«Ушедшая в Задонские степи горсть добровольцев становится символом
начала борьбы с большевиками в общероссийском масштабе».
После полудня 10 февраля вся Армия сосредоточилась в станице, расположившись на широких квартирах. Богата станица, находившаяся до сего времени в стороне от мест боев, радушно встретила добровольцев. Люди досыта наелись, и быстро заснули. Хотя неожиданного нападения быть не могло, т. к. на покрытой снегом равнине видно было на много верст кругом, но все же сторожевое охранение было выставлено во все стороны, а в станицу Хомутовскую выслан сильный конный разъезд.
Из пришедших в станицу 25 отдельных частей были сформированы белые крупные части.
ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ ДО СОЕДИНЕНИЯ С КУБАНСКИМ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИМ ОТРЯДОМ
Верховный Руководитель Ген.Шт.ген.от инф. Алексеев.
Командующий Армией Ген.Шт.ген. от инф. Корнилов.
Пом. командующего Армией Ген.Шт.ген.-л. Деникин.
Начальник Штаба Армии Ген.Шт.ген.-м. Романовский.
Сводно-Офицерской («Марковский») полк Ген.Шт.ген.-л. Марков.
Корниловский ударный полк Ген.Шт.полк. Неженцев
Партизанский (Алексеевский) пеший полк Ген.Шт.ген.-м. Богаевский
Юнкерский батальон Ген.-м. Боровский
Чехо-Словацкий инженерный батальон Кап. Неметчик
с Галицко - Русским взводом Прап. Яцев
Артиллерийский дивизион Полк. Икишев
1-ая батарея Полк. Миончинский
2-ая батарея Пполк. Шмидт
3-я батарея Полк. Ерогин.
4-я батарея Полк. Н. Третьяков.
1-ый Конный отряд Полк. Глазенап.
2-ой Конный отряд Полк. Гершельман
3-й Конный отряд Пполк. Корнилов.
1-ая Инженерная рота Полк. Бавин.
Охранная рота Полк. Дейло
Конвой Командующего Армии (из текинцев) Полк. Григорьев
Походный лазарет Д-р Трейман
Два партизанских отряда сотника Грекова и есаула Власова.
Всего в Армии бойцов — 3683 и 8 орудий, а всего с обозом и гражданскими лицами свыше 4.000 человек.
При армии большой обоз, разделенный на санитарный походный госпиталь и хозяйственный, в котором везли небольшой запас винтовок, патронов и продовольствия (чай, сахар, консервы). К обозу примкнул и обоз с беженцами, не пожелавшими оставаться во власти большевиков и отдавших себя под защиту армии.
В Ольгинской ген. Корнилов сделал смотр юнкерскому батальону ген. Боровского и произвел их всех в прапорщики, а кадетам старших классов дал звание «Походных юнкеров». Восторгу юношей не было конца.
Был также отдан приказ, запрещавший реквизиции. За все взятое части должны были платить.
12 февраля ст. ст. в станице Ольгинской произошло формирование офицерского полка.
На одной из станичных площадей выстроились три офицерских батальона и Батайский отряд. Сейчас же подошел генерал Марков. Он был в серой тужурке, белой папахе, и с плетью на руке. Его сопровождали какой-то полковник и доктор. Мало кто знал генерала в лицо. Спутников же его знали только очень немногие.
Генерал подошел к строю энергичной, бодрой, молодой походкой.
«Немного же вас здесь, господа. По правде говоря, я ожидал из трехсоттысячного офицерского корпуса увидеть больше... Но не огорчайтесь! Я глубоко убежден, что даже с такими малыми силами, мы совершим большие деяния. Не спрашивайте меня,, куда и зачем мы идем . Идем мы к черту на рога за «синей птицей»! Теперь скажу вам только, что приказом Верховного Главнокомандующего, имя которого хорошо известно всей России, я назначен командиром Офицерского полка, в который сводятся ваши три батальона, Офицерская морская рота и спешенный Кавказский дивизион. Командиры батальонов переходят на положение ротных командиров, ротные командиры – взводных, и т. д. Но и тут вы, господа офицеры, тоже не огорчайтесь: ведь и я с должности Начальника Штаба Фронта перешел на батальон. Штаб мой будет состоять из меня, моего помощника полковника Тимановского и доктора Родичева, он же и казначей... Вижу, что у многих нет погон. Завтра чтобы все имели. Сделайте хотя бы из юбок ваших квартирохозяек...»
В Ольгинской перед н-ком разв. отдел. выстроилось 15 девушек-прапорщиков, прикомандированных к разведывательному отделению штаба Армии. «Гос. полковник, мы просим вас отпустить нас в строй, мы не для того приехали в Армию, чтобы быть в штабе.
Прибыли они из Москвы, где в 1917 году Александровское Военное Училище в Москве окончило 25 девушек с производством их в прапорщики. Большинство их имело специальность — пулеметчицы.
Из этих 25 девушек: одна была убита и одна ранена и осталась в клинике в Москве. 3 уехали в отпуск и не смогли вернуться в Москву. Остальные 20 все прибыли в Добровольческую Армию.
Еще перед походом была убита в Кубанском отряде у ст.Эйнем, поражавшая своею храбростью пулеметчица Татьяна Бархаш. Также перед походом была убита Анна Алексеева. Две (фамилии их не удалось установить) были во время похода в отдельной командировке и после похода служили в строю.
В походе были: Баронесса София де Боде, она обращала на себя внимание как своей красотой, так особенно своей храбростью и жестокой решимостью. Служила она в Кавалерии и была убита под Екатеринодаром по время лихой, но, к несчастью, безрезультатной атаки у Екатеринодарских Садов». Ее тело было найдено только через полгода во время 2-го Кубанского похода. Остальные женщины-прапорщики служили в пехотных полках; они, быть может, не были так известны, как София де Боде, но были также храбры и самоотверженны, и высоко ценимы своими товарищами по оружию – офицерами.
В походе были убиты: Юлия Пылаева (была ранена и зверски добита на поле боя большевиками) и Вера Мерсье. Ранены по неисколько раз: Зинаида Реформатская, Наталья Семенова. Ранены: Мария Мерсье, Николаева и Александра Бирюкова. Вышли благополучно из похода: Зинаида Свирчевская (убита после похода во время командировки в Москву), Зинаида Готгард , Тихомирова (обе трагично погибли позже), Надежда Заборская, Ольга Зубакина, Антонина Кочергина, Мария Черноглазова и Виденко. В эмиграцию ушло, насколько известно, 4. Из них известна в живых (живет в Калифорнии) Зинаида Реформацкая, в замужестве Кальфа.
С ними ушел их непосредственный начальник кап. Капелька, убитый в одном из ближайших боев, и прекрасный юноша юнкер Алек. Рябинин, тяжело раненый в походе и скончавшийся от ран при переправе через Кубань.
Несмотря на тяжелое положение, армия не унывала. Добровольцы отдохнули. Станица была полна оживлением, сыпались шутки, слышался смех, раздавались песни. Все бодро смотрели вперед, веря в своих испытанных вождей.
Но вождям было не до смеха.
Они сознавали всю тяжесть, почти безвыходность положения.
Одни.
Одни во всем свете. Кругом, и спереди, и сзади, и справа, и слева — только враги.
Ни одного друга, ни одного союзника.
Нет тыла, куда можно было бы отступить в случае катастрофы; нет баз, из которых можно было бы черпать снабжение и получить пополнение людьми.
Надо уходить, уходить немедленно. Враг проснется от разгула и уничтожит без следа последние кадры будущей армии, а с ней и Россию.
Но куда идти и для чего?
Донская область была выбрана для создания армии, конечно, по известным соображениям . Русская земля велика, везде, казалось бы, можно было найти место для сбора добровольцев. Однако, собрались на Дону.
Но если необходимо оставить область, то, значит, место было избрано неудачно; соображения, на которых был основан выбор, казались неосновательными.
Ошибки не было, надо только переждать неминуемые события.
Где же ждать, чтобы быть под рукой в случае необходимости?
Женщинам-«Александровцам», погибшим в боях с большевиками:
Вам, своей Родине жизни отдавшим,
Скромный венок незабудок сплету,
Спите спокойно в обителях ваших,
Вечную память я вам пропою.
Спите спокойно, вы, девушки-войны,
Мир вам теперь не нарушит никто!
Уж не услышать насмешки вам новенькой,
Да и смеяться осмелится ль кто?
Спите, вы, смелые, спите спокойно,
Родине жизнь не смешно подарить.
Бросила меч свой толпа зачумленная,
Вы его взяли, чтоб Русь защитить...
Вы не щадили ни силы, ни младости,
Вы наравне лишь с немногими шли.
И силу духа, и вашу выносливость
Знавшие вас отрицать не могли.
Все, кто вас знает, помолится с нами.
Вспомнят: не раз их бодрили порой.
Кто же не знает, почувствуют сами,
Что заслужили вы вечный покой…
Надежда Заборская
В Ольгинской был сознан Военный совет для выработки плана дальнейших действий Добровольческой Apмии.
Сразу выявилось два противоположных течения одно возглавлялось ген. Корниловым и Лукомским, а другое ген. Алексеевым и Деникиным. Ген. Корнилов предлагал двинуться в. мало населенные степи на стыке Донской обл., Астраханской и Ставропольской губерний. Там, вдали от железных дорог, легко было бы отбиваться от большевиков, опиравшихся на ж. д. пути с броневыми поездами и войсковыми эшелонами. В маневренной войне, без жел. дорог и тяжелой артиллерии красных, добровольческая Армия, состоящая из великолепных боевых частей и руководимая искусными и опытными вождями, не боялась громадного численного превосходства красных.
Ген. Алексеев, стоял за движение в Кубанскую область, где можно было рассчитывать на сочувствие кубанского казачества, где около Екатеринодара кубанский отряд успешно боролся с красными, а богатство края обеспечивало снабжение продовольствием и фуражом.
12-го февраля на втором заседании Военного совета было решено идти на Кубань. Ну, а если и там будет неудача?, - кто-то спросил ген. Корнилова. ЕСЛИ нужно, мы покажем, как должна умереть русская армия, ответил ген. Корнилов.
13-го февраля в Ольгинскую к ген. Корнилову прибыл в сопровождении своего Н-ка Штаба Походный Донской атаман ген. Попов, вышедший накануне из Новочеркасска с отрядом в около 2.000 человек при двух конных батареях. Ген Корнилов предложил ему присоединиться к Добр. Армии, но ген. Попов заявил, что Донской отряд не смеет покидать Донскую область и будет отсиживаться в районе Зимовников, в надежде, что вскоре Донцы опомнятся и восстанут все против красных.
ПЕРВЫЕ НАЧАВШИЕ. К 100-летию 1-го Кубанского (Ледяного) похода
Купить |
