 (Интервью «Переклички» с писательницей Еленой Семёновой)
“ПЕРЕКЛИЧКА”: Елена Владимировна, для человека всё начинается с семьи. Именно семья закладывает основы личности. А семья - это ведь не только мать, отец, братья, сёстры. Это ещё и деды, прадеды, семейные предания, семейные традиции... Поэтому наш первый вопрос - о Вашей семье.
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА: Я часто говорю, что во мне соединились три истреблённых русских сословия: дворяне, купцы и крестьяне. Один из моих прадедов, дворянин, был офицером Императорской Армии. Служил в Русском экспедиционном корпусе во Франции. Когда произошла революция, он вернулся в Россию, вступил в Добровольческую армию и разделил весь её крестный путь. В эмиграцию не уехал, а потому добрых тридцать лет жизни провёл в лагерях и ссылках. Выжил и не сломался. Умер уже в 80-х. Другой прадед, из купцов, был тоже весьма интересной личностью. Когда семья была лишена всего имущества и выслана в одночасье из родного города, он сумел и сам встать на ноги на новом месте, и всю многочисленную родню вытянуть. Интересно, что уже много позже, занимая довольно значимую должность и будучи далеко не последним в своём городе человеком, он умудрился не только не вступить в партию сам, но и дочь, мою бабушку, не пустить в комсомол.
“ПЕРЕКЛИЧКА”: Сегодня Вас знают как поэтессу, яркую публицистку православно-патриотического направления, русскую писательницу. С чего для Вас началось литературное творчество? Когда Вами были написаны первые стихотворные строки? Свою первую публикацию помните?
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА: Первой публикации, признаюсь, не помню. А началось всё именно со стихотворных строк. Сейчас, зная замечательных поэтов-современников, себя я не титулую этим высоким званием, но когда-то поэзия стала моей первой музой. Первые стихи я написала в восемь лет. Что-то патриотическое, навеянное пушкинским «Русланом и Людмилой»… Но это ещё было несерьёзно, конечно. Серьёзное началось… несколько лет спустя. Дело в том, что я с очень ранних лет увлеклась историей. Меня крайне мало занимала лирика, а, вот, с историей (особенно, военной) и политикой отношения сложились совсем иначе. Книги на эти темы проглатывались в огромных количествах, и непременно с выписками для памяти. Ещё в школьные годы мне пришла в голову «бредовая» идея – написать роман о гражданской войне и последующем лихолетье вплоть до 50-х годов. Идея быстро стала главной целью, которой, по крупному счёту, стало подчинено практически всё. Сбор материалов (тогда это было ещё несравненно сложнее, нежели теперь при обилии изданной литературы и наличии электронных библиотек), чтение, первые наброски отдельных глав… Эти отдельные рукописные наброски хранятся у меня и теперь. И, кстати, кое-что из них в переработанном, разумеется, виде пошло в дело.
Итогом многолетней подготовки стали два документальных романа – «Честь – никому!» и «Претерпевшие до конца». «Честь» - роман-хроника, описывающая практически всю историю Белого Движения. Туда не вписались, кажется, лишь эпопея Северо-Западной армии и последние бои на Дальнем Востоке… Остальное вошло всё – буквально подневно. В этом романе, конечно, много вымышленных героев, но вымышленных исторических фактов нет. «Претерпевшие» написаны по тому же принципу, хотя художественная часть в них обширнее. Это самостоятельное произведение, но связанное общими героями с «Честью». В нём мне как раз и удалось осуществить исходный замысел – протянуть историю от войны 1914 до 50-х годов, и показать через судьбы героев весь ад того периода – коллективизацию, погром культуры русской, трагедию офицерства, лагеря… Центральной же линией стала история Русской Церкви, с упором на такую важную и до сих пор замалчиваемую её часть, как иосифлянское движение, Катакомбная (Истинно-Православная) церковь, не принявшая политики митр. Сергия (Страгородского).
“ПЕРЕКЛИЧКА”: Тема Белого движения заняла одно из важнейших мест в Вашем творчестве. Сегодня к этой теме обращаются многие - писатели, журналисты, историки, общественные деятели, политики... Но у большинства из них понимание Белой Идеи и Белого делания, увы, очень поверхностно - на уровне копирования формы без её наполнения соответствующим содержанием. Елена Семёнова - одна из немногих современных русских писателей и публицистов, верно понявших и с исключительной точностью отражающей Белую Идею в своих произведениях - будь то стихи, проза или злободневная публицистика. Откуда такое понимание? И откуда вообще у Вас появился интерес к истории и идеологии Белого движения?
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА: Во-первых, благодарю за столь высокую оценку моих работ.
Что же до Вашего вопроса, то на него ответить не так просто. Чего-то судьбоносного в этом плане в моей жизни не было. Всё сложилось как-то само собой. Я выше рассказывала об истории написания «Чести» и «Претерпевших». Все годы, что я над ними работала, готовилась к этой работе, у меня было совершенно чёткое сознание, что написать эту хронику нашей национальной трагедии – мой долг. Как будто кем-то мне такое задание дано, и не исполнить нельзя. Может, несколько пафосно звучит, но так и было. Чем и как это объяснить, не знаю. Не всё в нашей жизни можно объяснить…
Что касается понимания, то, со школьной скамьи с головой уйдя в историю Белого Движения и нашей катастрофы, живя в том времени, как в более своём, нежели нынешнее, сложно было, наверное, не проникнуться соответствующим духом. А он уже немало помогал мне ориентироваться в настоящем.
К слову, так сложилось, что моё обращение к Белой теме было неразрывно связано с именем генерала Врангеля. Ещё до идеи романа, до серьёзного обращения к теме при словосочетании «Белое Движение» мне неизменно представлялся образ Врангеля. Он символизировал для меня Белое Движение. И так получилось, что первой серьёзной мемуарной книгой (не считая некоторых разрозненных отрывков), которую я прочла по Белой теме, были как раз воспоминания Петра Николаевича. Т. ч. в каком-то смысле можно сказать, что… всё началось с Врангеля. Мой первый очерк из цикла о героях Белой Гвардии, предварявших работу над «Честью», был также посвящён ему.
“ПЕРЕКЛИЧКА”: Творчество каких писателей, поэтов, мыслителей оказало наибольшее влияние на Вас? Ваши любимые книги?
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА: Очень большое влияние на меня оказал Солженицын. И как мыслитель, и как писатель. А также в плане работы, подхода, отношения к работе... Свой любимый жанр документально-художественного романа я изначально перенимала как раз у Александра Исаевича. Это не было ни в коей мере слепым подражанием, но влияние его безусловно. Плюс его всегдашняя подчинённость главной цели, заточенность на дело, несмотря ни на что, были для меня примером.
Помимо Солженицына два главных для меня писателя – Достоевский и Гоголь. Очень люблю И.С. Шмелёва… Из мыслителей могу выделить два имени – И.А. Ильин и Л.А. Тихомиров. Гоголь некогда говорил о Пушкине, что, если возникает какой-то вопрос, нужно обращаться к его творчеству – все ответы найдутся. Я то же самое говорю об Ильине и Тихомирове. Тихомировским статьям, дневникам, книгам более 100 лет. Но при чтении их кажется, что это сегодня написано. Те же вопросы, те же болезни… И ответы – те же. За целый век не услышанные и не прочитанные. В отличие от Тихомирова Ильина у нас нынче цитируют многие, и на самом высоком уровне даже. Но цитировать отдельные фразы, «козырять» ими не значит читать, знать, понимать. Ни настоящего знания, ни понимания, к сожалению, нет. Хотя именно труды Ильина – это тот идеологический, духовный фундамент, на котором только и может возродиться подлинная Россия…
О поэтах и поэзии можно говорить долго, поэтому я ограничусь одним именем. Иван Савин. Я не знаю в нашей литературе стихов более пронзительных. И судеб более горьких найдётся немного, хотя нашим поэтам вообще не слишком, мягко говоря, везло. Недавно я закончила пьесу, посвящённую Ивану Ивановичу, в основе которой его письма, рассказы, стихи… Может, когда-нибудь («через сто лет», как говорила Цветаева), она всё же будет сыграна.
Любимые книги перечислять не стану. В детстве среди бывших в доме многочисленных книг у меня было две настольных, с которыми я не расставалась: огромный, как энциклопедия, том Пушкина и великолепный богато иллюстрированный альбом о войне 1812 г. Сейчас моя библиотека непомерно разрослась, и в ней слишком много дорогих для меня книг.
“ПЕРЕКЛИЧКА”: Война в Донбассе - болевая точка современной политики. Вы с самого начала поддержали русских патриотов в их борьбе с украинским национализмом и сепаратизмом. Поддержали как патриотка, как публицист, и как писатель - Вашему перу принадлежат книги «Добровольцы, век XXI. Битва за Новороссию в портретах её героев», «Украина: русофобия, репрессии, геноцид (2014-2015). Материалы для будущего трибунала», повесть "Русский жребий", посвящённая защитникам Новороссии... При Вашем активном участии был выпущен целый ряд книг, правдиво рассказавших о «новой февральской революции» на Украине, о трагедии новой гражданской войны, в частности, книга легендарного комбрига Алексея Мозгового. А помимо помощи моральной Вы оказываете ещё и посильную материальную помощь защитникам и жителям Донбасса. Идея Новороссии - что это для Вас такое?
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА: Моя позиция не могла быть иной… Для меня всегда на первом месте стояли интересы русского народа. Поэтому и главными темами моими были самые больные эпизоды нашего прошлого и настоящего. Помимо катастрофы столетней давности, это Чеченская война («Русский жребий» в некоторой степени является продолжением романа «Не уклоняюсь!» о 2-й Чеченской войне), это геноцид русских в республиках бывшего СССР… На последнюю тему я написала, кажется, до сих пор единственное исследование «На этнической войне», надеясь, что другие его продолжат. К сожалению, продолжила его сама жизнь, и мне пришлось уже в режиме реального времени вести хроники новой трагедии…
В феврале 14-го мне было очевидно, что мы наблюдаем очередное воспроизведение Февраля 1917-го. И точно также было очевидно, что этим не кончится, что впереди – война и геноцид. Бойня. И для меня на тот момент самым важным было – судьба русских людей, их жизни. Отдельные одержимые граждане, в словесной «борьбе» с призраком коммунизма потерявшие и народ русский, и Россию, и даже элементарную человечность, обвиняют сторонников Новороссии в неких захватнических стремлениях. Не говоря о том, что территории, о которых идёт речь, исторически никакого отношения к Украине не имели и были подарены ей государственными преступниками, начиная с Ленина и кончая Ельциным, главный вопрос отнюдь не в этом. Вопрос в людях. Одно дело, когда люди живут мирно и спокойно, их никто не трогает и т.д. Никакой настоящий патриотизм в этом случае не продиктует «необходимость» развязать братоубийственную войну во имя возвращения территорий. Но людей стали убивать. А когда убивают твоих единокровных братьев и сестёр, реакция может быть лишь одна – встать на защиту. Это не идеология, это норма. Вот, когда во имя неких догм, по-своему истолкованных, принимается сторона убийцы против жертвы, это уже болезнь, тяжёлая патология.
Что до стороны идейной, то мы прекрасно помним, с чего всё начиналось. Русские флаги на площадях Крыма и Донбасса. «Россия» - у всех на устах. Не «СССР-2», а Россия. И люди, массово выходившие на улицы, не советскими сознавали и называли себя. «Мы – русские!» - вот, основной лейтмотив Русской Весны. Русская Весна – уникальное явление пробуждения русского самосознания. На инстинктивном уровне, как первый вздох пробуждающегося больного. «На возврате дыхания и сознания», пользуясь терминологией Солженицына. Возврат дыхания и сознания – вот, Русская Весна. Суть её была национальной и православной. И герои первые, которых дала она, были русскими православными людьми. Что такое Новороссия 2014-го года? Это не территория, это нечто гораздо большее. Это идея русского национального подъема и солидарности, духовного возрождения и настоящего единения, основанного на общем чувстве любви к своему Отечеству, своей вере, своему народу. А ещё – прообраз новой России.
К сожалению, такой национальный подъём, такая национальная идея могла только напугать и тех, кому как раз весьма комфортно в России нынешней, не вставшей на завещанный Ильиным путь духовного обновления, и западных кукловодов. Пробуждение русского национального самосознания по-прежнему воспринимается, как опаснейшая угроза, так как путает слишком многие краплёные карты, слишком мешает играм сильных мира сего. Поэтому сегодня Русскую Весну и Новороссию пытаются подменить мифами об СССР-2, красными полотнищами, сказками официальных пропагандистов и неофициальных провокаторов. На радость всем врагам России.
Впрочем, несмотря на прилагаемые старания, уничтожить идею не получится. Белую Идею ничто не смогло истребить за целый век. Её светоч лишь сильнее разгорается наперекор всему. И светоч Новороссии будет разгораться также, и озарит ещё многие сердца.
“ПЕРЕКЛИЧКА”: Елена Владимировна, судя по полкам нынешних книжных магазинов, русской поэзии и литературы сегодня вроде бы уже и не существует... Современная поэзия и литература в основном - лишь русскоязычные. Оскудела талантами Русская Земля? Но берём в руки редактируемый Вами журнал "Голос Эпохи". И вот они - современные талантливые русские поэты, прозаики, публицисты, художники. Все с любовью собраны под обложкой Вашего литературно-художественного журнала. Как Вам удаётся находить и объединять столько талантливых авторов? И что это вообще за "проект" такой - "Голос Эпохи"? Как в наше трудное время удаётся удержать на плаву, да ещё на столь высоком уровне, толстый периодический журнал?
ЕЛЕНА СЕМЁНОВА: Есть довольно известная сказка о сороконожке, которая легко передвигалась на своих 40 конечностях до тех пор, пока не задалась вопросом, как ей это удаётся. А если серьёзно… Вы сказали «собраны с любовью». Это, наверное, первое условие. Нужно любить своё дело, любить и ценить чужие таланты… Это же большое счастье - знать столько замечательно талантливых людей! Тем более хоть как-то способствовать тому, чтобы их произведения доходили до большего числа людей, находили заслуженных почитателей.
К сожалению, сейчас у многих поэтов и писателей, действительно, практически нет выхода к читателю, не считая Интернета. Разве что за свой счёт… Мне такое положение дел было крайне огорчительно, и году в 2005-м явилась идея создать новый журнал, дабы оное исправить. А дальше всё лишь Божьей помощью осуществлялось. На разных этапах появлялись люди, которое помогали идее обрести, фигурально говоря, плоть и кровь. Для меня это и сейчас чудо. А чудо неправильно записывать в свои заслуги, за него можно только благодарить. Господа Бога, жертвователей, соработников, наших замечательных авторов, художников… За 12 лет «Голос Эпохи» вырос из маленького сайта до достаточно известного толстого печатного издания, выходящего 7-й год, «оброс» несколькими сериями книг по различным темам, коих вышло не один десяток, интернет-каналом с авторским контентом… Надеюсь, с Божьей помощью, в недалёком будущем порадуем наших читателей и новыми проектами.
Трудно ли тянуть этот воз? Безусловно. Сегодня журнальное дело отброшено на уровень конца 18-го – начала 19-го вв. В конце 18-го века Н.М. Карамзин завёл свой литературный журнал – одно из первых серьёзных изданий в России. Он был его редактором и при этом должен был заниматься совершенно всем: поиском средств, корректурой, написанием материалов в «провисающие» разделы, переводами и т.д. и т.п. В наше время мы вернулись к тому же. Редактор должен заниматься всем и уметь всё. От поиска средств до макетирования. Но, по-моему, Карамзину и в голову не приходило жаловаться на трудности редакторской доли... Совсем наоборот. Ему было интересно его дело, он любил его, и это было главным. Это, действительно, главное. И пока есть возможность делать дело, трудности не в счёт – слава Богу за всё.
|
