Аэросани — необычный транспорт, который прославил Кемеровскую область. Уникальная разработка кузбассовцев — новая разновидность болотохода. Разработчик Михаил Минаев показал «Русской планете» инновационное производство и рассказал, как он готовится к экспедиции на Северный полюс. 13 ноября 2014 года «Аэросани» завоевали высшую награду на региональном конкурсе качества в рамках программы «100 лучших товаров России».
Рокот винтов почти не слышен: у кабины под алюминиевыми листами — толстый слой изоляции. А скорость ощущается. У этих санок есть спидометр, и его стрелка подбирается к отметке 130 км/ч. Снежная гладь сливается в белое полотно, на котором уже не заметны отдельные кочки и овраги. Только лес маячит впереди. Горизонт чуть покачивается.
— А где тормоза? — интересуюсь на всякий случай, радуясь, что у пассажирского кресла имеется ремень безопасности.
— Нет тормозов. Тормоза конструкцией не предусмотрены, — отвечает пилот, показывая под ноги. Педаль газа — точь-в-точь как в машине, но она одна.
Поворот руля, на который увесистая конструкция отзывается на удивление легко и послушно, — и заиндевелый лесок остается за правым бортом. Силуэты отдельных деревьев становятся чуть смазанными и сливаются друг с другом.
— Главное, забыть все автомобильные навыки вождения и в повороте дать газу. И чем больше автомобильный стаж у человека — тем сложнее ему переучиваться. Все моторные реакции тела, все эти отработанные рефлексы так и кричат: тормози! Не газуй! Но здесь принцип управления другой — мы как будто отталкиваемся от воздуха, понимаешь? И нам надо посильнее оттолкнуться, чтобы резче повернуть, — объясняет Михаил Минаев. Он производитель, идейный вдохновитель и пилот «Нерпы». — А вот кто водил когда-нибудь водометные катера, те легко схватывают принцип управления. Аэросани чуть тяжелее, конечно.
На прямых отрезках «Нерпа» набирает скорость. Канавы — перепрыгивает. Позади остается едва заметный след. Когда аэросани выходят на глиссер, они скользят по поверхности, едва касаясь ее. На льду и на плотном насте эти касания так нежны, что следов не остается вовсе. В поворотах воздушная струя поднимает позади саней красивый веер снежного крошева. После прыжков облако снежинок на мгновение окутывает аэросани целиком.
«Нерпа», с одной стороны, — это гибрид саней, самолета, грузового автомобиля. С другой — совершенно самостоятельный вид транспорта, имеющий даже свою строчку в классификации Ростехнадзора. Это не судно, хотя прекрасно ощущает себя на воде. Это не самолет — хотя движется за счет тяги пропеллером.
— Кто впервые видит нашу машину, часто путает ее то с аэролодками, то с судном на воздушной подушке. Но это неправильно. Это все из-за внешнего сходства. А ведь нынешние аэросани избавлены от большинства недостатков своих предшественников. Они так и появились — в процессе избавления от всех этих недостатков.
— Что значит — так и появились?
— Все началось на самом деле с обычной аэролодки. Только сзади не тот мотор, что винтом в воду опускается, а воздушный пропеллер. Но мне категорически не нравилось, что днище не защищено. Придумал монолыжу. Она надежнее. Поставил. Стало лучше, но трясло безбожно. Пришлось изобретать — как приподнять кабину над лыжей и поставить на амортизаторы… Вот в таких поисках, методом проб и ошибок, и пришли к тому, что имеем сейчас. Получилась оригинальная конструкция. Все кулибинские инженерные решения запатентованы.
Производство кузбасских аэросаней — это небольшой завод. Во дворе, напротив цеха стоит, упираясь лыжей в стальные стопоры, «Нерпа». Побольше той, что участвовала в тест-драйве.
Аэросани «Нерпа» и их создатель. Фото: Павел Лавров / «Русская планета»
— Обкатка это, — объясняет Михаил. — Каждая новая машина у нас должна 50 моточасов отработать.
Заходим в кабину, там пилот сверяется с бортовыми приборами.
– 28 часов уже оттарахтела. Без сбоев, — он нажимает на педаль газа, продувает турбину, и «Нерпа» вздрагивает. Приподнимается, будто ей не терпится показать, на что она способна.
— Как удается соблюдать баланс между весом, мощностью, прочностью?
— Двигатель — 300 лошадей. Новый, камазовский. Винт — двойной, наша разработка, тяга в 2,5 раза эффективнее, чем у обычного. Конструкция легкая за счет того, что мы используем те же принципы, что в самолетостроении. То есть, у нас армированный каркас, на который крепится легкая обшивка. Рама несет основную нагрузку, значит, сам корпус можно облегчать. Материал монолыжи — пластик, причем современный: прочный, воду в себя не впитывает, крепкий. Мы практически каждый узел перетряхнули, чтобы сделать его эффективнее, безопаснее, легче, проще.
— Вы постоянно говорите «мы» — кого имеете в виду?
— Ну, сначала я один работал как энтузиаст-самоучка, — рассказывает Минаев. — Потом единомышленники нашлись. Сейчас у меня команда — 15 человек. Делаем аэросани. Кто-то руками работает — мастера. Кто-то испытывает новинки. Очень квалифицированный инженер, на нем все расчеты по конструкциям. Тот этап, когда мы работали только по-кулибински, наугад, на интуиции и смекалке, уже прошел. Сейчас все по науке делаем.
— Так получается, у вас конструкторское бюро?
— У нас люди с мозгами, которые любую смекалистую идею могут обдумать, просчитать, довести до проекта, а потом воплотить. Например, нижний, защитный слой монолыжи. Когда-то это были обычные пластиковые трубы из армированного полиэтилена, вроде водопроводных. Мы их сначала привязывали снизу и вдоль, чтобы, если об камень удариться, отпружинить. Потом додумались: если их между собою спаять, получится гораздо прочнее. Сейчас мы без опаски можем на скорость и по речному перекату пройти, и по ледовым торосам, и по каменистому берегу, и по болоту. На скорости 130 км в час бьем в камень — не пробивает! Скользя, удар уходит. Были в экспедиции на Тайдоне — это горная речка в Кузбассе: прибрежные скалы крошатся, и камни в воде с кромками, как бритва, острыми. Все пропарываются. «Нерпа» прошла.
— Они вообще могут застрять?
— Могут, — кивает разработчик. — Можно загнать их на очень крутой склон. Или в кусты, или в камни. Зажать между деревьев в каком-нибудь лютом буреломе.
— А вытолкать их при этом можно?
— Руками — нет. Арктический вариант «Нерпы» без груза, но с топливом весит около 2 т. Но у нас в комплект недаром входят лебедки.
Арктический вариант аэросаней — модификация специально для суровых условий Заполярья. Теплоизоляция позволяет при минимальных затратах на обогрев неделями жить в кабине. Топливная система оснащена подогревом. Вместо обычных смотровых стекол — специальные стеклопакеты. Конечно, необходимо учитывать «заполярные условия» и при выборе топлива. В центральных областях есть «летний» и «зимний» варианты топлива. И в межсезонье, когда на заправках они, бывает, смешиваются в емкостях, при первых морозах с дизельными двигателями случаются проблемы. На Севере система другая. Там топливо по умолчанию морозоустойчивое. А бензин завозят редко. Транспорт — тягачи, грузовики, тяжелая техника, тракторы, джипы. Так что, когда выбирали двигатель для Заполярья, даже не сомневались — только дизель. Да он и мощнее.
Кузбасские аэросани благодаря уникальным характеристикам успели зарекомендовать себя по всей России. Их охотно берут на вооружение подразделения МЧС. Используют в работе при паводке, при доставке грузов в отдаленные поселки, в качестве мощного и экономичного транспортного средства в тайге, тундре, степях.
— Почему у нас в регионе у спасателей таких машин нет? Они про них не знают?
— Знают. Пробовали, катались, хвалили. Даже загорелись идеей. Но до сих пор так и не сподобились. Странно получается — для всей страны производим, а у себя не пользуемся. Как сапожники без сапог, честное слово. Но ничего, на полюс сходим — про нас все узнают.
Проект кузбасской экспедиции на Северный полюс — новая мечта Михаила. Он уверен, что его арктические сани смогут достичь самой северной точки Земли и вернуться обратно за две недели. Сейчас идет этап согласований, получения разрешений, поисков спонсора.
— Почему на полюс тяжело добраться? Там то лед, то вода, полыньи, все это перемещается, тает, течет, плывет. Ледоколу нужно разбивать лед и расчищать себе воду. Наземному транспорту — хоть собачьей упряжке, хоть автомобилю — искать путь в лабиринте полыней, ледовых трещин, торосов. Аэросани по любой поверхности проскакивают, скользя. Полынья? Тонкий лед? Мы их не замечаем, едем напрямик!
Павел Лавров, Новокузнецк |
