Экспозиция посвящена людям, которые, несмотря на все ужасы блокады, спасали музейные ценности Ленинграда и его пригородов.
Блокадный Ленинград – незаживающая рана в сердце каждого человека, рожденного на берегах Невы. Когда ты молод, то ты порой и не замечаешь эту рану, эту мету, но с возрастом боль эта начинает усиливаться – словно ты сам проживаешь трагедию, которую смогли пережить твои родители, деды, прадеды…
Я выросла в семье послевоенных ленинградских реставраторов. И в детстве мне казалось, что профессия моих родителей – достаточно обычная. Школьницей я была в многочисленных мастерских – Эрмитажа, Екатерининского дворца, Павловского дворца, взбиралась на строительные леса, под купола знаменитых храмов, но гораздо позже поняла – какое же это огромное счастье, подарок судьбы – наблюдать возрождение красоты.
Мне было пять лет, когда я впервые побывала на смотровой площадке Исаакиевского собора, – мама и ее коллеги тогда работали на реставрации позолоты храмовых интерьеров. Столько десятилетий прошло, но я помню эти детские ощущения – полета над прекрасным, уже возрожденным городом. Тогда, конечно, я не могла знать, что именно Исаакиевский собор в годы войны был местом, где хранились экспонаты ленинградских дворцов-музеев, что сам храм был изранен, но выстоял, что именно Исаакий взял под свои прочные своды, под свои спасительные крыла и самих хранителей и стал для них прибежищем на долгие месяцы…
Прошло много лет после войны. Благодаря мастерству и таланту реставраторов город залечил свои раны. Молодые люди века двадцать первого с трудом могут себе представить петербургские дворцы с обрушившимися стенами, сгоревшие парки пригородов, огород возле Исаакиевского собора. Время порой затягивает нашу память какой-то особой пеленой, но если потрудиться и хотя бы слегка отодвинуть эту пелену от нашего сознания, то черты былого проясняются и оживают, и не дают покоя душе… В Исаакиевском соборе вы поймете это особенно отчетливо, если увидите экспозицию с говорящим названием – «Чтобы помнили…». Расположена она в подвалах храма – в том каменном подземелье, в котором в блокаду жили и трудились ленинградские музейщики…
Сергей Николаевич Окунев, хранитель музейного фонда Исаакиевского собора, – один из организаторов выставки «Чтобы помнили…», он же сам часто проводит там экскурсии. Коренной петербуржец, потомственный кораблестроитель. Интеллигент и интеллектуал. Редкая (теперь уже) натура, где соседствуют и дополняют друг друга технические знания и знания искусствоведа и историка.
«В начале 1990-х годов я стал сотрудником Исаакиевского собора, – рассказывает Сергей Николаевич. – Принял меня тогдашний директор музея-памятника «Исаакиевский собор» Георгий Петрович Бутиков, которого я и ранее хорошо знал. Как инженер-кораблестроитель я работал в Военно-морском архиве, и во многих документах видел упоминания об Исаакиевском соборе. Все это не случайно – ведь Петр Великий задумывал этот собор как храм морской славы России. Таким образом, те сведения, которые я находил в архиве, были не известны даже многим искусствоведам.
Это еще раз говорит о том, что Исаакиевский собор – это тайна, которую еще разгадывать и разгадывать…
Конечно, особой страницей в истории собора была его жизнь во время блокады. Еще с Георгием Петровичем мы долго обсуждали идею организации в соборе временной выставки, посвященной блокаде. В 1994 году расположили ее в зале собора, но тогда на фоне соборных интерьеров она не смотрелась. К сожалению, Георгий Петрович скончался в 2002 году… К счастью, новый директор, Николай Викторович Нагорский, тоже поддержал идею подобной выставки, и уже к 2004-му году концепция такой экспозиции, которую мы решили расположить в подвале храма, была готова. Я стал проводить первые экскурсии…Меня и моих коллег эта работа увлекает невероятно. Ведь это не только поиск документов и предметов, но и встречи с людьми. В начале двадцать первого века, увы, не осталось ни одного музейного сотрудника – из тех, кто жил в подвалах собора в блокаду, но там были не только взрослые, но и дети! И именно по их воспоминаниям во многом создавалась наша экспозиция…»
Мы с Сергеем Николаевичем сидим в крохотной комнатке в подвале знаменитого собора. Эту комнатку воссоздали благодаря рассказам «музейных» детей, которые вместе с родителями жили в блокаду в этом подвале, – это Маргарита Николаевна и Генрих Николаевич Вейс, а также Алексей Алексеевич Туров. (Николай Генрихович Вейс был главным хранителем Павловского дворца-музея, а Евгения Леонидовна Турова – главным хранителем дворцов-музеев города Пушкина.) Комнатка была своеобразным кабинетом Евдокии Игнатьевны Лединкиной, директора Объединенного хозяйства музеев, созданного по распоряжению Совета обороны Ленинграда. Здесь – знаменитая печка-«буржуйка», стол, на котором стоят телефоны и деревянные счеты, старинный шкаф, под потолком – керосиновая лампа «летучая мышь». Тут же маленькая масляная коптилка – при свете таких коптилок продолжалась жизнь ленинградцев долгие блокадные месяцы…
Сохранились воспоминания Анны Ивановны Зеленовой, легендарного директора Павловского дворца-музея (во время блокады Анна Ивановна была начальником Музейного отдела Управления дворцами и парками Ленинграда и тоже жила в Исаакиевском соборе). «В те суровые зимы мороз на улице переносился легче, чем промозглый холод Исаакия. Выходили греться на портик.
Все сотрудники – хранители музеев – с первого же дня своего прибытия из пригородов были приказом по Управлению дворцов и парков Ленинграда переведены на казарменный режим. Домой отлучались редко, а у многих не было и своего дома в Ленинграде, так как они жили в пригородах.
Канцелярия и научная часть располагались в боковых притворах алтаря. Там же была сооружена маленькая круглая печурка – «буржуйка». На ней грели воду и подсушивали блокадную норму хлеба.
Спали на досках (самодельных дощатых нарах – М.К.), укрываясь одеждой.
В подвалах Исаакия был занят каждый закут, каждая ниша.
Определять круг своих обязанностей и неотложные работы, которые предстояло выполнить в ближайшее время, нам пришлось самим. Перед нами стояли две главные задачи – учет и хранение музейных редкостей».
…Идем с Сергеем Николаевичем по тяжелым подвальным плитам Исаакия. Я рассматриваю стенды с многочисленными документами и фотографиями блокадной поры. «Главное, конечно, было – сохранить дух ленинградцев, – говорит Сергей Николаевич. – Для этого выпускались плакаты, почтовые открытки и даже печатали многостраничные книги… Для нас приобретение каждой такой вещи было большой радостью. К счастью, в наших музеях сохранились военные тетради учета музейных предметов, рабочие дневники. Когда мы собирали нашу выставку, то все музейные руководители с радостью откликнулись и передали нам эти книги и дневники во временное пользование. Известно, что в Исаакии в блокаду хранилось 120 тысяч предметов музейного значения – мебель, картины, произведения из мрамора, бронзы, стекла, фарфора – из Петергофа, Павловска, Гатчины, Пушкина, Музея истории религии, из Домика и Летнего дворца Петра Первого… Современный человек с большим трудом может представить, как ослабевшие от голода люди выносили эти многочисленные вещи на просушку, а при сигнале тревоги опять затаскивали их в темный, неотапливаемый собор… В подвалах от сырости стоял холодный туман – такой, что через несколько метров трудно было разглядеть друг друга, даже при свете фонарика…
В первые блокадные месяцы в соборе жили шестьдесят два сотрудника пригородных музеев, к весне 1942 года их было только сорок. Удивительно – но все дети остались живы!
Точную же цифру блокадных жителей Исаакия установить, увы, трудно. Но мы продолжаем поиски. Сейчас нашими сотрудниками установлено более ста имен работников Объединенного хозяйства музеев».
В одном из небольших экспозиционных помещений находятся ящики с надписью «Объединенное хозяйство музеев». В них детали позолоченного лепного декора, рядом столик, статуэтки, картины. Это именно те предметы, которые хранились в Исаакиевском соборе в блокаду. «Их тоже предоставили другие музеи для нашей выставки, – объясняет Сергей Николаевич. – Предметов, конечно, здесь немного, ведь все ценности должны были вернуться – и вернулись! – на свое довоенное «место жительства»… Еще нам дороги вот эти рисунки на альбомных листах, они изображают строительство Исаакиевского собора. Рисовали первые, послевоенные, студенты училища имени Мухиной, многие из них стали потом известными реставраторами. А сделаны были эти своеобразные исторические иллюстрации для первой выставки в Исаакиевской соборе – той выставки, которая состоялась после войны. Ведь тогда всё в соборе нуждалось в серьезной реставрации, а эти рисунки вдохновляли и посетителей, и самих музейщиков, люди думали – вот так предки строили собор, а уж теперь-то мы его обновим, непременно вернем все утраченное…»
…В мае 2005 года, в честь 60-летия Великой Победы, на экспозиции «Чтобы помнили…» была открыта памятная доска с именами тех, кто сохранил в годы блокады сокровища национальной культуры. Я бы сказала – и сохранил свое человеческое достоинство. Таких примеров, к счастью, было множество в блокадном Ленинграде.
…Со смотровой площадки Исаакиевского собора я гляжу на свой родной город, который постепенно забывает ту, теперь уже далекую, войну. Возрожденный город умиротворенно дышит влажным воздухом, разлитым над Невой, город думает о будущем…
Я поднялась сюда, на эту высоту, из страшного военного подземелья, где, кажется, еще слышатся слабые голоса его блокадных жителей, где еще бьются их сердца – в тревоге и надежде, где живет, смертию смерть поправ, великий дух нашего народа.
Там невозможное становилось возможным, там преодолевался страх и там, безусловно, рождались вера и любовь…
Марина Кротова |
