...под аккомпанемент бравурных речей и попсовых трелей, на русской земле уже четыре года идёт война. Война, стирающая с земли русские города и веси. Война, уносящая изо дня в день русские жизни. Война, в которой сторона-агрессор воспевает самых жестоких преступников войны той, 76-летней давности. И не только воспевает, но и использует те же методы.

В эти дни мы вспоминаем не только павших в годы Отечественной войны. Мы вспоминаем десятки одесских мучеников, заживо сожжённых неонацистами. Мы вспоминаем первых погибших при обороне Славянска. И память эта также не располагает – говорить… Потому что Славянск и Одесса оккупированы по сей день. Потому что уцелевшие в одесской бойне до сих пор остаются в тюрьмах. Потому что четыре года назад все каналы РФ лязгали железом танков давней войны и сулили новый поход – на помощь русским людям Новороссии. И с самой высокой трибуны звучали слова о том, что Россия не допустит убийств мирных жителей, что Россия защитит…

В тех оставшихся невыполненными обещаниях, в той шапкозакидательской, провокационной болтологии нет нашей вины… Вот, только отчего-то невозможно русскому человеку без чувства необъяснимой логикой вины видеть сожжённые русские сёла, разрушенные дома, нескончаемые вереницы свежих могил и самый страшный памятник – двухстам убитым карателями детям Донбасса. «Я знаю, никакой моей вины… Речь не о том… Но всё же, всё же, всё же…»

А ещё в эти майские дни мы чтим память по-подлому убитых в спину русских воинов – Алексея Мозгового и его бойцов. Воинов, о которых стараются не вспоминать, подменив их ряжеными комбатами… И о смерти которых не принято говорить правду даже тогда, когда их вспоминают… Право говорить правду нередко является у нас привилегией мёртвых. И комбриг Мозговой воспользовался этим правом, оставив нам свои дневники...