 Криминализация экономики финансовыми сетями
Сетевыми структурами, сопоставимыми по мощности с экономическими сетями, являются международная и национальная организованная преступность, коррупционные и лоббистские сети, сети экономического и политического влияния, этнические и религиозные сети.
Глобальные криминальные сети занимают постоянно растущий по мощи сектор в мировой экономике. Криминальная глобализация бизнеса принимает все более угрожающую форму[55]. В неё вовлечены, не только транснациональная организованная преступность и международные террористические организации, но и крупные легальные фирмы и национальные правительства, которые перенимают методы преступников и занимаются нелегальной хозяйственной деятельностью в глобальном масштабе[56].
Особую роль в криминализации экономики играют банки. Международный финансовый бизнес во всем мире устойчиво «сереет»[57]. Финансовая система активно способствуют процветанию не только спекулятивной экономики, но и проникновению явного криминала в глобальную экономику. Казалось бы, современные банковские технологии в сочетании с информационно – коммуникационными достижениями позволяют легко поставить под контроль криминальные финансовые потоки и резко снизить объём криминальной экономики. Однако в реальности криминальная экономика активно сращивается с мировой, занимая в ней всё большую долю[58],[59].
«Банкиры не только создали чудовищные финансовые инструменты, размер которых, сложность и принципы собственности никто не мог ни понять, ни контролировать. Поэтому многие из них были вовлечены в нечто одновременно глупое и дьявольское. Они позволили мировой криминальной экономики стать частью глобальной экономики. Инвестиционные банкиры, менеджеры фондов, трейдеры и риэлторы - вместе с аудиторами, бухгалтерами и юристами - помогают синдикатам в отмывании доходов от преступной деятельности и делают криминал полноправными партнерами по бизнесу.… Благодаря банкирам, бухгалтерам и адвокатам преступные группы превратились в международные корпорации».
Антонио Мария Коста, директор отделения ООН по наркопреступности[60]
Экономика США бесспорно является мировым лидером по абсолютной величине и по доле во всех видах криминальной деятельности. Доля США на мировом чёрном рынке превышает 35% ($625,6 млрд.) - почти в 2,5 раза больше Китая, следующего по уровню чёрного рынка, и в 12,8 - России (9 место в рейтинге). В 2012 г. мировой черный рынок превышал $1,8 трлн., объём коррупционных сделок составил дополнительно $1,6 трлн., отмывание денег - $2,5 трлн.[61]
Среднемировые темпы прироста объёмов мировой криминальной экономики в 1990-2000 гг. почти втрое превышали среднемировые темпы прироста официальной (легальной) экономики. Совокупный оборот мировой криминальной экономики вырос с $2,2 трлн. в 1990 г до $5,1трлн. в 2000 г. [62]
Сети этнического и религиозного экстремизма. Сетевой фашизм
Большинство сетей представляют собой огромную структуру, которая включает большое число различных взаимодействующих субсетей. Манипуляция этими сетями, управление почти хаотической сетевой системой является высшей формой управления в современном обществе. Сети легко пронизывают государственные границы, преодолевают национальные, религиозные, экономические и юридические преграды. Они становиться для нас чем-то совершенно естественным и необходимым. Под влиянием глобальной сети мы из граждан, живущих по традиционным нормам и правилам, установленным иерархической вертикальной сетью, превращаемся в участников горизонтальной сети с изменёнными ценностями, с иным отношением к праву, морали и нравственности.
Сеть может сделать общество терпимым даже к совершенно аморальным и деструктивным вещам, например, к убийству невинных людей из политических или экономических соображений»[63]. Именно поэтому сеть может таить в себе скрытую колоссальную разрушительную силу, т.е. быть своеобразным оружием нового поколения в руках организаторов сети.
Горизонтальная сеть может иметь прямое отношение к распространению деструктивных моделей, разрушающих порядок государства. Пример - сетевой фашизм на Западной Украине, который не только перетекает в органы власти этогогосударства, но пытается влиять на Россию и на другие сопредельные государства. Под воздействием расползающихся деструктивных установок происходит легализация и усиление влияния радикальных и неонацистских организаций.
Наибольшую опасность представляют попытки установления нового миропорядка религиозными и этническими теневыми сетями, которые считают себя не связанными общепринятыми моральными, этическими и другими цивилизованными нормами. Они широко используют зомбирование людей и «системный» терроризм для разрушения национальных социальных структур и норм международного права. Их стратегия ориентирована на точечные, высокоэффективные террористические акции, обладающие эффектом широкого и долговременного последействия.
Как правило, эти сети (так же как радикальный национализм) не самостоятельное политическое движение, ибо не подразумевают ни политической, ни экономической модели. Это - просто инструмент для достижения политических результатов, опасная доктрина, разделяющая народы, успешно используемая политтехнологами для стравливания наций, как в гитлеровской Германии, или раскрутке национализма прибалтов и украинцев, как при развале СССР.
В современном мире статус этнических и религиозных меньшинства, националистических образования сильно размыт. Им не требуется регистрации, что позволяет им действовать по сетевым принципам вне принятых норм и правил. В следствие этого такие сети привлекательны для стратегов сетевой войны. Ведущие страны на государственном уровне пытаются использовать религиозные и национальные теневые сети в собственных корыстных геополитических целях, пренебрегая результатами такого циничного конформизма.
В сетевой войне радикальные сети этнических меньшинств, националистических и религиозных образований выступают дестабилизирующим факторами, используя готовые сети, создавая новые.
Лозунги радикальных этнонационалистов очень удобны для манипуляторов глобальной сети, поскольку их легко подхватывают авантюристы, фанатики, карьеристы. В сетевых войнах изменилось само понятие агентов влияния. Это не просто известные общественные или политические деятели, напрямую защищающие ценности Запада, но и те, кто им противостоит. В информационной войне, как в боевых единоборствах (использование энергии противника) или в искусстве управления яхтой (движение при встречном ветре), конечный результат может достигаться влиянием лишь на детали поведения.
Хотя неправомерно называть фашистскими все движения этнического национализма, их легко использовать в деструктивными целями. Сети радикального этнонационализма противопоставляют себя политической нации, т.е. фактически уничтожат базу для государственной общности, что ведёт к разрушению национального государства.
Наблюдающееся усиление радикальных этнических и религиозных сетей свидетельствует о серьезном сбое в системе национального и международного управления, не справляющегося с реалиями нового мира.
Терроризм как сетевое явление
В иерархическом обществе право на легитимное насилие всегда имело исключительно государство. В противном случае это было преступление и каралось законом. В сетевом обществе эта однозначность отношения к насилию размывается – горизонтальная сеть присвоила себе право насилия. Небольшая террористическая сеть, которая не сопоставима по мощи с государственной машиной развитых государств, способна с помощью сетевых методов, которые не вписываются в представления о традиционных способах ведения войны, причинить серьёзный ущерб любой стране мира. Например, нанести колоссальный удар по США подобный акту 11.09.2016.
Большинство террористических сетей, несмотря на их глобальные претензии, является лишь субсетями глобальной сети, управляемой США, выполняя вспомогательные функции. Они возникли в период противостояния США и СССР в борьбе за мировое лидерство в рамках глобальной сети, когда США создали в Афганистане горизонтальную деструктивную субсеть на базе экстремистских и террористических групп. Особенность ситуации состоит в том, что террористические угрозы на Ближнем Востоке и теракты в Европе также организовывали сети, к рождению которых причастны спецслужбы США и Европы.
За актами террора стоит идеология, приверженцы которой связаны между собой по принципам горизонтальной сети. Их субсети выполняют как задачи глобальной сети, так и свои собственные локальные задачи, при решении которых они могут противостоять Западу. Поэтому горизонтальная сеть всегда система с высокой степенью неопределённости поведения. Следовательно, хотя субсети продолжают являться составной частью глобальной американской сети, контроль США над ними не является полным (это принципиально невозможно для горизонтальной сети). Западу сложно остановить терроризм, даже если бы он этого захотел.
Стратегию Запада не изменило даже то, что жертвами сетевых методов управления миром оказались в значительной степени сами разработчики сетевых технологий. Имитационная демократия стран Запада не менее уязвима для технологий сетевого проникновения, чем иерархические режимы. Сегодня Западу противостоит не какое - то государство, а сеть.
Для противодействия стратегиям горизонтальных сетей террористов американцы не придумали ничего лучше, чем усиление вертикальной сети - ограничение прав граждан и введение тоталитарных мер всеобщего контроля. Но противостояние сетевым технологиям с помощью тоталитарных технологий лишь отодвигает критическую точку.
В результате США пытается усидеть на двух стульях:
· Декларирует борьбу против тирании, как неотъемлемую часть своей идентичности. Это фундаментальный миф, от которого они официально в принципе не могут отказаться.
· Пытаются использовать экстремистские организации, тоталитарные режимы, радикальные религиозные организации и хаос, возникающие по всему миру якобы спонтанно, в личных корыстных геополитических целях. В результате ни у кого не вызывает сомнений то, что спецслужбы США имеют отношение к созданию условий для рождения и расползанию социальных сетей, приведших к рождению и расползанию ИГИЛ.
«Фактически <террористические атаки> имеют прямое отношение к тому, что мы делаем»
Майкл Шойер, шеф отдела по Осаме бен Ладену контртеррористического центра ЦРУ[64].
«США организовало более 600 террористических покушений на Фиделя Кастро».
Фабио Эскланте. Бывший шеф кубинских спецслужб[65].
Не факт, что тоталитарные меры власти спецслужб приведут в победе в этом противостоянии сетевых методов, которые разрабатывались США как способ разрушить советский блок, и тоталитарной стратегии, но уже со стороны сетевых террористических организаций. Как показали теракты в Орландо, Лондоне, Мадриде, Париже, Ницце, Мюнхене и т.д. США и Европа оказались беззащитными перед технологиями, которые сами разработали. Число жертв международного терроризма выросло с 3 тыс. в 2000 г. до 30.000 тыс. в 2015 г.[66]
По пути ограничения прав граждан вынуждена идти и Европа, оказавшаяся беззащитной перед сетевыми технологиями проникновением идеологий радикальных религиозных сект или действиями фанатиков – одиночек.
Ситуация в Европе усугубляется тем, что сложившиеся после Второй мировой войны система ценностей, иммунитет общества, разрушены не только под влиянием сетей исламского радикализма и претендующих на глобальное господство сетей США, но и под давлением радикальных политических субсетей государств Восточной Европы, почти полностью находящихся под управлением операторов из США.
В условиях глобализации информационных потоков успешно защищаться против сетевой войны можно лишь с помощью аналогичного оружия, нейтрализующего угрозы в физической, информационной, когнитивной, социокультурной сферах.
Еще более тяжелая ситуация с сетевым проникновением радикализма сложилась в странах, где традиционное, исторически сложившееся политическое равновесие было разрушено американскими сетевыми операторами. Политическое поле Афганистана, Ирана, Ливии, Пакистана - хаос, которым безуспешно пытаются управлять стратеги из Вашингтона. Джин хаоса выпущен из бутылки, и национальные политики этих стран безуспешно пытаются сломать катастрофическую ситуацию: старая иерархическая политическая система в этих странах сломана и, фактически, не подлежит ремонту, а возникшая имитационная демократия, без политических традиций и сильно коррумпированная, оказалась полностью беспомощной перед грозной опасностью.
Современная международная глобальная политическая активность террористических организаций сильно трансформировалась. Их целью не является достижение прямых терроториальных, финансовых, военных результатов или месть за какие - либо действия противника.
Сегодня сетевые операции это не только и не столько использование новых механизмов для расширения границ территории, доступной для управления и формирования нужного мировоззрения. Они приобрели новое лицо: их сила стала определяться эффективностью отражения операции на информационном поле и политическим резонансом. Т.е. её значимость и важность эквивалентна объёму ужасов, демонстративных убийств непричастных людей, немотивированных зверств, представленных в соответствующей острой информационной и политической форме. В результате террористический акт стал способен инициировать масштабные геополитические процессы, например, как предлог для возможного внешнего вмешательств, как это было сделано США после событий 11 сентября.
Создаваемая в результате террористического акта кризисная ситуация усугубляется тем, что сетевые операторы из США пытаются извлечь пользу из неё. Используя сетевые технологии «управляемого мирового хаоса» они разрушают основы национальных государств, принципы международных отношений, инициируют искусственное столкновение культур и религий.
Ю.А. Лисовский
http://www.za-nauku.ru/ | 
