 Нынешняя экономическая ситуации в стране далека от благополучной – экономический спад в этом году, как предполагается, составит 0,6%, промышленный же практически равен нулю. Миллионы сограждан испытывают ухудшающуюся ситуацию на себе и своем кармане – растут тарифы и цены, покупательная способность и жизненный уровень населения падает.
Корреспондент Агентства ФинЭк попросил известного российского экономиста и писателя Юрия Болдырева ответить на некоторые вопросы, касающиеся проблем нашей нынешней экономики.
- Российский бюджет 2017 года сверстан с дефицитом. Долгие годы наши бюджеты опирались на нефтегазовые доходы, но ныне они упали. Нет ли опасности, что борьба правительства за сокращение дефицита бюджета приведет к секвестру статей расходов на социальные обязательства государства?
- Важно понимать, что «секвестирование», как юридический термин, закрепленный в законодательстве, это сокращение всех статей, кроме, так называемых, защищенных. В страшно «лихие» 90-е именно социальные расходы по закону относились к числу защищенных статей. То есть, сокращайте, что хотите: амбициозные проекты, стройки новых супер-стадионов к чемпионатам мира и так далее, но не социальные расходы. Урезайте расходы на прокуратуру, на правительство, администрацию президента, но не на социальные обязательства – здравоохранение, образование и так далее.
Наши власти часто уходят от термина «секвестирование», в том числе, и потому, что секвестирование – это цивилизованная процедура. А они, судя по всему, будут делать проще – резать по живому и именно то, что жизненно важно. Это то, что мы наблюдаем и без всякого формализованного процесса секвестирования.
- Власть обещала, что у нас увеличения налогов до 2019 года включительно не будет. Но бюджет дефицитен. Цена нефти, которая во многом определяет поступления в казну, оптимизировалась на невысоком уровне, и нет оснований полагать, что она скакнет вверх. Не будет ли соблазна у власти в этой ситуации все-таки увеличить налоговое бремя на население и на бизнес?
- На протяжении всего периода, сколько ведутся разговоры о том, что налоги не будут повышать, и даются обещания не делать этого, налоги на самом деле повышаются. Можно привести самые разные примеры. Например, система «Платон» - ярко выраженное повышение налога на транспорт. Или расширение сети так называемых платных автомагистралей. Поехать на юг, «Пользуйтесь курортами Северного Кавказа», с каждым годом становится все дороже, потому что все больше и больше участков пути – это платные автодороги. По существу, это есть не что иное, как налоги или налогоподобные сборы.
Скажем, многие десятилетия затраты за техническое обслуживание газового оборудования учитывались в составе газового тарифа. А потом вдруг взяли и исключили из тарифа эти затраты и стали определять их на основании отдельно заключаемых договоров. И это очень сильно ударило по самым бедным гражданам, особенно по тем, кто имеет небольшие домики в сельской местности. Отныне стоимость технического обслуживания газового оборудования (она зависит от типа плиты, от наличия газового счетчика и состояния внутриквартирного газопровода) может достигать практически стоимости потребляемого маленьким домохозяйством газа за год. То есть, цена газа для многих людей фактически выросла чуть ли не в два раза.
Или, например, введение налога на недвижимость по кадастровой стоимости. Для многих людей, живущих в центрах крупных городов, столь радикальное резкое повышение налогообложения недвижимости будет просто катастрофой. Да даже, скажем, в Угличе, небольшом городе, эта система, в качестве эксперимента, действует уже давно. И таким налогом там облагаются квартиры стоимостью от 600 тысяч рублей. Для Углича – это обычная двухкомнатная квартирка. И вот представьте, при средних местных зарплатах в 10 -15 тысяч рублей за такую «роскошь» - «двушку» берут в качестве налога на недвижимость 6 тысяч рублей!
Все эти меры просто драконовские. Они направлены на радикальное ухудшение положения самых бедных слоев населения. И эти меры связаны с тотальным повсеместным скрытым повышением именно налогообложения.
- 7 мая 2012 года, сразу после вступления на пост главы государства, Владимир Путин дал ряд обязательств, в основу которых была положена его предвыборная программа – рост зарплат бюджетникам, индексирование пенсий и т.д. Майские указы действуют до сих пор. А денег в казне, по уверениям чиновников, мало, практически нет. Как, с Вашей точки зрения, будет выкручиваться правительство, как будет выполнять президентские указы?
- Тут важно не только то, как оно будет выкручиваться, но и то, как оно уже выкручивается. Прошу прощения за жесткую оценку, но я изначально считал эти майские указы лицемерием, которое приведет к весьма пагубным последствиям. Что на самом деле повсеместно и происходит. Дело в том, что, скажем, повышение зарплат учителей и врачей происходит не путем выделения больших финансовых ресурсов на оплату труда работников ключевых профессий, обеспечивающих наш социум, а путем радикального сокращения, скажем, коечного фонда в больницах, числа самих врачей. При этом, что характерно, меняется отношение к такому критерию, как профессионализм. Раньше хороший врач был уверен: «Я отличный специалист, и меня не выгонят. А если и уволят, работу я всегда найду». Теперь не так. Специалисты не нужны, а нужны тихие и покорные исполнители. Поэтому квалифицированных специалистов изгоняют, в больницах сокращают количество коек и так далее. А за счет таких манипуляций зарплаты самых покорных и послушных уже можно приводить в соответствие с майскими указами президента.
Это же касается и школ. Скажем, во многих регионах в сельской местности муниципальных школ практически не остается. Их просто закрывают, укрупняют и так далее. Теперь у нас вместо обычной привычной всем школы какие-то гигантские учреждения, конгломераты из 17 зданий (такие есть в Москве, например). Повсеместно наблюдается фантастический разрыв между руководителями тех же школ и больниц, которые стали чем-то вроде топ-менеджеров крупных компаний, и остальным коллективом. За счет этого также достигаются формальные цифры повышения уровня средней заработной платы (это то же самое, что средняя температура по больнице).
Получается, что на бумаге, казалось бы, хорошие инициативы на практике реализуются как меры, радикально ухудшающие качество социального обеспечения общества. А на самом деле это было запрограммировано изначально. Речь здесь не идет о каких-то эксцессах исполнителей. Нельзя даже на сотую долю процента предположить, что президент изначально не знал, как именно будут осуществляться его указы. Потому что в действительности на финансирование здравоохранения и образования денег в большем объеме отпускать не планировалось. И прогноз на будущее – никакого улучшения ситуации в этих сферах ожидать не приходится.
- Сегодня стабильность в российской экономике обеспечивается в большой степени за счет резервов. Предполагается, что уже к концу следующего года истощится Резервный фонд. Затем настанет очередь Фонда национального благосостояния. В результате можем остаться без «подушек безопасности». Что будем делать тогда?
- Да, исчерпание резервных фондов – это вроде бы опасность. Но это опасность в ситуации стратегии прозябания. То есть, продержимся еще сколько-то до тех пор, пока мировая конъюнктура не вырастет до того уровня, чтобы мы снова могли начать паразитировать на природных ресурсах. Если бы была принята, причем, не сегодня, а, скажем, в 2012 году, когда избирался новый президент, стратегия вложения всех ресурсов, в том числе резервных фондов, не в помпезные Олимпиады и в Чемпионаты мира по футболу, а в ускоренное научно-технологическое и промышленное развитие, то, я думаю, сейчас не было бы такой проблемы.
А сегодня понятно, что исчерпание фондов больнее всего ударит по самым обездоленным категориям российских граждан. Но при этом надо понимать, что судьба наших детей и внуков может быть еще печальнее. Как бы ни было нам сегодня трудно, мы должны, тем не менее, думать о будущем следующих поколений. И поэтому уже сегодня не проедать эти резервные фонды. Например, срочно замораживать все эти помпезные стройки, связанные с Чемпионатом мира по футболу, и другие амбициозные проекты. И, простите, отдавать под суд всех тех, кто этот пир во время чумы организовал. А все ресурсы концентрировать и вкладывать в создание и развитие своего станкостроения, машиностроения и так далее.
Без этого нас ждет смерть – чуть раньше или чуть позже.
Обратите внимание – вице-премьер Рогозин только сейчас, в конце четвертого года нынешнего правления нашего президента, начинает говорить, что мы собираемся перестать закупать иностранные самолеты. Стыд и позор! Конечно, лучше поздно, чем никогда. Но ведь об этом надо было говорить еще 10-15-20 лет назад, ну, как минимум в начале нынешнего президентского срока Путина или хотя бы с момента объявления Западом санкционной политики против России.
Повторю еще раз: фонды неминуемо исчерпаются, но это не самое плохое, что нас ждет. А самое страшное – это продолжение прозябания.
- Финансово-экономический блок правительства уже много лет упорно борется с инфляцией. Идеалом уровня инфляции объявлено 4%, которых любой ценой необходимо достичь. И при этом жизнь простых россиян становится все хуже и хуже. Что это за сакральная цифра, и почему эта борьба оборачивается ухудшением положения россиян?
- Влезть в голову, узнать истинные мотивы правителей мы, конечно, не можем. Для нас важны два вопроса. Первый – потребительская инфляция. И второй – надежность национальной валюты, как инструмента инвестирования в национальное развитие. В этом смысле потребительская инфляция, то, что больнее всего бьет по людям, это еще не самое страшное.
А самое страшное, что государство своими действиями по целенаправленному обваливанию рубля в два раза по отношению к ключевым валютам мира сделало рубль на длительную перспективу фундаментально ненадежной валютой, в которую никто всерьез не верит. Кроме того, не дав по рукам тем, кто осуществлял обваливание нашей валюты, в том числе, по моему мнению, безусловно, в интересах глобальных внешних и внутренних финансовых спекулянтов, мы открыли еще более широкие ворота для инвестирования в спекуляции финансами, а не в производительный сектор.
То есть, ключевая проблема заключается в том, что не мытьем так катанием наш с вами жизненный уровень будут интенсивно обваливать. Это можно сделать через налогообложение недвижимости, транспорта, через платные автодороги, повышение стоимости обязательного страхования всего и вся и так далее. Так или иначе, нас обложат флажками со всех сторон.
В этой ситуации, как ни парадоксально, инфляция является не самым ключевым элементом в нашем обкрадывании, обложении и унижении.
А вот нестабильность нашей валюты фактически катастрофична для включения механизмов инвестирования в развитие. Обвал рубля в два раза сопровождался разговорами о том, что нашему производителю якобы сильно полегчало, что у нас, наконец-то появилась зона рынка для сбыта своей продукции. Но рынок этот можно обеспечивать совсем другим путем. В условиях той конфронтации с Западом, которая сейчас возникала, находиться уже четыре года в рамках ВТО – это уже не абсурд, это просто преступление. Нам нужно обеспечивать свой собственный рынок для отечественных сельхозпроизводителей, машиностроителей, станкостроителей и других производителей. А для этого нужны не сиюминутные, а долгосрочные 10-летние, 15-летние программы гарантированного обеспечения защиты внутреннего рынка в секторах А, В, С, D и так далее.
А вот как раз этого стратегического планирования и нет. Именно поэтому нет и производства, что, в конечном счете, также является причиной инфляции.
Беседовал Вадим Лапунов, Агентство ФинЭк |
