Генерал Врангель вступил в командование Вооруженными Силами на Юге Poccии в исключительно тяжелый момент и ясно сознавая несоразмерность сил наших и красного противника.

«...Я лично не представляю себе возможным для нового главнокомандующего обещать победоносный выход из положены. Самое большее, что от него можно требовать, – это сохранить честь вверенного армии русского знамени», говорит он еще до приняты командования на совещании старших начальников, собранном по приказанию ген. Деникина для указания его преемника. В своих же воспоминаниях о первых шагах на новом посту ген. Врангель пишет: «Намечая целый ряд мероприятий по приведению армии в порядок и организации тыла, я все время думал об обеспечении, на случай несчастья, возможности эвакуации, требуя присылки все новых и новых транспортов угля...»

Поистине нужна могучая воля, чтобы, сознавая вероятность конечного военного неуспеха, проявить ту колоссальную энергию, которую мы видим у ген. Врангеля во всех областях его кипучей деятельности в крымский период белой борьбы.

Блестящая операции по расширению крымского плацдарма - овладение северной Таврией и разгром конного корпуса Жлобы проникнуты той же способностью вырвать инициативу из рук противника, которую мы видели в боевых операциях генерала Врангеля и раньше, когда еще в перспективе мысленному взору добровольцев представлялись купола Московских церквей, а не Черноморские порты.

Одновременно с боевыми операциями в Крыму и северной Таврии, Главнокомандующий принимает энергичные меры к упорядочению организации и работы тыловых военных учреждений и органов гражданского управления, которые в период похода на Москву непомерно разрослись и в таком составе очутились в Крыму. Положительные результаты этой работы немедленно же сказываются.

Но этого мало. Взяв в свои руки не только командование армией, но и гражданское управление на занятой ею территории, ген. Врангель находит невозможным оставить неразрешенными насущный нужды населения. Улучшение быта рабочих путем выдачи части заработка натурою продуктами и одеждой из интендантских складов является его первым мероприятием в этом направлении.

Не считает он возможным оставить висящим и крестьянский вопрос. Его решение выливается в знаменательном «Приказе о земле». Неразрывно с этим «приказом» связано и «Временное положение о волостных земствах».

«Не триумфальным шествием из Крыма в Москву можно освободить Poccию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущая под красным игом народа», говорит Главнокомандующего в апреле месяце представителям печати.

Значение этих мероприятий внутри страны, т.е. на занятой армией территории, было огромно, в чем имел возможность и лично убедиться автор этой статьи, из своих бесед с солидными и вдумчивыми крестьянами-хозяевами. Вначале безразличное отношение населения к новому Главнокомандующему, после этих актов резко меняется на явно доброжелательное.

Положительный отклик вызвали первые шаги ген. Врангеля в деле государственная устройства занимаемой территории и заграницей. Эти меры, по словам Кривошеина, имели влияние на постановку правительством Франции вопроса о признании правительства генерала Врангеля.

Переходя к внешней политике Главнокомандующего, нельзя не отметить его взгляд на актуальный тогда вопрос об «ориентации». Здесь ген. Врангель чужд всякого сектантства: «С кем хочешь, – но за Россию, – вот мой лозунг». (Беседа с представителем печати). В частности, он считает, что от моральных обязательств к нашим союзникам Poccия давно уже свободна. За минувший период борьбы она принесла неисчислимые жертвы на общее дело, а участие союзных правительств в «русской бескровной революции» перекладывает ответственность за выход Росой из общей борьбы, в значительной мере, на иностранных вдохновителей этой революции. «Таким образом с государственной точки зрения я допускал возможность «немецкой ориентации», - заносит он в свои Записки мысли, навеянные посещением гетмана Скоропадского в 18 году. Однако, в беседе с представителями печати в апреле 1920 года, он не придает этому вопросу серьезного значения: «Германия, истощенная войной и занятая внутренними делами, едва ли может оказать реальную помощь другим странам».

Приведенный цитаты характеризуют принципиальный взгляд генерала Врангеля в области внешней политики, но реальный возможности здесь диктовались, конечно, не. им. а собственными интересами иностранных правительств ...

После ноты Британская правительства от 2 апреля (20 марта ст./ст.) генералу Деникину, содержащей предложена взять на себя инициативу обращения к советскому правительству с целью «добиться амнистии, как для населения Крыма вообще, так и для личного состава Добровольческой армии в частности» и угрозой, в случае несогласии ген. Деникина на это, «прекратить в будущем всякую поддержку или помощь какого бы то ни было характера», – положение армии становилось отчаянным.

Дать ответ на эту ноту и считаться с его последствиями судьба определила на долю ген. Врангеля... Признавая совершенно неприемлемым с моральной стороны какое-либо соглашение с большевиками, он умело затягивает переговоры с англичанами и одновременно предпринимает дипломатические шаги с целью найти поддержку со стороны Франции Заинтересованность последней в благоприятном исходе для Польши ее вооруженного столкновения с советами давала основание надеяться на успех этих переговоров. Эти надежды не обманули Главнокомандующего: его блестящая дипломатическая деятельность, подкрепленная боевыми и гражданскими успехами на «внутреннем фронте» привела, наконец, к признанию «де факто» правительства генерала Врангеля со стороны Франции, о чем наше посольство в Париже было уведомлено 7 августа ст./ст. Результат этой дипломатической победы сказался 1-го ноября 1920 года, когда исполнились свыше определенные сроки, и армии, вместе с примкнувшими к ней гражданскими лицами, под прикрытием французского флота, покинула крымские порты, унося на чужбину незапятнанное Русское Знамя и неумершую по сей день идею борьбы с мировым злом до полной победы.

Ныне, благоговейно склоняясь перед светлой памятью Вождя, мы не можем не вспомнить его пророческого предвидения: «В Европе долгое время не понимали, но теперь, по-видимому, уже начинают понимать то, что мы ясно сознаем: все мировое значение нашей домашней распри. Если наши жертвы пропадут даром, то европейскому обществу, европейской демократии придется самим встать на вооруженную защиту своих культурных и политических завоеваниях против окрыленного успехом врага цивилизации» (Газета «Великая Россия» от 5 июля 1920 г.).

Прошло почти 38 лет после этого предупреждения и сейчас не только Европа, но весь свободный мф стоит перед этой угрозой.

Нью-Йорк, апрель 1958 г.

Приобрести Юбилейный Врангелевский сборник
http://www.golos-epohi.ru/eshop/catalog/128/15458/