные огороды. Людей почти нет, одни кошки да петухи. - Вот это наш поселок - Парфеновщина. Ничего особенного - деревня. Вот церковь - мы построили. И этот дом тоже построили для сотрудников, и вот тот, с синей крышей, видите? А за ним будет поселок на 50 домов. В этом году мы войдем в проект «Социальное развитие села»: на бюджетные деньги (80 млн рублей) здесь заасфальтируют несколько улиц, подведут коммуникации и т. д., а мы за свой счет будем строить дома на этой площадке.
- Симпатично у вас, чисто...
- Что вам сказать... У нас практически не осталось алкоголиков. Мужики не пьют. Мы, к сожалению, упустили поколение детей, которым было 5-6 лет, когда я пришел в колхоз. Пока мы все утрясали, они выросли сами по себе. Дети, которые растут здесь сейчас, совсем другие - атмосфера в поселке изменилась, мы занимаемся досугом детей. Работает Дом культуры, в прошлом году вложили два с лишним миллиона в спортзал, доплачиваем и работникам Дома культуры, и тренерам в спортзале. Атмосфера должна быть нормальная в поселке, чтобы село менялось в лучшую сторону.
Проезжаем футбольное поле, загон с лошадьми. В Парфеновщине две конюшни, для детей колхозников занятия бесплатные.
- У нас тут знаете деток сколько? - улыбается Шулаев. - На 300 с небольшим человек населения - 90 детей. 60 с лишним человек ездят в школу. Третий-четвертый ребенок в семье - это нормально. У меня вот тоже четверо детей.
- А интернет здесь есть?
-Конечно.
- Тогда точно можно жить.
- Конечно можно. Мир сейчас совсем другой. Никто из моих сотрудников, например, не воспримет мое предложение завтра поехать в Германию смотреть завод, как какую-то дикость. 20 минут - собрались и поехали. Билеты купили в Интернете, гостиницу забронировали и в путь. На всю технику мы сейчас ставим навигаторы, и попробуем провести эксперимент: откажемся от сторожей - везде будет видеонаблюдение, датчики движения. Мир изменился. Но молодежь, конечно, только в крайнем случае в колхозы идет работать. Особенно девочки.
- Это точно. Вся наша редакция, бурно обсудив, как здорово жить в селе и работать в
«Красном знамени», быстро успокоилась и принялась дальше стучать по клавиатурам в офисе.
- Все говорят, что здорово, а никто не приходит. Потому что работать надо. Это тяжелая работа. И хотя мы стараемся, внедряем новые технологии, все равно аппарат и корову не отменишь. Зато те, кто уже привык, нормально работают, не жалуются. У меня девчонки по всей России на соревнования разные ездят. Любой работник, отработав год, может за границу съездить, оплатив только 10% стоимости путевки. Остальное профинансирует предприятие. Правда, если мужик курит - платит 20%, если курит девушка - 30% - мы так стараемся здоровый образ жизни популяризировать.
- Я еще слышала, что у вас тут английский все учат.
- Я заставляю своих специалистов учить английский язык. А иначе как они за границей будут общаться? Конечно, это сложно все идет. Что говорить об иностранном языке, если я даже не мог заставить сотрудников вносить данные в компьютер, пока не стал лишать их 100% премии.
- Жестко...
- А как? Как заставить людей осваивать компьютер? Чтобы завтра они могли прийти, нажать на кнопку и получить всю информацию, а не писать целыми днями свои бумажки... Дело в том, что каждый день нужно фиксировать действия по каждой корове. Потом листаешь эти тетрадки и найти ничего невозможно. Так что некоторых действительно приходится лишать премии. Кое-кто, особенно женщины предпенсионного возраста, даже писали заявления, уходили. Погуляют пару недель - придут, говорят: «будем учиться».
- А премии за рацпредложения у вас тоже еще действуют?
- Да. Я периодически - раза два в год - стараюсь «выжать» из людей предложения по улучшению работ. Пишут все, начиная с бухгалтера. Для них же это страшное что-то, когда я заставляю их думать головой. Вы, к примеру, совершенно другой человек, для вас каждый день - творчество, а тут обыденность - считаешь цифры целыми днями, или коров доишь. И вдруг надо голову включить, подумать - какое такое рацпредложение дать, и вот они ночью советуются с мужьями, придумывают... Пойдемте, хоть коров вам покажу, раз уж на ферму приехали.
Добрые коровы
Запах. Въедливый запах, от которого еще долго не удастся избавиться. Толстые холеные коровы тянут к нам свои морды и хлопают большими ресницами.
- Можете погладить, не стесняйтесь, не укусят, - говорит Владимир Леонидович. - Видите, какие добрые они.
Добрых коров здесь больше полутора тысяч. Зимой их дыхания хватает, чтобы отапливать помещение.
- Здравствуйте. Это Светлана, - знакомит меня Шулаев с молодой девушкой-дояркой. - Недавно Света ездила на спортивные соревнования в Красноярск. У них очень хорошее семейство, муж тоже дояр, в футбол играет - хороший парень. У нас мужчины-дояры почти на каждом отделении есть.
- А вам, Светлана, работа ваша нравится?
- Если б не нравилась, я бы здесь столько лет не работала, - улыбается мне в ответ девушка. Она в «Красном знамени» уже 9 лет.
- Сейчас удобнее стало, - говорит Шулаев. - У нас двухсменка. Света, например, сегодня работает с пол-четвертого утра до 12 дня.
- Ужас какой! В пол-четвертого я спать еще не всегда ложусь.
- Но это лучше, чем было раньше: девочки бегали на работу на несколько часов с утра, в обед и вечером. И нигде ничего не успевали толком. А сейчас можно прийти домой, поспать, и вечером еще по дому что-то поделать, ужин приготовить мужу...
- Уроки с ребятишками сделать, - снова улыбается Светлана и мне кажется, что девушка вполне счастлива.
- А это у нас Даша - молодой специалист, еще год не отработала. Закончила сельхозакадемию и приехала в колхоз. - Шулаев заходит в маленький кабинетик, где за компьютером сидит еще одна «краснознаменка».
- И много выпускников в колхозы уехало?
- У нас с курса - 5 человек из 27.
- Поначалу тяжело очень, - говорит Владимир Леонидович. - Даша за год три раза уже собиралась уезжать. И ей сложно привыкнуть, и нам. А некоторые приходят после вуза, и ты понимаешь, что вообще ничего не можешь из человека сделать.
- Не тому учат?
- Даш. Скажи, тому учат? - повторяет мой вопрос Шулаев.
- Тому, но приезжаешь работать - а тут все другое. Там все по-старому, старые преподаватели.
- А в чем проблема наладить контакты между сельхозакадемией и
«Красным знаменем», например?
- Мы налаживаем контакты. В этом году приедут практиканты. Я постоянно выступаю с предложением, что преподавателям нужно хотя бы раз-два в год приезжать и недельку работать в хозяйствах, чтобы они понимали, что такое колхоз, и уже немного другому учили студентов.
Я не прибедняюсь
- Владимир Леонидович, вы сейчас, насколько мне известно, учитесь, в основном, у коллег из Израиля. Что они там такого интересного делают, что вы уже несколько раз туда ездили?
- Там делают все легко и просто. Давно ведь известно, что все гениальное - просто. Есть система и они по ней работают. А мы чего-нибудь в корма напихаем, потом коровы заболеют - лечим... В общем, занимаемся дурью: создаем проблемы, потом их преодолеваем, почему все это происходит, не анализируем и снова на эти же грабли наступаем, тем самым убивая хозяйство. Учиться надо у лучших. Лет 7-8 назад я ездил в Европу, посмотрел, как они работают, решил, что и сам неплохо понимаю в сельском хозяйстве. Но когда я приехал в Израиль, стало ясно, что вообще ничего не понимаю, и всему надо учиться заново. Израильтяне - передовики в мире в отрасли животноводства, у них самые большие надои. А учиться как раз и надо у лидеров. Поэтому я съездил туда, наверное, уже раз шесть. И к нам специально раз в полгода приезжает специалист из Израиля.
- А если к вам придет какой-нибудь председатель колхоза, вы готовы передать опыт?
- Мы всем передаем опыт, только мало кто перенимает. Мы проводили столько совещаний, но единицы хозяйств взяли нашу систему организации животноводства. Приезжают, слушают, но у себя ничего не меняют.
- Почему?
- Не знаю, почему. Говорю же - нет у нас единой системы. В Израиле куда ни приди, у всех примерно одинаково выстроены процессы и надои у всех, соответственно, примерно равны - 11-14 тысяч литров на корову в год. А у нас кто-то по три тысячи доит, кто-то по восемь. Я считаю, нужно на федеральном и областном уровне стремиться выстраивать единую систему организации сельхозработ, и к ней привязывать дотации, чтобы заставлять людей этой системы придерживаться. Тогда результат будет. Мы на своих хозяйства уже все отработали и проверили: наладили работу на первом хозяйстве, присоединили еще пять, везде внедрили свою систему, и все доят сегодня примерно по 8 тысяч. В Ошлани (Богородский район), когда мы только взяли колхоз, доили 200 грамм молока на корову в день - это стакан молока. Сейчас коровы уже толстые, откормленные и дают 25 литров вдень.
- Кстати, по поводу
«присоединения». В регионе действует специальная программа по присоединению слабых хозяйств к сильным. Насколько она эффективна?
- У нас только одно хозяйство присоединено по программе, остальные мы присоединяли сами. Дело в том, что сегодня самостоятельно маленьким колхозам тяжело вырваться вперед, а когда кто-то более сильный берется поднять хозяйство, применяет свои технологии, финансовые средства - результат есть. По программе часть затраченных средств возвращается. Так что это очень хорошая программа, которая позволит спасти несколько хозяйств, а значит и несколько населенных пунктов.
- Раз уж заговорили о господдержке... Недавно в Госдуме выступал депутат Сергей Доронин и заявил, что сельхозпредпрятия очень сильно закредитованы, и даже если вкладывать всю прибыль в выплату кредитов, потребуется 14 лет, чтобы выплатить долги. Он предлагает пролонгировать кредиты и реструктуризовать задолженность. Есть ли у вас такие проблемы с заемными средствами?
- Для больших агрохолдингов это действительно актуально. В свое время они взяли огромные кредиты и сегодня испытывают серьезные проблемы. Мы заемными средствами тоже пользуемся, но платим все спокойно и в срок. Дело в том, что у нас дифференцированное производство: занимаемся свиноводством, переработкой, производим молоко, сами на своей базе выращиваем корма - кукурузу, рапс. Мы понимаем, что нам никто ничего не принесет на блюдечке, сколько бы мы не просили, сколько бы не ругали государство. Единственный способ двигаться вперед - удешевлять свою продукцию. Возможности для экономии есть. Например, наладить севооборот, производить все у себя на земле как можно дешевле. Мы четвертый год выращиваем рапс. В этом году посеяли уже 2000 гектаров. Рентабельность - 200%. На одной тысяче гектаров в прошлом году мы заработали 20 млн рублей. Мы провели кучу совещаний по области, я всем говорю: «200% рентабельность - что вам еще надо? Я вам даю технологию - берите и выращивайте, мы на себе уже все испытали - точно вырастет». И, слава Богу, в этом году понемногу дело сдвинулось с мертвой точки, но никакого ажиотажа нет. Никому ничего не надо. Они сидят и говорят, что у них не хватает денег на то и на это, а сами элементарные вещи не делают. Так нельзя жить.
- Кстати, по поводу извечного
«нет денег»... Недавно в интервью нашей газете руководитель «Слободского механического завода» говорил, что все сельхозпредприятия прибедняются и рентабельность у них довольно высокая.
- У меня рентабельность 40%. И это нормально. Для переработки 4-5-10% - это много очень .У нас же оборот один раз в год, тут совсем другая экономика. Если бы в переработке была рентабельность 40% - мы были бы бешено богаты. А вообще я не прибедняюсь.
Можно и в России жить
- Владимир Леонидович, в вы никогда не планировали уехать?
- За границу?
- Допустим.
- Никогда не планировал уезжать куда-либо, - акцентируя каждое слово говорит Шулаев. - Можно и в России жить. Была бы еще какая-то стабильность. А то мы все с кем-то воюем. Надо просто жить и работать.
- Но вы же пошли в политику, стали депутатом. Зачем-то же вам эта
«нестабильность» нужна была?
- Если можно что-то донести, какие-то программы принять, если можно пользу принести - почему нет?
- А можно? В работе законодательного органа не разочаровались?
- Если там действительно работать, то можно добиться хороших результатов. Поменьше бы политики... Эта политика просто убивает. Я так считаю: избрали президента - надо подчиняться, назначили губернатора - надо подчиняться, назначат другого - будем подчиняться ему. А вот этого метания из огня в полымя я терпеть не могу. Должно быть единоначалие.
- То есть оппозицию как таковую вы не поддерживаете?
- Она должны присутствовать, без этого тоже нельзя. Но не должно быть расшатывания страны. Мы один раз страну расшатали, когда царя убрали, - чем закончилось это все? Тогда уничтожили аристократию, а всех крестьян, которые работали, сгноили на беломорканалах. Кто остался? И стране после всех потрясений крайне тяжело, а мы ее снова расшатываем. Ну свергнем власть, а кто придет? Все должно постепенно происходить: поколения сменятся, сознание у людей поменяется, эпоха пройдет - наступят перемены, будем дальше развиваться. А если сейчас произойдет революция, будет снова 1917 год - будем душить кого-то. В 1917-м ведь никто не думал, что большевики придут к власти. Все радовались, что царя свергли. И что? Были пятыми в мире по уровню жизни, лучшее сельское хозяйство было, страна динамично развивалась. А где мы сейчас находимся? А сколько народу погубили?
- Ну сейчас-то какая революция... Кто-то в Кировской области, допустим, реагирует на суд Навального?
- Да никто никак не реагирует. Но революции никогда и не происходили в Кировской или какой-нибудь другой области, они происходили в столицах. Нельзя расшатывать общество. Работать надо. Как Ленин учил - учиться, учиться и учиться. А мы должны работать, работать и работать.
Мария Петухова
http://bnkirov.ru/ | 
