Михаил Петрович Щети́нин (1944, село Новый Бирюзяк Дагестанской АССР) — советский и российский педагог, член Российской академии образования, основатель и директор экспериментальной общеобразовательной школы интернатного типа.

В 1994 году создал экспериментальную школу-интернат в посёлке Текос Краснодарского края, которую и возглавляет в настоящее время.

- Михаил Петрович, мы впервые в вашем Центре комплексного формирования личности детей и подростков в селе Текос в Краснодарском крае, который более кратко и более точно называют еще Родовой школой. То, что мы видели, честно говоря, поражает. Ваша Родовая школа - это путь развития отечественного образования и воспитания в XXI веке.

- Несмотря на то, что официально мы разрабатываем модель школы будущего, я все-таки был бы более скромен в утверждении, что мы готовим человека XXI века. Слишком ответственно так говорить. А будущее всегда манит любого учителя, тем паче, если он русский человек. Русские всегда жили в завтра. Для нас сегодняшний день - это вчера, а завтрашний день, наоборот, сегодняшняя реальность. Иначе говоря, русский народ - это народ, который постоянно находится в движении. Именно поэтому Россия все время не угадывается теми, кто пытается ее понять: пока нас понимают в сегодня, мы уже живем в завтра.

Русский человек живет не только "здесь" и "сейчас", а еще и "везде" и "всегда". Мы как бы из завтра, из того, что уходит в далекую перспективу, смотрим в сегодня и здесь, сейчас, работаем. Вот здесь и возникает "вечность" - ты видишь движение в вечности и, исходя из этого, работаешь здесь. Мы ведь не начинаем жизнь, мы - участники процесса, который не нами начат. И когда мы начинаем что-то изменять, то должны вспомнить знаменитую пословицу: "Сто раз отмерь, один раз отрежь". Я бы и большее число назвал - тысячу раз надо отмерить, прежде чем отрезать.

Жажда вечности наполняет мир. Россия - это служение вечности. Поэтому нас не может понять мир экономических единиц, тех, кто живет сиюминутной, экономической жизнью. Мы никогда не будем стяжателями, пока мы русские. Отдавая - мы богатеем, и, только служа, мы можем жить.

Поэтому наша задача состоит не в том, чтобы менять, отрицать прошлое, а в том, чтобы дополнять его. Мне вообще кажется, что знаменитый закон "отрицания отрицания" в русской философии звучит иначе - закон "дополнения дополнения". То есть, когда ты живешь в движении, ты дополняешь этот процесс, а не отрицаешь его - ты служишь будущему и этим осуществляешь свой долг.

Я не случайно говорю о России, о русском народе. Мы здесь очень много думаем о России, о ее прошлом, всматриваемся в то, что написано на бумаге, и в то, что написано в наших генах. Гены, оказывается, тоже могут говорить, когда к ним обращаешься. Есть такое чувство, что каждый человек лично прожил все, и тогда каждый человек - это не отдельная человеческая единица, а человек Рода. А ежели нет такого полного чувства, то тогда я человек какого-либо колена Рода или нескольких колен. То есть каждый человек - это не просто восемнадцатилетний, тридцатилетний или пятидесятичетырехлетний, а "Я - весь Род", и тогда Я в себе несу личность.

- Вам не кажется, что русский человек становится по-настоящему русским тогда, когда осознает себя борцом с Мировым Злом?

- Россия не борется с Мировым Злом. Она служит Чистой Силе, и сама она есть Чистая Сила. Утверждение Чистой Силы невозможно в условиях, когда ты воюешь с каким-то злом. Мне очень нравится принцип каравана - собаки лают, а караван идет. Я сам так строил свою жизнь. И если бы на каждый лай я отвечал, то запутывался и сам терял бы смысл собственного движения. Поэтому нам надо вести свою линию Чистой Силы, и тогда не прилипнет к нам сила злая. Поэтому надо успеть прожить жизнь по-русски, по-своему, а не искать врагов, не искать зло, чтобы с ним бороться. Нужно строить свое. А утверждая Чистую Силу, мы побеждаем и само зло.

Я очень серьезно отношусь к русскому вопросу, потому что это мой народ, это моя Родина. У нас в Центре люди разных национальностей, но мы все строим Россию. Я недавно читал письмо одной тринадцатилетней башкирской девочки. И она пишет о России - как важно ее беречь, нашу Россию. Сколько любви вкладывает она в это понятие!

Как мне видится, Россия- хранительница истока. Мы позже всех ушли в западный мир, в котором довлеет всем частный человек, а наиболее важными являются материальные ценности. Мы никогда не знали духовного рабства и сохранили первозданность. Причем в слово "мы" я ввожу не только людей, живущих сейчас, но и наших пращуров, которые представлены в наших генах и рассеяны во всем русском просторе - в полях, в земле, в реках. Недаром же так и говорят- "Дон-батюшка", "Земля-матушка". А наши предки спрашивали у степи разрешения, чтобы взять былинку для излечения больных. Для нас все живо.

- Но ведь сейчас у многих в России настроения очень мрачные, безысходность просто захлестывает все другие чувства. Все ждут пробуждения России, а некоторые, наоборот, мучаются мыслью, что Россия погибла...

- Насколько невежественен человек, если он думает, что Россия погибла! Ведь Россия - это вечность, так что конец России - это все равно, что конец вселенной, конец Космоса... Мы живем в космическом безбрежье, в постоянном энерго-информационном процессе. Почему самым большим грехом является дух уныния? Потому что уныние - это одиночество и потеря чувства связи с миром. А есть закон систем - если элемент работает на систему, то работает и сам элемент, если же элемент отсекает систему, то система блокирует этот элемент. И каждый из нас должен понимать, что он живет в системе под названием Вселенная, истоком которой является Господь, Творец всего сущего. И я тогда русский, когда чувствую эту систему внутри себя. Я и сам есть "всё", "всецелое"... Помните - "всё видеть, всё понять, всё знать, всё пережить... Все формы, все цвета вобрать в себя, пройти по всей земле горячими ступнями! Всё воспринять и вновь всё воплотить".

Если я так живу, пусть где-то в далекой деревне, я уже обречен на победу. Вот это и значит - жить Чистой Силой. Мы просто не должны принимать язык пораженцев. Да, я понимаю, что это максима, но мы говорим об идеальной модели человека.

Модель России выражается очень точно в одной фразе - "Русские не сдаются". Если сдаются - это не русские. Поэтому принцип один - нет без выходных ситуаций. Надо искать любую крупицу проявления нашего национального начала, беречь его, помогать ему, искать опорные точки.

Но самое страшное, когда мы начинаем бояться. Вот уж что России никак не приемлемо - это страх. Бесстрашие - это естественное существование русского человека в пространстве.

Великая Отечественная война - это высший пик проявления русской духовности. Ведь против нас вышел не Гитлер, а весь западный мир. Кстати, если русский человек захотел, то уже в 1945 году помыл бы сапоги в любом из мировых океанов - хоть в Атлантическом, хоть в Индийском. Но он этого не захотел, а поступил как всегда - прогнал ворога и отдал освобожденным народам их землю. Как писал писатель и поэт Юрий Сергеев: "За что солдаты проливали кровь: Захватчики - за барахло и деньги, а наши воевали за любовь..." Это абсолютно верно.

Знаете, когда будет расцвет России: Когда правнуки фронтовиков наберут силу. Ведь фронтовики - это поколение побед, это мощнейшая сокровищница нашего духа. И правнуки станут зрелыми, и Россия достигнет высочайшего своего расцвета.

Вот почему так важно знать историю. Русскому человеку сейчас крайне важно постигать свою историю не рассудком, а сердцем, причем постигать пристрастно, со страстью.

- Какой принцип лежит в основе вашей учительской деятельности:

- Искреннее чувство уважения к тому, с кем работаешь. У нас в школе 300 человек, если мы пойдем сейчас и посмотрим - то все они занимаются, и при этом никто над ними не стоит, никто и ничего не заставляет их постоянно учиться. Кроме совести. Ведь никто из них не учится для себя. Мотив деятельности один - не для себя учусь, для рода своего , и через него для народа своего. И через народ свой свой я служу людям других народов, а через это - всему Мирозданию, от пташечки до Галактики. То есть главное - направленность на другого.

-Михаил Петрович, из кого набираете своих учеников?

-Да из кого, из тех, кто к нам приходит. У нас очень тяжелое положение в этом смысле: в прошлом году у нас было более 3 тысяч заявлений на одно место, со все России. А мы можем содержать всего 300 человек.

- А вы лично разговариваете с теми, кто приходит к вам?

- Всегда лично - сначала я, потом ребята все вместе. Вначале это общий разговор о смысле жизни, мы с ними приходим к мысли о том, что смыл жизни состоит в служении роду своему и народу своему. побеседовали, потом советуемся - ну, как, куда? В любом случае ставим его на учет. А дальше по обстоятельствам. Если появляется у нас место, мы приглашаем на летнее испытание, именно на летнее, чтобы не срывать его с занятий в школе, где он учиться.

- А что за испытания?

- На жизнь. Летом у нас идет стройка, самая разнообразная жизнь, и любого новичка очень хорошо видно. В первые дни они, как правило, напрягаются и не показывают себя, а потом начинают проявлять себя все смелее, смелее, смелее, и мы видим человека. Если ему хорошо у нас, значит, все в порядке. Поэтому можно спокойно говорить: "Тебе хорошо здесь? - "Да, мне очень нравится". Все - это наш человек.

- А дальше вы начинаете детей учить...

- Никто их не учит. Кстати, по моему представлению, - быть может для современного учителя оно покажется смешным, - вообще учить детей не надо. Говорят же "Не учи меня жить". Никто не учит зерно пшеницы, как строить колос, ужели мы люди, более примитивные начала, чем семя пшеницы? Никто не учит маленькую букашку, там нет учебного процесса, нет завуча, директора, Министерства просвещения, не создаются издательства, учебники. А что ж тогда там есть? А там как раз есть та самая родовая память. В нашей родовой памяти, по моему представлению, записана вся информация обо всем Космосе, к которому мы исстари были приписаны, и теперь только память о нем, об устройстве его, о законах движения в нем, но и том, как жить в этой системе.

Поэтому вся познавательная деятельность должна быть организована таким образом, чтобы ребенок не готовился жить, а жил. Легкие не готовятся дышать, они дышат. Дети не должны готовиться жить, они должны жить здесь и сейчас., родовая память содержит самую качественную информацию о различных способах жизни в этом безмерном мире. Поэтому единственное, в чем мы можем ребенку помочь - мы помогаем ему реализовать себя, со всей его безмерностью, в этом текущем времени, найти язык и способы, как эту безмерность, сой космизм проявить, сегодня, как в вечности.

- Что главное помогает ребенку обрести свою безмерность?

- Важнейшим предметом у нас здесь является история Отечества. Я убежден, что сегодня нельзя говорить о здоровье нации, если главенствующим предметом в школе не будет история. И еще - слово, то есть русский язык и литература. История и слово - они нераздельны.

- Что еще важно для становления личности ребенка, кроме знания истории и слова?

- Умение работать. Причем крайне важно работать "за так". Ни в коем случае не за деньги. Дети должны расти в системе добротворения, они должны отдавать - не получать, а отдавать. Мы сами много строим не потому, что мы бедные. Да, у нас нет денег, да, мы нуждаемся в деньгах. Но мы строим (вы заметили, как мы строим?), и мы стараемся строить как можно красивее. Это строят дети: они и каменщики у нас, они и монтажники, и кровельщики. Они делают всю работу. Не с рукой протянутой ребенок должен стоять, а. напротив, он должен быть в процессе "даяния" тому, кто нуждается. Если ребенок отдает, тогда он растет. Ведь отдавая себя, обретаешь в себе всё.

- Мы заметили, что в вашей школе ребята ощущают себя взрослыми, а не учениками...

- А у нас нет учеников в чистом виде. Каждый в чем-то, где-то является учителем или экспертом. Мы являемся государственным учреждением и имеем государственную задачу - мы должны отработать для России модель "Школы будущего". Кто такие - мы? А все мы - и учителя, и ученики. Мы все - сотрудники. У нас настоящий коллектив сотрудников - средний возраст нашего коллектива 14 - 16 лет, но у нас есть учителя, которым 7 - 8 лет, а есть и учителя которым 54 года. Это я, самый старший. У нас все поделены на НППО- научно-производственные педагогические объединения. В каждом дети разных возрастов. Каждое НППО имеет свое имя - "Синегорье", "Святого?", "Белогорье", "Росс"... Есть у нас и лицеи. Причем руководителем лицея может быть 16-летний наш сотрудник. Идет постоянная работа - сегодня ты ученик, изучаешь химию или физику, а завтра ты учитель - преподаешь историю или географию. При этом младший по возрасту, но овладевший материалом, может преподавать его старшим.

И мы все выполняем определенные научно-педагогические задачи. Я сейчас любого человека приглашу сюда и спрошу: какая твоя научная тема, над чем ты работаешь? Он скажет: или химия, или математика; учебник ли он пишет, какую-то главу в этом учебнике. Они реально создают учебные пособия и учебники. Мы их не делаем как учебники для всей России, мы эти учебники используем как систему роста самих ребят, потому что в будущих школах России учебники будут делать сами учащиеся и учителя. Так что наша школа - это и учителя, и ученики, и все они - исследователи.

Еще одна линия - казачья. Я сам потомственный казак, из терских казаков. Мы за эту тему взялись, когда я понял, что казачья тема разыгрывается как политическая карта в противовес центризму, державности. Идет россыпь, утверждают, что казаки- это особая нация, что они и Россия - это не одно и то же. А это глубоко неверно. В составе нашего Центра работает Казачий лицей, у нас здесь две сотни казаков, и мы этим гордимся.

Особое значение мы придаем народной хореографии, народному пению, народному ремеслу и народному русскому боевому искусству. Русское боевое искусство строится не на агрессии, а на любви - "не врага ищи, а Чистую Силу". Русские воевали весело. В русском боевом искусстве нет приема, там есть мышление. Победный образ мышления.

Большое значение мы придаем деталям. Вы же видели - у нас каждый кирпичик внутри зданий расписан. Это не украшение, это чисто русское наше проявление - все сделать до невозможности красивым, всему придать высший смысл.

Смысл жизни тогда и становиться реальностью: я служу другому, служу истине. Знаете, школа ведь не должна работать на "соцзаказ", она должна работать на истину. Как только учитель стал служить какому-то правящему клану, он стал преподавателем. Школа должна служить истине. Дети приходят сюда, чтобы обрести истину, и обретая ее, они продолжают ее утверждать в том мире, который мы называем (пока условна) взрослым.

- У вас преподается Закон Божий?

- Наш Центр- государственное, светское учреждение, но православие - это корневая основа нашего учебного процесса. Мы не преподаем Закона Божиего, но мы подводим к Богу. Ведь у нас учатся ребята разных национальностей и разных вероисповеданий. Очень важно к вере относиться как к интимному началу, это ведь очень трепетное чувство. А наши студенты-архитекторы сейчас проектируют храм, который мы хотим поставить в Текосе.

- Как строятся отношения с родителями?

- Был у меня один разговор. Привезли мальчика и, чтобы меня убедить, что ребенка надо взять, в присутствии ребенка рассказывают о его родителях: что они пропойцы, что они им не занимаются, что они алкоголиками стали. И он, куреночек, так сжался, весь взъерошился. А я думаю, как же остановить их, чтоб защитить его самого. Говорю: "Я знаю этих родителей, они прекрасно работали в совхозе, они были передовиками на своем предприятии, они были защищены, и, думая о его будущем, они были спокойны, строили дом. Но все это вдруг однажды рухнуло, и они просто не могли связать свою любовь к нему с теми реальностями, которые сегодня открылись. И они не выдержали, сорвались. Так это же беда, горе..." Я придумал, вернее, смоделировал эту ситуацию... И вы знаете, он вдруг взял меня за плечо, сжал и стал рыдать. Он не просто плакал, он рыдал, а ему, ну пусть, 11 лет.

Ребенку никогда нельзя судить своих родителей - ни отца, ни мать. Они же во мне, они же мои клетки, они и есть "Я". Как может желудь судить дерево, а лист - ствол, это же абсурд! Нет другого пути, даже чисто биологически, кроме одного - только любить своих родителей. И ошибки их - это мои ошибки, их война - это моя война. Поэтому понятие "Родовая школа" преследует одну - единственную, простую цель: если только нам удастся связать детей с родителями любовью и верностью, то, значит, мы вырастили здорового человека. У нас есть удивительный кладезь- память всех предшествующих поколений, поэтому обращение с любовью к своим корням - это возможность приобщения к этой сокровищнице. И тогда откуда ни возьмись, является мысль- я не просто одинокий человек, я - родовое существо. Честь имею представлять свою фамилию, моего отца, мою маму, моих дедушек и бабушек, пращуров моих. Вот тогда я нормальный человек. - Родители платят что-нибудь за учебу детей в вашей школе?

- Как строятся отношения с родителями?

- У нас бесплатное питание, бесплатное обучение, бесплатное содержание. Есть такое слово грубое, но я его скажу: сдохнуть. Я сдохну, но никогда не возьму с ребенка ни копейки, потому что, ежели я возьму с него деньги, всё - я кончился как учитель.

- Каков ваш выпускник?

- Ребята у нас не просто заканчивают курс средней школы. Они здесь же учатся в высшей школе, причем учатся в двух-трех вузах одновременно, на разных факультетах. И в 17 лет юноша или девушка уже могут иметь два высших образования, руководить лицеем, быть авторами учебников.
Но главное в другом. Наш выпускник знает, кому он служит: он служит России. И он знает трудности жизни, он их осмысливает, мало того, он строит жизнь сейчас, он ее щупает руками: он и деньги считать умеет, он и строить умеет, а если надо отстоять себя, он и это может; он человек вольный, крепкий, сильный. Мы же строим реальный дом, и наши выпускники на земле стоят.

Мы очень большое значение придаем человеку как универсальному существу. Человек-специальность- это ненормально. Наша задача в этом отношении одна: сделать все возможное, чтоб он мог выполнять любую социальную роль. От президента до хорошей кухарки. Мы хотим, чтобы он все делал качественно, за что бы ни взялся. Вот он пол взялся мыть, он должен делать так, как самое главное дело своей жизни. Надо картошку чистить - он ее чистит как никто другой. И так во всем.

- Расскажите, что вы любите читать, каких авторов любите?

- Я люблю Юрия Сергеева. Я люблю Валентина Распутина. Вот последние два его рассказа - чувствуется боль, особенно когда он заканчивает, страшно. Мне легла на душу книга Валерия Ганичева "Росс непобедимый". Вообще меня интересуют писатели, которые работают в области истории, поэтому у нас вы увидите книги Балашова, Рапова, Каргалова. Я все более недоумеваю по поводу Виктора Астафьева, какой-то его псевдонародности. Наш народ-это не только то, что сейчас в деревне, и конкретно в какой-то Елкодеферовке. Не надо приравнивать Россию к Елкодеферовке. Если где-то есть пять - семь мужиков, которые так матерно выражаются, даже пусть район, несколько областей, но не надо ставить знак равенства между Россией, как вечностью, и ее нынешним существованием. Это слишком большая натяжка, которая несет в себе трагедию тупика...

Еще один наш принцип открою. Вот я сейчас пройду по коридору, и вы услышите: "Здравствуй, великий". Потому что все люди - великие. Вы, как представляющий род свой, не можете быть маленьким. Но ведь все мы - дети до последнего издыхания. Хотя, взрослея, на всякий случай, чтоб о нас не сказали плохо, мы начинаем сами себя принижать, втискивать в какую-нибудь узенькую и низенькую социальную рамочку. Этого делать не надо. Понимаете: все-таки каждому человеку, а уж тем более ребенку, нужна высота. Поэтому мы всегда поднимаем ребенка и всегда, встречаясь, говорим ему: "Здравствуй, великий!".