Утром Добр. Армия по подсохшей дороге выступила из станицы Егорлыцкой в село Лежанку Ставропольской Губ.,  находящееся в  22 верстах. Было известно, что село занято красными, и там  стоят  части 39-ой дивизии, доблестно дравшиеся на Кавказе, на фронте во время той мировой воины, а теперь перекинувшиеся к  большевикам. Ясно, что будет  бой.

Своеобразная обстановка, в  которой протекали действия Добровольческой Армии в Первом Кубанском Походе, рождали и новую тактику. Слабо организованный противник, необходимость быстрого достижения успеха, чтобы открыть себе дорогу, возвращали Добровольческую Армию к эпохе ударной тактики. Наступление в  лоб цепями, почти без артиллерийской поддержки, становилось правилом. Большевики не выдерживали фронтального удара добровольцев, часто идущих  без выстрела во весь рост на во много раз превосходящего по численности противника.

Открытые фланги и тыл возрождали самый широки маневр из-за слабости огня на самом поле боя. Ген. Корнилов с конвоем и развевающимся национальным флагом почти всегда появлялся в  цепях, а иногда и впереди их. Технической связи, авиации, автомобилей и современной техники не было в  Добровольческой Армии. Сложные боевые порядки пехоты отсутствовали.

Не доходя примерно 2-3 верст  офицерский полк, шедший в авангарде, развернулся в  боевой порядок  и цепи, рядом  с  цепями, и батарея, перевалив гребень, скрывающий село, быстро двинулись без  выстрела вперед. Красные открыли сильный, но безрезультатный артиллерийский, ружейный, и пулеметный огонь, наносивший потери идущим  точно на параде стройно и спокойно цепям офицерского полка.

Перед  селом  протекала не широкая, но глубокая, с  илистым дном  р. Средний Егорлык , с  берегами, частью заросшими камышом. За рекой, вдоль огородов, - окопы, занятые красными, а за ними на взгорье село.

- Ген. Марков  с  одной из  рот  атакует мост, а остальные роты, с  трудом  перейдя по глубокому илистому броду реки, атакуют  без  выстрела в  лоб  окопы. Над  окопами с  поразительной точностью разрываются наши шрапнели, и пулеметный огонь красных  затихает... Они не выдерживают атаки офицеров  и стремительно бегут в  село, преследуемые нашим  огнем. Большевиков  пытались остановить два конных  в  офицерских  погонах, но нашим  залпом  были убиты. Позже, на обратном пути среди могил  была одна с  надписью «Барон  прапорщик Б. Н Лисовский. Убит  бандой Каледина» (Образец  надписи для коммунистической истории гражданской войны). На площади у церкви офицерский полк  захватил  батарею, часть прислуги бежала, а часть осталась, среди них три офицера, которые «сдались». Подошедший ген. Марков  в  гневе резко приказал: «расстрелять!» В  это время подъехал  ген. Корнилов. «Сергей Леонидович, офицер  не может  быть расстрелян» без суда. «Предать суду». На следующий день суд не оправдал, а простил, и они были зачислены в  один  из  полков  Армии.

Кроме Офицерского полка правее шли Корниловский. и Юнкерский батальон. Подъехав к последнему, Корнилов обратился к юнкерам: «Возьмите Лежанку!» Восторженные юнкера двинулись в атаку и под  огнем красных  заняли одну из  переправ  через  реку.

Потери наши были; 4 убитых офицера и около 20 раненых. На следующий день убитые офицеры с воинскими почестями были погребены на местном кладбище. Красные понесли большие потери. На следующий день была дневка на половину в опустевшем селе, ибо жители поверили большевикам, что «кадеты» зверствуют.

Во время дневки многие вернулись обратно, нашли свои дома не разграбленными и еще более были удивлены, когда при уходе с  ними за все взятое расплатились.

22 февраля ген. Корнилов выслал к походному атаману ген. Попову офицерский разъезд  из  офицеров  16 Донского полка под  командой подп. Ряснянского, с  новым  предложением  о соединении с  Добр. Армией. Подп. Ряснянский настиг Донской отряд  в  ст. Великокняжеской и поручение передал, но ген. Попов, окрыленный удачным занятием  станицы, отказался уходить с  Дона и дал  в  конвой подп. Ряснянскому, вместо офицеров, 10 человек  молодежи, под  командой подъесаула Нефедова, с которыми он проделав  пробег  в  двое суток  (около 200 верст), присоединился к  армии в  ст. Ирюпевской. Недалеко от  Великокняжеской этот  разъезд  обнаружил колодец, в  который были брошены большевиками ген. шт. генерал  Складовский и подп. Роженко. Их  тела были потом  вынуты из  колодца и погребены в  Великокняжеской.

Бой под  Лежанкой имел  большое значение. Он  показал  армии ее силу, но обнаружил также и некоторые недостатки.

Здесь столкнулись лицом к  лицу, грудь в  грудь — два мира: большевицкие солдаты и добровольцы-офицеры.

39 дивизия была воинскою частью, не так  давно вернувшейся с фронта. Правда, дивизия была перестроена на большевицкий лад; главную роль играли комиссары и начальство из  солдат; но были и офицеры, конечно, уже третьего сорта, из тех , кому все равно, где служить, за что сражаться, лишь бы получать жалованье.

Дивизия недавно имела даже успех  под  Ростовом, вытеснив  из  Батайска две-три сотни добровольцев, что окрылило ее.

Шапками закидаем это офицерье, бахвалились солдаты, поджидая добровольцев на превосходной позиции.

Давно ли несметные силы турок  и курдов  в  панике бежали от наших, и очищали область за областью перед  неодолимым натиском  дивизии?

А тут каких-то две, три тысячи, да и кого? — буржуев  без снарядов, без патронов. — Пусть попробуют, выдерем зубы.

Да, перед ними была горсточка буржуев.

Но кто были эти буржуи?

Половина состояла из офицеров, или бывших  офицеров армии, оскорбленных своем достоинстве этими же солдатами.

То был первый призыв в добровольческой армии.

Явились все, кто страдал  за попрание русской воинской чести и всем  сердцем стремился смыть своею кровью с  родины ее позорное пятно.

Нижними чинами в  армии были инженеры, адвокаты, земские и городские деятели, журналисты и, главным  образом .учащаяся молодежь - юнкера, студенты, гимназисты и кадеты всех  кадетских  корпусов , откуда и пошло название добровольцев  «кадеты».

Эти «буржуи» были также первого призыва. Их  влекло в  армию то же чувство любви к  родине, но они пришли не с фронта, а из  центра страны.

Они были разорены, оторваны от своих семейств, и многие прошли через руки большевицких «чрезвычаек». У одного разорили до тла и сожгли на глазах  любимое гнездо-имение, у другого замучили отца, брата и всех  ограбили до ниточки.

Они видели, как  православные церкви превращены были в  кинематографы.

Они знали из  большевицких  газет, что их  матери, жены и сестры «социализированы», т. е. выданы на полное поругание китайцам и латышам, этим  бессмысленным преторианцам  «свободнейшей в  мире республики».

Одним из  крупных  недостатков  в  организации армии, обнаруженном и в этом  бою, было отсутствие отличительных  знаков на одежде для добровольцев. Штаб в  свое время не подумал об  этом весьма важном вопросе.

По счастью, не было печальных  случаев  взаимного обстрела. По много солдат ушло безнаказанно только потому, что офицеры-пулеметчики перестали обстреливать мост, не зная, где кончаются большевики, и где начинаются преследующие их  добровольцы.

Командующий для отличия от  красных  приказал  немедленно нашить на околышки фуражек и на папахи кусок  белой материи.

ПЕРВЫЕ НАЧАВШИЕ. К 100-летию 1-го Кубанского (Ледяного) похода

Купить