Скрип снега под видавшими виды зимними чеботами. Знакомая до шага тропинка к ближайшему универмагу. Новостройки на окраине города. Именно сюда переселили жителей разрушавшихся домов шахтерского поселка по великой программе переселения. Великой на бумаге. В действительности на этом переселении сделали деньги все местные чиновники бессовестно завышая сметы, формируя липовые списки переселенцев, зарабатывая на продаже квартир. Да мало ли какие еще способы разбогатеть из воздуха придумают в современной России…
Скрип снега. Как это было давно…
Девяносто лет назад он родился в деревне Старые Пинигири Вятскополянского района в большой и шумной семье местного кузнеца и героя Гражданской. С Колчаковских фронтов вернулся отец инвалидом. Лихим наскоком казаки сломали строй большевистского отряда и дотянулись шашками до пулеметной команды. Выжил отец благодаря чуду и богатырскому здоровью семьи медведей- потомственных кузнецов. За доблесть был награжден каурым жеребчиком и демобилизован.
Но не принес каурый достатка в большую семью. В двадцать седьмом каурого изъяли. Отца- владельца коня объявили кулаком, имущество конфисковали. Остались на зиму разуты-раздеты отец, мать да шестеро ребятишек мал-мала меньше. Отблагодарила героя Советская власть.
Семейство перебралось в Губаху. Отец пошел работать в шахту несмотря на третью группу инвалидности. Работал до 36 года пока не попал под завал и не получил вторую группу. Инвалид не инвалид, а кушать самому и семью содержать надо. Вступили в колхоз. Там и застала семейство Финская война. Отца, инвалида второй группы призывают в армию. Прошел Финскую. Вернулся. Повторно призван 11 февраля 1942 года. Домой не вернулся. Восьмого августа того же года погиб под Смоленском.
Старшего брата призвали еще в 39. Служил ординарцем при штабе на Дальнем Востоке, участвовал в боях за Халкин Гол, а вот во Второй мировой получил ранение в ту часть тела что и Мушкетон в романе Дюма, а вместе с ранением и инвалидность. Брат жив. Далеко в Вязниках коротает свой век одиноким стариком. Сказалось военное прошлое. Уж почитай, как семьдесят лет просыпается посреди ночи в поту- снится ему японский солдатик-молокосос, захваченный в плен. Снится чуть не каждую ночь и от крика цепенеют привычно соседи…
Скрип снега… совсем как в Кунгуре в 43 году, когда суровой зимой пригнали его пятнадцатилетнего этапом в лагерь. Три года отмерил «самый гуманный суд» за побег с завода. За побег из лап голодной смерти. О лагере вспоминать не хочется. Даже внуки не все знают, что сидел. Как семейное предание передают историю о работе в войну на заводе, о мастере, который у голодных ребятишек хлеб воровал, о взломе каморки мастера и побеге после двух голодных смертей товарищей, о том, как на третий день отрядом милиции были загнаны беглецы, пойманы, осуждены и отправлены искупать непонятную вину на Урал.
Освободился в сентябре 45 года по исполнению совершеннолетия и сменил лагерный бушлат на армейский: из зека стал солдатом. Служил в танковых войсках до октября 47 года пока не получил тяжелейшую контузию, а с ней вторую группу инвалидности и демобилизацию по состоянию здоровья. Вернулся домой, а там шаром покати. Мать да четверо голодных ребятишек. От нужды и завербовался на Урал уголь рубить да новую жизнь строить…
Скрип снега. Февраль 48 года. На сортировочной станции в соседнем составе мелькнула девка огненно-рыжая, улыбнулась. «Женюсь, найду и женюсь»-кричит. Девка смеется.
Попал на строительство шахты №45 в городе Копейске. За год с небольшим был и землекопом, арматурщиком, сварщиком, газорезчиком, молотобойцем потом бойцом горноспасательного взвода, командиром взвода.
Девку ту нашел. Оказалась ссыльная, за такой же побег с завода в военное время получила свой срок и поселение. С ней и прижили четырех ребятишек, двух сыновей, да двух дочек.
Закончил вечерку, потом горный институт и в 1969 году стал заместителем начальника участка шахты Чумлякская, потом начальником участка, начальником смены, начальником участка вентиляции. Сам в партию, конечно, вступил. Но детям запретил. Дескать, и меня там хватит… Вообще оказался слишком прямолинейным. Недаром говорили: «Не твой бы длинный язык- давно в обкоме сидел». Да только в том обкоме он ничего не оставил, и личной выгоды никогда не искал. Потому выше начальника участка и не поднялся.
Скрип снега. Давно нет сыновей. Старший умница-агроном от рака полез в петлю, осиротив двух дочерей. Младшего непутевого, прошедшего не одну тюрьму в новогоднюю ночь 1992 года повесили то ли свои уголовники, то ли пьяные милиционеры. И расследовать никто не стал.
Да и рыжеволосой хохотушки Сонечки уже пять лет как нет. Так и померла в старой квартире, где выросли все дети, не дождавшись ни переезда в новую по программе переселения, ни долгожданной правнучки от любимого внука.
С переездом пришлось оставить сад, в котором трудился больше сорока лет. Остался старшей дочери. Младшую с мужем уговорил переехать и жить вместе. Все не так одиноко. Большая семья, а разбросало по всей стране от Сургута до Владимирской области. Девять внуков, девять правнуков, да два праправнука. Богатый дед.
Скрип снега. В планах у него дожить лет до 117, посадить и вырастить еще один сад, виноградник. А пока надо пережить зиму. Самое сложное время, самое трудное. Время, когда нечего делать на земле. Время, когда одолевают воспоминания и думы. Время, когда приходят на ум еще цепкий и острый главные вопросы, на которые еще не ответил.
Эльдар Насыпов
для Русской Стратегии
http://rys-strategia.ru/ | 
