 Уважаемые господа!
Я не понимаю, в чем меня обвиняют. То, что я сделала на выставке, было всего лишь пресечением преступления, происходившего на моих глазах. Я не прошла мимо, а как сознательный гражданин, как православная христианка, попыталась воспрепятствовать преступной деятельности, оскорбившей мои чувства.
Я защитила святыню от поругания. Это самое правильное, что я сделала в моей жизни. Тогда, в Манеже я ощутила оскорбление самого дорогого, и до сих пор не представляю, как могла бы поступить иначе.
Во время трехнедельной экспертизы в больнице имени Алексеева врачи много раз просили вспомнить увиденные мною кощунства на Господа Иисуса Христа, на Пресвятую Богородицу, Иоанна Крестителя. Спустя месяцы эти воспоминания снова и снова заставляли меня рыдать.
Я готова к любому отношению. Но я не понимаю и не принимаю того, как можно спокойно пройти мимо недопустимого и непереносимого. Можно ли сделать вид, что ничего не происходит, если рядом с вами убивают ребенка, насилуют женщину или издеваются над беспомощным?
Надругательство над тем, что свято, что веками освящало жизнь многих поколений – это еще хуже. Безразличие к кощунству – знак солидарности с глумлением над изображением Христа.
Тогда я не рассуждала о том, что подменяю собою работу правоохранительных органов, которые, будучи стражами закона, призваны пресекать оскорбление чувств верующих. Это потом я узнала, что компетентные органы так и не думали защищать наши чувства, которые грубо попираются подобной антикультурой. Да, антикультурой, дьявольской культурой, которая, по словам Святейшего Патриарха Кирилла, «разрушает человека — … превращает в животное, в зверя». А в кого же еще превращает человека изображение “выпотрошенного” Бога?!
Следственный комитет России ТРИЖДЫ отказал в возбуждении уголовного дела против Манежа! Трижды демонстрация кощунственных изображений Господа Иисуса Христа с открытыми половыми органами, уродливой маской вместо Лика и выпотрошенным телом Следственным комитетом не была признана оскорблением наших религиозных чувств.
Мне вменяют в вину то, что я повредила рисунки на кусках линолеума, воспринимая – цитирую обвинительный акт – “указанные экспонаты как демонстративно неуважительное изображение фигуры Иисуса Христа, оскорбляющее мои религиозные чувства”. Именно так нечто, выставленное в Манеже в день начала Успенского поста воспринимают все христиане. Чтобы убедиться в этом, достаточно задать этот вопрос любому прихожанину в церкви.
Следственный комитет рассматривал это дело трижды. И никакого оскорбления религиозных чувств не нашел. Более того, в каждом из трех постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела приводятся слова заместителя директора Манежа Елены Мидзяновской о том, что демонстрация богохульных изображений и грязных пародий на великих святых, состоялась, по ее мнению, в соответствии с державной волей Президента России Владимира Владимировича Путина:
“….организаторы выставки не имеют цели либо умысла глумиться или, тем более, оскорбить чьи-либо религиозные убеждения, так как действуют в строгом соответствии с государственной культурной политикой Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации”.
Разумеется, это компрометация Президента, рукой которого был подписан поистине эпохальный закон о защите чувств верующих. Закон, который навсегда отделил безбожный советский режим от исторической России, чтущей святыню.
Я горячо приветствовала принятие данного закона. Считала, что с ним навсегда уйдут в прошлое темные годы советской власти, ведь религиозные репрессии тех лет коснулись и моей семьи: дед моего двоюродного дяди, священник Николай Агафонников, был расстрелян на Бутовском полигоне в ноябре 1937 года. Но правда историческая и Божия восторжествовала: в 1994 году отец Николай был посмертно реабилитирован прокуратурой Московской области, а в 2000 г. на Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви он был причислен к лику святых.
Быть может, не все в Следственном комитете прочитали и осознали этот закон должным образом. И в Министерстве культуры, вероятно, есть еще люди, которые, признавая подобные изображения “культурной ценностью”, полностью потеряли связь с собственным народом, почитающим святыню.
Меня судят за протест против экспозиции, которая стала возможной только в результате именно такого издевательского и вызывающе презрительного отношения ряда государственных органов к религиозным ценностям нашего народа.
При другом отношении никто бы и не осмелился устраивать такие выставки, а я бы не сидела сегодня на скамье подсудимых.
И не надо разговоров о том, что Россия-де “светское государство”, в котором все верующие должны стоически выносить “творческие поиски” тех, кто возомнил себя вправе издеваться над тем, что свято для окружающих их людей. Сегодня мы живем в условиях мифа о том, что свобода творчества безгранична.
Однако примем во внимание, что Европейский суд по правам человека занял совсем иную позицию. Это показывает его решение по делу “Отто Премингер против Австрии”, когда так называемые “свободные художники” жаловались на то, что арест богохульного фильма “Любовный собор” якобы нарушает их права.
“Наложив арест на фильм, австрийские власти действовали в интересах обеспечения религиозного мира в этом регионе. Также и для того, чтобы у отдельных людей не сложилось ощущение, что их религиозные представления стали объектом необоснованных и оскорбительных нападок” – вот что говорится в решении авторитетнейшего правозащитного учреждения, практика которого, между прочим, имеет значения и для российских судов. И я призываю представителей российского Следственного Комитета поучиться у их австрийских коллег.
Я получала и получаю десятки писем в свою поддержку от христиан со всего мира. Особенно горячо меня поддерживают американские христиане. Они поражены до глубины души и шокированы тем, что в российском государственном учреждении культуры совершенно свободно и безнаказанно прошла немыслимо богохульная выставка, на которой Господь Иисус Христос был изображен в порнографическом и совершенно непристойном Его божественному достоинству виде.
Недавно американские христиане приветствовали ввод Президентом Владимиром Путиным российских войск в Сирию для защиты гонимого христианского меньшинства этой страны от исламских террористов ИГИЛ. Эти изверги всячески издевались над сирийскими христианами, унижали их человеческое достоинство, пытали и умерщвляли их за веру во Христа. А сегодня христиане Америки столкнулись с фактом, что выступая гарантом защиты прав христиан на Ближнем Востоке, Владимир Путин не защищает права христиан внутри своей собственной страны. И они очень раздосадованы этим.
Немного о Вадиме Сидуре, в повреждении работ которого меня обвиняют.
Много пришлось выслушать и прочитать упреков, как можно замахнуться на так называемые творения участника и инвалида Великой Отечественной войны.
С войны пришли десятки миллионов людей. От тяжелых ран, от увечий не страдали только те, кто с войны не вернулся вообще. Мой дед, кубанский казак Иван Кузьмич Есипенко, кавалер ордена Великой Отечественной войны II степени, был тяжело ранен и пришел с фронта одноногим.
Я не судья Сидуру. Но не может Троица Андрея Рублева защищаться законом наравне с изображением выпотрошенного Христа авторства Сидура. Это немыслимо.
Уважаемые участники процесса, подумайте о том, что произведения Сидура, среди которых есть композиции, состоящие практически только из половых органов, будут изучать в школе ваши дети и внуки. Изучать как сокровища русской культуры.
Суд над собой я считаю несправедливыми и в соответствии с формальным правом. По Конституции нельзя два раза судить за одно и то же. А я по административному решению этого же, замечу, Тверского суда уже выплатила в сентябре прошлого года штраф за уничтожение имущества в Манеже, и органы дознания признали именно то судебное решение правильным.
За эти девять месяцев не нашли ни одного другого якобы уничтоженного или поврежденного мною предмета, кроме тех кусков линолеума, в покушении на которые меня обвиняют.
Впрочем, каким бы несправедливым ни было решение судебной системы, принять его для меня не грех. Государство не смогло защитить меня и других православных христиан от издевательства над нашим достоинством верующих. Я защитила себя сама и готова заплатить за свое право поступать по совести.
Но вот чему я не буду повиноваться ни при каких обстоятельствах – так это вчиненному мне правительством Москвы гражданскому иску на реставрацию изображений, оскорбляющих Господа Иисуса Христа.
Притом что, в отличие от антиконституционного характера моего уголовного преследования, данный гражданский иск формально по существующему светскому праву России может быть подан, и букве Конституции не противоречит.
Дело, конечно, не в запредельной сумме в 1 миллион 169 тысяч рублей за “починку” четырех кусков линолеума. Для христианки тяжкий грех оплачивать реставрацию богохульства даже одной символической копейкой.
Даже если бы богохульные изображения были повреждены, оплачивать восстановление кощунственных изображений в их первозданном виде для меня бы значило перестать быть христианкой. Я никогда не сделаю этого.
Если суд хотя бы частично удовлетворит гражданский иск правительства Москвы, у меня не будет иного выбора, кроме как оказать гражданское неповиновение. Так мне повелевают поступить «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви».
Этот документ прямо предписывает оказывать гражданское неповиновение во всех случаях, когда послушание государственным законам, а значит – формально законным требованиям светских судов “угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога”.
Оплачивать воссоздание богохульных, кощунственных изображений для меня – значит отказаться по решению суда от своей веры. Этого я не сделаю никогда. При этом все священнослужители, с которыми я советовалась, сказали мне в один голос, что мой христианский долг – прежде гражданского неповиновения исчерпать достойные средства упредить возможный конфликт между требованиями Веры и светского закона.
Поэтому я призываю правительство Москвы отозвать поданный на меня гражданский иск об оплате реставрации богохульства. Проведением выставки я была поставлена в ситуацию, когда не могла поступить иначе, как выступить против поругания святыни. Удовлетворение имущественных требований вновь поставит меня в ситуацию выбора между моей верой и требованиями закона. Верой своей я не поступлюсь никогда.
Поэтому прошу официально присутствующего здесь представителя правительства Москвы донести мою просьбу об отзыве иска до столичных властей и лично до мэра Сергея Семеновича Собянина. Для меня не станет грехом вместо иска заплатить штраф, хотя бы и несправедливый. Если – разумеется – этот штраф пойдет не на починку богомерзких работ, а в казну государства или города.
У меня все. | 
