Отец Пётр из Свято-Алексеевской пустыни создал обитель милосердия, труда и молитв

«В жизни пугает не смерть, а бессмыслица. Вот живёт человек 50-70 лет - и вмиг рассыпается на атомы. А значит, всё самое дорогое, возвышенное оказывается призраком, подлой обманкой. Если все тонкие движения нашей души - это только электрохимические колебания нервных волокон, тогда и убить не страшно… Как с этим жить?»

Бывают батюшки-проповедники. Бывают - строители. Отец Пётр из Свято-Алексеевской пустыни - редкий тип: батюшка-служитель. На алтаре своей измученной души он создал для человека место, каких нет больше на Руси.

- В школьные годы не спал ночами от таких мыслей, в юности пробовал даже лечиться… Думал, физика даст ответы - поступил на физфак, но вопросы остались. А когда случайно оказался в церкви, сразу всё растаяло, как туман в ясное утро. Я тогда друзьям вёдра с раствором таскал для росписи фресок и услышал церковный хор - старушечьи скрипучие голоса. У меня - столбняк, мурашки покоже, замер, вот оно, думаю! И в душе осталось чувство: если Бога нет, то ни правды, ни смысла ни в чём не найти…

- А если есть, то в чём смысл?

- В том, что ты делаешь. В служении. Не ты мне, а я - тебе, тебе, тебе…

30 лет назад несостоявшийся советский физик Алексей Василенко пошёл в псаломщики. 20 лет назад православный батюшка начал строить свою пустынь. Обитель милосердия, труда и молитв.

«Нас бы не было! А мы есть!»

В год начала строительства трава была в человеческий рост… Сейчас здесь живут две сотни человек. Есть кельи для монахов, деревянные дома для семейных. Классическая гимназия. Кадетский корпус. Богадельня, детский сад, храм и погост. Замкнутый цикл. Микромир... И 16 богатейших музеев, посмотреть на которые приезжают едва ли не по тысяче автобусов с туристами в год.

- Церковь ведь как представляют: ретрограды, только с деревьев слезли, серость, позапрошлый век. А я хочу, чтобы у нас всё лучшее было, чтобы не стыдно!

В пяти библиотеках Свято-Алексеевской пустыни сейчас 280 000 томов, а музейным коллекциям завидуют кафедры университетов… Энтомологическая комната с коллекцией бабочек со всего света. Музей древней истории с коллекцией древнегреческих ваз. Музей географических открытий с поясом из последнего племени людоедов. Древние книги и рукописи под стеклом: прижизненный Линней, греко-латинский словарь ещё доломоносовских времён. Музей минералов. Монет. Изящных искусств. Трубка Тургенева, автограф Жуковского - в литературной гостиной…

- А чему здесь удивляться? Наука - часть моей души и моего мировоззрения. Ведь учёному как никому другому должно быть очевидно, КТО создал этот мир! Физик сталкивается с такими мистическими вещами, как, например, мировые константы: постоянная Планка, число пи… А ведь кем-то эти постоянные заданы! А то, что в науке называется
«антропный принцип»? Ведь если сопоставить все физические и химические параметры Вселенной, то получается, что для существования человека есть очень узкий коридор: чуть жарче было бы на Земле или чуть моложе Солнце - и всё, кирдык, Вселенная состояла бы из одних электронов, нас бы не было!.. А мы есть!

«Дайте батюшке отдохнуть, вы разве не знаете?..» - шепчет мне батюшкина помощница. Знаю: «4 инфаркта, полное сердце железок, 16 клинических смертей…» Полтора года назад он почти совсем уже умер: «А умереть хотелось приличным человеком, то есть монахом», и его постригли прямо в реанимации. Но на небо не забрали - отпустили служить дальше. Обратно, в пустынь… Там он только-только заканчивает реставрировать храм - Алексия Божьего человека.

«Народ восстанет из пепла»

- Натерпелся я за него, говорили, чуть ли не в ересь впал: «Развёл у себя стариков и детей, а храм нечиненый сколько лет стоит!» Так ведь не человек же для храма, а храм для человека! Что же мы всё храмы строим, в то время как рядом человек пропадает! Вот Серёжа-бомжик, первый самый наш обитатель, единственный, кто из его прежнего (до пустыни) класса работает: остальные - мальчики квартиры за водку продали, девочки на панели… Испортился человек, измельчал, трудный стал. Со взрослыми трудно, и с детьми, оказывается, тоже… Я ведь как мечтал? Все музеи наши будут им таким подспорьем и в учёбе, и в жизни... Коллекция бабочек - разве не чудо чудное?! Я ребятам говорил: «Если кто захочет стать энтомологом - костьми лягу, всё для этого сделаю - в университет, в экспедицию - хоть в Южную Америку! И ведь за все эти годы никто так и не захотел… Или вот как научить гимназиста не смешивать водку с шампанским, а? У нас это знание кровью писано - домой, в мир, на побывку мы не отпускаем. Отпустили на каникулы мальчика, а он там увидел, как отец с двумя сразу блудит, вернулся к нам уже с ухмылкой, как у сатира, и всё, пропал парень… Один отец забрал от нас свою дочь, нашу воспитанницу, и стал кавказцам в аренду сдавать… А сейчас видели, как у трапезной один кадет другого по лицу ударил, а офицер ничего не предпринял? А ведь нельзя так, нельзя, чтобы один человек другого по лицу бил! Или вот мат - для нас это страшное ЧП. Хотя, казалось бы, мелочи. Но я вот в юности фантастикой увлекался, и, может, помните, был такой рассказ о том, какие масштабные последствия бывают из малюсенькой причины…

- Про бабочку? Брэдбери?

- Да-да, про бабочку, которую поймали в прошлом, и это изменило ход всей дальнейшей истории в будущем… Ведь всё складывается из мелочей. Человек оступился, может, и не заметил этого, а расплата - вот она уже. Сбываются пророчества… Люди отошли от Бога, а потом удивляются, что ж так тяжело живётся да почему власть плохая. А за что нам хорошую власть? В истории же всё повторяется: скурвился народ - угнали в вавилонский плен. Татаро-монголы? За княжеские междоусобицы! Или как будто мы не знаем, за что нам гражданская война была? Да за 17-й год. Поумнели после, но не сильно - вот вам, пожалуйста, Великая Отечественная… А после перестройки я много раз попросту закрывался у себя в кабинете и плакал. Невозможно было видеть, как разрушают эту жемчужину, эту страну, которую строили столько веков! Я знаю людей, которые тогда просто умерли от этого. Но пока мы живы, возрождение всё же возможно. Если весь народ придёт к вере, то восстанет из пепла. А иначе никакие политические ухищрения, никакие крики сердца, ни ура-патриотизм, ни ура-панславизм не помогут. Я в этом смысле беспросветный пессимист…

- Но как служить такому человеку, каков он сейчас?