После кровавой Пасхи в Славянск пришла кровавая Троица… В этот день была разрушена церковь и жилые дома, погибли пять человек, включая маленькую девочку. Из-за обстрела «Градом» оказались обесточены многие районы города.

Показания свидетелей

«Гуманитарная ситуация в городе резко ухудшилась после минувших выходных, когда на инаугурацию, да и на Троицу украинские силовики устроили славянцам настоящую кровавую баню. Мины, бомбы, снаряды, ракеты сыпались на несчастный город практически безостановочно.

— Известно, как минимум, о 12 погибших мирных жителях, — сообщил на импровизированном брифинге в подвале нашей гостиницы мэр Вячеслав Пономарев. Он зашел в гости, и тут украинцы ударили из «Градов». Пришлось немного задержаться. — Счет раненых идет, наверное, уже на сотни. (…)

Улица Ленина по колено в осколках. Вышибло стекла в нашей любимой парикмахерской, посекло аптеку. Рваные провода, груды срубленных веток и молчаливые кучки людей, которые только пытаются осознать случившееся. Это трудно, если сложить весь пазл вместе: нет света, нет воды, нет денег, работы и пенсий. И есть смерть, которая может прилететь с неба в любую секунду. Примерно секунд 10 подлет ракеты «Града». Судя по дырам в стенах, бьют с разных направлений. Батарей, по-видимому, несколько. Игорь Стрелков вчера рассказал журналистам «КП», что в понедельник утром минометная засада ополченцев накрыла неполную батарею «Градов» у перекрестка на Красный лиман. Но городу это не помогло.

Стучимся в первую попавшуюся квартиру. Нам открывает немолодой мужчина, Валерий Шурба, рассказывает:

— Связи нет, купил старый телефон городской, дисковый. Пользовались же только мобильными. Про этот забыли совсем. Подключил его. Как раз позвонил телефон, а жена туда пошла, на кухню. Вечер такой был… Тишина… И вдруг такой взрыв, меня волной откинуло. Я даже не пошел туда, сразу все понял — прямое попадание, о чем тут можно говорить… Теща в соседней комнате была, 90 лет, засыпало кирпичом. Откопал ее, вытащил, потом жену, уже под утро.

Мы заглядываем в комнату. В кресле сидит окровавленная старушка и повторяет:

— Где Таня? Где Таня?

Таня лежит у ее ног, накрытая простыней…

Рыдающая женщина во дворе дома говорит, что не понимает, что дальше делать. Несколько лет вкладывали деньги в ремонт квартиры, и все… Ничего не осталось. Спрашиваем:

— Уехать можете из Славянска?

К разговору присоединяется ее сын:

— Да можем мы уехать, только денег нет. И ничего нет. Все сбережения были здесь — теперь у нас даже ложки не осталось, даже полотенца.

Поднимаемся по лестнице — сначала идет гарь, потом стекла, потом и самих ступенек уже не видно — все засыпано ровным слоем перемолотого кирпича. Квартиры нет — просто груды камней, из которых торчат сплющенные вещи. В соседней квартире на полу таз с кровавой водой. В холодильнике — десяток яиц и какая-то немудреная еда. Страшно пахнет газом.

На лестнице сталкиваемся с женщиной. Ирина, говорит, что ее спасло чудо. Муж сказал ей — «умирать будем в Славянске», и она согласилась. На Троицу съездили к родне, сегодня вернулись — жилья нет.

Кровать огромной плитой придавило, а квартиры нет. Можете посмотреть, стесняться тут уже нечего.

В одной из комнат квартиры огромная библиотека, вся стена в книгах. На полу лежит выгоревшая икона. Оклад, распространенный на юге — «виноградный», уцелел, а образ выжег дотла адский пламень. На стене комнаты целый иконостас — от жара лик Богородицы пошел кракелюрами, морщинами, и кажется, что она вот-вот разрыдается. Ванной в квартире нет, только по груде пыльных камней змеится и сияет хромированный шланг от душа. С балкона тянет горелой теплоизоляцией, и почему-то зябко, несмотря на оглушительную летнюю жару.

На первом этаже разбитого дома — паспортный стол, у дверей десяток женщин. Тихо переговариваются. Спрашиваем, «уедут ли они из Славянска, если откроют коридор?». Нет, не уедут — у всех в паспортном столе документы на оформлении, но учреждение закрыто, и неизвестно, когда заработает. Да и вообще здесь мало кто слышал о предоставленных Петром Порошенко гуманитарных коридорах. Пока скромные гуманитарные грузы местные жители возят сами, полями и огородами, на свой страх и риск. Но город живет не только в условиях самой настоящей гуманитарной катастрофы и блокады. Славянск испытывает дикий информационный голод — здесь мало кто понимает, что происходит вокруг. Ведь нет света, а значит не работает ни Интернет, ни телевизоры. Не хватает самого элементарного, но в то же время — самого необходимого: хлеба, воды, медикаментов. И врачей.

— Ситуация очень тяжелая, — говорит заведующий хирургическим отделением Славянской городской больницы Аркадий Глущенко. — Воды нет, но подвозят нам ее, спасибо. Свет хоть с перебоями, но есть. Медперсонала не хватает нам. Многие уехали, их понять можно. Со всей больницы работает сборная команда. Очень тяжело, особенно на «кровавую Троицу», как мы ее уже назвали. Такое месиво было, не передать. Обстреливался центр города, но везли со всего Славянска. А работали только 6–7 врачей, причем разных специальностей. Последние два дня, по меркам хирургии, спокойно. И терапевты помогали, и замглавврача. С пятницы только госпитализированы 33 человека. Это 5–7 процентов от общего числа пострадавших. Подавляющее большинство — с осколочными ранениями, обрабатывали и отпускали домой. Не успевали записывать их.

Дмитрий Стешин, Александр Коц».[1]

11 июня по пригороду Славянска Семеновке был нанесен удар, запрещенными международными конвенциями фосфорными бомбами. Позже они применялись Украиной не раз. Хирург Михаил Коваленко лично видел шестерых пострадавших с ожогами, полученными в результате применения этого страшного оружия – их привозили в больницу, где работал врач.

Показания свидетелей

«…Звучит команда — перебегать по одному, держась ближе к деревьям: по этому участку дороги лупит танк прямой наводкой. Воронки во дворах, на огородах, металлические ворота и двери в домах, изрешеченные и прошитые насквозь осколками, со свежими… Некоторые дома разрушены полностью: косо торчащие дверные косяки и, так нам знакомые по старой военной кинохронике, печально возвышающиеся над грудами кирпича, русские печи… Во дворе одного дома — странное белое пятно, как будто стиральный порошок просыпали, несколько таких «белых пятен» я уже видел в Семеновке.

«Фосфорная бомба, — говорит мне один из бойцов. — Да вон она, там, стакан от нее почти весь в земле остался!» Он начинает окапывать ножом землю вокруг «стакана». «Осторожно, руками не трогай!» — предостерегает его другой ополченец. Наконец, «стакан» извлечен — такое безобидное, на вид, изделие, если бы не этот белый ореол вокруг, на земле, то никаких подозрений бы и не вызвал: так, какая-то бутыль разбилась…

«Сколько этой дряни ядовитой здесь рассыпано…» — вздыхает «Кирпич»».

«Эти звери месяцами обстреливают мирных жителей. За два месяца осады Славянска, они выучили прекрасно где какой объект находится в этом маленьком городке. И они кропотливо и добросовестно расстреливали школы, церкви, гинеколокическое отделение больницы, госпиталь, хлебозавод, детские сады… Я никогда прежде не видел столько детских трупов…

Они откровенно, не прячась — используют средства уничтожения, запрещенные всеми конвенциями мира. Они засЫпали дома мирных жителей, огороды – фосфорными минами с радиусом поражения в несколько сотен квадратных метров; их, эти мины, я видел во множестве.

Юрий Юрченко».

В начале июня ополчение оставило Красный Лиман. После этого там была учинена жестокая расправа над местными жителями, не состоявшими в ополчении. Порядка тридцати мужчины были увезены в неизвестном направлении, несколько человек убито. Но главным преступлением этого эпизода стало поголовное истребление раненых в захваченной больнице.

Несколько дней спустя один из нацистских блоггеров разместил большую подборку фотографий убитых людей (ополченцев, как следует из его показаний). Все они были убиты выстрелом в голову. Эта ужасающая подборка, которой надлежит войти в материалы очередного Нюрнбергского процесса, была сопровождена комментарием автора: «Мерзкое зрелище. Так бы жили еще лет 10-20, ну пока печень от цирроза бы не отказала. Так нет — решили ехать бороться с фашизмом и защищать Домбас. Дозащищались». К нему тотчас добавились сотни аналогичных.

http://archerss.livejournal.com/584746.html

Показания свидетелей

«Людей из Красного Лимана не выпускают, в городе много карателей Нацгвардии, которые оказывают большое давление на местных жителей, — рассказала Екатерина. — Буквально под дулом автомата заставляют людей приносить наёмникам еду, чай, кофе и прочее. Постоянно пьют, дебоширят. Они изнасиловали шестерых девушек, а одной из них после всего произошедшего перерезали горло.

Тридцать человек было вывезено в неизвестном направлении и они до сих пор не вернулись. Мы предполагаем самое худшее в их отношении. В посёлке Андреевка, вблизи Славянска, фашисты выбивали двери в дома и расстреливали людей. Это самая настоящая оккупация, нас угнетают и унижают. Мы устали и просим помощи у России. Потому что только она может нам помочь.

Екатерина, жительница Красного Лимана».[2]

Расстрелами местных жителей в те же дни сопровождался по некоторым данным и захват батальоном «Айдар» луганского города Счастье.

Забегая вперёд, приведём показания одного из карателей об «освобождении» славянского пригорода Николаевки, оставленного ополчением почти одновременно со Славянском. За свои откровения командир отделения «батальона «Донбасс», выпускник львовской духовной академии и киевского пединститута, сотник майдана Олег Дуб был заключен командиром «батальона» Семеном Семенченко под стражу.

Показания обвиняемых

«5 июля

Участие батальона «Донбасс» в освобождении Николаевки, о котором так многозначительно написал у себя Семен Семенченко (мол, «оно говорит само о себе» о батальоне).

Так вот: я там шел по левому флангу от первого наступающего БТР и вторым после нашего ведущего командира в направлении Николаевки и видел все сам до мелочей это «славное» освобождение! Лучше бы так Николаевку не освобождали!

Ребят горе-командиры, балаболы по жизни, перед тем напугали и накрутили информацией о том, что в Николаевке мирных и наших граждан уже нет! Что там одни сепаратисты! Что мы должны провести жесткую зачистку и бросать гранаты во все темные места, и стрелять во все подозрительное! Я два раза подходил к командиру роты и говорил ему, что такие инструкции, данные желторотым воинам, приведут к хаотической стрельбе и убийствам невинных! Что нужно смотреть и взвешивать куда стрелять! На это он ответил мне, что если я хочу жить, то есть стрелять без оглядки! Что времени разбираться, или там ребенок, бабушка – нет! И что эти бабушки-сепаратистки сами во всем виноваты (выделение здесь и далее моё, – Д.С.)!

И вот началось это «освобождение» с батальоном «Донбасс» впереди.

Я шел уверенным в своем отделении и думал, что идя впереди, мы не дадим случиться беде!

Однако паранойя все-таки взяла свое.

Началась стрельба куда попало и по всему, что движется! Чуть не пристрелили в затылок одного из моего отделения. И когда я начал кричать на этого «стрелка», то увидел, что он от страха совсем не в себе!

С правого фланга вышел из своего двора дедушка без ничего в руках и у него над головой начало стрелять где-то пять стрелков, а еще в сторону такой «угрозу» дали приказ развернуть пушку БТР!

После этого начался уже полный хаос, в котором потерялся мой голос! Только мое отделение держало оружие на предохранителях и не извлекало гранат.

А из рук других гранаты летели во все дыры! Даже в свинарник! Причем, в маленькое окно свинарника не попадали, и граната попала в кучу навоза у него, обдрискав окружающих этим навозом! Пристрелили собаку! Постреляли окна, дымоходы, двери, мебель и т.д. Идущее за нами отделение милиции начало кричать на нас: «Фашисты! Разве это село мало пострадало и без вас! Остановитесь!» Да где там! Эти параноики обогнали наш взвод на левом фланге и начали эту «зачистку» перед нами на нашем участке! Один из-за угла так бросил гранату, что мало не подорвал своего же!

И тут произошла трагедия. Со своего двора вышел человек в ста метрах от этих горе-бойцов! Без оружия! В спортивных штанах и майке! И эти параноики выстрелили в него. Тут я уже без прикрытия бросился сквозь них к этому человеку, взяв с собой нашего медика. Мы подбежали к нему, а он уже бился в агонии! И тут истошная команда «назад!» заставила нас отойти.

Я подбежал к ротному и уже лютым криком добился от него, чтобы мое отделение вернулось к тому раненому, чтобы помочь ему. Но когда мы подбежали, он уже был мертв.

Потом началось отступление, потому вышестоящие командиры, увидев такую работу батальона «Донбасс», дали приказ отступать!

В освобождении Николаевки следующий день батальон не участвовал!

Убийца этого человека сейчас прячется и не признается, так как при отступлении я уже кричал на весь батальон, найду его и оторву голову! Ну а командир роты прикрывает свой зад сейчас тем, что будто бы этого человека застрелили до нас и его труп там уже долго смердел!

Вы спросите, сколько выстрелов и гранат полетело в нашу сторону со стороны сепаратистов? Ни одного и ни одной! Их там уже не было!

Такое вот «славное освобождение» Николаевки совершил батальон «Донбасс» по вине балаболов-командиров и параноиков бойцов! Хотя много в нем замечательных людей, которые сейчас полны негодования! Распространяйте этот пост! Потому что за это должны ответить эти ничтожества! Я остаюсь здесь и буду делать все возможное, чтобы направить роту на войну с бандитами, а не паранойю!»

Из книги Украина: русофобия, репрессии, геноцид.

[1] http://кп.рф/daily/26241/3123339/

[2] http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=qvAcGqfFgIc