Утро 6 января встретило нас туманом и морозцем. Густая серая пелена окутала Донецкий. 300 метров и все растворялось и исчезало в туманной стене. Морозец бодрил. Тем более что промокшая вчера верхняя одежда не очень хорошо держала тепло. Под ногами хрустело ледяное крошево. Вручение подарков было назначено на 9 часов утра. Дело в том, что из-за фронтового положения поселка жизнь в нем полностью замирает с наступлением сумерек. Последний рейсовый автобус Донецкий-Кировск уходит аж в 16.00. И все. Поэтому, чтобы люди не теряли драгоценного светового дня мы и собрали их у дома поселкового атамана Петра Ивановича так рано.

Придя за 15 минут до назначенного срока мы уже застали у забора четверых самых дисциплинированных. Впрочем, народ собрался быстро и к сроку у калитки пританцовывало на морозе уже около 20 взрослых и детей. Решив не студить людей по принципу «кто не успел — тот получит потом» мы начали церемонию.

Наталья Холмогорова от лица всех приславших средства и нашего РОДовского имени поздравила детвору и взрослых с наступающим Рождеством и прошедшим Новым годом. Передала приветы, сказала что мы, русские Большой земли не забыли донбасcцев и делаем все возможное для окончания войны. После чего началось вручение подарков.

Всего в пгт. Донецкий новогодние наборы получили 60 детей в возрасте от 3 до 14 лет. Это только собирать и комплектовать гуманитарку долго и муторно. Расходится она в секунды. Уже через каких-то 20 минут мы поняли, что ящики с подарками изрядно опустели и решили познакомиться с жизнью поселковой амбулатории, оставив раздачу остатков подарков на руках у наших местных друзей. Взвалив на плечи рюкзаки мы медленно пошагали под горку в туманную стену раннего утра.

Поселковая амбулатория

Поселковая амбулатория поселка Донецкий — один из немногих работающих объектов инфраструктуры. Детский сад разбит снарядами и закрыт. Две поселковые школы тоже получили многочисленные минометные и снарядные попадания и не функционируют.

Досталось и амбулатории. Осколками близких разрывов пробиты стены, посечена кровля, выбиты стекла окон. На сегодняшний день повреждения здания отремонтированы. Воды нет. Несколько кабинетов используются как водохранилища и заставлены ведрами и тазами с водой. Впрочем, гуманитарщики из России привезли большую пластиковую емкость для воды. Ее ведь надо много. Требования санитарии для больниц никто здесь не отменял. Вплоть до того, что санэпидемстанция жестко штрафует за заросли травы вокруг амбулатории. Бензотриммера нет? Поселковые мужики из ремонтной бригады напряглись, подумали — и из старой детской коляски, электромотора, двух кусков проволоки и пары метров электрического шнура соорудили газонокосилку.

Жаль, но точно так же за счет русской смекалки и золотых рук местных Левшей нельзя отремонтировать медицинское оборудование. Большая часть его погибла безвозвратно. Оставшееся побито осколками, вроде стерилизатора на фото и ремонту тоже не подлежит. Война. Она напоминает о себе очередями пулемета за окном, уханьем разрывов в ночи. Иногда напоминает очень неожиданно. Чтобы спасти детей при внезапном обстреле медработники выкопали под полом кабинета педиатрии одиночную ячейку и прорезали в полу отверстие. Маленькое, взрослый не пролезет. На недоуменный взгляд и немой вопрос медсестры ответили :» Там все решают секунды. Дай бог успеть ребенка подхватить и в дыру бросить. А сами? Ну… сами как-нибудь под стеночку ховаться». В ожидании этого рокового «как-нибудь» лаз в ячейку прикрыт листом металла.

Заведующий амбулаторией, она же начальник аптеки, впервые за 2 года ушла в отпуск. А так как именно на нее завязаны контакты и с гуманитарщиками и начальство в Луганске, то аптечный стол пуст. Совершенно. Если кто-то заболеет, а в Донецком — эпидемия гриппа, то за лекарствами надо трястись по разбитой дороге 7 км до города Кировск. Самое поразительное, что маленький коллектив медсестер и фельдшеров в этих условиях умудряется не только лечить людей, но и успевает еще и посмеяться. В кабинете старшей медсестры амбулатории на столе стоит самодельная елка. А украшает ее — Петух, сделанный из … медицинской перчатки. Ей Богу, это самый необычный и замечательный петух из всех, каких я только видел за последние месяцы. Вот так и живет амбулатория пгт. Донецкий и ее маленький медицинский коллектив.

Мы тепло прощаемся с героическими женщинами-медиками и обещаем им помощь РОДа всем, чем сможем. Вперед, нас ждет Рождественская ночь и город Первомайск. 17 гуманитарная миссия РОДа продолжает колесить по просторам Луганской республики.

Дмитрий Панин, волонтер РОД

Источник

Напишу поподробнее про поселок Донецкий.

Это шахтерский поселок на границе ЛНР. Он, как и Стаханов, сильно пострадал от Украины еще задолго до войны. Основные шахты были закрыты, из 14 тысяч жителей осталось 3 — остальные разъехались. Как и пригород Стаханова Семеновка (это где школа-интернат), из достаточно бодрого и процветающего рабочего поселка за 25 лет независимости Донецкий постепенно превращался в деревеньку, где по большей части доживали свой век пенсионеры.

А тут еще война.

Донецкий оказался на пути ВСУ: чем-то он им сильно мешал, и в фазе активных боевых действий его обстреливали постоянно, целясь именно в жилые дома.

Люди из поселка побежали. В разгар военных действий из 3 тысяч человек осталось 130: самые старые и немощные, которые физически не могли убежать — или совсем не знали, куда. Люди месяцами сидели в подвалах, прячась от обстрелов. «Я два месяца в подвале просидел, — рассказывает местный житель, — и за это время, вы не поверите, скинул 40 кг! Теперь всем говорю: кто из женщин хочет похудеть — добро пожаловать ко мне в подвал!» За этот период в Донецком погибло от обстрелов 10 человек, 1 из них ребенок.

Когда снаряды рушили дома, многих спасали летние кухни. Там есть печи — т.е. можно жить не только летом (правда, зимой приходится топить печь беспрерывно. Топят, кстати, только углем — возле каждого дома есть каменный угольник). Тесно, но люди как-то приспосабливаются. Когда мы спросили одного из местных жителей, как же он уже год живет в летней кухне, он ответил: «А что? Телевизор есть, антенну спутниковую поставил, интернет провел — вот уже и можно жить!»  В самом деле, в поселке почти ничего нет, но вот спутниковые антенны и интернет есть обязательно. И это не только развлечение или способ отвлечься. Интернет помогает жителям Донбасса быть в курсе обстрелов и наступлений ВСУ: есть специальные группы, где местные жители постоянно обмениваются информацией.

Сейчас активные боевые действия на этом направлении прекратились, и люди начали возвращаться. Боятся случайных выстрелов — «вдруг кто-то спьяну стрельнет» — но регулярных обстрелов поселка уже нет, стреляют только по позициям. Сейчас в поселке постоянно живет около 1000 человек, из них около 60 детей.
Однако в целом поселок производит впечатление вымершего — или, точнее, полуживого. На многих улицах «живы» лишь 1-2 дома из 12-15. Разрушенных и полуразрушенных домов множество — вплоть до таких, от которых, как на фото времен Великой Отечественной, осталась только печка: и, в отличие от Новосветловки, их пока никто не разбирает и не пытается восстанавливать. Та же картина в квартале пятиэтажек: множество следов от снарядов, выбитых окон — и жизнь лишь в двух-трех квартирах на подъезд.

Школа и детский сад закрыты. В школе теперь располагается казарма, а школьники ездят учиться на автобусе в Кировск, за 7 км. Закрыты большинство магазинов, парикмахерская, спортзал и т.п. очаги цивилизации. Работают два или три магазинчика с очень бедным ассортиментом. Стоит закрытой церковь — когда начались обстрелы, священник убежал в Россию, теперь служит где-то на северах. По большим праздникам в поселок приезжают священники из Стаханова или из Кировска.

Закрыта и больница: но работает амбулатория, она же аптека. В ней по-прежнему ведут прием несколько врачей и медсестер: они умудрились даже сохранить почти всю аппаратуру. Амбулатория эта, где мы были, поражает сразу зрелищем предельной бедности — и сияющей чистоты (это при том, что воды в поселке нет совсем — см. далее). В амбулаторию ходят пациенты: там могут оказать первую помощь, провести какие-то процедуры, снабдить простыми лекарствами (но лекарств мало и по принципу «что привезли, то привезли»), с более сложными случаями отправить в Кировск.

Вообще Кировск находится недалеко, туда ходит автобус, и там ситуация похуже, чем в Стаханове, но однозначно лучше, чем в Донецком. За благами цивилизации жители Донецкого ездят туда.

Живет поселок на социалку. Работы в нем нет практически никакой: поселковая администрация, амбулатория, несколько человек в школе и детсаду, чтобы убирать и протапливать помещение, 24 человека на «общественных работах» (т.е. разбирать развалины и т.п.) с зарплатой 2000 от государства — вот и все. Однако пенсионерам исправно платят пенсию — а у шахтеров она выше, чем у большинства, и достигает 6-7 тысяч, что по здешним меркам уже неплохие деньги. Платятся пособия на детей. Выручают приусадебные участки. В целом, если спрашиваешь, как же люди выживают, они отвечают: «Сами удивляемся, но как-то крутимся». :-/
Помогает, видимо, то, что сейчас поселок хорошо снабжается гуманитаркой. Однако не российской. Российская сюда не доходит: но каждый месяц выдает продуктовые наборы и наборы бытовой химии Международный Красный Крест, он же помогает стройматериалами. Логотипы Красного Креста на коробках, стройматериалах и т.д. встречаются в поселке очень часто.

Так что, если в 2015 году там был реально голод, и какой-нибудь пакет крупы мог человеку спасти жизнь — сейчас такого нет, по крайней мере, с едой и предметами первой необходимости все нормально.
Главная проблема — отсутствие воды. До войны вода в весь этот регион поступала из скважин, расположенных на нынешней украинской территории. Соответственно, с началом войны украинцы воду перекрыли. ЛНР провела водопровод со своей территории: однако даже в Стаханове с водой не очень хорошо (по 4 часа в день), а до Донецкого она не доходит совсем. Говорят, что вода идет тоненькой струйкой в нижней части поселка, в одноэтажных «бараках» дореволюционной постройки и на первых этажах пятиэтажек. Но выше первого этажа, а также в основной, верхней части поселка ее никто и не видел. У кого есть колодцы — пользуются колодцами. У кого нет, а также учреждения (поселковый совет, та же амбулатория) — пользуются водовозками, запасают воду в ведрах и больших емкостях. Уму непостижимо, как при этом умудряются поддерживать чистоту, но факт: везде, куда мы заходили, чистота просто блистающая.

Вторая тяжелая проблема — следы войны. Минные поля начинаются буквально от околицы. Накануне нашего приезда на чердаке одной из пятиэтажек случайно обнаружили неразорвавшуюся мину. А сколько таких «подарочков» еще разбросано в разных местах?

Жизнь медленно, но все-таки налаживается. Люди возвращаются — и сами говорят, что сейчас никакого сравнения с 2015 годом, «сейчас уже можно жить». Приезжала комиссия из Луганска, тщательно описала все разрушения и поставила поселок на «третью очередь» восстановления: это как бы намекает, что восстановлен поселок будет не быстро, однако дает надежду, что восстанавливать его все-таки будут.
Однако над людьми постоянно висит угроза возобновления войны.

А кроме того, благосостояние поселка по сути было уничтожено до войны, война его просто добила. И что делать с этим — со взорванными и затопленными шахтами, с тем, что здесь больше нет работы, которая кормила местных жителей больше ста лет — не очень понятно.

Как ни странно, и здесь не ощущается депрессивности. Ощущается… я бы сказала, мобилизованность. Та гордость, что заставляет драить до блеска полы, когда каждая капля воды на вес золота, что не позволяет местным женщинам выходить на работу без макияжа. Люди гордятся тем, что остались здесь — и с легкой снисходительностью отзываются о тех, кто «сбежал». Они не просто выживают, но живут.

Все новогодние праздники в поселковом совете стоит наряженная елка. Все смотрят телевизор, сидят в интернете и знают новости. Долгими темными вечерами ходят друг к другу в гости, угощают вкуснейшими борщами и голубцами, горячо обсуждают последние события. А ровно год назад, в разгар обстрелов, в семье наших хозяев родился ребенок — веселый и громкоголосый маленький Никитка (ему мы тоже оставили подарок).

Смерть обступила их со всех сторон, смерть грохочет за окнами и подстерегает их в полях — но их дома полны жизни и тепла. Это очень сильные люди.

Наталья Холмогорова, глава РОД

Источник


Спасибо общественному движению РОД её руководителю Наталье Холмогоровой и волонтеру Дмитрию Панину и всем, кто помогает за оказанную помощь лекарством.

Большое спасибо говорит дедушка Вова.

Валентина Величко, квартал пролетариата Донбасса, Луганск

Источник

Дождь, дождь, дождь. Ледяная вода с неба и низкие серые тучи словно темным колпаком накрывают улицы полумертвого поселка. Влажный воздух глушит шлепанье трех пар ног по лужам и раскисшему снегу. В нем тонут даже редкие раскаты пар выстрел-разрыв. Наталья Холмогорова, я и атаман донецкой станицы Петр Иванович идем по поселку Донецкий.

Ничего не изменилось по сравнению с осенью. Только знакомые руины и остовы занесены рыхлым снегом — и все. В отличие от крестьянских Калиново или Новосветловки, где на месте осталось большинство населения и поэтому руины разобраны, а разрушения частично исправлены, промышленный и рабочий Донецкий почти мертв. Из 3000 человек довоенных жителей осталось лишь около 1000. Летняя цифра в 1200 человек уже устарела. Шахты и заводы мертвы и поэтому с наступлением зимы и возобновлением обстрелов и боев люди снова потянулись в безопасную Россию. На улице в 15-20 домов жилых — лишь 1-2. Хотя иногда жителям этих участков приходится ютиться не в разбитом доме, а в летних кухнях.

Но даже здесь несмотря ни на что живут 60 детей в возрасте от 3 до 14 лет. Учиться ездят за 7 километров в город Кировск. Таскают воду с водовозок или за 500-800 метров из сохранившихся колодцев. Слушают ночные канонады и перестрелки. Им мы и вручим завтра, 6 января, новогодне-рождественские подарки. И поздравим их с Рождеством. Но это будет завтра, а пока мы идем по мертвому поселку и только вода льется с небес, словно слезы природы над людским горем.

Дмитрий Панин, волонтер РОД

Источник

Стаханов

Утро 5 января 2017 года встретило нас мелким проливным дождем. Еще вчера было -5 градусов и резкий ветер морозил насквозь. А сегодня потоки воды заковывали город в ледяной панцирь и делали зимнюю куртку на плечах подобием рыцарского доспеха.

Но стихия-стихией, а дело делать надо. Сегодня утром мы дарили 40 подарочных наборов из конфет, апельсинки и двух мандаринок детям Стаханова. В офисе местной добровольной народной казачьей дружины мы с Натальей Холмогоровой встретили моих старых подопечных. Часть из них — дети сироты (кстати, конец 2016 года в Стаханове был тяжелым, умерли от сердечных приступов несколько знакомых ветеранов-ополченцев), дети из многодетных и остронуждающихся семей, дети, чьи отцы сегодня сидят в окопах под Калиново и Дебальцево под украинским огнем. Детская радость, слова благодарности от взрослых. Положительно, хотя бы для 40 семей, нам удалось сделать это военное Рождество лучше и добрее. И конечно, мы, волонтеры РОДа , не смогли бы ничего сделать без помощи и поддержки всех неравнодушных людей в России и мире. Которым я с большим удовольствием передаю слова огромной благодарности от жителей города Стаханова Луганской народной республики.

Стаханов. Школа №26

Вручив подарки детям в штабе ДНД, Наталья Холмогорова и я продолжили играть роль добрых Снегурочки и Деда Мороза. Теперь для школ города. И наш путь лежал в школу №26, где нас уже ждали учителя математики. Сюда мы привезли чертежный набор из линейки, треугольников, циркуля и транспортира.

Две городские школы, №26 и №5, сливают в одну. И в обновленной 26-й будет полное довоенное число учеников. В связи с этим и возникла нужда в учебных пособиях. Если приобретать набор здесь, на месте, то он будет стоить 3500 руб. В Москве подарок был куплен за 2200 руб. Для Стаханова разница цен гигантская. Как я уже не раз писал, уровень цен здесь — уровень дальнего Подмосковья. Т.е. минимальный прожиточный минимум — 8000 руб. А учителя высшей категории получают со всеми надбавками лишь 4000-4500 руб. И лишь за счет двойной нагрузки и ставок их доход приближается к 7000 руб. Но скромные школьные труженицы продолжают нести свою нелегкую вахту и учить детей. Ведь именно им, сегодняшним школьникам, поднимать Новороссию из руин. И мы были очень рады положить свой маленький кирпичик в фундамент будущего Донбасса.

Стаханов. Школа. Война

С чего начинается школа? В мирной жизни она начинается с толпящихся на крыльце старшеклассников, с гвалта и гомона мелких, с запаха булочек из столовой. На войне школа начинается вот с таких аршинных плакатов в фойе входа.

Школа-интернат №2

Следующий наш адрес в Стаханове была школа-интернат №2. Она расположена на самой окраине города, в депрессивном и умирающем районе. И вот сквозь залитое водой лобовое стекло мелькают разбитый асфальт дороги, черно-коричневые заросли на месте разобранных домов, терриконы затопленных-взорванных по воле украинцев и Евросоюза шахт.

В интернате живут и учатся дети-сироты, дети из неблагополучных семей и дети, чьи родители попали в трудное положение из-за войны и безработицы. На дворе зимние каникулы, поэтому последних ребятишек мамы и папы забрали праздновать домой. В школе осталось 12 мальчиков и девочек. Они — полные сироты или дети нехороших семей. Им мы и привезли подарки. И… нарвались на настоящего Деда Мороза и Снегурочку! Естественно, самозванцы с Большой земли, то есть мы, были немедленно разоблачены. И все что нам оставалось — это подарить подарки, тихо отползти к ближайшему стулу, прикинуться болотным бревном и не отсвечивать. :) Ну и еще насладиться хорошим и веселым представлением, что мы с удовольствием и сделали. Тем более, что нам предстояла во второй половине дня недальняя дорога в прифронтовой поселок Донецкий. А канонада последних дней и цифра — 400 метров от околицы до окопов что-то большого и розового оптимизма не внушали. Ну да ладно, мы везучие, прорвемся!

Дмитрий Панин, волонтер РОД

Источник