Самый длинный день в году… 22 июня… Но не ровно четыре часа, а 4.40. Рассвет начинает брезжить над Кремлём. В сквере Александровского военного училища выстраивается расстрельная команда китайцев. Как известно, большевистское правительство на заре его существования, охраняли именно китайцы…

Перед палачами с невозмутимым видом стоит ещё молодой моряк – капитан 1-го ранга. Алеющее на востоке солнце последний раз отражается в решительных глазах. Капитан снял белую фуражку, поднёс к сердцу, бросил палачам:

- Цельтесь сюда!

Приговорённого капитана звали Алексей Михайлович Щастный, и его преступление перед советской властью заключалось в том, что он спас от захвата Германией или уничтожения, за которое Англия предлагала немалые деньги, Балтийский флот.

Алексей Щастный родился в Житомире 1881 г. Его отец служил в артиллерии и дослужился до чина генерал-лейтенанта. Алексей же избрал морское дело. Морской корпус он окончил вторым по успеваемости.

Его первой войной стала Русско-японская, где он отличился при отражении атак японских миноносцев 10—11 июня, при обстреле сухопутных войск противника 26 июня и в сражении с японским флотом в Жёлтом море 28 июля 1904 г. За проявленную доблесть молодой офицере был награждён орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом. Командир крейсера «Диана», на котором служил тогда мичман Щастный,  А. А. Ливен так характеризовал своего подчинённого: «…своей бодростью, быстрой распорядительностью, присутствием духа … выказал боевые способности, какие трудно ожидать при его молодости… Это высокого качества боевой офицер, он и в обыкновенное время хорошо служил, но не всякий служака в мирное время оказывается и в бою на высоте призвания, как он».

В 1906—1909 гг. Алексей Михайлович преподавал радиотелеграфное дело Минного офицерского класса. Один из выпускников этого класса, Г. К. Граф, называет его в своих мемуарах «выдающимся преподавателем».

Великая война застаёт Щастного на Балтике, где он в чине капитана 2-го ранга служил старшим офицером линейного корабля «Полтава». С 1916 г. он получил под команду эскадренный миноносец «Пограничник».

После февральской революции Алексей Михайлович, как и многие офицеры, преследовал лишь одну цель – сохранить флот и довести войну до победы. По приходе к власти большевиков он, произведённый летом в капитаны 1-го ранга, остался на посту флаг-капитана по распорядительной части штаба Командующего флотом Балтийского моря. Покинуть свой боевой пост, когда война ещё длилась, он не мог. К тому же Щастный пользовался общим уважением флота, не исключая и матросов, чего не смогло изменить даже революционное безумие.

В январе 1918 г. Алексей Михайлович был назначен 1-м помощником начальника военного отдела Центробалта и де-факто командовал Балтийским флотом.

Заключение большевиками похабного Брестского мира поставило Балтийский флот в отчаянное положение. В договорных документах оговаривался отвод в российские порты всех военных кораблей или немедленное их разоружение. Но на самом деле немцы замышляли захват Балтийского флота. «Высадка немцев в Ганга, - сообщается в одном из агентурных донесений в Морской Генеральный штаб, - имеет целью в ближайшее время занять Гельсингфорс, дабы помешать русским военным судам выйти в Кронштадт. Завладев ими, в случае возобновления войны с Россией немцы будут смотреть на суда как на военную добычу, в противном случае суда будут переданы Финляндской Республике. Во всяком случае, немцы хотят покончить с русским флотом до начала навигации в Финском заливе, дабы иметь там полную свободу действий…».

Позже, на заседании ревтрибунала по делу Щастного главный «свидетель» и обвинитель капитана Троцкий ставил ему в вину то, что «когда на заседании ВВС выдвигались определенные предложения с целью упорядочить международные отношения Балтийского флота, выяснив прежде всего вопрос демаркационной линии, Щастный отбрасывал эти предложения».

«Военмор» требовал от командующего установить некую «демаркационную линию», которая явно не соответствовала даже тем унизительным официальным границам, что были проведены немцами в Бресте. Согласно этому требованию, немцам должен был перейти форт «Ино», являвшийся вместе с фортами «Красная горка» и «Серая лошадь» узлом последней оборонительной позиции на непосредственных подступах к Кронштадту и Петрограду. После сдачи Гангута и Ревеля оставить форт Ино было для Щастного невозможным.

Когда финны совместно с немцами подошли к форту, Алексей Михайлович самовольно послал на его защиту отряд адмирала Зеленого в составе крейсера «Олег» и др. судов. Убедившись, что на суше со стороны Петрограда никакой обороны не ведется, Щастный вновь по собственному почину приказал взорвать этот форт, дабы тот не стал базой для удара со стороны Карельского перешейка по Кронштадту и Петрограду. 14 мая 1918 года форт был взорван контр-адмиралом Зеленым. Троцкий назвал этот шаг «несвоевременным»...

По-видимому, частью секретных договорённостей большевиков с немцами была передача последним Балтийского флота. Щастный имел на руках документы, которые прямо свидетельствовали «о тайной связи советской власти с немецким штабом». Эти бумаги Алексей Михайлович повезёт в Москву, куда будет вызван на доклад и где будет арестован…

Немцы были убеждены, что льды надёжно блокируют русские корабли в Гельсингфорсе. Так думали и англичане, предлагавшие хорошо заплатить, если русский флот будет взорван. На пути у предательских планов, оплачиваемых и противниками, и «союзниками», неожиданно встал один человек – Алексей Щастный.

Чтобы спасти флот, он принял опасное, но единственно верное решение – уводить эскадру в Кронштадт, торя путь ледоколами. Такое предприятие ранней весной было весьма рискованно. Корабли могли быть затёрты льдами и уничтожены неприятелем с воздуха. Должно напомнить, что в 1918 г. на флоте и в армии вообще давно царила революционная «дисциплина». И приказ командира отнюдь не всегда подлежал исполнению, а должен был получить одобрение нижних чинов.

Но уж таково было влияние Алексея Михайловича, что общее собрание флота выразило ему «неограниченное доверие». Более того, моряки постановили «передать власть над Петроградом командующему флотом». Могли человек, авторитет которого вполне мог возвести его в диктаторы, остаться в живых при большевистском владычестве?

С 7 по 11 апреля по приказу Щастного из Гельсингфорса в Кронштадт вышли 45 эсминцев, три миноносца, десять подводных лодок, пять минных заградителей, шесть тральщиков, одиннадцать сторожевых кораблей, 81 вспомогательное судно. Когда командующий на штабном корабле «Кречет» последним покидал родную гавань, на подступах к городу уже шли бои с наступающими немецкими войсками. Гельсингфорс был взят 14 апреля. А 20-го Балтийский флот, не потеряв ни одного судна, прибыл к берегам Кронштадта.

Этот беспримерный подвиг получил в истории имя «Ледовый поход».

Через месяц творец этого славного дела был арестован по личному приказу Троцкого в собственном кабинете наркома, предъявившего Алексею Михайловичу следующее обвинение: «Щастный настойчиво и неуклонно углублял пропасть между флотом и Советской властью. Сея панику, он неизменно выдвигал свою кандидатуру на роль спасителя. Авангард заговора — офицерство минной дивизии — открыто выдвинуло лозунг „диктатура флота“».

Официально смертная казнь в «молодой советской республике» была в ту пору отменена. Но Троцкий, выступавший на ревтрибунале главным обвинителем, добился высшей меры для посмевшего противодействовать ему капитана. Смертная казнь была восстановлена в СССР накануне оглашения приговора. Ленин и Свердлов этот приговор поддержали. Да и как иначе? Большевикам был совсем не нужен ещё один подобный прецедент, нарушающий их сделку с Германией. Его и не будет… В отличие от Балтийского судьба славного Черноморского флота сложилась более плачевно. Часть его была затоплена, а часть перешла в руки немцев, занявших Севастополь. 27 августа 1918 г., при обмене секретными нотами между германским и советским правительствами относительно оставшихся кораблей, было признано, что русские корабли могут быть в случае необходимости использованы немцами для военных целей...

«Именем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики Революционный трибунал при ВЦИК Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов, заслушав в открытых заседаниях своих от 20 и 21 июня 1918 г. и рассмотрев дело по обвинению бывшего начальника морских сил Балтийского флота гр. Алексея Михайловича Щастного, 37 лет, признал доказанным, что он, Щастный, сознательно и явно подготовлял условия для контрреволюционного государственного переворота, стремясь своею деятельностью восстановить матросов флота и их организации против постановлений и распоряжений, утверждённых Советом Народных Комиссаров и Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом. С этой целью, воспользовавшись тяжким и тревожным состоянием флота, в связи с возможной необходимостью, в интересах революции, уничтожения его и кронштадтских крепостей, вёл контрреволюционную агитацию в Совете комиссаров флота и в Совете флагманов: то предъявлением в их среде провокационных документов, явно подложных, о якобы имеющемся у Советской власти секретном соглашении с немецким командованием об уничтожении флота или о сдаче его немцам, каковые подложные документы отобраны у него при обыске…», - так говорилось в приговоре ревтрибунала. И тест этот является прямым обвинением не Щастному, но его убийцам.

Перед казнью Алексей Михайлович в письме утешал своего адвоката, благодаря его за всё для него сделанное. «Смерть мне не страшна, - писал он. - Свою задачу я выполнил - спас Балтийский флот». «В революции люди должны умирать мужественно, - говорилось в предсмертной записке капитана. - Перед смертью я благословляю своих детей Льва и Галину, и, когда они вырастут, прошу сказать им, что иду умирать мужественно, как подобает христианину».

И, вот, алые отблески пробуждающегося светила… Винтовки китайцев, изготовленные для залпа…

- Цельтесь сюда!

Вдова капитана Щастного будет умолять выдать ей тело мужа для погребения, но так и не узнает, где обрёл он своё последнее пристанище.

По всей видимости Алексей Михайлович был тайно захоронен в безымянной Братской могиле в районе села Всехсвятского, что находится на территории Всероссийского военного Братского кладбища героев Первой мировой войны, где ныне расположен Мемориальный парк у кинотеатра «Ленинград», близ Храма Всех Святых на Соколе. Вдоль кирпичной ограды Братского кладбища были расположены безымянные рвы и могилы, в которые, начиная с 1918 года, закапывали людей, расстрелянных в Москве.

Может быть, однажды в этом уголке столице появится мемориальная плита с указанием: «Капитан 1-го ранга Алексей Михайлович Щастный. Русский герой, участник двух войн, блестящий морской офицер. Расстрелян большевиками за спасенье Балтийского флота».

Е. Фёдорова

для Русской Стратегии

http://rys-strategia.ru/