На днях мы отмечали старинный воинский праздник – День Георгиевских кавалеров.
9 декабря 1769 года, в день, когда Русская Церковь чтит память святого Великомученика и Победоносца Георгия, Императрица Екатерина учредила высший военный орден Российской Империи орден Святого Георгия Победоносца, имевший девиз «За службу и храбрость».
Славою бесчисленных подвигов овеян этот день. От «времён очаковских и покоренья Крыма» до отражения нашествия двунадесяти языц, от крымских бастионов до скобелевских викторий, от оклеветанной Второй Отечественной до… наших дней.
В 2014-м году Георгиевский крест был возрождён в Новороссии. И первыми получили эту награду герои-славянцы Моторола, Прапор, Кирпич, Кедр и другие. Тогда эта награда была велика и почётна, как никакая другая. Она знаменовала собой действительную ратную доблесть, действительные подвиги.
Увы, теперь всё обстоит иначе, и это придаёт горечь празднику. Ибо бесконечно стыдно, когда святая для каждого русского воина награда украшает собой грудь недостойную… Нужно иметь настоящее воинское сознание, сознание воинской чести, чтобы понимать ценность боевых наград. Подчёркиваю, боевых, за боевые заслуги вручаемых наград, а не дешёвых побрякушек, которыми сияют, подобно выставочным собакам, иные ряженые скоморохи с т.н. «патриотических» шествий и псевдоказачьих сборищ.
За боевые ордена и медали солдаты и офицеры проливают кровь и рискуют жизнями. И что может быть позорнее, чем положение, когда настоящие герои, в том числе павшие, остаются обойдены заслуженными наградами, а герои тыла, ни разу не бывшие на передовой, не стесняясь, носят медали за оборону тех или иных пунктов и… георгиевские кресты.
Воинское сознание несовместимо с торгашеским, с барыжным. А последнее не меняет ни военная форма, ни погоны. Для торгашей боевые награды не святы. Для них они всего лишь те самые «побрякушки», коими приятно украшать самих себя и расплачиваться с другими. Подобного рода «расплачивание» приобрело у нас масштаб эпидемии. На Донбассе и в РФ официальные, полуофициальные и вовсе неофициальные структуры конкурируют друг с другом в раздавании всевозможных наград. И всё-то за ратную доблесть, за оборону и т.д. Куда ни кинь, угодишь в какое-нибудь доблестное лицо, которое на проверку ни разу не бывало в бою… Так и марают барыги и политиканы боевые награды, плюя в лица и на могилы героям истинным.
Там где утрачено чувство чести, не может быть ни подлинной доблести, ни славы. И потому недопустимо и прямо преступно торгашество в воинской среде. Но как объяснить это тем, кто забыл или же никогда не ведал понятия чести, и как положить предел наградному бесчинству?
Когда-то поэт Арсений Несмелов, увидев на прилавке среди других наград Георгиевский крест, написал следующие строки:
Но как среди купеческих судов
Надменен тонкий очерк миноносца, —
Среди тупых чиновничьих крестов
Белеет грозный крест Победоносца.
Святой Георгий — белая эмаль,
Простой рисунок... Вспоминаешь кручи
Фортов, бросавших огненную сталь,
Бетон, звеневший в вихре пуль певучих,
И юношу, поднявшего клинок
Над пропастью бетонного колодца.
И белый окровавленный платок
На сабле коменданта — враг сдается!
Георгий — он в руках ростовщика!
Но не залить зарю лавиной мрака.
Не осквернит негодная рука
Его неоскверняемого знака.
Пусть пошлости неодолимой клев
Швыряет нас в трясучий жизни кузов, —
Твой знак носил прекрасный Гумилев
И первым кавалером был Кутузов!
Ты гордость юных — доблесть и мятеж,
Ты гимн победы под удары пушек.
Среди тупых чиновничьих утех
Ты — браунинг, забытый меж игрушек.
Не алчность, робость чувствую в глазах
Тех, кто к тебе протягивает руки,
И ухожу... И сердце всё в слезах
От злобы, одиночества и муки.
Именно такие чувства рождаются теперь при виде осквернённых недостойными носителями Георгиевских крестов.