Деревенских детей редко возят на экскурсии, некоторые из них ни разу не были в городе, их редко балуют мороженым и еще реже - диковинными заморскими фруктами, но зато они ловко орудуют и топором, и гаечным ключом, сызмальства умеют запрячь лошадь, завести трактор, а повзрослев, и подменить отца в поле.

...На дискотеки Иван пешком не ходит, это не в его принципах, хоть она и находится в трехстах метрах от его дома. Несмотря на свои восемь лет, он пользуется только личным транспортом. Таковым для него является лошадь Зорька. Он садится на нее верхом и едет к бывшему детскому саду, который колхоз содержать не в состоянии, и председатель отдал его на откуп деревенской ребятне. Лошадь Иван привязывает к забору, а сам идет на пляски.

Но тешится недолго. И не только потому, что старшие ребята прогоняют малышню домой до полуночи. Главным образом потому, что завтра в четыре утра им с Зорькой вставать на работу. Пока не появились оводы, которых тут называют слепнями и которые кусают злее иной собаки, они с отцом окучивают картошку. Отец за плугом, а Иван водит лошадь по борозде. Потом, немного вздремнув, он с братом и сестрой идет ворошить сено на луг. Пока оно сушится, можно искупаться в речке. Это единственная дневная радость. После сено надо скопнать - не дай Бог, ночью пойдет дождь. Лишь вечером, когда спадет жара и спрячутся надоевшие слепни, можно поиграть со сверстниками в машинки или войнушку, а затем опять в седло и - на дискотеку.

Деревенские дети не играют в компьютерные игры не потому, что их нет, им просто некогда. Они порой не понимают своих городских сверстников и иногда им кажется, что те говорят на каком-то другом языке.

Но они взрослее городских, самостоятельнее, открытее и работнее. У них, может быть, меньше знаний, но больше практических навыков.

Летом надо прополоть и полить грядки, присмотреть за младшими братишками и сестренками, загнать скотину во двор, а потом - сенокос, уборка картошки, заготовка березовых веников для бани, сбор грибов и ягод. Зимой после школы помимо домашнего задания надо накормить скотину, расчистить тропку от снега, присмотреть за младшими, принести дров, затопить печь, наносить воды, набрать из подвала картошки, помочь матери управиться на ферме, а потом - заготовка дров: надо их вместе с отцом нарубить в лесу, привезти, распилить, расколоть, уложить в поленницу. Порой приходится отрабатывать и родительские грехи. Помню, Ванька целый день помогал на покосе другой семье.

- Вань, - спрашиваю я его, - неужели бескорыстно? Или тебе заплатили чем?

- Да нет, батька вчера у них бутылку взял в долг, вот я и отрабатывал, - чистосердечно признался он.

Был и другой забавный случай. Мне нужно было вспахать огород, и я пошел к соседу, возле дома которого стоял трактор с плугами.

- Не может он, - сказала жена, - с похмелья мается. Я сейчас сына подошлю.

- А хорошо ли он вспашет? - встревожился я.

- Не бойся, он уже не первый год пашет.

Действительно, через некоторое время в открытые ворота ко мне во двор въехал трактор, за рычагами которого сидел парнишка лет шестнадцати. Вспахал быстро и мастерски. Настало время расчета.

- Тебе деньгами или как? - спросил я, будучи уверен, что паренек возьмет деньги.

- Да нет, лучше водкой.

- Так ты, я знаю, не пьешь.

- Да не мне, батьке. У него после вчерашнего голова трещит.

В самостоятельной жизни они осваиваются быстрее своих городских сверстников.

Многие страдают от пьянства родителей. Чаще пьет только отец, но иногда и мать, тогда совсем беда. Потому ребятишки рано приучаются не только выполнять всю домашнюю работу, но и к выпивке тоже.

Но бывают исключения.

Помню, в небольшом селе Сестренки Тамбовской области познакомился я с семьей, в которой было ... 16 ребятишек.

- Когда я говорю кому, сколько у меня детей, люди за голову хватаются. А когда летом выйдем на луг, я покуриваю, а сыновья - один за другим - косят, то соседи начинают завидовать. Я говорю: так родите, вырастите, воспитайте... Сам никому не завидую.

Так говорил глава семейства - невысокий, щупленький мужичонка Михаил Петрович Чичунов. Михаил Петрович - тракторист по профессии. Жена его Раиса Григорьевна нигде не работала - детей воспитывала. Для нее дети изначально были центром вселенной, смыслом жизни. Вопрос ли кто какой задаст, возникнут ли проблемы в школе - все отбрасывала в сторону. Отмахивалась не от детей - от работы, откладывая ее на ночь.

Никогда никого пальцем не тронула. Считает: словом учить надо. И учила. Вначале старших. А уж старшие - младших. Так один за другим и выросли.

- Ведь главное что? Привить интерес, - делился житейским опытом Михаил Петрович. - Вот, допустим, учу я их играть в шахматы. Если все время буду выигрывать, ребенок заскучает. Значит, надо поддаться. Пока он в силу не войдет. Пока интерес мастерством не станет. А там уж он сам начнет развиваться.

Заметим, это говорит тракторист, который любой двигатель с закрытыми глазами переберет и сынов этому обучил, но ведь и педагог!

Тем выразительнее смотрится на общем фоне пример многодетной крестьянской семьи с Тамбовщины.  

- Абортов ведь тогда не делали, - как бы оправдывается Раиса Григорьевна Чичунова, - строго было, судили за это.

- Так грех, - говорю, - аборт-то.

- Да кто знает, что грех, что нет. Оттуда еще никто не вернулся - ни грешный, ни праведный. Я вот иной раз подумаю: дети выросли хорошие, не пьют, не курят, все получили образование, старшие живут в достатке и согласии - вот для меня и рай. Теперь подольше бы прожить в уме и здравии - больше ничего не надо...

Дети действительно выросли хорошие. Старшие получили высшее или среднее специальное образование, младшие доучиваются в школе. Все как на подбор - вышли ростом и лицом, живут в ладу друг с другом и миром. Старшие работают на хороших должностях, имеют свои семьи, детей. Первые внуки Чичуновых бегали на дискотеки вместе с их младшими детьми. Хотя Чичуновы тоже никогда не купались в достатке, но и бедными не были. Дети их имели все, что и в других семьях. И игры всякие, и книжки-тетрадки, и красивую одежку-обувку, и мотоциклы, но все это не выпрошено у чиновников собеса, не пожертвовано кем-то, а заработано. Разумеется, на совхозную зарплату даже в более благополучные времена было не прожить. Жили в основном своим хозяйством. Сажали огород, растили скотину. Много скотины. Часть - для себя, часть - на продажу. Отец спрашивал подрастающего сына: «Мотоцикл (магнитофон, обновку) хочешь?» «Хочу». «Бери бычка и выращивай». И брали. И выращивали. Но и цену копейке тоже знали. Придя из школы, не сядут за стол в выходной одежде, не бросят ее как попало, и мотоцикл грязным в сарай не поставят.

Какого чиновника винить, если дети в городских семьях с большим достатком так не воспитаны, если не привыкли ценить чужой труд, потому как не постигли цену труда собственного, ибо выросли с сознанием того, что все им обязаны.

...Когда я в своей деревне занимаюсь какой-то работой, Ванька с друзьями обязательно прибегут ко мне.

- Дядя Саша, мы поможем.

Я угощаю их конфетами, раздаю подарки, привезенные из города, а они мне рассказывают все деревенские новости. Потом, смотрю, Ванька тащит банку молока.

- Мамка послала. Сказала: денег не надо.

Я ставлю банку в холодные сени, а сам возвращаюсь к грядкам. Ванюшка тут же, но не крутится под ногами, а садится рядом и начинает полоть.

- Вань, погулял бы лучше, - гоню я его.

- Да ну, - отмахивается он, продолжая выдергивать сорняки.

А вот за стол в обед садиться наотрез отказывается.

- Так ведь ты ж работал, - пробую его уговорить.

Но он непреклонен. Соглашается лишь взять кусок торта, и то не для себя, а для сестренки.

А этим летом он уже работал на полную катушку. Прицеплял к своей Зорьке грабли и сгребал сено у всех, кто попросит. Кто рассчитывался сладостями, а кто и деньгами, поэтому Ваня чувствовал себя богатым человеком, и когда я его фотографировал, попросил:

- Дядя Саша, ты мне привези фотку-то, я куплю...

Какое-то время по соседству со мной купила дом другая московская семья. Сам хозяин был родом из этих мест, а вот жена его, коренная москвичка, деревни боялась панически. Звонила мне, спрашивала:

- А если я привезу своего мальчика, там на него плохо не повлияют?

- Да, - говорю, - город скорее испортит деревню, чем деревня город…