 Российско-японские отношения после длительного периода неопределенности начинают обретать вполне отчетливые черты. Сценарий «Тарабаров в обмен на сотрудничество» имеет ненулевую вероятность и в отношении Японии. Как и в случае с Китаем, с которым в течение десяти лет шли переговоры по газовым соглашениям, которые завершились спешным заключением невыгодных контрактов в условиях ограничения сотрудничества с Западом, с Японией активизация сотрудничества является результатом политики поиска новых инвесторов в условиях неспадающей геополитической изоляции России с Запада.
ЗАМЫСЛЫ КРЕМЛЯ
В российско-японских отношениях удивительными остаются не столько факт отсутствия мирного договора, сколько два других аспекта: это диктат побежденной страной своих правил мирного договора государству-победителю и трансформация территориальной претензии в территориальный спор. Очевидно, что Россия сама меняет свой статус.
Япония подписала мирные договоры с государствами коалиции на Сан-Францисской конференции. Как государство проигравшее, Япония не могла рассчитывать на какие-либо преференции, а тем более настаивать на своих условиях в мирном договоре. В ст.2 договора было зафиксировано, что Япония «отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 г.». И хотя в нем не было прописано, что эти территории принадлежат СССР, значимо, что Япония по договору отказалась от своих претензий.
В настоящее время ситуация складывается следующим образом: страна, проигравшая в войне и причинившая ущерб другому государству, требует заключения мирного договора на своих условиях. Россия, которая не имеет мирного договора и с Германией, почему-то во главу угла отношений с Японией ставит именно мирный договор, хотя двустороннее развитие отношений, в том числе экономических, возможно и без заключения подобного договора. С военной точки зрения Япония не представляет угрозу России, а окончанием войны с Японией можно считать подписание Советско-японской совместной декларации 1956 года. В этой связи закономерен вопрос — а зачем вообще России мирный договор с Японией? И в этом кроется ключевой момент. По заявлению Путина (в интервью Bloomberg) «несколько лет назад японские коллеги попросили нас вернуться к обсуждению этой темы, и мы это сделали, мы пошли навстречу». А зачем? Что хотели приобрести взамен? Этот шаг навстречу уже был провал российской дипломатии, поскольку возращение к проблеме мирного договора автоматически поднимало судьбу Курильских островов.
Согласно декларации 1956 года Япония получала острова Хабомаи и Шикотан после заключения мирного договора между странами. Если сейчас мирный договор будет подписан, то следующим шагом станет возвращение к той самой декларации 1956 года. Кремль усугубил Курильский вопрос и тем, что объявил по факту территориальную претензию территориальным спором. Притязания Японии на Курилы укладываются в концепт территориальной претензии. Есть Курилы, которые согласно соглашению 1956 года признаны советскими островами, то есть признается юрисдикция СССР над ними. Япония в одностороннем порядке пытается это оспорить, выдвигая свои претензии на территорию. России в такой ситуации следовало бы считать это претензией, но Кремль напротив объявляет Курильскую проблему территориальным спором. То есть признает, что Курилы являются территорией, юридическая принадлежность которой точно или окончательно не установлена.
И сомнительно, что воскрешение проблемы мирного договора и объявление Курил предметом территориального спора было всего лишь ошибкой российской дипломатии. Скорее за этим стояли вполне осознанные планы по пересмотру судьбы Курил с целью изменения характера экономического сотрудничества между странами. Территория в обмен… на что? Кроме денег ничего вообразить нельзя. Как такие обмены называются? Правильно, любой именно так это и назовет. Хотя Путин и сказал «мы территорией не торгуем». Но насколько нужно верить его словам жизнь уже показала.
НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ИЛИ ЭКОНОМИКА?
Курильский вопрос в понимании российских политиков уже вышел за пределы политической плоскости, заняв место в поле экономической проблематики. Даже западный корреспондент, который брал интервью у российского лидера, говоря о Курилах, апеллировал экономическими терминами — «политическая сделка», то есть Курилы в обмен на экономическое сотрудничество. Российский лидер, полностью соглашаясь с подобной постановкой вопроса, рассуждал также на языке экономики — «ни одна из сторон не будет чувствовать себя в накладе», «не торгуем территориями», «на принципах ненанесения ущерба». Создается впечатление, что о Курилах говорит не лидер государства, а менеджер крупной компании, занимающейся поиском выгодных партнеров. Именно этой экономизацией внешней политики и были разрушены отношения с государствами некогда российской зоны влияния. Но и это неудивительно, ведь по мнению Путина «у нас есть необходимость что‑то расширять что ли?».
Российская внешняя политика выступает придатком экономики. Сотрудничество с Японией ориентировано на одну единственную цель — привлечь японские инвестиции в регион. Например, весной этого года Япония предложила российской стороне план из восьми пунктов по экономическому сотрудничеству, предусматривающий строительство заводов СПГ, портов, аэропортов, больниц и других объектов инфраструктуры. Не Россия, а Япония предлагает развивать дальневосточные территории. Но возникает вопрос — а на что тогда нам государство, если оно передает свои функции по развитию инфраструктуры региона иностранному государству? Разве у нас нет собственных источников развития? Какую функцию в таком случае выполняет российская власть, если она устранилась от своих ключевых задач? Функцию только перераспределения денежных потоков и обслуживания интересов бизнеса в сфере продажи российских ресурсов?
Состав делегации переговоров в рамках рабочей поездки Путина в Приморский край с 1 по 3 сентября говорит сам за себя. Из представителей бизнеса в ней значились главы Роснефти и Русала — бизнесов, далеких от инновационной составляющей. И проблемная повестка встречи — осуществление крупных инвестиционных проектов говорит о том, что сотрудничество с Японией для Кремля становится все более притягательной сделкой на фоне роста ожиданий притока японских инвестиций. При этом триллион долларов собственных денежных ресурсов как известно либерал-монетаристская власть попросту ликвидировала. Уже 25 лет исполняется безумной демонетизации российской экономики.
ТЕРРИТОРИЯМИ ТОРГУЕМ?
Казалось бы, что вопрос с Курилами закрыт утверждением президента, что «мы не торгуем территориями». Однако после этого следовало многозначительное: «хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы». Для японской стороны проблема мирного договора с Россией неотделима от Курильского вопроса. Еще в феврале японская сторона сообщала, что «Япония не станет заключать мирный договор с Россией до тех пор, пока не будет разрешен вопрос северных территорий. Территориальный вопрос является ключом для разрешения проблемы мирного договора». Поднимая проблему мирного договора, российский лидер возвращается и к вопросу о Курилах. Но здесь все оказывается уже не столь однозначным, как раньше.
Если еще зимой этого года Кремль декларировал, что тема островов Южной Курильской гряды закрыта, и российский суверенитет над ними сомнению не подлежит, то уже в сентябре появилась новая формула: Курилы в обмен на тесное сотрудничество, как это было реализовано с Китаем. Российский лидер открыто подчеркнул, что в обмен на экономическое сотрудничество мы отдали территорию, которая с 1929 года была под юрисдикцией СССР. И если Япония готова к сотрудничеству, то может получить земли, которые до 1945 года принадлежали ей — сделка с Китаем стала возможной «на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьёмся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие-то компромиссы». Кремль, таким образом, нашел формулу «обмена» проблемы Курил на контракты, как в свое время решил поменять миллионы судеб жителей Донбасса на смягчение санкций и рукопожатность.
Пока Кремль готовится к сделке с Курилами, россияне выступают за сохранение островов. По данным опроса Левада-Центр от 6 августа этого года 78% россиян выступают против передачи Японии спорных островов Курильской гряды, 71% выступили против того, чтобы РФ оставила себе крупные острова (Уруп и Итуруп) и передала Японии два небольших острова (Хабомаи и Шикотан). В целом, по мнению респондентов, сейчас для России важнее «сохранить в своем составе спорные острова из Южной Курильской гряды» (56%), а не «подписать мирный договор с Японией и получить японские кредиты и технологии» (21%)[1].
Примечательно, что в информационном поле россиян готовят к сдаче Курил. Если в августе Левада-Центр, признанный иностранным агентом, дает вполне патриотическую информацию о том, что 78% россиян выступают против передачи Японии спорных островов Курильской гряды, то уже в сентябре ВЦИОМ, имеющий «особые отношения» с Кремлем, публикует опрос, что 42% россиян выразили поддержку продолжению переговоров и необходимости взаимной договорённости России и Японии[2].
Пока вопрос по Курилам — это дело кулуарной дипломатии, которая не всегда доводится до россиян. Население будут последовательно готовить к тому, что Курилы — это зона совместного хозяйственного ведения России и Японии, а после 2018 года, когда новым президентом станет старый президент, будут объявлены открыто итоги решения Курильской проблемы, как когда-то с островом Тарабаров. Договор о его передаче Китаю был подписан в октябре 2004 года, то есть через полгода после победы президента на выборах — и выборы прошли, и к новым выборам факт передачи российской территории уже подзабылся. Вот такая продолжается с Курилами мутная история.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] http://www.interfax.ru/russia/522145
[2] http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=115848
Людмила Игоревна Кравченко
Источник |
