Потому же, почему и в СССР. До революции Русская императорская армия (берём здесь, разумеется, её командный, офицерский состав) была, с одной стороны, кастой, с другой стороны - не только пользовалась особым почётом (как это бывает в большинстве милитаризованных монархий, схожие примеры - кайзеровская Германия, Австро-Венгрия, Япония до 1945 г.), но и состояла в значительной степени из представителей элиты (даже после относительного разбавления её представителями разночинцев после освободительных реформ Александра II, что лишь прибавило ей свежей крови).

Традиционно существуя по принципу "армия вне политики", она, однако, не раз в истории играла активную политическую роль. XVIII век после смерти Петра Великого и до убийства Павла прошёл под знаком серии дворцовых переворотов, в которых решающую роль играла гвардия - "сливки" армии, в то время состоявшая исключительно из дворянства. Последним отголоском этой военно-аристократической вольницы и одновременно отражением влияния модернистских идей на часть военной элиты был заговор декабристов. В период поздней Империи, с 1825 до 1917 подобных случаев не было (и даже позиция генералитета в феврале 1917-го была лишь попыткой ограничить победивший революционный бунт заменой непопулярного монарха на другого при условии неизбежной конституции) - гвардию основательно "перевоспитали".

Но военная элита продолжала играть важнейшую роль в управлении Империей: не только генерал-губернаторы, но и многие министры были военными (при Николае I их было даже подавляющее большинство и среди министров, и среди губернаторов, даже обер-прокурором Синода был гусарский генерал Протасов, имевший смолоду репутацию дуэлянта и повесы). Достаточно перечислить таких виднейших гос. деятелей поздней Империи, как Бенкендорф, Канкрин, Киселёв, Воронцов (М.С.), Милютин, Рейтерн, Шувалов (П.А.), Лорис-Меликов, Игнатьев (Н.П.), Воронцов-Дашков, Трепов. Пик самостоятельной политической роли армии приходится на период Гражданской войны, когда она возглавила Белое движение - которое, собственно, началось неудавшимся выступлением Корнилова против Временного правительства в августе 1917-го и закончилось подавлением последнего очага белого Сопротивления под руководством Пепеляева на Охотском побережье в июне 1923-го. Именно армия взяла на себя тогда, в условиях разбушевавшейся русской смуты, роль главной носительницы традиционных национально-государственных устоев (с признанием неизбежной частичной модернизации) против супермодернистского, интернационального и уравнительного проекта большевиков. Остальные политические силы оказались неспособными, включая партии - они либо поддерживали белых (кадеты), либо пытались занять совсем неудачную позицию третьей силы между ними и большевиками (эсеры и др. социалисты). С поражением белых всё и закончилось.

В совершенно других условиях протекала история новой, Красной армии - впоследствии Советской, ныне Российской. Она изначально находилась под жесточайшим политическим прессингом и контролем партии, пронизавшей её огромным аппаратом комиссаров (политруков, замполитов) начиная от ротного звена, как проводников воли партии и контролёров от неё же, и особистов в качестве контролёров от спецслужб, также подчинённых партии (в гитлеровском рейхе ничего подобного не было, что и привело к провальному путчу 20 июля 1944). В СССР ничего подобного 20-му июля быть не могло. Малейший намёк на нелояльность в армии пресекался на корню, что проявилось в ходе "операции Весна" и "чисток" конца 30-х гг., с неизменными расстрелами подозрительных маршалов и командармов; последним прецедентом (уже в мягкой форме) стало шельмование и увольнение претендовавшего на относительную самостоятельность Жукова с поста министра обороны в 1957-м. Немногие руководители Красной (затем - Советской) армии, игравшие заметную политическую роль - Троцкий, Ворошилов, Булганин, Устинов - сами были не военными, а партийными функционерами, поставленными партией над армией. Профессиональные военные играли скромную роль инструмента и не более того. Показательно признание советского военного кумира Жукова (в мемуарах) о том, что мозгом советской армии всегда был не Генеральный штаб (как в царской армии), а ЦК партии. Кроме того, в СССР (исключая короткий период ВОВ с его всплеском патриотизма) военная профессия не считалась особенно элитной, гораздо престижнее были карьера в партии или в КГБ (как и в нацистской Германии служба в СС была престижнее, чем в вермахте - такова логика тоталитарных режимов), а потому и не привлекала в свои ряды лучшие умы. Уж будем откровенными. Поскольку же современная российская армия - это и есть бывшая советская, то она полностью унаследовала в этом отношении её традиции. От смены идеологии и переименования замполитов в "офицеров-воспитателей" жёстко подконтрольная сущность армии в отношении власти не изменилась (более того, начиная с С.Иванова у нас нет министров обороны из кадровых военных), и даже в смутные 90-е попытки отдельных генералов (Руцкого, Макашова, Лебедя) играть самостоятельную политическую роль быстро выбрасывали их на обочину.

Это к тому, что после неудавшегося мятежа в Турции иные заговорили о том, а возможно ли подобное в России. Как говорил Станиславский, не верю. И уж совсем фантастичными представляются измышления о возможности в будущем переворота спецслужб. Спецслужбы традиционно были столь же несамостоятельными, как и армия, полностью завися от партии (не случайно большинство высших руководителей спецслужб в СССР были не профессиональными чекистами, а партийными функционерами, как тот же культовый для КГБ Андропов), а во-вторых, обладали куда меньшими, чем армия, ресурсами. И дворцовый переворот 1964 г., и фатально неудавшийся путч ГКЧП 1991-го возглавляли не военные и не чекисты, а партийные бонзы (активная роль чекиста Крючкова в ГКЧП скорее усугубила его провал, т.к. чекисты страдают чрезмерной осторожностью в таких делах именно вследствие традиционной зависимости). И сегодня, несмотря на либеральные фантазии о "засилье чекистов при Путине" и даже "чекистократии" (основанные всего лишь на факте начала карьеры действующего президента в КГБ, откуда он опять же сначала пошёл вовсе не в президенты, и на том, что он окружил себя некоторыми из бывших сослуживцев - опять же, далеко не в большинстве), роль спецслужб нисколько не изменилась и не могла измениться. Так что - нет, невозможно.

В.Г. Хандорин, доктор исторических наук, профессор.