В либерально-большевистской пропаганде были и остаются несколько наиболее одиозных мифов, «болевых точек», с помощью которых эта пропаганда чернила и чернит русскую историческую власть. В общественное сознание внедрены клише о «царизме» как душителе свободы, «кровавом воскресенье», «столыпинских галстуках». В том же ряду стоит и злостный миф о «ленском расстреле», связанный с апрельскими событиями 1912 года в Иркутской губернии, на Ленских золотых приисках.

Золото Гинцбургов

Ленское золотопромышленное товарищество («Лензото») давало свыше трети всей золотодобычи Российской империи. Хотя компания была частной, она имела стратегическое значение для государства: здесь копился его золотой запас. После введения золотого стандарта из сибирского благородного металла чеканили царские червонцы и империалы. Казна не раз выделяла «Лензото» крупные кредиты, и вряд ли это объяснялось лишь ушлостью ее хозяев, банкиров Гинцбургов.

Поясним, что теми богатыми приисками владел крупнейший в России банкирский дом, основанный бывшим держателем винных откупов Евзелем Гинцбургом. После смерти отца-основателя бразды правления принял его сын Гораций. Собственно, он и учредил в 1896 году «Лензото», а 12 лет спустя вместе с английскими компаньонами создал финансовое общество «Лена Голдфилдс».

Непосредственное управление Ленскими рудниками осуществляло «Лензото» в лице Горация Гинцбурга. В правление, избранное в июне 1909 года, входили его сын Альфред Гинцбург (директор-распорядитель), директора правления М. Е. Мейер и Г. С. Шамнаньер, члены ревизионной комиссии В. В. Век, Г. Б. Слиозберг, Л. Ф. Грауман, В.3. Фридляндский и Р. И. Эбенау, кандидатами в члены правления являлись В. М. Липин, Б. Ф. Юнкер и А. В. Гувелякен. Однако, к примеру, немецкий историк М. Хаген, автор монографии об «иркутской трагедии», именно Горация Гинцбурга именует «руководителем фирмы».

Прибыль любой ценой

Владельцы сделали много для модернизации приисков. Появились новые технологии, первая в бассейне Лены электростанция, телефон. Но условия труда были тяжелыми. Вначале для успешной вербовки рабочим назначили жалованье в 55 рублей в месяц – вдвое выше, чем в среднем платили за труд в Москве или Петербурге. От желающих не было отбоя. Добившись переизбытка рабочей силы, администрация принялась закручивать гайки. Оплата урезалась, жильем служили примитивные бараки, один врач приходился на 2500 работников. Рабочих принуждали отовариваться в лавках компании, выдавая часть зарплаты продуктовыми талонами. При этом в карманы акционеров шли огромные дивиденды!

Впечатление такое, что администрация приисков намеренно обостряла отношения с наемными работниками, стремившимися сюда со всей страны. В начале 1912 года были предприняты меры по насильственному выселению рабочих из жилья. Вовсю использовался почти дармовой женский труд, хотя русское фабричное законодательство, одно из передовых в мире, его воспрещало. Непосредственной причиной взрыва послужила выдача рабочим некачественных продуктов питания.

Марксисты-поджигатели

Сибирь – обычное место пребывания политических ссыльных. На Ленских приисках таких было много, и они упорно склоняли малограмотных рабочих к непомерным экономическим и политическим требованиям. В злополучном 1912 году именно большевики составили ядро забастовочного комитета на «Лензоте», хотя помимо ленинцев в тот комитет вошли и меньшевики, и эсеры, и анархисты. Особую прыть проявлял некий П.Н. Баташев – член Государственной Думы 2-го созыва, уже отбывший каторгу за участие в боевой организации РСДРП(б).

«Все эти пламенные революционеры, – пишет в книге «Покушение на русское царство» историк Олег Платонов, – хотели использовать недовольство рабочих в своих политических целях». В начале марта стачком поднял на забастовку 6 тысяч рабочих. Почти на месяц на Ленских приисках воцарилась анархия.

Кульминация

Правительство требовало порядка. Из казенных лавок убрали водку. Полиции едва хватало, чтобы охранять склады с динамитом, широко используемым для производственных целей. По приказу из Петербурга жандармский ротмистр Николай Трещенков взял под стражу часть членов стачкома.

Справка: Трещенков Николай Викторович (1875–1915). Окончил Петровский Полтавский кадетский корпус (1894), Александровское военное училище. Офицер 34-го Севского полка. В 1902 г. причислен к Отдельному корпусу жандармов (туда брали лучших строевых офицеров). С 1905 г. начальник Нижегородского охранного отделения. Отличился при ликвидации большевистского мятежа в Сормове и Канавине, чем вызвал лютую ненависть левых. Позднее служил в Харькове, с 1911 – начальник Иркутского ГЖУ. В связи с ленскими событиями отстранен от службы, позднее переведен в Петербургское ГЖУ. С 1914 г. капитан армейской пехоты, комбат 257-го Евпаторийского полка. Геройски погиб в бою с австро-германцами, ведя батальон в атаку. Погребен у села Подзияч.

 Тем временем оставшиеся на свободе партийные активисты развили бешеную агитацию, и 4 апреля по их призыву на приисках собралась огромная толпа. Около 2000 человек двинулось к Федосьевскому прииску, где находились администрация и Народный дом с арестованными. Путь этому возбужденному шествию преградила пехотная полурота под командованием ротмистра Трещенкова и армейских офицеров Лепина и Санжаренко. Всего около 300 солдат.

А дальше произошло то, из-за чего ни тогда, ни сегодня нет полной ясности. Многотысячная толпа двинулась вперед, грозя смести немногочисленный строй пехотинцев. Позднее оппозиция в один голос утверждала, что стрельба была неспровоцированной, что мол, царизм, повторил избиение мирных рабочих по примеру «кровавого воскресенья». Однако в донесениях чинов полиции и жандармерии утверждалось  иное: толпа (или ее активное ядро) вела себя агрессивно, у многих в руках были колья, камни. В выступлении перед членами Государственной думы министр МВД Александр Макаров заявил: «Цель скопища 4 апреля заключалась в том, чтобы захватить оружие, смять войска и разгромить прииски».

В 1917 году он повторит ту же мысль на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии: «Если на маленькую воинскую часть, которой поставлена задача охранять порядок, наступает громадная толпа в несколько тысяч человек, то она находится в таком положении, что может быть этой толпой смята, и ей приходится стрелять». Нам представляется, что имело место трагическое стечение обстоятельств. Ситуация могла разрешиться, как угодно. В критической обстановке ротмистр Трещенков принял продиктованное логикой и обстоятельствами, но, тем не менее, спорное решение. Хотя формально действовал по уставу.

Буря в печати

Оппозиционные левые газеты – кадетская «Речь», либеральное «Русское слово», не говоря уж о ленинской «Звезде», – соревновались друг с другом в нагнетании истерии. Рисовались неслыханные масштабы кровопролития. Во всем винили царскую власть, помалкивая о первопричинах забастовки и настоящих поджигателях конфликта. Целый ряд изданий словно по команде растиражировал невесть откуда взятые данные все того же большевика Баташева, со злорадством сообщившего о 270 убитых и 250 раненых.

С тех пор эти цифры кочуют по статьям публицистов и учебникам истории. Каковы же истинные цифры жертв? В рапортах офицеров Трещенко и Лепина сообщалось о 107 убитых и 83 раненых. В официальном докладе сенатора С.С. Манухина, по поручению Императора Николая II в мае-июле 1912 г. посетившего Приленский край для следствия, сказано лишь о 202 раненых. Даже большевицкая «Звезда» писала сначала о 170 убитых и лишь позже повторила цифры 270/250. И даже в вышедшей в советской серии книге «История фабрик и заводов» сообщено о 150 убитых и 100 раненых, что ближе к донесению ротмистра Трещенко.

Вместе с тем в 1912 году трагедия на Лене получила хоть и с перекосом, но разноплановое освещение. Едва ли не первыми с описанием событий выступили «Биржевые ведомости» Соломона Проппера, давшими их трактовку из уст самого капиталиста-золотопромышленника Горация Гинцбурга.

А вот консервативное «Новое время» не пожелало идти на поводу у «передовой» общественности и стремилось осветить эту темную историю объективно и без истерики, сделав акцент на суть произошедшего.  «Толпа, вооруженная кольями, кирпичами и камнями, – писал корреспондент «Нового времени», – стала угрожающе надвигаться на воинскую часть, которая вынуждена была дать несколько залпов» (курсив мой. – Авт.).

Именно «Новое время» пыталось докопаться до глубинных причин конфликта, разрешившегося обильным кровопусканием. В статье под заголовком «В царстве Гинцбургов» также ставился вопрос: «Кто виноват?». Но ответ шел в разрез с леволиберальной пропагандой и гласил: «Кровавые эксцессы возникают лишь тогда, когда в дело вмешиваются темные силы, позволяющие себе спекулировать на человеческой крови – в интересах необузданного экономического хищничества или в интересах политической агитации». Автор статьи писал, что требования рабочих были умеренны и поначалу не выходили за рамки закона. Однако руководство «Лензото», которое вело себя как государство в государстве, требовало подавления стачки силой.

Черный миф

В историографии той кровавой драмы реальные факты переплелись с политическими спекуляциями. Последние оказались особенно живучи. Сегодняшние интернет-сайты пестрят тенденциозным изложением Ленской трагедии. Даже изданный в 2005 году «Новый энциклопедический словарь» слово в слово повторяет упрощенный штамп: «Ленский расстрел», расправа над участниками мирного шествия забастовщиков». Трактовка до чудовищности упрощенная, вполне простительная советскому агитпропу, выполнявшему политический заказ на очернение императорской России, но достойная удивления, когда исходит из уст современных историков.

Как бы то ни было, по меньшей мере доля вины за иркутскую трагедию лежит на золотопромышленниках, жадных, как писала газета «Новое время», «до русского золота и не особенно ценивших русскую кровь». А также на политиканах, которые, действуя по принципу «чем хуже, тем лучше», сознательно вели дело к кровавой развязке. Существует версия о масонском следе в событиях на Ленских приисках, но она не исследована. Кого наказали? Министр лишился своего поста. Николай Трещенков был разжалован в рядовые Петербургского пешего ополчения. Кстати, в 1914 году, когда началась 2-я Отечественная война, он упросил послать его на фронт. Возможно, затравленный офицер искал смерти. Подняв батальон в атаку, подполковник Трещенков был убит немецкой пулей 15 мая 1915 г. Высочайше награжден Георгиевским оружием посмертно.

Власть стреляющая

В советской пропаганде Ленская трагедия 1912 года стояла одной из первых в ряду «ужасов царизма». Это не помешало в 1925 году, следуя ленинскому завету о концессиях, сдать компании «Лена Голдфилдс» в аренду золотые месторождения Восточной Сибири. Доля советской власти в концессии была всего 7 процентов. Об этом историки-марксисты вспоминать не любят.

Как, впрочем, и о втором «ленском расстреле», случившемся уже при «рабоче-крестьянской» власти, в 1938 году. О нем стало известно сравнительно недавно благодаря исследованию иркутских историков А.Л. Александрова и В.Г. Томилина. Вкратце суть истории такова. В конце 1937 года Сибирь явно отставала в деле корчевания «врагов народа». Наверстать упущенное на Ленских приисках поручили эмиссару НКВД по фамилии Кульвец. «В Бодайбо большой контингент врагов, которым надо дать почувствовать силу советской власти», – докладывал Кульвец он начальству. В итоге были арестованы тысячи рабочих и служащих. Переполненные тюрьмы, пытки. Только в 1938 году в Бодайбо расстреляли не менее 948 человек, их имена сегодня известны. Это в 4 раза больше жертв трагедии 1912 года, даже если принять на веру цифирь большевистской «Звезды». Кто-то написал: «В 1912 году погибло от 120 до 250 человек, однако в 1937-м всего одна оперативная «тройка» НКВД в день получала вчетверо больший результат» (курсив мой. – Авт.).

Почувствовать разницу

Различия были не только количественными. Первый «ленский расстрел», писала «Восточно-Сибирская правда», запустил механизмы тогдашнего (пусть и несовершенного, во многом оседланного темными силами. – Авт.) гражданского общества (Дума, пресса), второй вершился скрытно, в форме до предела разнузданного террора против собственного народа, на основе партийно-идеологических догм.

В целом КПСС, муссируя ленскую трагедию и демонизируя царские власть, армию, спецслужбы, полицию не раз прибегала к массовым расстрелам населения. Достаточно вспомнить о Новочеркасском расстреле, случившемся летом 1962 года. Там массовые протесты вспыхнули из-за повышения цен на мясо и масло, объявленного Н.С. Хрущевым. И тогда Президиум ЦК КПСС и министр обороны Малиновский без колебаний применили силу. По толпе был открыт огонь из автоматического оружия, по официальным данным, убито 24 человека, ранено 87, но ходили слухи, что жертв больше и среди них есть дети. Затем по разработкам КГБ и приговорам суда расстреляли еще 7 человек и 107 получили большие тюремные сроки. Позднее всех реабилитировали. Таковы исторические параллели.

Станислав Смирнов

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/