Представляем вашему вниманию интервью с научным сотрудником Сектора исследований межнациональных и религиозных проблем Российского института стратегических исследований (РИСИ) Раисом Равкатовичем Сулеймановым - одним из самых известных на сегодняшний день экспертов в области этнорелигиозной ситуации в Поволжье, человеком, который занимается непосредственно вопросами, связанными с нетрадиционными для коренных мусульманских народов России течениями зарубежного ислама радикального толка и с религиозным фундаментализмом.
***
- Раис Равкатович, в чем, по Вашему мнению, заключается основная угроза ваххабизации русского общества и как преодолевать эту «болезнь»? Сегодня многие эксперты проводят прямую параллель между фашизмом и ваххабизмом. Действительно ли ситуация настолько серьезна?
- Основания для подобных сравнений, безусловно, есть. О масштабах распространения и опасности ваххабизма можем судить по событиям, которые происходят у нас на глазах во многих странах Ближнего Востока и в Европе. Если же обратимся к России и посмотрим на основные очаги ваххабизма, а именно на Татарстан и Дагестан, то увидим картину, во многом схожую с общемировой, поскольку явление это «сетевое» и имеет общий корень и единое финансирование.
В самом начале нашего разговора я хочу озвучить основной тезис своего интервью. Итак, мое основное утверждение следующее: чем сильнее будет православие в Татарстане среди этнически православных народов, тем слабее будет ваххабизм, распространяющийся среди татар, исповедующих традиционный для них ислам ханафитского мазхаба. Соответственно, чем слабее будет ваххабизм, тем сильнее будет традиционный ислам, который я сам исповедую и защитником которого являюсь.
Теперь попробуем разобраться, почему так. Дело в том, что татары ментально, ценностно, цивилизационно так или иначе находятся в российской культуре, фундаментом которой является христианство, и многие положения, которые существуют в практике зарубежных течений ислама, татары категорически не приемлют и не разделяют. Начнем с самых простых. Ситуация с многоженством. Полигамные семьи в Татарстане составляют такое ничтожное меньшинство, что рассматривать это явление как традицию даже не приходится. Объясняется это очень просто: положение женщины в татарском обществе не такое, как у женщин зарубежного исламского мира. Сколько бы разного рода религиозные популисты не твердили о том, что женщина в зарубежном исламе значительно более защищена, чем в христианском мире, на практике всю эту фальшь подобных рассуждений разоблачить не составляет труда. Вряд ли вы найдете татарок, желающих жить в положении женщин Афганистана или Саудовской Аравии.
У татар женщины и мужчины могут сидеть за одним столом, вместе кушать и общаться. Кроме того, сохранена традиция, которая не представлена, например, у других мусульманских народов - это наличие «женского духовенства» (так называемые «абыстай»), то есть когда женщина может читать Коран в домашнем собрании, которое называется «меджлис». И мужчины, и женщины сидят и внимательно ее слушают. Другой пример: многоженство татарами не приветствуется. Очень сложно найти татарку, которая согласится своего мужа делить еще с одной женщиной. Те женщины, которые состоят в религиозном браке с многоженцем, остальным татарским обществом воспринимаются как ущербные, как курицы в курятнике, где один петух их по очереди топчет. Те татарки, которые состоят в полигамных браках, стыдятся этого.
Или возьмём другой пример: практика поминовения усопших на третий, седьмой, сороковой дни и годовщину. Подобная практика встречается у мусульманских народов Поволжья - татар и башкир.
Изучая ментальные ценности татар, можно утверждать, что русская традиция очень прочно вошла в уклад их жизни. На ментальном уровне, на уровне мировоззренческих установок ценностей татары понимают и разделяют ценности русских, их представления о правильном, нравственном, моральном. А, как известно, русская традиционная система ценностей базируется на христианских началах. Поэтому на ментальном уровне между русскими и татарами в Поволжье взаимопонимание. Татарам из всех народов более близки русские, чем даже их единоверцы из Центральной Азии или арабских стран. В свою очередь не удивительно, что из всех мусульманских народов близкими к себе по мировоззрению, жизненному укладу, манере поведения русские ставят именно татар. Ваххабизм же по своей природе очень агрессивен и в корне своём антихристианен.
- Именно поэтому ваххабизм часто называют «верой Люцифера».
- Ваххабизм точно не от Бога. На примере Сирии мы можем это отчетливо видеть. Какому гонению там подвергаются христиане! За полгода террористическому ваххабитскому подполью удалось разрушить межрелигиозный мир страны, который сохранялся на протяжении полторы тысячи лет!
В Татарстане конфликтная ситуация с распространением радикальных течений зарубежного ислама растянулась на 20 лет (ваххабизм проникал постепенно). Кстати, нынешний министр внутренних дел Татарстана Артем Хохорин прямо заявил, что в Татарстане вот уже много лет идет такая вот вялотекущая война, очевидность которой в регионе все более ощущается. Одним из мощных сдерживающих факторов от превращения этой поволжской республики в аналог Дагестана являются многочисленные межнациональные браки и православие, влияние которого в Казанском крае исторически очень сильно. Поэтому и основной удар сегодня приходится именно на православие в Татарстане. Всем хорошо известны последние события с поджогами православных храмов ваххабитами в республике, признанные в итоге терактом. Это следствие двадцатилетней политики ваххабизации общества Татарстана.
Обратимся к статистике. Сегодня в Татарстане очень сложная ситуация: за двадцать лет было построено 1524 мечети и 225 православных храмов, то есть разница в семь раз. Это ненормально. Добавим, что по переписи населения 2010 года этнически православных народов (русских, чувашей, кряшен и др.) и татар-мусульман приблизительно поровну. Даже если согласиться с тем, что среди татар активно верующих встречается больше, чем среди русских, то никак не может быть это в соотношении, что на 1 церковь приходится 7 мечетей, т.е. получаются 1 активно верующий православный русский и 7 активно верующих татар-мусульман. За мусульман можно порадоваться, но вот как быть с православными? Однако ситуация не исправляется, наоборот, только усугубляется. Цели усиления роли православия (хотя бы за счет расширения строительства церквей, ведь православных - половина населения республики) в Татарстане не ставятся ни региональными властями, которые позиционируют республику исключительно как мусульманскую, ни со стороны, давайте будем честны, местной митрополии, которая там, где нужно быть принципиальными, эту принципиальность не проявляет. Это касается, в частности, реституции церковной собственности. В Татарстане многие церкви, которые сами по себе являются памятниками архитектуры, находятся в бедственном состоянии, некоторые превращены в музеи. Так, например, Дворцовая церковь Казанского Кремля сегодня используется под Музей истории государственности татарского народа. Вот мне, например, сложно представить, чтобы в Москве какую-нибудь мечеть превратили в Музей государственности русского народа. Догадайтесь с одной попытки, как бы это было воспринято мусульманами? А то, что в центре Казани храм используется под музей, тем более подчеркнуто-политического содержания, никого, видите ли, не удивляет. Или, скажем, в центре Казани сегодня сносят церковь Космы и Дамиана, постройку 1708 года. И в связи со всеми этими событиями мы не слышим голоса митрополита. Это очень и очень странно, согласитесь! Такое было только в 30-е годы XX века, когда церкви разрушали или превращали в здания музеев или клубов. Я привел только два наиболее вопиющих случая, а ведь таких фактов гораздо больше. И это только в Казани, не считая всей республики.
Второе, что обсуждают, - это не так давно разгоревшийся вокруг Татарстанской митрополии «голубой скандал». Не будем вдаваться в подробности, кто прав, кто виноват. Но в чем его суть в контексте нашей проблемы: для ваххабитов - это лучший аргумент против христианства. По роду своей деятельности мне приходится ежедневно мониторить большинство исламистских электронных ресурсов Татарстана и, шире, Поволжья (сайты, блоги, форумы, социальные сети). Так вот, тема «голубизны» местной митрополии сейчас самая обсуждаемая на всех исламистских ресурсах. Ваххабиты буквально смакуют все эти детали и подробности: вот, мол, посмотрите, какие у кяфиров (неверных) священники, какой у них моральный облик.
Мне казанские имамы рассказывают, что к ним все чаще и чаще стали приходить русские, которые хотят принять ислам. Среди причин, по которым русские в Казани отказываются от своей исконной веры, чаще всего называются две: это ставшие притчей во языцех «попы на джипах» и вот теперь «голубые батюшки». Я повторяю, я не берусь судить обо всех этих явлениях, но то, что они тиражируются в информационном пространстве исламистов, то, что они распространяются в СМИ со страшной силой - это факт, и это опасно. И никто не привел ни одного контраргумента против озвученных и тиражируемых скандалов в местной митрополии.
На фоне подобных озвученных фактов популистская демагогия ваххабитов выглядит настоящим геройством - призывы о восстановлении социальной справедливости представляются очень привлекательными особенно для молодежи. Они выставляют себя смелыми правдолюбами, отважными робин гудами, борцами за всеобщее счастье в мировом Халифате, чем и подкупают молодых и горячих ребят, вербуя сторонников. Русский, кряшен, чуваш да и любой другой национальности человек в России ментально стремится к справедливому обществу. Халифат, о котором твердят ваххабиты, преподносится как государство справедливости. А потом по нарастающей - и человек попадает под сильнейшее идеологическое влияние. И что в сухом остатке мы видим? Целую плеяду террористов из числа русских и других этнически православных народов: Виктор Двораковский, Виталий Раздобудько, Алла Сапрыкина, Саид Бурятский (настоящее имя - Александр Тихомиров) и др.
Ну, например, в ноябре 2010 году в лесах Нурлатского района Татарстана появились первые боевики под предводительством Руслана Спиридонова, который, как выяснилось позже, по происхождению оказался этническим кряшеном, то есть бывшим православный. И это реальность. Почему православные не борются за свою паству, за те народы, которые являются этнически православными? Ведь этими людьми никто не занимается. Православная миссия среди этнически православных в регионе ведется силами энтузиастов. Никто не призывает крестить татар-мусульман, наоборот, у них нужно укреплять позиции традиционного для них ислама, но также сейчас очень важно, чтобы в Татарстане произошло воцерковление русских, кряшен и чувашей. Разве это нормально, что 250 тысяч кряшен окормляют всего шесть священников, которые служат на церковно-кряшенском языке. Неудивительно, что активисты независимого кряшенского движения и эксперты уже открыто говорят, что через одно-два поколения целый народ - кряшены - перестанут быть православными. Разве это хорошо?
Мы сегодня должны четко понимать, что в сильном православии заинтересованы не только этнически православные народы, но и мы, коренные мусульманские народы России. Церковь сегодня - самый влиятельный орган, даже чисто организационно, это та сила, которая может влиять на события, на принятие важных решений государством и укрепить позиции ценностей нашего общества. И чем сильнее и мощнее будет Русская Православная церковь в России, тем сильнее будет традиционный для нашего Отечества ислам.
- Раис Равкатович, что такое традиционный ислам в России не с догматической позиции, а с гражданской?
- Он, в первую очередь, подразумевает восприятие России как своей Родины и готовность ее защищать и даже воевать за нее со своими единоверцами, если они выступают против России. Как пример мы знаем русско-турецкие войны в эпоху Российской империи, когда татары в составе российской армии воевали против турок - своих единоверцев. Мы знаем конфликт в Чечне, в котором на стороне России выступали татары. Таких примеров в нашей истории очень много. Но, кроме того, это, безусловно, уважительное отношение к православному большинству.
Вы знаете, общаясь с православными людьми часто приходиться слышать: «Какое нам дело до ваххабитов, это внутреннее дело мусульман, пусть они со своими проблемами и разбираются». Так вот, это глубоко ошибочное мнение. Ваххабизм - это не религиозная проблема внутри ислама. Это проблема глобальная, и она коснется всех. Яркий пример - последние события в Татарстане, связанные с поджогами церквей. Наивно думать, что если постоять в сторонке, то ваххабизм не коснется православных. Гибнут в терактах, устроенных в России ваххабитами, в массе своей именно православные люди.
Сегодня проблема ваххабизма в России напрямую касается и православных. Вряд ли кто-то из православных хочет проснуться в один день и узнать, что все его соседи из числа мусульман России являются ваххабитами. Ваххабизм изначально нацелен на уничтожение всего, что не является ваххабизмом.
- Вы упомянули чувашей Татарстана. Расскажите о них поподробнее, пожалуйста.
- С чувашами ситуация тоже очень непростая. Среди них также имеются случаи ваххабизации, но большую угрозу представляет уход чувашей в неоязычество. Эти тенденции опять же объясняются слабой миссионерской православной работой, ведь на 118 тысяч чувашей приходится всего три священника, которые служат на чувашском языке (в Кайбицком районе - 1, и в Алькеевском районе - 2).
Сегодня в чувашских деревнях распространены языческие обряды, жертвоприношения. Язычество среди чувашей - уже не редкость, а, так сказать, «детская радость» для этнографов, социальных антропологов и фольклористов, которые, не осуждая, наоборот, поощряя подобные явления, создают почву для деградации общества, возвращения человеческого сознания в каменный век, происходит архаизация сознания. Мне неоднократно на разных этнографических конференциях в Казани приходилось быть свидетелем, как некоторые местные этнографы с упоением, демонстрируя слайды, рассказывали о неоязыческих обрядах местных чувашей: мол, ой как это интересно, как это восхитительно! Что недопонимают все эти «радостные этнографы»? То, что весь этот новодел, всё это новоявленное «родноверие» носит агрессивно антихристианский характер. Кроме того, неоязычников отличают еще и признаки тоталитарных сект. Именно поэтому языческий проект и поддерживается, и финансируется, и процветает. Скажите, с чего бы это весь Интернет был завален картинками «языческого рая»? Но это тема для отдельного интервью...
- На Ваш взгляд, подобная ситуация наблюдается только в республике Татарстан?
- Все ведь познается в сравнении. Перед моими глазами стоят замечательные примеры пастырского служения и сильной миссионерской работы в регионах. Например, владыка Феофан (Ашурков) в Челябинской и Златоустовской митрополии, где живут нагайбаки - этносословная группа кряшен. В соседней с Татарстанской митрополией Йошкар-Олинской и Марийской епархии трудится замечательный архиепископ Иоанн (Тимофеев), который очень усилил роль церкви в Республике Марий Эл. Кстати, он ведет православную миссию среди марийцев, активно борется с тенденциями неоязычества в регионе. Понятно, что это раздражает всех этих комплиментарно относящихся к язычеству этнографов и фольклористов.
- Раис Равкатович, каковы Ваши прогнозы безопасности в связи с наступившей Олимпиадой в Сочи?
- Конфликт в Сирии затягивается не в пользу боевиков. События в Сирии сейчас напоминают больше ситуацию в Алжире, где гражданская война идет вплоть до сегодняшнего дня. Там правительство контролирует 95% территории, 5% контролируют боевики, которые периодически возобновляют боевые действия. Все прогнозы, в том числе и некоторых симпатизирующих «Братьям-мусульманам» российских арабистов, о том, что дни Башара Асада сочтены, не оправдались. Это, кстати, к вопросу о компетентности таких экспертов. Башар Асад устоял, законное правительство Сирии держит ситуацию под контролем, и ваххабитам в союзе с американцами не удалось его одолеть. Нам известно обращение Доку Умарова, в котором он призывает российских ваххабитов возвращаться из Сирии на родину. В преддверии Олимпиады это звучит угрожающе. Неслучаен в этой связи и визит к Владимиру Путину принца Бандара бин-Султана, главы разведки Саудовской Аравии. Рассказывают, что во время встречи саудовский принц намекнул, что безопасность в Сочи зависит от позиции России по Сирии, т.е. фактически это был откровенный шантаж: мол, сдайте Башара Асада, и мы финансируемым нами ваххабитам прикажем не устраивать терактов в Сочи. Видимо, шантажировать российскую сторону не получилось, и саудиты решили показать, чего они стоят: трагические события в Волгограде произошли как раз после визита Бандара. Просто США через саудитов хотят контролировать все эти процессы и будут предпринимать всяческие попытки давления на нашу страну.
Я считаю, что непосредственно на самой Олимпиаде терактов не будет, все силы безопасности сейчас переброшены именно в Краснодарский край, но не получится ли так, что, стянув все силы в Сочи, мы оголим другие наши города? Ведь ужасно даже представить, что во время Олимпиады в Сочи теракт может произойти в любом другом городе - погибнут люди, зато будут ликовать ваххабиты и откровенно злорадствовать либералы, посыплются упреки в адрес Правительства и силовиков. И даже спокойное проведение Олимпиады в Сочи не означает, что проблема ваххабизма будет снята. В Татарстане тоже спокойно прошла Универсиада, а что было потом? Ракетные обстрелы нефтехимического завода и массовые поджоги церквей. Нужна бескомпромиссная борьба с ваххабизмом до победного конца. Половинчатыми мерами и глупыми рассуждениями о необходимости диалога и «умении договариваться» проблему ваххабизма в России мы не решим.
Беседовала Мария Мономенова, член Союза журналистов России
Источник
