«Мы хотели придумать механизм выживания для фермерства в современных условиях: без банковской поддержки, высокой накрутки ритейлеров и перекупщиков», – говорит московский фермер Михаил Шляпников. Сначала для этих целей он придумал альтернативную валюту колион. Но суд запретил ему с ней работать. Тогда Шляпников перевел хозяйство на блокчейн и на примере реального кейса изучает преимущества и недостатки этой технологии.
Деревенский клуб взаимопомощи
Эта история началась в 2010 году. После серии лесных пожаров в округе жители деревни Колионово решили самостоятельно улучшать свою жизнь: создали пожарную дружину, не допустили закрытие местной больницы властями, наладили взаимопомощь. «Патернализм государства велик, обязательств много, но качество услуг оставляет желать лучшего, – говорит инициатор движения фермер Михаил Шляпников. – Мы решили создать модель, в которой обязательства государства благодаря нашему участию будут качественнее и доступнее».
Один из её элементов – самоуправление: жители сами организовывают уборку мусора, субботники и проч. Спустя время появились и деньги. «С моим другом мы часто выручали друг друга: то он мне купит что-то в городе, то я ему… – поясняет Шляпников. – Так же – с другими жителями. Часть денег все время переплывала из кармана в карман. Чтобы не передавать их туда-сюда, но зафиксировать, что селяне друг другу должны, мы придумали своего рода расписки, которые распечатали в местной типографии». Несколько тысяч бумажек, которые привез курьер, назвали колионами – в честь родной деревни. Сами их оценили в 20.000 колионов (или примерно 1 млн рублей).
Заготовка дров для старушек в рамках деревенской акции DROVA.
 «Что такое колион? Это расписка, вексель, возможно, акция, – размышляет Шляпников. – Мы решили, что это – наша деревенская валюта, ведь есть же корпоративные деньги?!» Cеляне обменивались между собой: ты дал колион, тебе за него – молоко. Или гуся. Рубли при этом оставались в кармане. «Знакомый москвич приехал в деревню, нарубил старушке дров – его отблагодарили колионами, – поясняет принцип Михаил. – Он сначала не понял, а потом обменял на мясо кролика». Таким образом, колионы – по сути, забава и игра. Но дела в деревне стали лучше! С увеличением круга пользователей колионы способствовали росту производства и сокращению себестоимости продукции.
В декабре 2014 года в России обвалился рубль, в стране царила паника. «А у нас – никаких потерь, инструмент, не подверженный инфляции, – вспоминает Михаил. – К нам приехали журналисты». После публикаций вопросом заинтересовалась полиция, ОБЭП, прокуратура…
А в марте прокуратура предъявила иск: колионы разваливают финансовую систему Россию, обманывают группы неустановленных граждан и усугубляют экономический кризис.
Дело на колион
Поначалу и судья, и сам Михаил иск восприняли как шутку. Но было назначено судебное разбирательство. Второе заседание неожиданно стало точкой отсчета. Судья попросила вызвать пострадавших. «Но кто тут пострадавший? Бабуля, у которой внезапно появились дрова?» – недоумевает Михаил. Оказалось, потерпевшие – Центральный банк и Правительство РФ.
Через пару недель прошло ставшее знаменитым заседание суда. В ходе него решили: колионы – денежный суррогат. Хотя экономисты, юристы доказывали, что нет такого понятия. Прокурор настаивал запретить колионы, судья хотела разобраться, а Михаил вовсе удивлялся, что все это происходит наяву. Потом были еще суды. Подключились новые юристы, экономисты. В ходе разбирательств получалось, что рубли – это просто билеты какой-то частной структуры, пусть она и называется громко Центробанком. При пристальном изучении рубли ничем не обеспечены. В то время как колионы – да: натуральным продуктом. В качестве примеров на суде приводились шаймуратики, локальные валюты Германии, Америки… В итоге судья все-таки признала иск прокурора. Постановила, что колионы – деньги, и они угрожают РФ, Центробанку и даже международному финансовому спокойствию.
«Для меня это стало признанием победы: в деревне на пеньках мы изобрели инструмент, который угрожает мировой финансовой системе!», – не скрывает эмоций Михаил.
Конечно, Шляпников подавал апелляции. Сначала – в Областной суд, потом – в Верховный. Везде признали, что колионы – денежный суррогат, но рубль и доллар ему не конкуренты. И если распространить колионы в больших масштабах они могут обрушить рублевую массу.
Подключение к блокчейн
Получив запрет на использование наличных колионов, Шляпников задумался о введении безналичных. Это совпало с пиком интереса к блокчейн. «Сначала я хотел сделать свой блокчейн и криптоколион, – рассказывает Михаил. – Но знакомые разработчики Эмеркоин-блокчейн посоветовали не майнить новые колионы, а создать двухуровневую платформу и привязать колион к действующим инструментам. Тем более, что сервисы Эмеркоин несложно приспособить под нашу архитектуру». Так 1 августа 2016 года в блокчейн появились первые колионы. Долго и кропотливо просчитывалась их стоимость и привязка к рублю. В итоге получилась цена в 24 000 рублей.
Как это работает на практике? Например, семья москвичей хочет регулярно получать качественные деревенские продукты. Чтобы не договариваться отдельно с каждой бабушкой, которая держит кур или коз, КХ «Колионово» становится поставщиком фермерских продуктов. Семья оплачивает пай – 24 000 рублей в год, эквивалентный Х десятков яиц, Y кроликов, Z гусей – и становится совладельцем некоторых производств крестьянского хозяйства. Продукцию можно получать регулярно по мере её выращивания на 2000 рублей в месяц. Либо единожды – сразу все продукты на сумму 24 000 рублей. Также предусмотрены другие варианты сотрудничества.
«Фактически наш заказчик оплачивает корма, удобрения, то есть выступает совладельцем хозяйства, поэтому ему продукты предлагаются почти по себестоимости, – продолжает Михаил. – Например, в Москве сейчас деревенские яйца стоят 100-200 рублей за десяток. А для нашего инвестора – всего 50 рублей».
Питомник растений КХ "Колионово".
Переход на блокчейн поможет привлечь в развитие хозяйства почти 1 млн рублей. Можно и больше, но производство продуктов питания – не главное направление хозяйства. Основной доход КХ «Колионово» приносит питомник растений, оборот которого больше в 10-20 раз. «Мы бы не стали развивать новые направления, но этот проект позволяет наиболее ярко и детально показать возможности блокчейн в агробизнесе, – поясняет свою позицию Михаил. – Для этого нам и нужны целевые взносы».
Излишки продукции Михаил хочет продавать по рыночным ценам. Благодаря тому, что из схемы исключены банки, ритейлеры, перекупщики, а транспортные издержки снижены, это может приносить до 70-80 процентов годовых. 50 процентов прибыли Михаил выплатит инвесторам в виде экономии на продуктовой корзине, еще 20-30 процентов оставит на развитие хозяйства. «Эта схема не приспособлена для спекуляций, она – для прямой связки между производителем и покупателем, выгодна и нам, и заказчику, – подитоживает Михаил. – Он получает качественные деревенские продукты по цене ниже рыночной, мы – покупателей на год вперед. То есть у крестьянского хозяйства появляется планируемое производство, выравнивается годовой кассовый план».
Важный момент: колион остается в интернет-кошельке инвестора в виде неделимого и неизменяемого пая сроком на один год, как ликвидный актив участника. В любой момент его можно вернуть хозяйству, передать или продать третьему лицу. Стоимость колиона-акции-пая – неизменна. Для точечной настройки внутри системы есть непубличная программа, в которой присутствует демередж.
Слабое звено: высокая волатильность
В блокчейн Шляпников выпустил 50 колионов. 30 из них уже приобретено или зарезервировано. Сейчас подписка приостановлена, так как необходимо обучить каждого инвестора работе с кошельком и наладить системный подход. По словам Михаила, во время наладки некоторые подписчики-инвесторы выбрали вариант с уничтожением пая через год, то есть без оплаты дивидендов: их интересует ассортимент и качество продуктов даже без снижения цены. Троим инвесторам просто интересно поработать с демо-версией в реальном режиме: им хозяйство будет выплачивать дивиденды в эмеркоинах и биткоинах. То есть для них участие в проекте– это консервативное инвестирование.
Как менялась стоимость биткойна, начиная с 2012 года.
«Мы установили плавающую ставку: курс определяем через Криптонатор, – продолжает Михаил. – Это – наиболее продвинутый инструмент конверсии, который аккумулирует данные с нескольких бирж. Основная уязвимость всей этой схемы – высокая волатильность криптовалюты. Ведь получив эмеркоины, хозяйству надо продать их, чтобы потом приобрести необходимые ресурсы. Ведь ту же солярку за эмеркоины в России не купишь. Колион при высокой волатильности эмеркоина и биткойна достаточно сложно зафиксировать.
Например, сейчас (в момент интервью – прим.авт.) курс колиона составлял 0,6261744 биткойна. Но это число меняется каждую минуту и в этом – большая беда как для производителя, так и для заказчиков. При этом сам колион стабилен и не подлежит курсовым скачкам или инфляционным процессам. «В этом вся прелесть! – не скрывает удовольствия Михаил. – Стоимость продукции для участников – неизменна на весь период работы проекта. Поэтому тем, кто пока не понимает, как работает блокчейн, я рекомендую проводить платежи напрямую в российских рублях. Если человек заинтересован получать инвестиционные дивиденды, то ему выгоднее зафиксировать курс биткойна. Правда, если через год он вырастет в 3-4 раза, то нам – могила.
Скриншот криптовалютного кошелька Криптонатор.
Конечно, лично мне гораздо проще продать все и просто накупить биткойнов. То есть использовать блокчейн в спекулятивных целях. Я это не исключаю, но не использую. А зарабатываемые эмеркоины оставлю в надежде, что рынок некоторых криптовалют еще подорожает».
По словам Михаила, пока никаких договоров и соглашений с инвесторами у хозяйства нет. То, что акции зафиксированы в блокчейн, уже доказывает серьезность намерений. Необходимо лишь заключить оферту, которая привязывается к кошельку в блокчейн. Но составить её непросто, так как нет прецедентов. Сейчас юристы прорабатывают этот вопрос.
Фермерская кооперация
Гарантия погашения колионов – собственная продукция хозяйства. На случай неурожая или какого другого ЧП предусмотрена «диверсификация» продуктовой корзины. Например, если вдруг похолодало и куры перестали нестись, заказчику можно предложить козье молоко, сыр… Чтобы иметь возможность заменить продукты КХ «Колионово» работает с местными фермерами. В планах – сотрудничество с коллегами из Рязани: часть паев передается им. Еще несколько знакомых фермеров занимаются рыбной, мясной, молочной продукцией. «То же можно делать и с белорусскими фермерами, – говорит Михаил. – Перекинуть им несколько паев. Они получат инвестиции и вернут нам готовой продукцией. Взаиморасчеты мы ведем не по рыночным ценам, а так, как договоримся. Продукция может быть любая, в том числе что-то местное, как например, копчености или молочка».
Блокчейн позволяет наладить фермерскую кооперацию в международных масштабах. Достаточно лишь продумать логистику.
Линейку продуктов планируется постоянно расширять. «Например, кто-то может захотеть оливковое масло, – поясняет собеседник. – Так отчего бы не заказать его у фермера из Греции? За криптовалюту мы уже закупили семена озимого и ярового чеснока у китайского фермера. Таким же образом заказчикам можно предложить цитрусовые из Турции, Израиля, Китая…»
Основная задумка всего этого мероприятия – придумать механизм выживания для фермерства: без банковской поддержки, накрутки ритейлеров. «Часть операций проходит вне юрисдикции государств, налоги мы платим, но самое главное – развиваемся, – рассказывает о правовых аспектах бизнеса Михаил. – Но если мне предъявят иск в уклонении от уплаты налогов, я готов пояснить. Ну, получите вы с моего несчастного рубля 99 копеек. И что? От них большая будет польза для бюджета страны? Дайте мне самостоятельно развиться без кредитов, госсубсидий, тогда я сам готов отдавать 13% с 1 млн рублей. Отдельно хочу подчеркнуть: мы не уходим из экономического и правового поля государства. Просто находим и применяем современные механизмы для своего развития, создаем новые производства и рабочие места... Обеспечиваем близких и партнеров качественной и недорогой продукцией, интегрируемся в мировые экономические процессы и проч. Делаем все то, о чем декларирует, но с чем не справляется сегодня само государство».
Фото: paperpaper.ru, openrussia.ru, kp.ru, из личного архива Михаила Шляпникова.
Юлия Нехай | 23 августа 2016 | 
