«Думаю, что благодать Духа Божия скорее исполняет
тех, кои от сердца вступают в подвиг».
Антоний Великий
«У русских тыла нет».
Суворов
Для всех нас, кого революция 1917 года застала на фронте, выявив сразу свой звериный, безбожный, антирусский, анти-моральный лик, не было никакого сомнения, что она не только означала бесславный проигрыш для России в Первой мировой войне, но еще вступила на путь открытой борьбы против самых священных устоев, на которых многими столетиями, в невыразимых муках создавалась нашими предками «Святая Русь».
Мало кто это понимал в начале революции, когда с преступным легкомыслием разрушалась Армия, гражданская Администрация и Суд; когда все самые верные слуги Российского государства были взяты под подозрение и немилосердно устранялись, как несозвучные революции, когда Армия призывалась не к защите своей Родины, а к «защите революции».
Даже теперь, после 40 лет, прошедших с того мрачного времени, вспоминаешь об этом с чувством величайшего отвращения и негодования к руководителям этого сознательного разрушения Исторической России. И, наоборот, с величайшим благоговением и благодарностью думаешь о тех, которые в годину повального помешательства, сохранили ясность мысли, твердость убеждений, с открытым забралом, выступили на борьбу, на жизнь или на смерть, против зачинщиков смуты, пытаясь спасти то, что еще можно было спасти. И здесь, со всей исторической объективностью мы должны, по всей справедливости, поставить на первое место Генерала КОРНИЛОВА, который в качестве Верховного Главнокомандующего, первый, мужественно возвысил свой голос о спасении гибнущей Родины, и указал на ряд мер, которые необходимо было для этого принять.
Этот призыв привел к величайшему, еще небывалому в истории всех времен и народов позору «Быховского» заключения Верховного Главнокомандующего всех Российских Вооруженных Сил и его ближайших сотрудников.
Но этому «заключению» суждено было получить глубоко символический смысл, и воспоминание о нем стало для всех его перенесших предметом величайшей гордости.
В Быхове родилась величайшая идея XX века о борьбе против коммунизма. Здесь, впервые, возникла мысль о начале Белой борьбы с оружием в руках, на защиту поруганных святынь, за честь и достоинство России, за сохранение величайших ценностей Веры, Духа и Морали, на которых стояла Императорская Россия.
В то время борьба эта мыслилась лишь в пределах наших Российских границ, как решение нашего чисто русского вопроса. Даже идейное основание ее, так ярко выраженное в формуле генерала Алексеева: «Зажечь светоч среди тьмы, объявшей Россию» дальше этого не шло. Но скоро стало совершенно ясным, что начатое дело - не только русское, но грозит охватить собою весь мир.
Поднимая в 1918 году Корниловский Стяг Первого Кубанского похода, Белый по своему религиозно-духовному содержанию и национальный по политическому значению, думали ли ген. Корнилов и мощно его поддержавший ген. Алексеев, что на полях Кубани подняли знамя величайшей борьбы нашего века, борьбы Святого Креста против красной звезды.
Где же начать эту борьбу?
Ген. Корнилов считал, что ее нужно начинать из Сибири, где большие просторы, далеко от центров, захваченных уже большевиками, и население по своему духу не склонное к большевизму. Но отъезд ген. Алексеева в Новочеркасск и начатое им 2-го ноября формирование Добр. Армии, носившей вначале скромное название «Алексеевской организации», склонили и ген. Корнилова ехать на Дон, в надежде, что казаки будут единодушно сопротивляться большевикам.
Ко времени прибытия в Новочеркасск Быховских генералов там уже образовалось ядро в 400-500 человек, главным образом офицеров и юнкеров Михайловского и Константиновского арт. и Александровского воен. уч. Одновременно шло формирование Добровольческих отрядов и в Ростове, где начальником 1-го отряда добровольцев ген. Алексеев назначил ген. майора Череповца, которому к первым числам декабря удалось сформировать отряд из 2-го и 3-го батальонов пехоты (1-ый был сформирован в Новочеркасске), Морской роты кап. 1-го ранга Потемкина, артиллерийской батареи полк. Икишева и конного дивизиона полк. Гершельмана. Формирование сильно затруднялось противодействием революционной демократии Донской области и постепенным захватом большевиками путей сообщения с остальной частью России.
Злобная рука коммунистических главарей направила против формируемой Добровольческой Армии большие силы, во много раз превышавшие силы Армии, кроме русских красногвардейцев из матросов и рабочих, были направлены интернациональные отряды латышей, китайцев и венгров. Стремящимся разойтись по домам солдатам разложившейся армии с западного и турецкого фронтов внушалось большевицкими агитаторами, что только белогвардейцы мешают им добраться домой, и их нужно стереть с лица земли.
Небольшие отряды добровольцев на Таганрогском под командой Кутепова, и Батайском направлениях под командой ген. Маркова, и донских партизан на восточных направлениях, — истекали кровью, задерживая наступление красных орд, но их доблесть все же не могла преодолеть непрерывно увеличивающихся красных. Круг около Ростова, где находился штаб Добр. Армии, все суживался. Донские казаки не выступали против красных и, наконец, настал момент, когда нужно было решать, или погибнуть в Ростове или пытаться куда-то уйти, найти поддержку и выждать оздоровления народа.
Ген. Алексеев в эти последние дни 5 февраля 1918 г. писал своей семье: «Горсточка наших людей, не подержанная совершенно казаками, брошенная всеми, лишенная артиллерийских снарядов, истомленная длительными боями, непогодою, морозами, по-видимому, исчерпала до конца свои силы и возможности борьбы. Если сегодня-завтра не заговорит казачья совесть, если хозяева Дона не станут на защиту своего достояния, то мы будем раздавлены численностью хотя бы и ничтожного нравственно врага.
Нам, нужно будет уйти с Дона при крайне трудной обстановке. Нам предстоит, по всей вероятности, трудный пеший путь и неведомое впереди, предначертанное нам Господом Богом. Трудно сказать, как все устроится».
И позже: «Мы уходим в степи, можем вернуться, если будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы».
И 9-го февраля Добровольческая армия выступила из Ростова. И грохот разрывов атакующей артиллерии большевиков, подходящих к Ростову, при злорадстве местных большевиков, при плотно завешанных окнах трусливых обывателей, предпочитавших отдаться на волю идущему хаму, чем идти бороться против него, темным ненастным вечером выходила Добровольческая Армия из 3000 человек в поход, поход в неизвестность, поход на неопределенное время, поход навстречу смерти, поход для защиты чести, поход для сохранения национального знамени, поход для сохранения «огонька», в надежде на здравый смысл своего народа и с верой в милость Господню и под Покров Пресвятой Богородицы.
ПЕРВЫЕ НАЧАВШИЕ. К 100-летию 1-го Кубанского (Ледяного) похода
Купить |
