Итак, событие если не века (он лишь в самом начале), то уж во всяком случае десятилетия произошло: впервые в истории русский православный патриарх встретился и подписал совместную декларацию с папой Римским. К настоящему моменту данный документ, как и сам факт встречи, а также коррелирующий с ней «экуменический» документ, принятый совещанием в Шамбези, уже в достаточной степени подвергнут критическому богословскому разбору, что избавляет нас от необходимости слишком подробно вдаваться в этот аспект. (Богословская сторона вопроса подробно проанализирована здесь, здесь, здесь и здесь). Пока еще остающиеся в нашей Церкви православные богословы неопровержимо, с подробной аргументацией показали, какие именно каноны, апостольские правила и проч. нарушил Патриарх Кирилл и какие именно последствия канонического характера из этого вытекают. (И это помимо анализа еретических лжеучений папизма как такового).
К сказанному нашими богословами и канонистами считаем необходимым предельно кратко добавить лишь два момента. Во-первых, уже из официального титулования папы Римского как «викария Христа», «преемника князя апостолов» и «верховного главы вселенской церкви», а также из Догматической конституции Первого ватиканского собора (1870 г.), где прямо говорится об абсолютном и непогрешимом характере власти папы, превышающей власть вселенских соборов, очевидным образом вытекает, что в логике самого папизма никаких переговоров на равных с предстоятелем поместной церковной общины у папы нет и быть не может. Если, повторяем, стоять на позициях католицизма, то предмет таких переговоров может быть лишь один: на каких дополнительных условиях эти «восточнее схизматики», наконец, признают папскую власть.
Во-вторых, мнение о том, что не существует великой ереси, разделяющей христианский Запад и христианский Восток (поскольку таковая должна быть осуждена вселенским собором, а «разделение церквей» произошло тогда, когда эпоха вселенских соборов уже закончилась) – мнение, в полной мере разделяемое и Патриархом Кириллом – типичная схоластика. Верное чисто формально, оно абсолютно неверно по существу. Таковой ересью является, без сомнения, ересь варлаамитов, окончательно осужденная в Византии великим Константинопольским собором 1351 года и за 665 лет после этого никогда не подверженная официальному (то есть на уровне пап) осуждению на Западе. Всем, кто знаком с историей Церкви хотя бы на уровне ликбеза, хорошо известно, что, будучи осужденным восточной Церковью и поняв, что игра проиграна, Варлаам сбежал в Италию (откуда он и происходил, будучи итальянским греком) и там вскоре возвысился, стал епископом г. Джераче, где стал учителем видных итальянских гуманистов, а также написал свою апологию латинства. Именно он, Варлаам Калабрийский, и был одним из первых идеологов экуменизма. Логика его была проста и по-своему совершенно неопровержима: раз в полноте познать тайны Божии невозможно (что абсолютно верно в отношении дискурсивного богопознания, а опытно-молитвенного, духовного пути соединения человека и Бога, твари и Творца, в православной аскетике именуемого обóжением, варлаамиты, как и западные схоласты, не знали и не понимали), то почему бы нам не объединиться? Таким образом, в основе экуменизма фактически изначально лежит богословский рационализм, заполняющий ту пустоту, которая образовалась в результате отрыва западного христианства в целом и солидарных с ним восточных еретиков от аутентичного опыта Православия¸ то есть от опыта правильной молитвы.
Крайностью, тесно связанной с богословским рационализмом схоластов, является его «противоположность» - гипертрофированный эмпиризм в духовной жизни, смешение чувственного и духовного в молитве, недолжное и прéлестное внесение чувственности в молитвенную практику. Отсюда вся эта эротомания Терезы Авильской, «блаженной» Анджелы, Екатерины Сиенской и др., что, с точки зрения строгой православной аскетики, является чистейшей прелестью и, стало быть, есть опыт, прямо противоположный правильной молитве.
А.Ф. Лосев называет Варлаама духовным отцом западного Ренессанса, то есть, по сути, всей последующей западной культуры. И понятно, почему! Утверждение тварности божественных энергий делает невозможным обóжение, поскольку получается, что тварь соединяется с тварью, и реального соединения человека и Бога на духовном уровне не происходит. Бог остается лишь непостижимой в Себе Сущностью, а человек отрывается от Бога и оказывается предоставлен сам себе, начиная изживать свои внутренние энергии и потенции. Принцип богочеловечества и синергии (соработничества человека и Бога) сменяется антропоцентризмом. В конечном счете это и есть Ренессанс, путь к последующей секуляризации.
Отсюда видно, почему Запад в лице своего духовного лидера – папы не осудил Варлаама. Осудить учение о тварности божественных энергий и признать паламизм означало бы для Запада отказаться от собственного культурно-цивилизационного кода, признав его ложность, признав, что он основан на утрате аутентичного опыта правильной молитвы, истинного пути духовного богопознания. Не сделав этого тогда, паписты тем более не могут сделать и не сделают этого теперь, скорее сомкнувшись с глобалистической доктриной «постгуманизма», имеющей уже прямо оккультно-гностические корни. Стало быть, какие-то обращения католиков в Православие возможны лишь на частном, личном уровне, ибо Господь всегда может коснуться души и ума отдельно взятого человека. Но это уже дело Божие, к коему так называемое экуменическое движение и экуменические контакты на уровне церковной дипломатии не имеют никакого отношения. И вовсе не обращение католиков в Православие является главной целью наших экуменистов никодимовского разлива.
Данный краткий богословский экскурс, дополняющий анализ проблемы, произведенный другими авторами, был необходим нам для того, чтобы показать несостоятельность главной, так сказать, официальной цели экуменизма, всех этих рассуждений о воссоединении, даже если этот тезис понимать сугубо православно – как воссоединение на основании покаяния еретиков-иноверцев, отречения их от своих ересей.
Но ведь так вопрос и не ставится, вплоть до официального отказа именовать папистов еретиками! Впрочем, поскольку на эту тему написано уже достаточно, в том числе авторами, на которых мы сослались вначале, перейдем теперь к политическому аспекту проблемы. Тем более, что главный тезис наших «благомыслов», склонных оправдывать любые действия властей, будь то светских или церковных, и осуждать ревнителей веры как неумных и отсталых, «не понимающих игры» радикалов, заключается в том, что как раз политический аспект, а отнюдь не церковно-богословский, является главным содержанием прошедшей встречи. Здесь называют и те цели, которые официально заявляются в принятой совместной декларации – защиту христиан на Ближнем востоке, борьбу против нравственных извращений современного мира и т.д., и те, которые официально не провозглашаются участниками встречи, но как бы имеются в виду, подспудно преследуются российской стороной. Говорят, что Ватикан – это единственный крупный международный институт современного мира, якобы независимый от «американцев» и что наводя мосты с папой, Россия через посредство Патриарха Кирилла якобы «выходит из международной изоляции», связанной с санкциями, введенными против нее рядом западных стран после возвращения Крыма и вооруженных столкновений в Новороссии.
Здесь что ни слово, то ложь. Во-первых, Россия вовсе не находится в международной изоляции (разве вводят против нее санкции Китай, Индия, Бразилия?), а испытывает лишь определенные проблемы в отношениях с Западом. Значит, ведя речь о «преодолении изоляции», кто-то очень хочет, чтобы она туда вернулась? Интересно, в качестве кого? Подобная постановка вопроса естественна для либералов, но выглядит крайне странно в устах тех, кто причисляет себя к светилам православно-патриотической публицистики. Не менее странно выглядит и тезис о независимости Ватикана от «американцев». Начнем с того, что грамотнее с политологической точки зрения говорить не о мифических «американцах» (вряд ли техасский фермер или нью-йоркский продавец хот-догов мечтают уничтожить Россию и Православие), а о центрах мировой закулисной власти, базирующихся в том числе в США. Что же касается Ватикана, то наши авторитетные ватиканисты, приводя интереснейшие факты, убедительно показывают как раз его полную сращенность с этими центрами. Можно лишь в очередной раз рекомендовать читателю работы О.Н. Четвериковой, в частности, ее книгу «Измена в Ватикане. Заговор пап против христианства» (М., «Алгоритм», 2013). А, скажем, в недавних публикациях эксперта РИСИ И.Друзя вполне убедительно и доказательно показана роль Ватикана в организации украинского Майдана, приведшего к власти жестко авторитарный, оголтело русофобский и чисто проамериканский режим. В организации Майдана Ватикан действовал как раз в полном союзе с «американцами», а не против них. Наконец, тот же автор, а также, например, И. Белобородов раскрывают убийственные факты полного потворства со стороны Ватикана и персонально папы Франциска «Евросодому», а вовсе не борьбы с ним. Что же касается христиан в Сирии, Ираке и других регионах Ближнего востока, где идет война, то подавляющее большинство их к настоящему моменту либо уже убиты, либо эмигрировали. Поздновато как-то Патриарх Кирилл вместе с папой Франциском вознамерились их защищать! Если же предположить, что подлинной целью встречи было достижение мира в Сирии, прекращение там военных действий (о чем вроде бы уже и объявлено), то и здесь придется признать, что миссия Патриарха Кирилла не удалась, по сути, провалилась, поскольку госсекретарь Керри уже заявил, что мир в Сирии будет возможен лишь после ухода от власти Асада. А ведь это главный союзник России, поддержка которого и была главной целью военной операции наших ВВС! Таким образом, при внимательном и объективном рассмотрении все «защитительные» тезисы наших «благомыслов» в отношении встречи в Гаване рассыпаются как карточный домик.
Для того, чтобы понять подлинные цели встречи, как они видятся нам именно в политическом аспекте, необходимо сделать еще один экскурс, на сей раз в сравнительно недавнюю позднесоветскую историю. Главное, что нужно понять: над всей внутриполитической борьбой в современной России довлеет политический консенсус в приверженности тому, что политологи называют «проектом им. Ю.В. Андропова». Начиная где-то со второй половины 1960-х годов, определенная (и наиболее дееспособная) часть советских элит достигла консенсуса в том, что квазиимперия СССР должна быть демонтирована, необходимо сбросить балласт окраин, произвести национально-буржуазную модернизацию и войти в Европу в качестве самого сильного, ресурсного и развитого европейского государства, вытеснить оттуда американцев и, таким образом, стать государством, доминирующим на Западе, а, стало быть, и в мире. Именно на этих нескольких китах (антиимперскость, национально-буржуазная модернизация и вхождение в Европу) зиждилось и зиждется с тех пор подлинное содержание стратегических планов советских, а затем и постсоветских, российских элит. Ибо в коммунистическую утопию давно уже никто не верил, а возрождения традиционно-исторической России, как православной империи, боялись и, кстати, продолжают бояться, как огня. И именно здесь следует искать истоки брежневской «политики разрядки» и сахаровской «теории конвергенции», а также подлинный корень всех противоречий реальной политики нашего государства.
Кипучая деятельность митр. Никодима (Ротова) с ее доминирующим экуменическим пафосом, на первый взгляд, вполне гармонично вписывалась в эти планы. Митр. Никодим ведь также уже тогда, опережая престарелых и неповоротливых партийных бонз, активно и динамично «входил в Европу», укрепляя имидж СССР в глазах «мировой общественности» (в действительности элит Запада) как передового и «толерантного», освобождающегося от «тоталитарного наследия» государства. Поэтому его активно продвигала наверх одна элитно-спецслужбистская группировка, сориентированная в большей степени на «либеральные ценности». Однако он был слишком молод, энергичен и нетерпелив. Поэтому другая, более осторожная и консервативная элитно-спецслужбистская группировка опасалась его возвышения. Именно в силу этого, опираясь на ее негласную поддержку, некоторым церковно-общественным группам удалось заблокировать властные амбиции митр. Никодима, и на патриаршество был продвинут менее яркий условный консерватор митр. Пимен. А вскоре Никодим, по неизреченному Промыслу Божию, умер на приеме у папы Иоанна Павла I, по ошибке выпив отравленный чай, предназначавшийся папе. (Папа Иоанн Павел I, скоропостижно скончавшийся через три недели после Никодима, был обречен, поскольку начал расследование деятельности Банка Ватикана, в чем решительно не были заинтересованы американские спецслужбы, итальянская мафия и влиятельные международные круги финансовой олигархии). Его пример, кстати, наглядно показывает, какая судьба постигает тех пап, которые на деле решаются проводить политику, хоть в какой-то степени независимую от мировой закулисной власти.
Лишь в 2009 году никодимовской группировке архиереев удалось, используя благоприятные исторические обстоятельства, привести к власти в Церкви своего человека – ближайшего ученика и сподвижника Никодима митр. Кирилла, о чем мы достаточно подробно рассказывали в одной из предыдущих работ.
Главный вопрос в связи с Никодимом и никодимовщиной заключается в следующем: при всем видимом совпадении, насколько реально тайные цели его деятельности совпадали с целями, которые ставили перед собой «андроповцы»? И вот здесь мы подходим к центральному пункту нашего анализа. По видимости Никодим, как мы сказали, был в полной мере вписан в политику своих кураторов из КГБ по «наведению мостов» с Западом. Но всякая политика, политическая деятельность так или иначе несет в себе свою метафизическую составляющую. Методологически принципиально ошибочно отрывать политику от метафизики и религии. Обычный взгляд на митр. Никодима, пока еще преобладающий в чисто православной среде, в общем, верен, но поверхностен: экуменист, филокатолик и проч. Для понимания всей глубины и опасности данного явления этого, на наш взгляд, недостаточно. При всей своей открытости Никодим, как представляется, был все же некоторого рода «вещью в себе». Но, со свойственным ему нетерпением, порой проговаривался. Нашлись люди, которые суммировали и проанализировали все эти проговорки, о чем мы также неоднократно писали раньше.
Известное представление о доминирующем пафосе никодимовой философии и, стало быть, его деятельности дает главное, ключевое положение этой философии: «Фактом своего воплощения Господь наш Иисус Христос принял в Свое Тело весь человеческий род», начисто разрушающее стройное здание христианской догматики, выстроенное отцами. (Подробно об этом см. в нашей работе «Богословие открытости: перезагрузка», ссылка на которую дана выше). Если вникнуть здесь в суть, то такой подход носит абсолютно революционный характер, убивая историческое христианство как таковое и решительно выходя за богословские рамки, по содержанию представляя собой типично масонскую философию. (Вопрос о том, был ли митр. Никодим тайным кардиналом и входил ли в какие-либо масонские либо парамасонские структуры, мы считаем глубоко второстепенным. Думаем все же, что вряд ли).
Итак, если «андроповцы» ставили перед собой цель, хотя и ошибочную, но все же по видимости в каком-то смысле «патриотическую» (пусть даже и суррогатно-патриотическую): Россия сбрасывает груз имперскости, проводит национальную модернизацию и входит в Европу, вскоре становясь в ней лидером и противостоя США, то Никодим и никодимовцы бредили (и, как видно, продолжают бредить!) своей чисто масонской утопией: объединить весь человеческий род как бы «во Христе», но без досадных и сковывающих их полет ограничений, налагаемых традиционной православной догматикой. Ну а папство, как понятно, – самый удобный инструмент для такого объединения. «Россия», «держава» и «Православие» – это у них для сугубо внутреннего употребления. В каком-то смысле это можно сравнить с тем, как воспринимали Россию Ленин, Троцкий и другие большевики «досталинского» периода: она была им очень нужна, но лишь в качестве запала для мировой революции. Когда восстанут пролетарии всего мира, роль России будет уже отыграна. Посмотрите последние репортажи с участием Патриарха Кирилла: огонь в глазах, человек явно в состоянии сильнейшего драйва; он, наконец, прорвался к преемственной от учителя мечте, что преследовала его всю сознательную жизнь! Ради этого стоило и еще сто раз повторить про «державу» и «Православие»!
Понятно, что любимая никодимова мысль про единение всего человечества (притом, что про покаяние еретиков и иноверцев нигде не говорится) более чем устраивает папистов: ведь Никодим нигде не сказал, что это не будет объединение под власть папы! И конечно, идея объединить все человечество крайне близка и глобалистам: ведь Никодим в данном контексте не говорит не только про покаяние, но даже и про крещение и искупительную жертву! «Во Христе», говорите? Это мы после разберемся, что за Христос. Главное – единство, объединение. На наш взгляд, это «единство» и его интерпретация – ключевой момент во всей эпопее суперэкуменизма.
Критики документов, принятых в Шамбези, обратили внимание на ключевое противоречие в них: с одной стороны, говорится о единстве, как изначальном свойстве именно православной Церкви, с другой же стороны, единство определяется как цель экуменического диалога. Откуда же происходит это противоречие, чем оно вызвано? Да просто тем, что нынешние экуменисты не могут выражаться с той же откровенностью, что их главный учитель: времена не те. Но главная цель-то осталась! Вот и приходится изворачиваться за счет двусмысленных и половинчатых формулировок. (Впрочем и здесь прокол: Грузинская Церковь уже отвергла ключевой документ Шамбези!).
Патриарх Кирилл, не скрываясь, говорит о том, что о планируемой встрече с папой знало всего пять человек, при этом умалчивая о том, насколько, в какой степени о ней было проинформировано высшее политическое руководство страны. По нашим данным, незадолго до самой встречи это было сделано, но лишь в самом общем плане, без всяких подробностей. Ясно, что для «консервативных» чекистов, окружающих Путина и готовых вводить Россию в Европу лишь в качестве великой державы, а не по частям и с полной потерей суверенитета (что устраивает «сислибов», либералов во власти), главным аргументом в пользу встречи и подписания совместной декларации с папой была логика «выхода из международной изоляции». Интересно, когда до сознания этих весьма хитрых и изощренных, но богословски абсолютно не просвещенных людей дойдет та простая истина, что «младотурецкая» (ну, или, если угодно, «кемалистская») политическая логика «чекизма» и суперэкуменическая логика «никодимовщины», этого своеобразного варианта квазимасонской идеологии, если выразиться мягко и обтекаемо, не вполне идентичны?
Реализовав свой «проект им. Ю.В. Андропова», «младочекисты» получили: развал государства (СССР); регресс в экономике; небывалое для России падение уровня культуры; деградацию науки и образования; все нарастающее разложение нравственных основ жизни и традиционных институтов. Православная Церковь, хранительница истинного, неповрежденного Предания, жива до сих пор действующей в ней благодатью, силой Божией, действующей вопреки всему. Устремляясь к единству с Ватиканом, наше церковное руководство устремляется вовсе не к декларируемому на словах «единству на основе общего христианского наследия первого тысячелетия» (с которым, кстати, как показали наши богословы, тоже не все гладко). В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Процессы, приведшие папистов, протестантов и прочих к отпадению от полноты вселенского Православия, необратимы, как необратима сама история. На деле нас убеждают принять идею единства не с другим «изводом» христианства, а с христианством, которое лишь по видимости, лишь в оболочке остается таковым, а в глубине давно мутировало, впустив в себя гностический вирус. Папство сегодня – один из центров мировой власти, имеющий весьма слабое отношение к историческому христианству. Поэтому шаг, который сделал Патриарх Кирилл – это не шаг в сторону «усиления позиций России на международной арене», а явное движение в сторону глобализма. Усталая обреченность, с которой папа Франциск принимал своего энергичного российского коллегу, свидетельствует о некоем знании, даваемом реальной близостью к центрам мировой власти, том знании, коего в полной мере нет ни у патриотических «благомыслов», ни у «товарищей» из Данилова монастыря и с Лубянки.
Социально-религиозный оптимизм, вдруг обуявший «благомыслов» – есть свидетельство, во-первых, их маловерия, во-вторых, боязни реальности. Они, похоже, забыли, что именно Ватикан породил ныне беатифицированного (первая стадия канонизации у католиков) «архиепископа геноцида» Степинаца, благословившего изуверское истребление православных сербов. Они, видно, запамятовали, как, начиная с 1945 года, именно по каналам Ватикана «крысиными тропами» выводились из Германии и Италии высокопоставленные нацисты, которые вскоре инкорпорировались в американскую элиту и инспирировали «крестовый поход» против СССР. У них, наверно, отшибло память, и они не помнят, как совсем недавно, всего два года назад, униатские иерархи, подчиненные папе, с трибуны Майдана призывали к насилию и молились об успехе «цветной революции». Но, помимо этих «мелочей», они, похоже, напрочь забыли главное – слова Писания: «Егда все рекут мир и утверждение, тогда наступает внезапно пагуба» (1 Фес. 5, 3). Христос, подлинный Христос Евангелий, – ведь никогда не проповедовал «радостного» социально-религиозного оптимизма!
Говоря о причинах секретности, с которой готовилась встреча, Патриарх Кирилл с подкупающей откровенностью сказал, что в условиях гласности подготовить ее было бы невозможно, так как у такой встречи «слишком много противников». Видно, наш предстоятель, всегда готовый облобызаться с папой, почитает за врагов свой собственный народ во главе с его духовными вождями – самыми авторитетными старцами… Не потому ли некоторых из них, наиболее почитаемых в народе, втихаря, по-воровски удалили из Троице-Сергиевой Лавры как раз накануне встречи? Несколько человек попрали нормы соборности, обделали свое сомнительное дело за спиной не только всей церковной полноты, но даже и Архиерейского собора – и «благомыслы» готовы с ложным смирением проглотить это!
Что же до нас, то мы будем, следуя мудрому благословению наших духовников, торопиться участвовать в таинствах, пока благодать еще сохраняется в нашей Церкви. И одновременно – усиливать наше противодействие совершающемуся нечестию – молитвой, информационной работой, общественными акциями. Сейчас для всех нас настал момент истины. Если мы все ничего не стóим и в своем низкопоклонстве перед так называемой «властью» уподобимся «благомыслам» – то вполне может статься так, что благодать покинет нашу поместную Церковь, как покинула она те поместные церкви, которые упомянуты в Откровении. Это, бесспорно, произойдет в тот момент, когда папу начнут поминать за патриаршим богослужением, а наш толерантный предстоятель благословит совместные богослужения с еретиками-папистами. Если же мы сможем мужественно противостоять всеереси экуменизма, то Господь, по милосердию своему, может и отсрочить конец, даруя нам за наше стояние в вере столь взыскуемое время для покаяния.
http://www.zavtra.ru/content/view/pontyi-pontifikata-/ |
