Национальная организация «Витязей» (Н.О.В.), созданная во Франции в 1930-х годах прошлого века представителями белой эмиграции, насчитывает тысячи участников по всему миру, от Австралии до Италии. Юсуповы, Татищевы, Оболенские, Волконские, Репнины, Кочубеи, Голицыны, Трубецкие — многие знаменитые дворянские фамилии прошли через это движение. В России организация «Витязи», именующая себя национальной и православной, существует с 1994 года, объединяет более 1500 детей. География ― Курск, Железногорск, Выкса, Саров, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Подольск, Иркутск и Улан-Удэ. Цель «Витязей» ― сохранение русской идентичности, языка, культуры и веры.

Московская дружина «Витязей» учреждена только что ― в нее входят дети из семей русской аристократии, дети экспатов и обычные столичные школьники. В Новоспасском монастыре под портретами Колчака и Врангеля освятили знамя дружины, названной именем полководца Кутузова, и провели торжественный молебен.

— Витязи, вожатые, помни девиз! — командует начальница Московского округа движения «Витязи» Ксения Хендерсон-Стюарт.

— За Русь, за веру! ― отвечают дети от 7 до 17, одетые в синюю форму, похожую на военную.

Национальная организация «Витязи» ― это более 80 лет работы и тысячи участников, детей и сочувствующих взрослых, рассеянных по всему миру, от Америки до Австралии, от Аргентины до Италии. В Москве теперь так много «Витязей», что из нескольких отрядов была создана дружина.

Дружины формируются по территориальному принципу: есть Парижский округ, Санкт-Петербургский, Австралийский, Бельгийский. В дружину Московского округа входят три отряда ― два подольских и московский. В московском отряде много потомков эмигрантов первой волны, прошедших Крым, Галлиполи, Константинополь, Сербию, Болгарию и оказавшихся в итоге во Франции.

― Те русские уехали за границу не для того, чтобы больше зарабатывать или красиво отдыхать в Ницце. Уехали, потому что иначе бы их расстреляли, — поясняет участник движения «Витязи», французский предприниматель и потомок донского казака, воевавшего в армии Врангеля Николай Спасский. Дед Николая после мытарств по Турции, Сербии и Болгарии оказался в Париже и стал регентом в соборе Александра Невского на Rue Daru. Николай работает в Москве, его двое детей участвуют в движении. На молебне он и сам стоит в шеренге «витязей», тоже в форме.

«В землю Российскую возвратитися»

Основатель Н.О.В. Николай Федоров, воевавший под командованием Юденича, в 1921-м оказывается в Эстонии и становится председателем Христианского союза русской молодежи. В 1923-м союз превращается в русский отдел знаменитой ИМКА (многим в России знакомо их издательство «ИМКА-Пресс», впервые напечатавшее Солженицына и Набокова). Однако под давлением властей организацию закрывают. Федоров вынужден покинуть Эстонию и едет во Францию, где продолжает свою деятельность в ИМКА в рамках РСХД. Затем в 1934 году основывает уже независимое движение «Витязи», целью которого становится сохранение национальной и религиозной идентичности русской эмигрантской молодежи.

― В Париже я состоял в отряде «Витязей», мы собирались по выходным, устраивали совместные праздники, елки. Под Парижем был лагерь, куда мы выезжали на время каникул. Русские очутились за пределами России не по своей воле, и они хотели передать детям свои традиции. Лагерь учил не только русскому языку и культуре, но и умению развести костер, поставить палатку, общаться, ― рассказывает Николай Спасский.

Пьер Мусин-Пушкин, один из руководителей крупной французской компании в Москве, «витязь» и правнук офицера, воевавшего во врангелевской армии, вспоминает:

― Большей частью русская эмиграция жила в Париже, а мы ― на юге Франции. Чтобы сохранять традиции, знания, я каждый год проводил три-четыре недели в лагере около Лаффрейского озера. Это действительно помогало поддерживать язык и веру. В этом году я возил своих дочерей в тот же лагерь. Ничего не изменилось за 30 лет, ничего! 

Сейчас Пьер живет в столице, его дочери входят в московскую дружину имени Кутузова.

― Отличие «Витязей» от других зарубежных движений в том, что мы сохранили связь с Россией, — утверждает Ксения Хендерсон-Стюарт. ― Наш основатель был белым воином, многие наши участники ― потомки белых воинов, и эти традиции сохраняются.

Ее прадед полковник Павел Денисович Ягелло тоже воевал в армии Врангеля.

― Белые были уверены, что их долг и мечта ― вернуться в Россию. Они передали нам этот дух. Мой дед Владимир Павлович Ягелло успел побывать на родине в перестроечное время. И считал это чудом.

В молитве «Витязей» говорится: «даждь нам скоро в землю Российскую возвратитися».

Ксения Хендерсон-Стюарт работает в Москве переводчиком. Двое сыновей и двое дочерей Ксении ― «витязи». Дети ходят в русскую школу. Ее муж Давид ― владелец часового завода в России, он тоже состоит в организации.

И правда, потомки возвращаются. Московские французы русского происхождения утверждают, что в Россию на постоянное жительство переехали многие их знакомые. Даже если они формально считаются экспатами и работают по контракту, приехали они не на время, а навсегда. Многие отдают своих детей в «Витязи».

«Мы не учим стрелять»

Дети иностранцев есть только в московской дружине. Большинство составляют дети из обычных российских семей, которые страну никогда не покидали. Принимают в Н.О.В. всех, кто разделяет ценности «Витязей».

Самая понятная аналогия ― скауты, но в отличие от скаутов тут главное — православие и национальная идентификация. Небесные покровители «витязей» ― святой благоверный великий князь Александр Невский и святая равноапостольная княгиня Ольга.

Все девочки в Н.О.В. называются «вожатыми», а все мальчики ― «витязями». Так придумал основатель движения Николай Федоров. Символ движения — белый крест, вписанный в синий квадрат и красный ромб, ― наследует символике Добровольческой армии и цветам российского флага.

У каждого участника есть своя форма, с шевронами и нашивками, обозначающими статус в организации и функции, ― начальник отряда, дружины, рядовой «витязь» или инструктор.

― Форма выполнена в традициях белой армии. Но мы не политическая организация, мы не учим стрелять, — подчеркивает Ксения.

Летом и зимой «витязи» ездят в лагеря. Есть лагерь под Псковом, около Пушкинских гор, есть лагерь на берегу Байкала. Самый знаменитый находится во Франции, недалеко от Лаффрей, Суворовский лагерь.

― У нас нет расизма и шовинизм, — подчеркивает Ксения Хендерсон-Стюарт. ― Участвовать может любой человек любой национальности. Если он любит Россию, почему нет. Уклад жизни в лагере такой: встаем, умываемся, сразу идем в церковь, после утренней молитвы поднимаем флаг. Перед приемом пищи молитва, после еды ― тоже. По праздникам у нас всенощная, литургия, детки исповедуются и причащаются. Всё время пребывания в лагере они общаются с батюшкой, который ездит с нами.

Николай, Пьер и Ксения познакомились в Суворовском лагере еще во Франции, спустя много лет они встретились в Москве.

— Я хочу, чтобы мои дети были «витязями», чтобы они разделяли наши ценности, нашу веру, — говорит Пьер Мусин-Пушкин, — Открытость миру ― это важно, общаться с другими людьми, общаться с русской эмиграцией ― это важно. Знакомства тут самые лучшие! Я называю нас мафией. Все знают друг друга. Когда лагерю исполнилось 50 лет — я был тогда 14-летним, — в Лаффрей приехали люди со всего мира. Из США, Австралии, Канады, Испании. Был сумасшедший огромный костер, все пели. И говорили на русском ― единственном языке, который соединял всех нас.

― Мы все одна семья, если случается беда, помогаем друг другу, — согласна Ксения.

Торжественное обещание

Юсуповы, Татищевы, Оболенские, Волконские, Репнины, Кочубеи, Голицыны, Трубецкие —многие блистательные имена старой России прошли через Н.О.В. Ксения и ее муж Давид познакомились в лагере в 1980-е, родители Пьера встретились в том же лагере в конце 1950-х.

В каждом лагере есть небольшая церковь, дети живут в палатках, сами себя обслуживают ― стирают, убирают. Взрослые инструкторы организуют для них занятия по истории, культуре, музыке, спортивные состязания. Есть правила, которые все участники движения обязаны соблюдать, — быть честными, дружелюбными, помогать друг другу.

«Вожатая» о храме и ближнем заботится, любит Россию, матери помощница», ― цитирует инструктор Анна Скобцова правила для девочек.

У «витязей» есть обещания ― предварительное и торжественное.

— Торжественное обещание призывает человека следовать по избранному пути, служа Церкви и Отечеству. С предварительным обещанием легче. Но и оно — серьезный шаг и во многом определяет твою дальнейшую жизнь. Когда ты даешь обещание, перед тобой лежит Евангелие, крест, ты целуешь знамя, — говорит Анна и признается, что теперь измеряет свои поступки этой меркой — «по-витязьски» она поступает или нет.

Под портретом Колчака

Знамя дружины имени Кутузова с вышитыми ликами святой княгини Ольги и святого князя Александра Невского лежит на столе, горят свечи, святая вода в чаше.

В простенках только что отреставрированного храма Знамения Божией Матери вместо икон, которые тут появятся позже, висят портреты Колчака, Врангеля, Кутепова, Дроздовского. Под ними на молебен выстроились «витязи».

В храме открыта выставка «С нами Бог! Да воскреснет Россия!», посвященная истории русского рассеяния. Как уходили корабли из Крыма в ноябре 1920-го, как они стояли на рейде в Стамбуле, как не дали голодным, умирающим от тифа беженцам сойти на берег, как за хлеб спускали туркам в лодки фамильные бриллианты, как высаживали потом офицеров и членов их семей на турецком полуострове Галлиполи, а казаков — на греческом острове Лемнос, как военно-морской флот был отправлен в тунисскую Бизерту, а остальные военные части со своими семьями — в Болгарию и Югославию.

Выброшенные практически на голую землю, без книг, крова, денег, неся потери — умирали от голода, болезней и переохлаждения, — русские тем не менее через несколько месяцев на новом месте уже ставили пьесы, восстанавливая текст по памяти, занимались гимнастикой и служили литургию в построенной ими церкви.

На выставке можно увидеть раритеты из семейных архивов: проездные документы, с которыми офицеры навсегда покидали русский крымский берег и знаменитые галлиполийские кресты, которые отливали из олова консервных банок гуманитарки. Позже они стали символом стойкости для белой эмиграции. Общество потомков галлиполийцев — в него входят и некоторые взрослые «витязи» — получило башню в Новоспасском монастыре в Москве и намеревается открыть центр «Белого наследия». То, что молебен с освящением знамени проходит в этих стенах, — случайность, которую Ксения называет маленьким чудом.

Такие торжественные мероприятия у «витязей» бывают редко. Обычная их жизнь — это лекции, экскурсии, игры, молебны. Родители в маленьких городах рады, что дети ходят на занятия постоянно. Московские дети и родители перегружены, у них и без того множество секций и кружков, поэтому встречаются они раз в две недели.

Уроки «родиноведения»

Московский отряд — один из трех отрядов кутузовской дружины — носит имя цесаревича Алексея. По благословению протоиерея Валентина Асмуса отряд прикрепился к храму Покрова Богородицы в Красном селе.

— Нам очень важно быть при храме, мы не какая-то секта. Раз в месяц мы присутствуем на службе, молимся всем отрядом, причащаемся, участвуем в жизни прихода, — рассказывает Ксения Хендерсон-Стюарт.

— И все спрашивают: а что это, а кто это? Двадцать человек детей в форме обращают на себя внимание всегда, — смеется Пьер Мусин-Пушкин.

​​​​​​​ 

В небольшой комнате в двухэтажном домике прихода собираются дети разных возрастов. Молитва, доклад о Кутузове — где он воевал, из какой семьи происходит, почему его называли русским Нельсоном, где и как он потерял глаз, почему его решение сдать Москву было правильным. После доклада — викторина, для лучшего усвоения материала. Дети отвечают гладко, но обнаруживаются разночтения по поводу того, кого считать победителем битвы при Бородино — русских или французов. Дети из французской школы и дети из русских школ считают, что выиграли именно их предки. Историческая наука — самая хитрая из политических наук.

— Давайте тут будет ничья, — говорит Ксения миролюбиво.

«Витязи» называют эти занятия «родиноведением». В русской школе и в современном русском языке такого слова нет. Есть «краеведение».

На занятиях дети учат песни. Поют про то, что хороша страна Болгария, а Россия — лучше всех. Потом играют и пьют чай — каждый приносит свое угощение к общему столу.

Папа одной из участниц Александр Лазарев говорит: «Посмотрите, как тут общаются дети, — без напряжения, резкого тона, агрессии. Они любят друг друга. Возможно, потому, что здесь есть преемственность поколений».

Полковое знамя

Большинство родителей узнали о движении случайно.

— Мы были у друзей во Франции на католическое Рождество и узнали от детей друзей, что они едут в лагерь «витязей», где весело и где нет родителей. Потом выяснилось, что в Москве есть отряд, пришли и присоединились, — вспоминает Елена Лазарева.

Форму покупают родители. Но если совсем плохи дела, то рубашки, которые трудно добыть и сшить, Ксения дарит. Так же как пилотки и косынки. Те, кто не может себе позволить оплатить лагерь, получают стипендию. Среди взрослых «витязей» есть люди состоятельные, хотя их не очень много — они помогают поддерживать летние лагеря в рабочем состоянии, дают деньги на сборы, на билеты. Они же оплатили изготовление знамени дружины. А оно красивое, всё в золотом шитье.

— Деньги — не главное, главное — энтузиазм! — утверждает Ксения.

Никто из инструкторов и организаторов не получает денег за работу.

— Благословляется и освящается знамение сие воинское в крепость, и утверждение христоименитому воинству, и в победу на вся враги окроплением воды сия священныя, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь!

Чин освящения полкового знамени читают отец Дмитрий Пашков из храма Покрова Пресвятой Богородицы в Красном селе и отец Сергий Долгов из храма Воскресения Христова в Железногорске.

На молебен приехали друзья «витязей» — те взрослые, которые участвовали в движении детьми или сочувствуют ему. Ксения называет фамилии — и они подходят к знамени, берут молоток и забивают в древко золотые гвоздики.

— Приими хоругвь сию небесным благословением освященную: буде же та врагам христианскаго рода страшна и ужасна: и да даст тебе Господь благодать, яко да к славе имени его пресвятаго тою пройдеши мужественно вражия ополчения невредим, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь, — читает отец Димитрий.

Ксения припадает на одно колено, целует знамя. «Витязи» исполняют свой гимн.

— Мы «витязи» славной России,

За веру, за Русь мы идем,

И полные веры и силы,

Мы всех за собою зовем.

— Многая лета, многая лета! — поют в конце «витязи», взрослые и дети. У отца Димитрия — день рождения. Так совпало. И это последняя точка в официальной части церемонии открытия дружины.

— Ксения и Давид — мои прихожане, когда они создали отряд в Москве, мы их взяли по свое крыло, — говорит священник.

— Годится ли опыт «витязей» для других детей в России? — спрашиваю я.

— Задачи «витязей» очень широкие — приобщить детей к русской культуре, истории. Это движение в пространстве и во времени. Они учат русские песни, потом вскакивают с места и едут на выставки, в музеи, по Москве с экскурсиями бродят. Конечно, культурными людьми не помешало бы быть всем нашим деткам. В век, когда культуру черпают из интернета, это не просто полезно, это спасительно!

Идеальная модель

В монастырской трапезной накрыт огромный 50-метровый стол, за которым уместились «витязи», дети и взрослые.

— Что сейчас означает девиз «За Русь, за веру!»? — спрашиваю я у Ксении.

— Николай Федоров придумал эту систему не для русского зарубежья, а для России. Еще в белой армии он глубоко размышлял над тем, почему произошла революция, хоть и был тогда совсем молодым человеком. И понял, что нужна система воспитания в национальном духе. Это уклад жизни, в котором важны взаимопомощь, ответственность перед Богом, перед другими, перед самим собой.

— Это, выходит, идеальная модель русского?

— Это модель христианская. Для нас вера и наша принадлежность к родине неразделимы. И наша любовь к родине — это не шовинизм. Это не воинственное чувство, а искренняя любовь, привязанность, это когда можно вместе скорбеть о чем-то. Здравый патриотизм, спокойный, он тоже важен для теперешней России, — считает начальница Московского округа движения Н.О.В. Ксения Хендерсон-Стюарт.

— Когда в 1980-е здесь в СССР еще был красный флаг, мы в лагере во Франции каждое утро поднимали российский триколор. И исповедовали все эти ценности, которые сейчас пропагандируют в России. Удивительно как мир меняется! — говорит Пьер Мусин-Пушкин и велит своим дочерям-«вожатым» собираться домой.