Сегодня девятый день со смерти Игоря Вязовского с семьёй. Подавала в храме записку на Литургию и спросила в лавке, можно ли как-то особо помянуть,что написать, помимо "новопредставленные", когда сгорела вся семья. "Погибшие"? "Убиенные"?

Женщина затруднилась, сказала, что достаточно "новопредставленные" написать, а если они убиенные, так ответят те, кто это сделал. Хорошо бы, да только не очень верится.

Я знала Игоря Вязовского с начала 90-х, ещё до того, как работала вместе с ним в телерадиокомпании "Коми гор", познакомилась на приходе под Сыктывкаром, у отца Трифона (Плотникова), к нему тогда много народу ездило из города.

И когда в 1992-м году отец Трифон стал настоятелем Троицкого Антониево-Сийского монастыря, осенью удалось собрать там, на Сие, "семинар", а попросту первых заинтересованных в воссстановлении монастыря людей, среди которых были и учёные, и врачи, и местные депутаты.

Игорь снял про эту встречу фильм, я давно его не видела и слабо помню, больше всего почему-то запомнилось, как отец Варсонофий, тогда ещё даже не послушник, а попросту авиаинженер Володя Чугунов или в просторечии Чугуниньо, прозванный так за свою жгучую в ту пору внешность, гребёт в лодочке по дымящемуся на морозе озеру и рассказывает, что монастырь - это санаторий для души.

Мне прямо с этой встречи пришлось улететь в Иркутск, где погиб мой единственный брат, Сергей, так что себя потом я в кадре не обнаружила, но, помню, что атмосфера тех дней в фильме передана была, снимал не сам Игорь Вязовский, его тёзка, прекрасный оператор Игорь Суров, с которым я и сама потом работала на студии.

Я пришла на "Коми гор" осенью 1995-го года, глава Коми, Юрий Спиридонов, строил новый кафедральный собор, старый-то Стефановский собор взорвали и на его месте памятник Ленину поставили. И моя программа так и называлась - "Собор", а Игорь продолжал делать свою православную программу.

Нас обоих такое положение устраивало, но начальство не очень, нужно было свести всё к одному знаменателю, и последнее слово осталось за новоявленным епископом, на поставление которого в декабре 1995-го года как раз Игоря и пригласили. А мне пришлось уйти, обратной дороги в университет, откуда я ушла на тв, не было, и я нашла работу в институте истории Коми научного центра Уральского отделения РАН.

9 Мая 1996-го года исполнялось 600 лет со дня кончины равноапостольного Стефана Пермского, прилетел патриарх Алексий и перемещался вместе с главой республики на вертолёте с одной площадки на другую, из одного монастыря в другой. У "Коми гор" вертолётов не было, и меня снова позвали, часть репортажей вёл Игорь, часть я.

Жаль, что мы никогда не работали вместе, у меня-то сложилось впечатление, что по крайней мере на тот момент у меня было больше теоретических познаний по истории церкви и церковной книжности, а у Игоря - профессиональных, журналиста и репортёра, он и снимал сам неплохо, чего я вовсе не умела.

Получилось так, что смонтировать все юбилейные репортажи во что-то цельное поручили мне, я сделала часовой фильм, и по осени снова попала в штат "Коми гор". Сначала вела образовательную программу, "Репетитор", но весной 1997-го года оказалось, что Игорь уезжает в Петербург, так что мне достаётся православная программа.

И потом в течение полутора лет, до осени 1998-го, пока не сократили меня после дефолта, я раз в неделю выдавала полчаса эфира, называлась моя программа "Истоки", и упор в ней я делала не на репортажные съёмки, а на просвещение, загружала зрителей историей церкви, церковной книжности и церковного искусства.

По новомученикам, тогда ещё не прославленным, постоянно были материалы. В общем, я работала на тв так, как параллельно и потом в тех школах, лицеях и прочих местах, где приходилось мне преподавать, поскольку ЦСЯ, история и новомученики - для меня три кита, на которых стоит мир.

Игорь работал иначе, он же не из университета на тв попал, и для него живые люди всегда были на первом плане. Сейчас, по прошествии времени и особенно сейчас, после его гибели, я понимаю, что как профессионал он был на голову меня выше.

И спокойно мог бы заниматься на тв чем-то более прибыльным. Это я пришла из университета и ушла в школу, и для меня тв было передышкой и возможностью подзаработать, то есть побольше зарплату получать. А для него ровно наоборот, тематика его программ исключала возможность "джинсы" и прочих левых доходов.

Церковная журналистика - это вообще отдельная песня. От трудов праведных не наживёшь палат каменных. А Игорь, сколько я его помню, всегда хотел большую семью. Не буду углубляться, но не сразу у него это получилось.

И всё-таки получилось: и остаться в профессии, и большая семья. Только закончилось пожаром и гибелью этой семьи, выжила только старшая девочка, приёмная, как пишут.

В одночасье полыхнул дом, который Игорь строил в Ульяновке, посёлке Тосненского района Ленобласти. Очень хорошо представляю, как и почему всё это произошло.

После тв я за несколько лет заработала высшую педкатегорию и одно время только репетиторством занималась или в частных школах работала, надо было дочку учить, а потом и вовсе вышла замуж и уехала на родину, в Беларусь.

И здесь уже работала одно время социальным педагогом и психологом в сельской школе, в агрогородке Красный берег. Каждый четверг по проблемным семьям ездила комиссия, проверяли наличие АПИ (адресного пожарного извещателя, сигнал с которого при малейшем задымлении поступает прямо на пульт пожарной части) и прочее. Несколько лет назад в этом агрогородке сгорел оставленный мамой в запертом доме ребёнок, и с тех пор неукоснительно проверялись эти самые АПИ и в СОПовские (в социально-опасном положении) семьи безплатно устанавливались, а с остальных семей требовали, чтоб установили за собственный счёт.

Это не только в деревнях, и в городах в Беларуси так, есть ребёнок - должен быть АПИ, с классных руководителей требуют отчётов, а они с родителей. У меня АПИ нет, не знаю, что будет, когда классная до нас дойдёт и доложит по начальству, оштрафуют, наверное.

При мне в Красном Береге ещё старой закалки был директор школы, потом ушли его на пенсию. Он мне запрещал ходить по должникам, говорил, что пусть ходят, кому это надо, а у школы всё равно денег нет их задолженности платить. Потому что схема такая: если у семьи долги по коммуналке, нет АПИ и прочая бедность - контора пишет, и может дойти дело до отобрания детей.

Одну девочку до меня ещё забрали в приют, уже положенные полгода провела она там и надо было решать вопрос, можно ли вернуть её в семью, сделали что-то дома родители или нет.

Я там одну бабушку с сожителем застала, мамаша со своим сожителем съехала куда-то. Бабушка сказала, что ей и так хорошо, без АПИ и с раздолбанной печкой, на евроремонты денег нет. Так что девочку отдали в приёмную семью.

А в других случаях удавалось, даже при уже имевшем место быть пожаре, оставить ребёнка в семье. До поры до времени.

Бывает, что из проблемных семей из поколение в поколение забирают детей. У бабушки было пятеро от разных отцов, и мама по её стопам... Лично я просто не знаю, что тут можно сделать, конечно, не отбирать бы, а реабилитировать маму вместе с детьми, как-то учить её ответственному родительству, но для этого же нужно место, где бы всё это происходило, приюты для мам с детьми, специалисты.

Проще отобрать ребёнка, передать в приёмную семью, а маму заставить работать и платить алименты на содержание детей. И все при деле и заработке: и приёмные родители, и специалисты, обслуживающие эту систему, и мамы, которых под конвоем заставляют трудоустраиваться и сажают за задолженности. Это белорусские реалии.

В России ювеналка тоже в действии, вместо того, чтобы реально поддержать многодетные семьи, государство "под контролем" их держит. Какая-то разница в белорусско-российских реалиях, наверное, есть, в Беларуси, в принципе, в таком агрогородке, как Красный Берег, если не пить  и работать, вполне можно жить и воспитывать детей, дома от хозяйства предоставляют отличные, ясли-детсад-школа- агроколледж хорошие, для многодетных питание в них безплатное плюс прочие льготы.

Но работать нужно именно в агрохозяйстве, то есть и в Беларуси у таких семей, как и Игоря Вязовского, церковного журналиста, была, перспектив тут нет. Хочешь переехать из города в деревню - пожалуйста, но как ты там устроишься - это твои проблемы.

И вот живёт такая семья в деревне, барахтается как может, строит год за годом, по мере возможности, дом "из подсобных материалов" и чаще и скорее всего без привлечения дорогостоящих для неё специалистов, а потом в одночасье полыхнёт то ли неправильная проводка, то ли старая печка - пожар.

Помню, пару лет назад сгорела в российской глубинке многодетная семья, так они вообще в каком-то подвале жили и просто не смогли оттуда выбраться. Дети подземелья.

Ну и потом, конечно, пошумели и пошумят сейчас журналисты, но вряд ли кто-то будет наказан, кого ж наказывать-то? Очередного стрелочника, классную руководительницу, которая не донесла по начальству про отсутствие АПИ?

"Тут всю систему надо менять". Даже не на уровне поселкового, районного или областного начальства, они, что ли, зачинщики. Хотя не мешало бы и их потрясти, только кому их трясти-то? Сто лет скоро, как некому.

Должна оговориться, что погибший Игорь, насколько я его знала, в политику не лез, его праведники интересовали. А праведником быть - всегда крест. Это уж я по своему устроению такова, что приземлённее эту трагедию воспринимаю, в ряду других подобных.

Поскольку в наше время быть честным тружеником и иметь большую семью - это особый крест, с двойной перекладиной! Ладно, бедным будешь сам и детки. Но попросту будешь жить в таком доме, до которого тащиться и тащиться ближайшим пожарным, и однажды замкнёт старые провода или вывалится головешка из печки - и никакие пожарные не успеют...

Царствие небесное погибшим Игорю и Анне, Анастасии, Павлу, Аполинарии и Елене!