В московском издательстве «Эксмо» вышла новая книга известного российского историка, профессор кафедры новейшей отечественной истории Московского педагогического Государственного университета, доктор исторических наук, Василия Цветкова. Автор является признанным специалистом по истории революции 1917 г. и Гражданской войны в России, Белому движению и русской военной эмиграции. В его послужном списке – десятки публикаций в печатных и электронных изданиях, несколько монографий. Новая книга ученого называется «Адмирал Колчак. "Преступление и наказание" Верховного правителя России». Особенностью этой работы является ориентированность на массового читателя. В доступной форме автор развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Об этом и о многом другом историк согласился поведать в интервью с корреспондентом «Русской стратегии», севастопольским исследователем Дмитрием Соколовым.

- Личность адмирала А.В. Колчака и его деятельность в годы революции и Гражданской войны вызывает множество споров. Наверное, ни один из видных белых военачальников не удостоился такого внимания. Чем, на Ваш взгляд, вызван такой интерес?

- Интерес, конечно, неподдельный. Жизнь Александра Васильевича Колчака очень насыщенная, многогранная. Почти тридцать лет назад в России состоялось, наверное, первое «знакомство» с адмиралом. Большим тиражом вышла книга «Арестант пятой камеры». Здесь для читателя, интересующегося историей, появилась возможность познакомиться с протоколами допроса адмирала. И, надо сказать, их тексты свидетельствовали в пользу Колчака. Александр Васильевич не «врал» и не «изворачивался», а прямо, честно отвечал на вопросы следователей. Уже одно это заставляло уважать адмирала, хотя для многих в конце 1980-х он оставался еще представителем «враждебного класса», «защитником капитализма». До этого, в массовом сознании, «кровавая колчаковщина» представлялась по карикатурам в учебниках, фотографиям марширующих интервентов во Владивостоке и по многочисленным снимкам трупов, которые, как выяснилось позднее, могли показывать не только убитых красноармейцев, но и убитых офицеров.

Другим ярким свидетельством интереса к Колчаку, стал выход на экраны широкоформатного фильма «Адмирал» в 2008 году, а позднее – одноименного телесериала. Несмотря на имеющиеся (и в чем-то неизбежные для многосерийного фильма) неточности и несоответствия, фильм получился очень интересным, драматичным. Он заставлял задумываться о нашем прошлом.

Но я бы не отделял интерес к Колчаку от интереса к гражданской войне вообще. Причем надо, на мой взгляд, разделять интерес с целью узнать больше об истории Белого движения от интереса сугубо политизированного, дилетантского. И неважно будет ли этот интерес, условно говоря, со знаком «минус» по отношению к белым, или с противоположным знаком. В любом случае это мало помогает объективному изучению истории.

Правда в дилетантском интересе есть одно немаловажное преимущество. Подход дилетанта нацелен иногда на то, что уходит от внимания профессионального историка. Открытия ведь могут произойти и благодаря необычной, нестандартной постановке вопроса. Важно только, чтобы дилетант был, в хорошем смысле, заинтересованным в познании. Хуже если это будет «воинствующий» дилетант, который судит о прошлом без нужных знаний, а на основании сформировавшейся «идеологической концепции».

- Назовите самые распространенные заблуждения, связанные с деятельностью А.В.Колчака в качестве Верховного правителя и насколько они соответствуют истине?

- Ну, например, пять наиболее часто встречающихся заблуждений.

Первое. Колчак ничего не представляет из себя, как полярный исследователь.

Я не хотел бы углубляться в хорошо изученный вопрос об участии Александра Васильевича в исследовании русского Севера. Это, безусловно, было приоритетным направлением многих научных разработок начала прошлого века. Отмечу только, что Императорская Академия наук неоднократно отмечала его научные заслуги и это не делалось «по блату» или «за деньги». Одними из наиболее перспективных результатов его трудов стали научные разработки, относящиеся к возможностям навигации по Северному морскому пути. Интересно, что даже в 1919-м году Колчак указывал на необходимость активного использования маршрута от устья Оби до Белого моря.

Второе. Колчак перешел на службу к иностранцам, стал британским агентом.

В отношении этого тезиса существует, увы, устойчивое убеждение, основанное, в частности, на том, что «Англия является традиционным противником России и сотрудничество с ней – это откровенное предательство государственных интересов». Но. Во-первых. Англия – союзник России по Антанте на тот момент и любое сотрудничество с ней, включая допустимый обмен стратегической информацией, не предосудителен. Во-вторых. Нет сведений о зачислении Колчака на службу в британскую разведку. И до тех пор, пока на сей счет не будут предъявлены четкие документальные свидетельства, утверждать о Колчаке как об иностранном агенте – нет оснований.

Допустим, можно исходить из тезиса, что «британский агент» - это не тот, кто служит в британской разведке, а тот, кто действует ради удовлетворения интересов Великобритании. Но ведь в таком случае придется признать, например, что «Ленин – немецкий агент», поскольку помощь Германии и всему Четверному Союзу от Брестского мира бесспорна. А Германия – наш противник в те годы. Каким «агентом» быть лучше?

Важным аргументом в пользу обвинений Колчака в сотрудничестве с Великобританией трактуются его собственные утверждения о готовности перейти на службу в британский флот и продолжить участие в войне на стороне Антанты. А также о том, что он получил указания от британского командования ехать на Месопотамский фронт. Но ведь в действительности он на этот самый фронт не доехал и на службу формально не поступил.

Получал ли Колчак деньги от англичан? Денежную поддержку Колчаку оказывали российские посольства и, в первую очередь, российское посольство в Пекине. У российских диппредставительств были большие средства, полученные еще из российской государственной казны до октября 1917-го. Кроме того, в Китае, после национализации банков известным декретом Совнаркома, продолжал работу Русско-Азиатский банк А.И. Путилова. Давала доход и КВЖД, которая не контролировалась советской властью. Кстати на Колчака, как на военного диктатора, наши промышленники и финансисты смотрели еще летом 1917-го (до его отъезда в САСШ, после чего более приемлемой фигурой стал генерал Корнилов). Весной 1918-го года Колчак следовал указаниям не англичан, а российского диппредставительства в Китае. Не случайно он принял должность начальника охраны КВЖД, командовал русскими вооруженными отрядами в Манъчжурии. Конечно, политические настроения российского посольства и российских предпринимателей в Китае не были «левыми». Напротив. К осени 1918 года в Харбине и Пекине, равно как и в белой Сибири, все более и более усиливались симпатии к военной диктатуре, которая могла бы позднее способствовать восстановлению монархии.

Третье. Колчак расстрелял членов Учредительного Собрания и на их крови пришел к власти.

Действительно. Особых симпатий к членам Учредительного Собрания Колчак не выражал. Он достаточно четко выразил свое отношение к российской Конституанте словами, что орган управления, который так легко оказалось разогнать, не заслуживает поддержки. Но обратимся к фактам. Собственно членов Учредительного Собрания (не членов партии эсеров или социал-демократов) погибших во время «колчаковского режима» в декабре 1918-го было трое. Причем один из них – Нил Фомин – был активным контрреволюционером, одним из руководителей восстания юнкеров в Петрограде еще в ноябре 1917-го. Кроме того. Никаких сведений подтверждающих, что лично Колчак как военный министр или, тем более, как Верховный Правитель отдавал приказы о расстреле членов Учредительного Собрания не обнаружено. Члены Учредительного Собрания пали жертвой самосуда, произвола, который, к большому сожалению, стал характерным признаком действий обеих сторон в гражданской войне.

Нередко ошибочно совмещаются хронологически близкие, но совершенно разные, по сути, события: омский «ноябрьский переворот» и декабрьское эсеро-большевистское восстание в Омске в 1918 году. В ноябре, после падения Уфимской Директории, Совет министров провозгласил переход от т.н. «коллегиальной диктатуры» (Директория) к «единоличной диктатуре» (Колчак). Членов Директории, правых эсеров, арестовали казачьи офицеры под предлогом готовящегося эсерами вооруженного выступления против правительства. В декабре эсеро-большевистское подполье в Омске выступило против Колчака, уже ставшего Верховным Правителем. В первом случае арестованных членов Директории Колчак не только отпустил, но и отправил заграницу, снабдив деньгами. А при подавлении декабрьского восстания было откровенное насилие, офицерский самосуд над членами эсеровской партии. В моей книге приводится один из документов, описывающих весь ход подавления восстания и его последствия. Только Колчак к этому самосуду не имел никакого отношения.

Четвертое. Колчак распродавал золото России.

Распространенное заблуждение, исходящее из того, что весь золотой запас оказался у Колчака. На самом деле золотой запас России был рассредоточен и к моменту взятия отрядом Каппеля Казани там была только его часть. В это же время большевистский Совнарком принимал решение о передаче в Германию миллионов тонн золота в дополнение к Брестскому миру. Колчаком было санкционировано решение о передаче части, оказавшегося в Омске золотого запаса, в Шанхайский банк в качестве залога. Залога для получения, в частности, оружия из САСШ. Но в течение 1920-1921 гг. залог предполагалось вернуть за счет поставок сибирского зерна. Реальность же оказалась такова, что в после падения власти Колчака в Сибири, оружие из САСШ до белого фронта так и не дошло, а золото осталось заграницей.

Пятое. Колчак – безнравственный человек. Отношения Колчака и Анны Тимиревой вульгарны и не могут быть оправданы.

Тут уж просто действует формула: «не судите по себе». В прошлом году уже был скандал по поводу фильма «Матильда». Думаю, что это явления одного порядка. Современное, весьма легкомысленное отношение к браку и семье переносится в прошлое. И вот у нас уже получаются байки о «шальной Императрице», о «голубых князьях», о «походных женах» наших полководцев и т.д., и т.п. На это хочется ответить простой и грубой фразой (да простят меня читатели): «а вы свечку держали?» Из той же серии миф о Колчаке «кокаинисте» и «морфинисте». Кокаин и морфий на тот момент использовались в качестве болеутоляющих препаратов и продавались в аптеках. Само по себе употребление не было в то время преступным. Передозировка – другое дело. Но тут куда более уместно вспомнить о примерах поголовного пьянства в городах и деревнях во время гражданской войны, в условиях стихийной отмены «сухого закона». Такова трагедия того времени.

- Одним из обвинений, выдвигаемых нынешними левыми публицистами в адрес Верховного правителя и других деятелей Белого движения, являются массовые репрессии, которые проводились на территориях, контролируемых антибольшевистскими силами. При этом, как правило, используются одни и те же избитые факты (часто сомнительного характера) и выдернутые из контекста цитаты. Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы в общественном сознании укоренился стереотип о том, что насилие белых и особенно в колчаковской Сибири по организованности и количеству жертв превосходило жестокости красных и предшествовало им. Можно ли в настоящее время говорить о справедливости этих оценок? Насколько обоснованными были репрессии?

- Вообще я категорически против «измерений» по принципу «кто больше убил». Не это должно быть критерием оценки исторического прошлого. Материалы, приводимые в книге, не опровергают данную версию в той ее части, которая относится к репрессиям вообще. Нужно учитывать режим военного положения, действующий на большей части белой Сибири. Но не следует утверждать о направленности репрессивной политики против «мирного населения». Местности, в которых применялись репрессии – это районы активного партизанского, антиколчаковского движения. Можно гордиться этим, можно осуждать, но отрицать нельзя. Белая власть исходила здесь из юридической позиции, что это антиправительственные, антигосударственные восстания и, поэтому, подлежат подавлению по образцу чрезвычайного законодательства периода еще первой русской революции. Юридическая практика того времени была такова, что должностные лица, участвовавшие в подавлении антиправительственных выступлений, могли быть наказаны только за служебные правонарушения (превышение должностных полномочий, например), но не за подавление восстания как таковое. Достаточно вспомнить примеры 9 января 1905 года или Ленского расстрела. Можно по-разному к этому относиться. Можно и должно, наверное, говорить о «столыпинских галстуках». Но можно и должно говорить о том, что в 1905-1907 гг. революционный «взрыв» удалось предотвратить.

- В качестве примера экстремальной жестокости колчаковской власти часто приводят знаменитый приказ генерала Сергея Розанова от 27 марта 1919 г., санкционировавший практику взятия заложников из числа жителей деревень в районах, охваченных партизанским движением, применение в отношении них расстрела и других карательных мер. Сравнивая практику подавления белыми очагов партизанщины и восстаний в тылу с аналогичными действиями красных, например, в ходе подавления Тамбовского восстания 1921 г., уместно ли говорить о схожести методов, либо и здесь имелись существенные различия?

- Принципиальных различий, с точки зрения военно-правовой практики не было. И в том, и в другом случае мы видим примеры репрессивных приказов и их реализации в условиях, когда рост повстанческого движения становится чрезвычайно опасным и угрожает уже самой власти. Но различия были, конечно, в способах подавления. Одно дело – применение химического оружия и другое – взятие заложников, конфискация имущества. Но по существу, принципиальной разницы мы не увидим. Кстати отметить, что в обоих случаях обещалась и амнистия повстанцам. Поэтому и странно выглядят доводы тех, кто старается полностью оправдать Тухачевского и полностью обвинить Розанова.

- Что представляло собой краснопартизанское движение в тылу Колчака? Как складывались взаимоотношения партизан с гражданским населением?

- Тут много разных вариантов. Были партизанские отряды, в значительной степени, - это организованные боевые единицы, имевшие связь с местным эсеровским или большевистским подпольем и нередко координировавшие действия между собой. Здесь мы видим наличие программы, довольно четкую структуру повстанческих отрядов и даже атрибуты самоуправления (местные суды и др.). Классический пример – Тасеево и Степной Баджей. Были и отряды из местных жителей, недовольных действиями властей по мобилизации, по конфискации самогона, по взысканию налогов и т.д. Были и действия, по принципу «баш на баш». Были конфликты с коренными сибиряками («старожилами»), с казаками у столыпинских переселенцев («новоселов»), которые активно участвовали в антиколчаковских восстаниях. Но всех случаях это были действия, которые, еще раз отмечу, подпадали под категорию антиправительственных выступлений. По отношению к ним действовали принципы борьбы с т.н. «внутренним врагом», применявшиеся десятилетиями до революции 1917-го года.

- В книге приводится довольно много примеров жестокости партизан, от которой страдали мирные жители. Оказывало ли население поддержку военным властям в борьбе с партизанами?

- Конечно. Была практика создания городских и сельских «дружин самообороны» куда шли не подлежащие призыву мужчины. Хороший пример из нашего кинематографа: «Вечный зов», в котором показана такая дружина, созданная местным кулаком Михаилом Лукичом Кафтановым, в которой служил (по фильму) Иван Савельев (а его брат Федор партизанил). действовавшая совместно с регулярным воинским отрядом, присланным на подавление восстания. Или фильм «Даурия», в котором также действует подобная местная самооборона из казаков.

Но, конечно, это усиливало братоубийственную гражданскую войну. Надо понимать, что если красные или белые убили твоего брата, изнасиловали твою невесту, избили твоих родителей и детей, то тут уже мало кто будет спрашивать под какими лозунгами и с какой программой идут красные или белые. Будут просто мстить. Это реалии гражданской войны и это очень трудно пережить, понять и простить, тем более.

Но именно от мести, слепой и нерассуждающей, предупреждал Святейший Патриарх Тихон в своем Послании в июне 1919 года.

Приведу два документа, которые не успел включить в книгу. Все из той же красноярской газеты «Сельская жизнь». Вообще, когда говорят и пишут о тысячах жертв «колчаковского террора», но при этом называется несколько десятков конкретных фамилий (а то и ни одной не называют) это вызывает очень большое подозрение в достоверности данных свидетельств.

Вот информация из Барнаульского уезда. В интернете нередко встречаются свидетельства о «зверствах колчаковцев на Алтае», но есть документы иного рода:

«…Недавно в деревне Большой Речке, Ильинской волости, побывала банда красных и зверски замучила заведующего Большереченским районом лесных заготовок В.В. Немченко, жену помощника камышинского лесничего М.Е. Тарасову и ее сестру, которые, после истязания плетьми, полуживые брошены в могилу. В той же деревне убит помощник лесничего Н.Р. Карташев, зверски замучен заштатный священник о. Александр Скворцов. Кроме этих лиц в разное время убиты и ограблены крестьяне Фефелов, Пустовалов, Евсюков и др. В с. Усть-Черышская пристань от избиения палками в ужасных мучениях умер мировой судья А.А. Панов.

В селе Павловском в конце лета, после тяжких побоев и четырехдневной голодовки в каталажке, убит инженер-технолог Н.З. Пицкер. В этом же селе, после жестоких издевательств (перед смертью были выдавлены глаза и вырвана борода) убит судебный следователь Г.И. Бельский, замучен плетьми С.Е. Головня, убит и страшно изуродован сын местного благочинного Леонид Альсицкий и А. Шарламов (ученик учительской семинарии). Задраны плетьми и жестоко изуродованы местные обыватели С.И. Крименцов и В. Бессонов (70 лет).

Большевистские жертвы в других селах и деревнях Барнаульского уезда весьма значительны и сведения о них поступают каждый день…» (Сельская жизнь, Красноярск, № 63, 12 ноября 1919 г.).

А вот как раз к Вашему вопросу о дружинах самообороны.

«С Минусинского фронта (от нашего корреспондента).

Минусинская дружина.

В прошлом 18-м году жили и поживали спокойно минусинцы. Осень была теплая, хорошая. Тихо кругом было. И вдруг, как удар грома среди ясного дня, пришла весть, что в селе Дубенском самогонщики разбили милицию, организовали банду и к этой банде присоединяется всякое отребье из деревень. Большая банда двигается на Минусинск. Быстро, в один-два дня городская дума приступила к формированию добровольческой дружины из горожан. Когда в ноябре банда подступила к Минусинску ее отбила Минусинская дружина. Это было первое дело дружины, ее боевое крещение.

Прошло с этого времени много месяцев и вот снова гроза надвинулась на Минусинск. Ушедшие в Усинский край из Степно-Баджейской волости Щетинкин и Кравченко двинули опять свои банды на Минусинск. Участь города была решена. Началась эвакуация города. Суматоха, растерянность – так всегда бывает в опасные минуты жизни. Семьи дружинников уезжают, кто как может, на лошадях, на лодках, на пароходе, а дружина должна хоть немного, но задержать банду перед городом.

Неравная борьба. Отбиваясь от неприятеля, многократно численно ее превосходящего, дружина отступала на север к Тубе; в городе остается на поток и разграбление все имущество дружинников. Продолжительный бой был на левом берегу реки Тубы под Городком. Ветер, настоящая буря, дождь как из ведра. Опять наших немного – а у Щетинкина тысячи. Здесь под Городком дружина показала, что она настоящая боевая часть, по своим боевым качествам превосходящая даже военные части.

Теперь времена переменились. К правительственным войскам подоспели подкрепления, уже назначено наступление на город и скоро придет конец банде.

(Сценка с натуры)

В селе Усть-Абаканске стояла при мне Минусинская дружина, когда я приехал на Минусинский фронт.

Во дворе одного дома на набережной стоит человек пятнадцать дружинников. Кого тут только нет: рабочий и крестьянин, извозчик и купец. Есть и молодые, совсем дети лет по 16, есть почти старики. Обуты – во что пришлось. Кто в сапогах, кто в пимах, кто в башмаках и броднях. Об одежде и не спрашивайте. Кое у кого на поясе – ручная граната.

Дружинники только что пришли из сторожевого охранения. Вокруг них собрались крестьяне из села, инородцы, их здесь называют хакасами. Один дружинник рассказывает о том, как им пришлось отражать красных, переправившихся через Енисей. Его внимательно слушают.

- Однако редкий из нас в живности красным попадется – говорит один, - под Городком Жардинский – дружинник, чтобы в плен не попасть, сам себя гранатой взорвал, так у него бок и вывернуло. А другой дружинник Швецов сам себе пулю в лоб пустил. Он ранен был, не хотел, чтобы красные над ним изгалялись.

- А много у вас потерь? – спрашиваю я .

- Нет немного, но мы уж бьемся, так бьемся.

- А как насчет наступления?

- Покроем красных, любо дорого живешь.

Ведь это такие… Вчера стоим мы на левом берегу Енисея, они на правом и кричат: «Ей вы, чего там по деревням маетесь. Мы в городе живем, с вашими женами на ваших постелях спим, ваши штаны носим. Переходите к нам, чего бездельничать?

- Ну а вы им?

- Мы по ним стрелять начали. Обидно. Из городского табуна каждый день красные 6 голов колют. Весь хлеб у крестьян ограбили, ничего не делают, только жрут и нам же кричат, что мы не работаем. Поскорей бы наступление! (Сельская жизнь, Красноярск, № 60, 1 ноября (19 октября) 1919 г.).

- На сегодняшний день опубликовано немало свидетельств и документов белых правительств о красном терроре на Юге России. В Государственном архиве Российской Федерации представлен целый фонд, в котором хранятся материалы расследований Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков, созданной по распоряжению Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерала Антона Деникина. Действовали ли аналогичные комиссии в белой Сибири и сохранились ли документы о результатах их работы?

- Да. Подобные комиссии создавались. Этим занималось МВД и министерство юстиции. Отмечу деятельность одной, наиболее известной. Это комиссия судебного следователя Н.Д. Соколова и генерала М.К. Дитерихса по расследованию обстоятельств гибели Царской Семьи. Если бы Колчак не создал бы эту комиссию мы бы сейчас не имели и сотой доли тех свидетельств, благодаря которым в настоящее время завершается расследование о «подлинности Царских останков». Все эти результаты (в совокупности с материалами комиссии Мейнгардта на белом Юге) должны были стать основой для предполагавшегося судебного процесса над большевистской партией в том случае, если бы белые победили.

- Планируете ли Вы в дальнейшем обращаться к научно-популярному жанру при освещении наиболее дискуссионных вопросов, связанных с Белым движением? Предполагаете ли написать аналогичные работы о Деникине, Врангеле и других белых вождях?

- Постараюсь, если Бог даст силы и время. Но, как ни странно покажется, ни Деникин, ни Врангель не вызывают столь однозначного негатива, хотя на счету их и их подчиненных не меньше приказов и распоряжений о беспощадном подавлении восстаний против белой власти на Юге. Вообще решать проблему надо, на мой взгляд, более радикально. Принять закон о реабилитации Белого движения в целом (как это предлагала фракция ЛДПР в Государственной Думе еще в 2004-м) или дополнить несколькими пунктами уже существующий закон о реабилитации жертв политических репрессий. Тогда все встанет на свои места, так как те, кто был осужден в качестве участника Белого движения – однозначно оценивались как политические преступники.

Ведь что происходит с темой реабилитации Колчака, если по сути. Нарушаются два основополагающих правовых принципа, зафиксированных в нашей Конституции. Во-первых, Колчака судят дважды за одни и те же деяния. То есть нет соответствия статье 50: «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление». В 1919 году Колчак и его правительство решением советской власти были официально объявлены «вне закона». То есть их уже осудили, фактически. Осудили как политических преступников, захватчиков власти. И решение Иркутского ревкома (хоть оно и не было оформлено как судебное решение) по сути лишь осуществляло принятое летом 1919 года решение советской власти. И вдруг, в 1990-е появляется его осуждение как «военного преступника». Но нужно учитывать, что действовавшие в дореволюционной России категории военных (не воинских) преступлений не подходили под оценку действий власти по подавлению антиправительственных выступлений. Система норм международного права, осуждавшая военные преступления против мирного населения оккупированной страны появились позже. А здесь уже уместно привести текст статьи 54-й нашей Конституции, которая гласит: «никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением». Получается, что, с одной стороны, Колчак и его министры политические преступники. И это верно. Тогда они подлежат реабилитации как жертвы политических репрессий. А если они все-таки военные преступники? Тогда их нельзя судить дважды и тогда к ним неприменимы законы и нормы появившиеся после окончания Второй мировой войны.

К этому добавляется еще и его осуждение с морально-нравственной, этической точки зрения. Это как-то уже совсем странно, особенно в контексте фактов о далеко не нравственном поведении многих политиков и военных ХХ века, память о которых увековечена…

В заключение отмечу следующее. Если будем «тащить» конфликты прошлого в современность, призывать истребить «изменников подлых гнилую породу» – ни к чему хорошему это не приведет. Перед лицом внешних угроз, перед необходимостью экономического рывка, о котором сейчас говорится, нам жизненно важно национальное единство, а это невозможно без понимания, покаяния и примирения.

Русская Стратегия

http://rys-strategia.ru/