 В июне 2015 года в Харькове шли судебные процессы над арестованными ещё в апреле прошлого года лидерами «Русской весны». «Помощи от различных фондов политзаключенные харьковчане и их родные не получают. Неравнодушные на месте собирают последнее. Раньше собирали хотя бы на митингах теперь все под запретом и на исходе.
Очереди на прием передач, под СИЗО десятки женщин с разных областей Юго-Востока ищут своих родных, кто знает приехали с передачами.
Камеры переполнены. Много задержано женщин.
Ребята голодают, многие потеряли более 20 килограмм веса, у родственников давно закончились средства. Вокруг царит обстановка безысходности и террора.
В Киевском районном суде города Харькова продолжаются слушания по событиям 6 апреля и в ночь с 7 на 8 апреля 2014 года. Фактически это десять дел, которые слушаются разными судьями. Сейчас допрашиваются свидетели, сроки и перспективы данных дел туманны, по мнению защитников в деле фактически отсутствуют доказательства вины обвиняемых. Несмотря на это по данному делу под стражей до сих пор находятся 20 человек, лидеры протеста – Егор Логвинов, Спартак Головачев и журналист Сергей Юдаев лишены возможности внесения залога. Остальные 17 человек находятся под стражей больше 13 месяцев, но у близких нет возможности внести те суммы, которые в качестве залога определены судом. Среди удерживаемых под стражей находится имеющий хронические заболевания журналист Всеукраинской правозащитной газеты «Современность и объективная мысль» Дмитрий Пигорев, его родители уже давно находятся за гранью нервного истощения».[1]
Показания потерпевших
«Так называемые структуры Киевского государственного недоразумения — СБУ, Прокуратуры — моделируют ситуации вокруг имитации борьбы с террористической деятельностью на подконтрольной им территории. Искусственно сфабрикованные Следственным Управлением СБУ уголовные дела в отношении граждан России, находящихся на законных основаниях в Украине, регулярно передаются в судебное делопроизводство. Примером тому является уголовное дело в отношении меня — гражданки России Чубаровой Ларисы Викторовны /»Терезы»/, которое на скорую руку было состряпано стороной обвинения. Оно получило быстро широкий общественный резонанс в Украине благодаря ангажированным СМИ, в частности, телеканалам ICTV и TCH, находящимся на службе у СБУ, фабрикующей без устали сумасшедшие пропагандистские сюжеты о псевдо-террористах в Украине.
Лишь по окончании четвертого месяца незаконного содержания меня под стражей харьковский прокурор Максюк удосужился озвучить обвинение в отношении меня, на основании которого СБУ по сей день удерживает, а точнее — прячет меня — Чубарову Л.В. в СИЗО отнюдь не г.Харькова, а в СИЗО города Полтавы! Прокурор Максюк заявил, что гражданство Российской Федерации, оказывается, является преступлением само по себе и поэтому преследуется на территории Украины согласно действующего Законодательства. Протесты мои и моего адвоката Кузиной И.В. против вопиющего нарушения прав человека в зале Апеляционного Харьковского суда были попросту проигнорированы.
Таким образом, происходит умышленное введение в заблуждение обывательской аудитории Украины, а то есть, де-факто нагнетается круглосуточно в медийном пространстве атмосфера неприкрытой и ничем не обоснованной ненависти обычного украинца как к отдельным гражданам России, так и к Российскому государству в целом… И если ненависть, прививаемая украинцу к гражданам России пропагандистскими усилиями киевской хунты, захватившей власть в стране, можно попытаться «оправдать» проводимой ею политикой тотальной лжи, поражающей воображение и лицемерием, замешанном на псевдопатриотизме, то какую же оценку можно дать действиям преступного украинского правительства, направленным на геноцид собственных граждан, не желающих распродавать свою родину торговкам пирожками, подобным госпоже из США Нуланд?
В застенках СБУ, камерах следственных изоляторов в различных городах Украины томятся и зачастую подвергаются психическому и физическому насилию, издевательствам сотни граждан Украины, единственным «преступлением» которых является инакомыслие и желание развития Украины в пророссийском направлении. Псевдо суды выносят постановления на немотивированные ничем аресты представителям самой прогрессивной, думающей части населения Украины, не желающей быть «биомассой» и не идущей на поводу у дешевой, насквозь лживой пропаганды ненависти к русским братьям и сестрам, ко всему российскому народу.Украина превратилась в Лжекраину, Бредокраину, в страну, утопающую в ненависти и геноциде значимой части собственного населения.
В Украине бушует гражданская война! Это не Анти Террористическая Операция против мифической агрессии террористов из России, а полноценная, жестокая и бессмысленная война без правил между согражданами одного государства. Одурманенные западной пропагандой, зомбированные продажными украинскими СМИ украинцы под завывание гимна про «ще невмерлу Україну» едут убивать детей, стариков и женщин только за то, что они выбрали для себя другой вектор жизни и развития на своей земле.
Поразительно, как можно было убедить украинца в том, что его генетический код заложен в вышиванках? Чудовищный по своему цинизму слоган: «Україна понад усе» — лучшая иллюстрация того, что творится в больном «раком ненависти» мозге украинских псевдопатриотов, паразитирующих на развязанной ими войне! «Понад» здравого смысла, порядочности, любви к своему ближнему? Вышиваночники не дают выбора жителям Донбасса: умереть от пули, разрыва бомбы или защитить свои дома, семьи, взяв в руки оружие-выбор у русскоязычного Донбасса невелик… Украинцев хотят не мытьем так катаньем убедить в том, что американский дядюшка Джо заменит собой брата Ивана, что можно купить всех и вся, а затем продать и снова купить, продав еще раз братство. Родину, дружбу, но уже чуточку дороже.
Вот почему именно сейчас, как никогда, нам необходимо аккумулировать усилия на всех фронтах, особенно в вопросе, касающемся защиты и помощи заключенным, находящимся в подвалах СБУ, камерах СИЗО, всем приверженцам «Славянского Мира». Правозащитники, переговорщики, участники обменов должны, акцентирую внимание аудитории, помнить о каждом, оказавшемся в заложниках у натурального беззакония и терроризма в лице псевдо государственного образования под названием «Украина».
На мой взгляд, правозащитникам в сегодняшних реалиях необходимо сосредоточиться на лоббировании в парламентах ЛНР, ДНР количества и оперативности в вопросах, касающихся обменов военнопленных, заложников, в том числе из числа гражданских лиц, подпадающих под действие Минских договоренностей от 12.02.2015. Необходимо подключать к компании освобождения наших людей из тюрем на подконтрольной Киеву территории представителей миссий ООН, ОБСЕ, Международного Красного Креста!
В руках СБУ и прокуратуры Украины сосредоточен огромный живой ресурс, состоящий из жителей, проживающих на территории Украины. Мы все обязаны помнить, что, освещая компании обменов заложников, военнопленных, позиционирующихся Киевской Хунтой не иначе, как «террористами», «сепаратистами» из разных регионов Украины, мы демонстрируем общественности, что сторонников «Славянского Мира» гораздо больше, чем кажется зашоренному рядовому украинскому обывателю… Наши сторонники есть в каждом городе, селе, поселке, в любом, даже самом отдаленном уголке Украины. Убить миллионы людей, ментальность которых неотделима от «Славянского Мира», вытравить из их сознания память о тысячелетней истории и своих героических предках невозможно!
В газете «Вечерняя Полтава» /номер 25(1165) от 21 июня 2015/ имеется обширное интервью председателя СБУ Наливайченко на седьмой странице, где Наливайченко нагло утверждает, что военнопленных, заложников в тюрьмах, лагерях Украины не существует… В контексте им озвученного статус задержанных, подследственных, подсудимых, осужденных априори одинаков для всех без исключения: террористы или же их пособники!
Представьте себе 1240 украинских граждан, которые не взрывали, не воевали, даже не пытались этого делать… Эти люди сидят за решеткой в надежде не на украинское «правосудиe», а на то, что их вызволят из беды те, за поддержку чьих идей они невинно пострадали… Сидят в острогах, по украински «незалежных» от здравого смысла и правовых норм: за прописку Донбасса, за право разговаривать на русском языке, впитанном с молоком матери! Сидят за право быть человеком, а не казаться таковым! Могут ли наши сторонники в Полтаве, Харькове, Черкассах, Одессе, Запорожье рассчитывать на нашу безусловную поддержку?
По ту сторону добра и зла наши соотечественники сами не выберутся из окутавшей их тюремной паутины… Вряд ли мы должны допустить, чтобы люди в застенках бессмысленно тратили лучшие дни своей жизни!
В преддверии намечающихся выборов обращаюсь к собравшимся баллотироваться политикам. Задумайтесь над своим рейтингом. Народ не так слеп и глух, как вам кажется… Прекратите душить друг друга во внутренних политических разборках! Победите, а потом уж делите финансовые потоки. Сколько еще понадобится минских тусовок для того, чтобы прийти к консенсусу? Киевского «крокодила» невозможно умиротворить, вам ли о том не знать?
Привожу конкретные имена мужчин, которые целый год из камер Полтавского Следственного изолятора наблюдают за тем, как ДНР меняет тех, кого посчитает нужными… На каком, интересно, калькуляторе обмудсмэн ДНР Даша Морозова считает? Бизнес и ничего личного? Мы так понимаем, однако…
И все равно, Победа будет за нами, украинцами и русскими!
1.Шанько Артур Валентинович: 22.09.1976, ВДВ, кадровый разведчик, Киевский институт Сухопутных Войск.
2.Омельченко Эдуард Николаевич: 01.08.1967, ст. лейтенант, Полтавское Высшее Училище Связи (ПВКУС).
3.Любченко Максим Иванович: 03.03.1979, спецназ МВД.
4.Певрухин Сергей Анатольевич: 07.12.1959, Полтавское Высшее Зенитно-Ракетное Училище (ПВЗРККУ).
С ув., Чубарова Лариса Викторовна
От редактора: статья была набрана Ларисой Викторовной на мобильный телефон Nokia x2000 в СИЗО».[2]
«Полученные Фондом свидетельства позволяют однозначно сделать вывод, что большинство жертв пыток не являются ополченцами Донецкой или Луганской Народных Республик, а относятся к категории мирных граждан. «Причиной» ареста и пыток граждан украинской стороной может быть участие в митингах против Евромайдана, участие в программах российского телевидения, заявление своей позиции в интернете, участие в митингах в поддержку ДНР, участие в проведении референдума, «наличие телефона российского журналиста», наличие в личном телефоне «имен с Кавказа — Аслан, Узбек», телефонный разговор с людьми из Донецкой Народной Республики, «оказание медицинской помощи в ДНР» и т. д. Аналогичной абсурдностью и бездоказательностью отличаются и другие обвинения», — такой вывод делают эксперты «Фонда исследования проблем демократии» в своём докладе, посвящённом преступлениям украинских силовиков.
Показания потерпевших
«Сергей Корнеев был захвачен 22 сентября. Он рассказывает: «В квартире, где я жил с женой и несовершеннолетней дочерью, была выбита дверь. Ворвались люди в масках и с автоматами и стали меня избивать автоматами и ногами на глазах у моей семьи. Как
потом выяснилось, это были сотрудники “Альфы” из Днепропетровска. С ними были сотрудники СБУ Днепропетровской и Харьковской области. После меня повезли в Днепропетровск. По дороге останавливались и продолжали избивать меня, требуя брать на себя все. В противном случае угрожали расправиться с семьей».
…несовершеннолетний Андрей Цаюков (17 лет) был схвачен за то, что заявлял свое мнение в сети интернет. Он рассказывает: «Я был захвачен боевиками Азова 30 октября 2014 года у себя дома. Они ворвались в дом, повалили всех на пол и связали руки.
Потребовали, чтобы я отдал им телефон, к которому привязана моя группа в сети «ВКонтакте». Ими был изъят телефон с сим-картой. Меня привезли в Мариупольское СБУ. 8 ноября следователь Анищенко М. М. заставил меня подписать, что я якобы добровольно согласился на арест на 74 часа. Там я подписал документы — обвинение, которое мне предъявляли».
Виктор Примак (60 лет) рассказывает, как он подвергался пыткам за телефонные звонки своим знакомым на Донбассе: «У меня есть друг, и его сын работает в ДНР. Я с ним часто общался по телефону. В ноябре 2014 года за мной приехали вооруженные люди с желто-голубыми ленточками на рукавах. Я проживаю со старой матерью. Они начали избивать меня при ней, требовать мобильный телефон и документы. Меня увезли на блокпост, который находится на другой стороне реки Кальмиус. Потом надели мешок на голову и посадили в машину. Когда приехали, завели в какой-то кабинет и стали допрашивать и избивать. Сильно били, включали электрошокер. Я кричал, что говорю правду, что у меня больное сердце, что мне уже 60 лет. Я говорил, что это был просто телефонный разговор, опять начинали бить и говорили, что сейчас уколют сыворотку. Я потерял сознание».
Ополченец Владимир Ковальчук свидетельствует, что в СБУ его обвинили в продаже комплекса «Кольчуга»: «Я занимался гуманитарной помощью в г. Славянске, с двумя священниками мы выехали в Крым. Выехали обратно, и при пересечении границы нас уже ждали сотрудники СБУ. На следующий день был суд: меня обвинили продаже комплекса “Кольчуга“, отправке бойцов для учебы в лагерях, в знакомстве с батальоном “Восток“ и т. д. Душить меня пытались, что-то добавляли в воду… Когда сидел в СИЗО, один человек рассказывал, что их пытала Надежда Савченко, она била мужчин в пах».
Пострадавший Дмитрий Вик свидетельствует, что причиной его захвата стало сотрудничество с российским телевидением: «25 ноября 2014 года в мою квартиру ворвались вооруженные люди. Меня ударили в грудь дулом автомата, положили лицом на пол, на руки за спиной надели наручники. Напавшие представились “Правым сектором“, угрожали убить и “напомнить об Одессе“, “ты там за Россию, сейчас получишь возмездие”. В квартире находились моя жена, сын и моя мать. Агрессивное поведение нападавших вызвало у меня страх за свою семью. Я простился с жизнью и решил, что мою семью убьют.
Потом они через полчаса только представились, что СБУ. Они самостоятельно проводили дальше обыск моей квартиры. И в кладовке они нашли гранаты, пистолеты, они позвали меня, спросили, что это такое. Я возмутился, потому, что они берут все своими руками, это то, что явно было подброшено. Они рылись в вещах моей матери, жены. Они также изымали драгоценности, деньги все изъяли, изъяли все мои пенсионные, денежные карточки, теперь, после моего ареста, моя семья полностью оказалась без средств.
Когда я задавал вопросы, меня избивали. Во время обыска меня обвинили в сотрудничестве с ТВ России, изъяли мою переписку и видеорепортажи на ТВ Россия-1 и Рен-ТВ, где я работал внештатным корреспондентом-стрингером. В марте 2014 года принимал участие в программе “Специальный корреспондент” А. Мамонтова, “Прямой эфир” с Борисом Корчевниковым.
Меня упрекали в том, что я постоянно жалуюсь на высшее руководство Украины, что вот таким образом пришло время разобраться со мной.
Следователь СБУ Живов Алексей Борисович заявил, что меня лишат пенсии и всего имущества».
Арестованный сотрудниками СБУ Алексей Лукьянов рассказывает: «…под Славянск, в село Евгеньевка, где был их штаб и по совместительству фильтрационный лагерь… попадали люди совершенно разные, в основном это жители Донбасса. У каждого своя история, но в основном это люди, которые каким-то образом пересекали блокпост, они почему-то стали подозрительными, их решили отправить на дополнительные опросы.
В качестве примера могу привести такой случай: когда человек проезжал блокпост, у него взяли телефон, начали смотреть и нашли там имена кавказские — Аслан, Узбек. Человека забрали и сказали, что он пособник террористов и знает всех чеченских боевиков. Его забрали, привезли в кунг и несколько дней избивали, говорили: “Расскажи, где прячутся чеченцы?“
Нескольких людей задержали просто из-за того, что паспорт открывают и смотрят там сзади: дети записаны одной ручкой. Говорят: “У тебя паспорт поддельный, все дети написаны одной ручкой“, он говорит: “Я терял паспорт, мне его восстанавливали и переписывали”. — “Нет, ты агент”. И его тоже в фильтрационный лагерь».
Ольга Егорова была захвачена 15 сентября 2014 года СБУ. Она рассказывает: «Они выбили наружную и внутреннюю двери, окружили моего 14-летнего сына, приставили к голове пистолет. После ареста меня привезли в СБУ, где сразу подвергли физическому воздействию, потом стали угрожать с описанием пыток. Трое суток проводили непрерывные допросы, во время которых следователи сменяли друг друга. Только к исходу третьих суток дали пить и есть. Они предъявляли участие в митингах в поддержку ДНР и участие в референдуме 11 мая».
В целом ряде случаев для участия в обмене пленными украинские власти совершают аресты граждан, которые заведомо не совершали никаких правонарушений. Например, Наталья Чернявская, 58 лет, рассказывает: «Приехали, сказали, что с моего телефона звонили, и еще нужно ехать с ними. Привезли в аэропорт, держали в холодильнике, есть не давали. Полы кафельные, каждые 20 минут включается двигатель холодильника. Сказали, что я изменница родины и меня ждет пожизненное. В СБУ быстренько составили все документы и отправили в суд. На другой день пребывания в СИЗО написала заявление, чтобы мне объяснили все, но меня не приняли. Потом меня опять повезли, посадили на автобус и сказали, что везут на обмен».
Пострадавший Александр рассказывает: «Был задержан на въезде в Харьков, когда хотел выполнить просьбу своего приятеля — передать посылку. После чего был отправлен в здание СБУ. Просидел там полгода и был освобожден по обмену военнопленными».
В большинстве случаев мирные граждане Украины также подвергаются избиениям и угрозам расправ с семьей. Например, Геннадий рассказывает: «Созвонился с другом, собрался ехать в спортзал. На остановке меня вытащили из машины, никто не представился, лицом положили на дорожное покрытие, наносили удары по ребрам, разбили очки, повредили глаз. На голову надели мешок, на руки наручники и посадили в машину. В машине выслушивал угрозы в свой адрес и адрес своей семьи. В конце концов я потерял сознание.
Очнулся только от запаха нашатырного спирта. По приезде в СБУ я увидел, что у меня поврежден глаз. Потом повезли на обмен».
Артем Павлеченко рассказывает: «Меня задержали возле автомагазина. Сказали, что кто-то показал пальцем на меня, что я участвовал… Привезли меня в отдел, обыскали всю мою машину, меня избили и еще угрожали. Забрали телефон и документы. Но так как не было доказательств, меня опустили. Я вернулся домой, потом мне позвонили, сказали, что у них остались документы на машину.
Я поехал, чтобы их забрать. Заставили подписать документы. Опять били. Привезли в больницу, просили, чтобы не писал никаких жалоб. Потом привели в суд, осудили, потом меня повезли в Харьков, в тюрьму. Пробыл там сутки, повезли на обмен».
Александр Размылин рассказывает, что в некоторых случаях захваты осуществляют с участием и согласно информации «Правого сектора»: «Меня повалили на землю и связали. Они сказали, что из “Правого сектора”. Привезли меня по месту прописки. Было постановление об обыске, во время которого мне подкинули патроны.
В СБУ сказали, что простят патроны, если расскажу все. Я заявил, что ничего не знаю. После этого меня отвели в другую комнату и два раза избили. Угрожали, что убьют мою семью. Ближе к вечеру приехал адвокат и потребовал скорую. Она приехала, мне оказали первую помощь, но отказали в госпитализации, если не подпишу. Я подписал протокол».
В значительном количестве случаев похищения со стороны украинских силовиков людей не носят предусмотренного законодательством характера и не регистрируются. Только после подписания навязываемых украинскими силовиками «признаний» задержанных людей регистрируют в официальном порядке.
Например, ополченец Ольга Вербицкая рассказывает: «Меня захватил “Правый сектор”. Продержали меня семь дней в каких-то штольнях. Без еды, почти без воды. Очень было холодно. Делали мне уколы, инъекции, наркотические. Арматурой меня избивали и держали меня семь суток, нигде не регистрируя. В любую минуту могли вывести, расстрелять, выкинуть на какой-нибудь мусорник — и на этом все. Потом уже передали в СБУ».
Пострадавшего от пыток Михаила Яковлева задержали в конце июля 2014 года. Он рассказывает: «Привезли меня за какие-то гаражи, приковали руками к дереву, подвесили и стали избивать руками, ногами, деревянными палками. Я несколько раз терял сознание от болевого шока. Они пытались узнать об ополченцах. Я сказал, что не имею к ним никакого отношения. У меня забрали деньги и сказали добираться домой самому. Вернулся домой. Отлеживался.
Где-то в начале августа — снова они. Привезли в райотдел, начали меня избивать, стали надевать мне на голову мешок и перекрывать кислород».
…Представитель общественной организации «Планета ребенка» Татьяна Земленухина свидетельствует: «Наш офис находился в Киеве по ул. Грушевского, 4б, за гостиницей «Днепр». Во время противостояния в январе-феврале 2014 года принимала активное участие в помощи “Беркуту” и ВВ в качестве волонтера в группе Ивана Проценко. На тот же момент состояла в движении “За чистый Киев”, движении “НОД”. Принимала участие в акциях против событий, происходящих на Майдане, перед посольством США, судом, на Бессарабской площади. По этим же событиям связывалась с российским телеканалом “Россия-1”. Также летала на передачу “Украина в огне. Брода нет” крымского телевидения.
Единомышленники мне сообщили, что я нахожусь в списках “Правого сектора”. По этой причине я решила покинуть Киев и уехать в Крым. Потом приняла решение возвращаться. 9 июля я выехала поездом из Севастополя. После пересечения границы меня сняли с поезда. Со всеми личными вещами посадили в машину и увезли в неизвестном направлении. Впоследствии я узнала, что это было здание СБУ Запорожья. На меня оказывалось психологическое давление, угрожали расправиться с моей семьей».
Гражданский активист Ольга Селецкая рассказывает: «С марта 2014 года я принимала активное участие в митингах в Мариуполе, была комендантом палаточного городка у горисполкома. Занималась подготовкой и проведением референдума в Мариуполе.
Была арестована в Мариуполе батальоном “Азов”. Сразу после ареста была вывезена с мешком на голове в район п. Речной на расстрел. Автоматная очередь была выпущена над головой. После этого была отвезена в Мариупольский аэропорт, где из меня пытались выбить показания путем надевания целлофанового пакета на голову, не дающего поступать воздуху. Использовали электрошокер, хотели бросить в яму с трупами. Запугивали расправой с моим ребенком и моими родными.
В этот же день вечером вывезли на блокпост Мангуш — Мариуполь, куда были приглашены следователи СБУ. Они заставили меня написать объяснительную, как будто я ехала на автобусе из Бердянска и была высажена бойцами Нацгвардии с пакетом патронов и техпаспортом от инкассаторской машины Приватбанка. После этого меня отвезли в СБУ и в течение трех дней со мной работала контрразведка, штаб АТО и следователи СБУ. Через три недели ко мне начали применять допросы с пристрастием. Надевали темный пакет на голову, связывали руки, били тяжелым предметом по ногам, по спине. Иногда применялся электрошокер. И водой, когда теряла сознание, поливали водой»».[3]
[1] https://www.facebook.com/jullietvoin/posts/834480996643431
[2] http://www.russianpulse.ru/community/2015/09/14/sQNMoR/zalozhniki-v-rukah-ukrainy
[3] Второй доклад о военных преступлениях украинских силовиков Фонда исследования проблем демократии (директор — М. С. Григорьев).
http://cassad.net/category/war/1410-voennye-prestupleniya-ukrainskih-silovikov-pytki-i-beschelovechnoe-otnoshenie-vtoroy-doklad.html
https://yadi.sk/i/jPWPSdqTfERRC |
